АлхимиКотэ
Кот на счастье
Пролог
Три нека, спасаясь от мелко накрапывающего дождя — шикарная блондиночка с темными ушками Му Ра, кутающаяся в роскошную шубку с воротником под цвет ее волос, оторва Анафе Ма с перевязанным глазом исключительно для понтов и сигаретой на нижней губе и маленький рыжий котенок Ше Ра — стояли в подворотне многоэтажного жилого дома, где жили в основном выходцы с Земли, прилетевшие на эту забытую Создателем планету, чтобы немного подзаработать. Время колонизации давно прошло, кого надо покорили, и теперь все эти люди щедро пытались поделиться своими знаниями и умениями с коренными жителями, стараясь некогда диких котов переделать в домашних. В чем-то это им удавалось, в чем-то нет.
Анафе Ма затянулся сигаретой, а потом щелчком ловких пальцев послал окурок из подворотни в ближайшую лужу, чтобы тот потух в воде.
— Есть шанс подзаработать, — процедил он небрежно и сплюнул, цыкнув, через губу.
— Это не заработок. И уголовщиной попахивает, — зябко повела плечиками Му Ра. — Сам помнишь, прошлый раз еле удалось от полиции уйти.
— На этот раз все будет почти что добровольно, — Анафе Ма кивнул головой в сторону молча стоявшего в темноте стены Ше Ры. — У нас есть бонусная карта.
— Наивняк, — фыркнула Му Ра, — прошли те времена, когда на таких котяток клевали. Сдадут его в приют и не более. У тебя деньги-то хоть есть, чтобы его потом оттуда выкупить?
— Не боись, — Анафе Ма снова сплюнул. — Не смотри на его внешний вид. Опытный урка. Мы с ним уже не одно дело обтяпали. А его наивный взгляд желтых глаз людей подкупает только на раз. Ше Ра, — позвал он негромко котенка.
— Чего тебе? — отозвался тот не очень дружелюбно — он знал, что дальше за этим последует, и выходить из сухой подворотни под зимний дождик ему совершенно не хотелось.
— Пора, — отозвался Анафе Ма, — пора, милый, отправляться на работу. Скоро по своим клетушкам потянутся обитатели этого скворечника, надо быть готовыми.
Кот был прав, называя человеческое жилье скворечником, неки не жили в таких домах, только колонисты. Они же сами предпочитали селиться в небольших деревянных коттеджах в пригородах, с большими участками с множеством деревьев, где котятам было раздолье.
Ше Ра вздохнул, скинул теплую модную курточку, передавая ее Анафе Ме, оставаясь в одной поношенной и потертой до дыр жилетке, поднял с земли табличку с надписью «Отдамся в хорошие руки», натянул на мордочку скорбное и наивное выражение одновременно и шагнул под дождь, махнув рукой друзьям на прощание.
— Пора уходить, — проговорила Му Ра, удостоверившись, что котенок занял место рядом с мусорными баками, где его увидит любой, занимающийся домашним хозяйством и решивший в преддверии праздников навести порядок в доме. Она раскрыла огромный зонт и вышла из подворотни на проспект, залитый яркими разноцветными огнями. Грациозно вышагивая на высоких шпильках, кошечка даже прошла несколько шагов, прежде чем рядом с ней не остановилась шикарная машина.
Анафе Ма сплюнул очередной раз, усмехнулся и, надвинув капюшон своей куртки до самых бровей, тоже вышел на проспект — Ше Ра свое дело хорошо знает и с легкостью справится с поставленной задачей, за ним можно не следить. И даже не даст сдать себя в приют для беспризорных котят, ловко вывернувшись и уйдя от любых преследователей…
Джеймс возвращался домой в предурном настроении — кто-то забрал его зонт в офисе или, глупо пошутив, спрятал, и теперь он вынужден был мокнуть под непрерывным дождем. Волосы повисли сосульками и по ним струйки воды затекали за воротник, холодя тело и вызывая дрожь. Ботинки промокли насквозь и раскисли, и он чувствовал хлюпанье воды в них, даже в те моменты, когда не наступал в лужи.
Он ненавидел эту планету, куда прилетел по контракту, чтобы заработать денег и уже на Земле приобрести себе жену. Это только казалось, что все женятся и выходят замуж по любви, большой любви. На самом деле, чтобы зарегистрировать брак, любой брак, хоть нормальный, хоть не очень, приходилось платить в государственную казну бешеные деньги. Даже за то, чтобы просто начать с кем-то жить под одной крышей, приходилось платить немалые деньги. И из-за этого многие предпочитали оставаться холостыми или привозить себе из колоний супругов или сожителей. Кого волновали демографические проблемы, когда население планеты превысило все мыслимые и немыслимые размеры?
