- Мать вашу!
Так вот что это была за пекучая гадость, что-то вроде депилятора. Теперь я не знал, куда себя деть от стыда. Пока кто-то из слуг занимался одной рукой, второй я прикрывал свое хозяйство от чужих взглядов. Имея растительность на причинном месте, я как-то меньше стеснялся своей обнаженности, а теперь... вот же, блин, повезло.
Пальцы на руках мне обработали быстро, после чего занялись ногами. Особенно долго ребята колдовали над стопами и пятками, сочувственно качая головами и вздыхая. После многочасового издевательства над моим телом я был, наконец, отпущен в бассейн, ополоснуться, а затем в свою комнату, где меня ждал ужин и сон. Завернувшись в широкое полотенце я, мало что соображая, поплелся к себе. Если бы не сопровождавший меня слуга, я бы заснул прямо в зале на полу.
Что было на ужин – не помню. Я механически съел все, что было в тарелке, и отправился на боковую. После всех сегодняшних стрессов отрубился я сразу, едва голова коснулась подушки, а утром проснулся с ощущением дикого голода.
К счастью еда уже ждала меня на столе. Это была какая-то нежная, чуть солоноватая паста, которую надо было намазать на маленькие теплые лепешки, и горячий бодрящий напиток вроде кофе.
Как только я закончил завтрак, как за мной пришел слуга, принесший мне полупрозрачные зеленые шаровары, вроде тех, что я видел вчера на других наложниках. Делать нечего, пришлось облачаться в них и топать вниз следом за слугой.
И снова почти в точности повторились все вчерашние мучения, кроме крема-депилятора, на мне, после его предыдущего применения, так и не выросло ни единого пушка. Зато массаж, длительные ванны со всевозможными притираниями и уход за ногтями стали ежедневными процедурами.
Вроде и не сложное занятие, позволить другим ухаживать за своим телом, но к вечеру я чувствовал себя как разбитая ваза на полке магазина, которую склеили и пытались выдать за целую.
Так прошло три дня. За это время я ни с кем так и не познакомился, очень уж величественные были лица у всех этих наложников, мне было просто страшно к ним подходить первым. Ну, да, я никогда не был особо контактным человеком, а теперь и вовсе не знал как себя вести. Слуги со мной тоже не разговаривали, разве что просили сделать что-то, или спрашивали о чем-то, но ни на один мой вопрос они мне так и не ответили. Разве что Зент иногда развлекал меня беседой. Он приходил по вечерам, перед ужином и рассказывал мне что-то из жизни эльвитов, чтобы я по своей необразованности не попал в неприятности.
Обязанностей у меня, оказывается, была куча, а вот право всего одно: отказать Владыке по уважительной причине, не чаще чем раз в месяц, который здесь, кстати, насчитывал двадцать пять дней и был разделен на пять пятидневий. Смен сезонов здесь не было. В году насчитывалось четырнадцать месяцев, четыре из которых назывались дождевыми, из-за обильных осадков, день и ночь льющихся на головы эльвитов.
У самих эльвитов, это название, кстати, обозначает «управляющий жизнью», все тоже было не так просто. Женщин у них было мало, и жили они отдельно, в сообществах вроде наших монастырей. Раз в десять лет все крылатые эльвиты собирались в женской долине и устраивали там соревнования, где за ними наблюдали их женщины, выбирая себе партнера для зачатия ребенка. Только крылатый лорд мог претендовать на женщину, причем избранный ими не обязательно был самым сильным или красивым, хотя их шансы провести ночь с женщиной были намного выше, чем у слабых или обезображенных.
Девочки, рождавшиеся после таких «смотрин» оставались с матерями, а мальчиков в возрасте трех лет отдавали отцам. И если ребенок был крылат, он назывался наследником лорда, если нет... тут были различные варианты. Нет крыльев – нет магии, а значит, мальчик не может претендовать на титул лорда. Тогда родитель мог воспитать сына сам, а мог отправить на воспитание к воинам или торговцам, а если мальчик признавался «донором энергии» его ждал гарем. Сытая жизнь в обмен на энергию, которой он сам никогда не сможет воспользоваться. В этом мире на одного крылатого приходилось по двадцать-тридцать бескрылых эльвитов. Вот такой вот расклад.
