Правление отказало. Стоя перед недоступными, наглухо закрытыми дверьми кабинета секретаря, восемь делегатов — членов Союза индустр. рабочих мира — решились немного поворчать и не сразу ушли после решительного ответа.
На следующий день, придя на работу, по обыкновению, в 7 часов утра, все восемь были вызваны в контору и получили там свои расчетные книжки с пожеланием найти место, где им будут платить лучше, чем здесь.
И в 7 1/2 они все стояли на улице, в последний раз созерцая высокие заводские ворота, навсегда закрывшиеся для них.
Несмотря на обычный американский костюм, это был, несомненно, не американец. Над широким спортсменским пальто, из-под шоферской кепки выступало загорелое, широкое лицо с плоским носом и немного раскосыми серыми глазами. Небольшой рот приветливо улыбался. Незнакомец снял кепку и шагнул в комнату.
— Я говорю с членами Стачечного комитета?
— Да, мистер, — Петерсон поднялся к нему навстречу.
— Сразу видно. Еще на улице заметил. Ведь из каждого подъезда за этим домом по три шпика наблюдают. — Незнакомец быстро двигался по комнате, пожимая руки присутствующих. — Здесь все свои? Вы, наверное, получили мою радиограмму? Я — Краснов, член Коминтерна. Только что прибыл на аэроплане. Мы имели известия о вашей забастовке.
— Тов. Краснов? Вы были организатором корнвалисской стачки рудокопов? — старик Петерсон крепко жал руку Краснова. — Но к нам вы, кажется, опоздали. Сейчас здесь будет представитель треста. Вероятно, удастся достигнуть соглашения.
— Вот как? Значит вы не хотите бороться до конца? Напрасно. Поверьте, капиталисты непременно должны будут уступить. Товарищ, — Краснов в упор смотрел на съежившегося Уота, — как вы думаете на этот счет?
— Конечно, мистер Краснов, я согласен с вами, — глаза Уота правдиво смотрели в серые испытующие глаза, но через полминуты дрогнули и ушли в пол. — Но не начать ли нам готовиться к совещанию? Тов. Петерсон, вы ничего не имеете против? Я приготовлю северную комнату! — мягко шелестя ногами, Дев Уот вышел.
— Этот человек, — Краснов непринужденно сел к столу, опираясь подбородком на руку, — я где-то видал его! Он секретарь комитета?
— Он из профсоюза швейников. В прошлом году вступил в Союз индустриальных рабочих. Но странно, что он не поправился вам, тов. Краснов: у него очень революционный, даже я бы сказал, слишком революционный образ мыслей.
— Возможно, возможно… — Краснов медленно раскуривал папиросу. — Может быть, я ошибся. Но какие у него дьявольски неприятные глаза!
5. Бомба под столомА Дэв Уот прошел в северную комнату и прежде всего дважды повернул ключ в замке входной двери. Затем быстро отодвинул от окна на середину комнаты стол. Вынув из кармана продолговатый металлический цилиндр, обмотанный белым шнуром, он приподнял суконное покрывало с одной стороны и, приложив цилиндр к внутренней стороне покрышки стола, быстро, дорожа каждым мгновением, прикрепил его к ней четырьмя длинными кнопками. Такими же кнопками он пришпилил размотанный шнур, который шел теперь от края стола до самой его середины, где была укреплена бомба. Затем Дэв быстро опустил покрывало и, капнув чернилами над тем местом, где проходил шнур, разложил на столе все нужные для совещания бумаги, прибавив к ним еще несколько из стоящего в углу шкафа. Затем беззвучно рассмеялся и не менее беззвучно снова отпер входную дверь.