Джеймс ненавидел этот дождь, который моросил, не переставая, уже несколько дней и еще будет продолжаться недели две. Что поделать, сезон дождей? Из экономии приходилось снимать недорогое жилье, где постоянно ломался то кондиционер, то холодильник, то сушилка для одежды. И из-за этих проблем он выходил из дома или голодным, или в мокрых вещах. Да к тому же приходилось то задыхаться от жары, то мерзнуть от холода.
Джеймс ненавидел свою работу. Непробиваемого тупицу начальника и сослуживцев он ненавидел, а дело, которым занимался, любил. Почему-то все пытались поездить на нем, используя его уникальные, почти энциклопедические знания. А вот денег за выполненную работу старались заплатить как можно меньше, постоянно лишая его премии. Начальник и зарплату бы ему не выплачивал, но нельзя, тот работал по контракту, заключенному еще на Земле, а так бы он нашел тысячу причин, чтобы не платить Джеймсу жалованье. А сэкономленные средства выдавать своим родственникам в виде премий.
Джеймс ненавидел предстоящие праздники — заняться нечем, друзей нет. Приходилось всю неделю проводить в четырех стенах своей крошечной квартирки. Опять же, стараясь экономить, не тратил заработанное на развлечения.
Но ничего, осталось совсем немного, он отработает последний месяц и вернется туда, где обзаведется домом, семьей, ребенком. На двух малышей у него заработанных денег не хватит. Но на одного, если начальство опять премию не зажмет, выкроить можно будет. Он уже заказал билет на Землю, осталось только выкупить его, что он и сделает, когда закончатся праздники…
Джеймс открыл дверь своей холостяцкой квартирки и поморщился — опять сдох кондиционер. В квартире было жарко, не меньше пятидесяти градусов, не смотря на прохладу за окном. Ладно бы жара, так ведь еще и несло тухлятиной, скорее всего, завонял мусор, который он поленился выбросить утром. Мужчина, не разуваясь, прошел на кухню, отворил настежь окно и, схватив пакет, решительно направился во двор к мусорным бакам — в их доме не было мусоропровода.
— Мяу, — раздалось где-то совсем рядом, когда, выбросив мусор, он уже направился в сторону своего подъезда.
Джеймс обернулся.
— Мяу, — раздалось снова, и из-за баков вышел рыжий котенок с табличкой в руках «Отдамся в хорошие руки».
Мужчина, прищурившись, постарался получше его рассмотреть.
Нет, этот был не из бродячих попрошаек — ухоженный, чистенький, гладенький, только промокший насквозь. Рыженькие прядки намокли и свисали сосульками, обнажая прижатые к голове такие же рыженькие ушки. Джеймсу захотелось его погладить по этим ушкам и головке, приласкать. Скорее всего, котенок потерялся или заблудился.
— Ну, пойдем со мной, — предложил ему Джеймс и протянул руку.
Он сегодня просмотрит все объявления о потерянных котятах, а завтра сам даст такое же о найденыше.
Глава 1
Ше Ра вошел вслед за мужчиной в узкую темную прихожую и поморщился — запах протухшего пищевого мусора еще не выветрился, а его высокоорганизованный нос этих запахов совершенно не переносил. Он с трудом-то возле мусорных баков проторчал пару часов, хоть те почти не воняли, плотно закрытые крышками и обработанные какой-то жуткой химией. Тут хотя бы колонисты позаботились, чтобы не раздражать местных жителей посторонними запахами.
Котенок терпеливо подождал, пока мужчина снимет промокшую обувь и пройдет внутрь, давая и ему возможность разуться. Вот уж воистину скворечники — вдвоем в узком коридоре не разминуться.
Комната, освещенная одинокой без плафона или абажура лампочкой под самым потолком, Ше Ре тоже не понравилась — комнатка маленькая со шкафом и узким диваном. Значит, спать ему придется на полу, на коврике. В первую минуту он даже решил, что ошибся в выборе жертвы, пропустив перед ним, как настоящий шпион, нескольких потенциальных претендентов на то, чтобы быть ограбленными. Но потом немного поразмыслив и вспомнив, что в этом «скворечнике» жили только одинокие колонисты, прибывшие на заработки и экономившие на всем, смирился с теми неудобствами, которые ему придется потерпеть, пока он Фи Ме, по кличке Анафе Ма, не передаст украденные им денежные карты с накоплениями этого человека.