И еще кое-что интересное: у эльвитов волосы имели огромное значение. Чем длиннее волосы, тем выше статус эльвита или человека. Только воины носили короткие стрижки, у всех остальных волосы были строго определенной длины. Иерархия у людей и эльвитов отличалась. Самые длинные волосы среди людей были у гаремных наложников. Чем длиннее – тем более приближенным к хозяину был человек, но даже самый длинноволосый из нас не имел права приказывать коротковолосому слуге-эльвиту, любой из них был выше по статусу любого из нас, но... не среди гарема. Тут вся странность была в том, что в гареме люди и эльвиты, будучи наложниками, были равны, и длиной волос измеряли только количество энергии, которую они могли подарить своему хозяину. Чем больше энергии мог дать наложник, тем более приближенным к хозяину он был, и тем длиннее ему надлежало иметь волосы.
Выслушивая весь этот бред я вконец запутался, и решил, на всякий случай, вообще по возможности избегать общения с эльвитами-наложниками и слугами, а то точно вляпаюсь во что-то с моим-то везением.
Зато теперь мне стало понятно, почему слуги так усиленно ухаживали за моими волосами, все время натирая их различными мазями и настойками, да так, что мои невзрачные в прошлом волосы темно-коричневого цвета, приобрели несвойственный им раньше блеск и стали слегка виться, отрастая. Да, да, я не ошибся, именно отрастая. Не знаю, что за гадость они втирали мне в голову, но за эти три дня волосы отросли на три сантиметра. Им бы запатентовать это в нашем мире, так отбою бы от лысеющих мужиков не было. Озолотились бы.
Про Владыку Силена гаремный распорядитель мне ничего рассказывать не захотел, сказал что тот, если пожелает, сам меня просветит относительно своей жизни, мой же удел только слушать и слушаться. Слушаться. Легко сказать, но так трудно выполнить.
Я прекрасно осознавал, для чего меня готовят, и от этого меня иногда пробирала нервная дрожь. Лечь под мужчину, каково это? Я не ханжа и не гомофоб, но тут речь шла о моей «филейной части», а не о чьей-то чужой. В свои восемнадцать лет я еще ни разу не заходил дальше поцелуев, и то с девчонкой. Мужчин в плане партнеров для секса я вообще не рассматривал, а тут...
Кто бы знал, как пугали меня вечера. Каждый день после полудня весь гарем наполнялся тревожным ожиданием. Перед ужином распорядитель гарема не просто приходил развлечь меня беседой, он приходил, чтобы объявить имя того, кто будет этой ночью ублажать своего Владыку, и я отчаянно трусил от того, что сегодня могут назвать мое имя.
На оглашение имени собирался весь гарем. В первый же вечер я пересчитал всех наложников, их оказалось двадцать два, вернее двадцать три, вместе со мной, но я тут был единственным человеком. Счастливец, чье имя назвали, а как оказалось их могло бы быть и двое, и трое, бежали вниз, приводить себя в порядок, а я, облегченно вздохнув, спешил к себе за очередной порцией рассказа Зента.
На три дня обо мне благополучно забыли, а на четвертый...
- Виктор.
Сказать, что душа моя ушла в пятки – значит, ничего не сказать.
Глава 5
На негнущихся ногах я последовал за слугой, ведущим меня вниз. За три предыдущих дня я немного привык к унизительным процедурам очищения кишечника, но когда сегодня слуги после этого начали увлажнять мое тело маслами не только снаружи, но и внутри, я чуть не вырвался, панически забившись в руках слуг. Пришлось им звать Зента на помощь.
Эльвит прижал меня к столу, давая возможность слугам закончить начатое, рассказывая, что сегодня, вполне возможно, Владыка и не тронет меня. Он намного больше любит приучать строптивцев, чем ломать их, как делают многие лорды.
- «Вполне возможно» – это слабое утешение, - возразил я дрогнувшим голосом.
- Но все же это лучше, чем стать обедом для кошек лорда Арсиса.
Холодный тон бескрылого эльвита заставил меня взять себя в руки и попытаться справится со своей паникой. Медленно вздохнув и выдохнув, я посмотрел в глаза Зенту. Он, видя, что я могу контролировать себя, одобрительно кивнул.
- Уже лучше. Что хочешь получить на ужин?
Прислушавшись к себе, я понял, что не смогу проглотить ни кусочка. Меня элементарно тошнило от страха, о чем я сказал Зенту.
- Это дело поправимое. Вот, пей.
В руку мне вложили стакан с синеватой жидкостью, которую я выпил. Видимо там было что-то успокоительное, потому что уже через полчаса я, укутанный в покрывала с ног до головы, совершенно спокойно последовал за Зентом на свою первую встречу с Владыкой.
Через десять минут блужданий по лестницам и коридорам я совершенно сбился с курса.
- Мне бы компас и карту, а то я дорогу обратно не найду, из вашего лабиринта Минотавра, - тихо пробормотал я, сам себе подхихикивая.
Говорил я тихо, кажется, но Зент услыхал и обернулся недовольно нахмурившись.
- Еще бы, с такими-то ушами.
И снова я глупо захихикал. Да что же это со мной?
Зент приподнял покрывало, закрывавшее мою голову и, повернув мое лицо к свету, всмотрелся в мои глаза. Не знаю, что он там увидел, но его лицо перед моими глазами постоянно куда-то ускользало. Теперь меня еще и начало шатать, словно я стоял не на полу, а на палубе корабля в сильную качку. И снова я захихикал, пытаясь сосредоточиться на чем-то, но ничего не получилось.
- Кажется, у тебя неадекватная реакция на ягельн.
- Ой, а что я как олень ягель жрал? – Я непроизвольно заржал в голос: - Рога от него не вырастут? А хвост?
- Ты...
Не знаю, что хотел сказать мне Зент, в следующее мгновение меня скрутил сильнейший рвотный спазм, заставляя выбросить наружу все, что не успело перевариться. Впрочем, то, что успело, кажется, пошло наружу в следующую партию.
Так плохо мне еще никогда не было. Я валялся на полу в луже собственной блевоты и не мог остановить рвотные спазмы, сотрясавшие меня. Боль скручивала живот, не давая вздохнуть как следует. Временами меня прошибал холодный пот от мысли, что я сейчас задохнусь, и не в моих силах исправить что-то.
Зент надо мной что-то кричал, рядом суетились слуги, но мне было уже не до них. В какой-то момент эльвит приподнял мою голову и заставил меня выпить что-то горькое. Как только эта горечь попала в мой скрученный от боли живот, в голове все закрутилось бешеным вихрем, и я отрубился, потеряв сознание.
Очнулся я от холода. Меня знобило так, словно я уснул на льдине. Застонав, я попытался сжаться в комок, но мне не дали.
- Пей, - к моим губам прижался край стакана, и горячая жидкость хлынула в мое заледеневшее горло, растапливая лед внутри меня.
Дрожь постепенно сходила на нет, позволяя мне расслабиться.
- Спи, - приказал мне голос и я уснул.
Проснулся я от изумительно вкусного запаха жареного мяса. Открыв глаза, я огляделся. Комната, в которой я находился, была немногим меньше нашего школьного стадиона. А кровать, в которой я лежал, спокойно могла бы вместить пятерых.
Мясо, которое так вкусно пахло, нашлось возле кровати, на ставшем уже привычным маленьком столике.
Мясо! Все время пока я находился в этом мире, я его не ел и даже не видел. В гареме кормили какими-то вкусными пастами и соусами, на сладкое были всякие фрукты, ягоды, желе и муссы. Все это было чрезвычайно вкусно, но только сейчас я понял насколько соскучился по сочному куску мяса.
Руки потянулись сами, честное слово. И вот уже вожделенный кусок у меня во рту. М-м-м, блаженство. Мясо тает во рту. Я даже зажмурился от удовольствия.
- Вкусно?
- Угу. Ой.
Я открыл глаза и, спешно проглотив чуть не застрявший в глотке кусок, испуганно посмотрел в глаза цвета морской волны сидевшего рядом с кроватью и незамеченного мной раньше эльвита.
- Сил… э-э, Владыка? Извините. Пахло... вкусно.