А потом еще потерпеть немного, пока Му Ра не снимет все деньги до того, пока его жертва не спохватится. И уже затем можно сваливать, просто уйдя, когда хозяина не будет дома. А этот человеческий лох даже в полицию не обратится, чтобы написать жалобу на Ше Ру. Нет, он, скорее всего, обратится и даже напишет заявление, только в дело его никто не пустит. Во-первых, он достоверно не сможет описать внешний вид котенка. Ну, скажет, рыженький, маленький. Для людей все котята на одну мордочку. Мало ли таких бродит по округе? Во вторых, он, вероятно, ошибется с возрастом Ше Ры. Ему, как и всем прочим его жертвам, совесть не позволит сказать, что котенок взрослый. А на несовершеннолетних дела не заводятся — люди сами такие законы установили, чтобы можно было усыновлять котят, оставшихся после колонизации без рода, без племени. Ну, и в-третьих, человек подобрал котенка, а потом забыл дверь запереть, тот снова убежал. Это человек решил почему-то, что он домашний, а он дикий. Дикий! И это будет его четвертой ошибкой, из-за которой заявление человека не пустят в дело.
Ше Ра заметил, как мужчина морщит лоб, видимо, пытаясь вспомнить все иностранные слова, которые знал. Он его поймет в любом случае, так как человеческий знал в совершенстве, мог разговаривать без акцента на нескольких диалектах. Но эти его знания в этой «работе» не требовались, наоборот, приходилось прикидываться тупеньким маленьким котенком.
— Как тебя зовут? — наконец спросил мужчина по-кошачьи и на всякий случай потыкал в его сторону пальцем.
— Ше Ра, — котенок, как можно четче и разборчивей, произнес свое имя. Человек все равно его переврет на свой лад и даже в полиции не сможет правильно сказать, как звали его котенка.
— Джеймс, — произнес мужчина и прикоснулся к своей груди.
«Общение полных идиотов», — фыркнул Ше Ра, но выдавать себя не стал.
— Тебя надо помыть и от блох обработать, — невозмутимо сказал Джеймс по-человечьи и, взяв за руку котенка, потянул в сторону ванной, дверь в которую находилась в узком темном коридоре.
— Этого только не хватало, — по-кошачьи развозмущался Ше Ра. — Я, что, тигр какой-то, чтобы мыться?
Он еще что-то говорил и фыркал, но человек либо его действительно не понимал либо только делал вид. И даже выпущенные когти в знак устрашения никак не повлияли на решимость Джеймса промыть голову котенка противоблошиным шампунем. Короче, полчаса спустя вымытый и завернутый с головой в пушистое полотенце, из которого торчал только его курносый носик, Ше Ра сидел на кухне на высоком табурете, дожидаясь хозяина, который убирал бедлам, учиненный котенком во время помывки. Ну, если не считать пары царапин, оставленных на руках Джеймса, он вел себя вполне пристойно и совершенно не агрессивно. Не мог же он быть от начала до конца покладистым — людям нравится, это он знал хорошо, когда даже такие котята с наивным взглядом желтых ореховых, как они говорят, глаз, вдруг начинают проявлять характер.
Крошечная кухня Ше Ре тоже не понравилась. Хозяин не позаботился затворить окно, и теперь там было жутко холодно. Повезло еще, что из крана текла горячая вода, а то совсем было бы тоскливо — сначала искупали бы в ледяной воде, а потом усадили в не менее ледяном помещении.
— Кушать хочешь? — страшно коверкая слова, спросил Джеймс, наконец, появившись на кухне, и, спохватившись, кинулся закрывать окно.
Котенок кивнул головой, стараясь сильно не напрягать мужчину, произнося иностранные слова. Тот заглянул в холодильник. Ше Ра видел, как напряглась у него спина.
«Так, сейчас овощами кормить будет», — снова фыркнул котенок. Знал он этих колонистов — мясо и рыбу не едят, экономят. А он, что, козлик или баран, чтобы траву есть? Хорошо будет, если человек ему молока предложит. Но он вышел из возраста, когда пьют молоко, заменяя его более крепкими напитками, то есть напитками с градусом. Впрочем, от стаканчика кефира он бы не отказался.
К полному его кошачьему удивлению Джеймс извлек из холодильника сыр, хороший твердый сыр. Если бы на его месте был Фи Ма, то мужчина купил бы его с потрохами. Затем на столе оказались крабовые палочки из минтая, за них Му Ра готова продать маму родную. И последним на стол последовал заветренный небольшой кусочек буженины. Ше Ра повел носом и непроизвольно облизнулся — кусочек мяса пах просто великолепно. Неужели ему дадут хоть маленько? Настоящая буженина, не подделка — мужчина сам сырое мясо запекал в духовке.