Крылатый эльвит рассмеялся, запрокинув голову.
- Ты такой забавный. Любишь мясо?
- Да, и курицу тоже, а вот рыбу не очень. А... - я замялся не зная, могу ли задать Владыке вопрос.
- Спрашивай.
- А почему я здесь?
- Потому что тебе стало плохо прямо перед моими дверями. Пришлось тебя подлечить, а тащить тебя через весь дом было довольно хлопотно. Так что я уступил тебе свою кровать на несколько часов.
- Извините.
- Ничего, бывает. Мне все равно надо было поработать, так что я, как раз, собирался отменить сегодняшний вызов, но не успел.
- И что со мной было?
- Отравление ягельном. Впредь рекомендую избегать этих ягод.
- Так я, вроде, никаких ягод сегодня не ел.
- Зент дал тебе напиток из ягельна и корня жизни. В обычных обстоятельствах он успокаивает и дарит ощущение легкости, однако у тебя оказалась на него странная реакция.
- Понятно. Мне как всегда «повезло».
Я хотел было выбраться из кровати, но, откинув одеяло, понял, что полностью раздет, так что пришлось быстро накинуть его обратно.
Следя за моими метаниями, Силен веселился все больше и больше, я же сидел в его кровати красный как рак.
- Ты действительно забавный. И энергию ты действительно перекрываешь, если испуган, зол или расстроен. Интересно. Расскажи о себе.
- Что рассказать?
- Все. Начни с самого начала.
- С начала? Ну, мне восемнадцать лет. Родители мои обычные люди. Мама швея, отец работал инженером на заводе, пока не начался кризис и завод не закрыли. Учился в школе, пока не закончил. Все.
- Разве? А я чувствую в тебе боль и обиду, причем они давние, так сказать укоренившиеся в твоей душе.
Вот об этом мне говорить совсем не хотелось. Вот только я вдруг поймал взгляд Силена и уже не смог оторвать глаз от него, а потом понял, что я рассказываю. Рассказываю все, что накопилось и наболело в моей душе. Я буквально изливал на него свои обиды и чувствовал, как они отходили на второй план, становясь такими далекими, словно все это произошло где-то далеко и не со мной.
- Отец всегда мечтал о славе великого музыканта, а когда у него не получилось, он решил, что его мечту должен осуществить я. Частные уроки игры на фортепиано начались еще в четыре года, потом я поступил в музыкальную школу и прилежно проучился там в течение семи лет. Плюс домашние уроки по четыре часа в день минимум. И все для того, чтобы отец мог гордиться мной. И он гордился, особенно когда его сын, на итоговых концертах в конце учебного года, получал первые призы.
Все закончилось однажды летом, когда мне было двенадцать. Музыкой я занимался для отца, а для себя я хотел иного. Мне больше нравились книги о путешествиях и всякие приключения. Вот я и нашел одно на свою голову. В то лето я уговорил отца разрешить мне заниматься в кружке спортивного ориентирования. Там нас учили находить дорогу в самых непроходимых местах с помощью компаса и карты. Мне в кружке очень нравилось, а в конце лета у нас состоялись соревнования, и наша команда заняла первое место, причем совершенно неожиданно. Не стану скромничать, в этом была моя заслуга, и я очень собой гордился. Правда, не долго.
Сразу после вручения нам призов и кубка, ко мне подошел один парень из нашей команды. Он попросил меня сходить с ним к реке, и помочь отыскать потерянную флягу. Этот парень был старше меня на три года, и я очень гордился дружбой с ним, ведь он был любимцем всей нашей школы. Спортсмен, отличник, да и просто душа компании. Конечно, я пошел. Возле реки он послал меня в одну сторону, а сам направился в другую, чтобы охватить поиском большую площадь. Я, как дурак, повелся на его рассказ о якобы дедовской фляге, оставшейся еще со времен Второй Мировой. А на самом деле ни какой фляги не было. В трехстах метрах ниже по течению меня ожидали ребята, его одноклассники, которые весьма ясно объяснили мне, что нехорошо подрывать авторитет лидера. После их разъяснительной беседы у меня было множество синяков по всему телу и сложный осколочный перелом правого запястья.