— Объясню уже наконец, — рявкнул я, подлетая со стула и чувствуя, что пора валить, пока и Валера не приступил к перекрёстному допросу свидетелей. — Жду тебя в своем номере после завтрака. Приятного аппетита.
— Но ты же даже ничего не съел! — изумленно уставилась мать на мою полную тарелку. — Слав, ты точно вчера не вляпался ни в какие неприятности? Быть может, Вениамин все это рассказывает, чтобы прикрыть именно тебя?
— Нет, мама, нет! Я клянусь тебе, что у меня все в полном порядке…
— Вот-вот… именно после этих слов я всегда и понимала, что меня ждет вранье! Хорошо, буду у тебя минут через десять. И уж постарайся мне все объяснить, потому что я не люблю, когда меня держат за идиотку. Тем более — собственный сын!
Отвлекусь еще немного на рыб и признаюсь честно, что с попытками врать родительнице, как типичному представителю этого знака зодиака, и держать ее за идиотку я закончил где-то лет в одиннадцать, осознав для себя всю тщетность подобных начинаний. Будь вы семи пядей во лбу, Артуром Конан Дойлем, Агатой Кристи, Жоржем Симеоном в одном флаконе по навороченности выдуманных сюжетов, вы все равно не сможете обмануть истинных Рыбок. У них как будто внутри смонтирован переносной детектор лжи, тут же выдающий несоответствие данных.
В процессе выявления этой самой лжи у Рыб нет никакой логики, они не анализируют информацию, но, благодаря своей великолепной интуиции, почти мгновенно точно знают, что им вешают лапшу на уши, и если уважают вас, то не постесняются сказать об этом в лоб. А если до вас нет никакого дела, то деликатно промолчат, но вам все равно дадут почувствовать — ваша карта бита.
Сами Рыбы с по-настоящему близкими людьми лгут только в исключительных случаях, предпочитая не договаривать. Матери, рожденные под этим знаком, не будут юлить и честно скажут своему отпрыску, что дядя-стоматолог сделает очень больно, а вот после того укольчика синяк не сойдет с попы около двух недель. Зато в обмен на мучения Рыбы-родительницы обязательно пообещают вкусную шоколадку или ту машинку, на которую дите заглядывалось уже несколько недель. И обязательно выполнят обещание, даже если с деньгами очень и очень туго.
И не дай Бог, если по каким-то своим причинам Рыба все-таки решила врать вам. Вы никогда не прищучите ее в мутной водичке. Вы будете ловить их на несостыковках деталей, фактов, событий, а рыбешки, честно хлопая своими огромными глазами, только начнут выдавать вам одну версию за другой, и вы потонете в пучине информации, проклиная себя, что ввязались в этот словесный водоворот.
И уж тем более у меня не было никаких причин так стараться из-за Венечки.
Тем временем резко засобирались на выход и белорусы, у которых тоже внезапно «пропал» аппетит. Я столкнулся с ними в дверях, а потом мы почти бегом рванули к лифту, чтобы разлететься по своим комнатам.
В номере я маленько накатил для храбрости перед разговором с матерью и принялся подбирать деликатные конструкции, для того чтобы раскрыть характер непростых взаимоотношений, сложившихся между Венькой и Валеркой. Видит Бог, сливать сладкую парочку мне не хотелось
до последнего, но Вениамин вконец достал меня, и я надеялся, что после объяснений мать брезгливо подожмет губы и больше не будет педалировать «тему». За время поиска необходимых фраз и эвфемизмов я успел два раза покурить и, с изумлением глянув на часы, принялся названивать родительнице. Прошло почти сорок минут.
— Мам, ну, ты где?
— Как где? Сижу у тебя в номере на балконе. Кушаю бананчик, который взяла у тебя с полки, — недовольно отозвался она. — А вот где гуляешь ты, я не понимаю. Мы же договаривались…
— У меня нет и не может быть в номере бананов, я же тебе сто раз рассказывал про Майорку, — похолодел я, нервно озираясь по сторонам. Матери я в упор нигде не видел. После моего двухнедельного отдыха на Майорке, эти фрукты, которыми я там, в основном, питался, больше категорически не лезли в меня. — И прости, как ты попала ко мне, если меня там нет?!
— Просто. Постучала, ты не открыл. Потом увидела уборщицу и объясняла ей на жестах, что здесь живет мой сын, и мы договорились встретиться, — не менее раздраженно буркнула мать. — Мы, женщины, всегда можем друг с другом договориться, даже если не знаем языков, как некоторые!
— Мать, а теперь резко вышла за дверь и назвала мне номер комнаты, где ты находишься, — прошипел я, чувствуя, как меня прошибает одной нехорошей догадкой. И хренея с безалаберности местного греческого персонала. Как и на всех курортах, ценные вещи перед походом на пляж я старался оставить в сейфе гостиницы, хотя меня и уверяли практически все гиды, что местное население и пальцем не притронется к чужим вещам опять же в силу чудовищной лени. Теперь, выходит, я это делал все-таки не зря. С учётом того, что в номере мог оказаться запросто кто угодно.
— Ну, четыреста сорок пятая. Слава, не надо считать меня слабоумной, я прекрасно помню, как к тебе идти. Здесь даже такой же серый чемодан как у тебя лежит и планшетник.
— Мама, я живу в триста сорок пятой!
— Ой… — коротко прервала разговор мать, с грохотом напоследок хлопая чужой дверью. — Как думаешь, меня теперь арестуют за хищение банана и проникновение в чужой номер?
— Обязательно. Не ори только так по мобильному. И давай по-тихому вниз.
А уже у меня в номере все собственные деликатные заготовки и речевые обороты полетели к чертям.
Ещё трясущаяся от ужаса родительница принялась объяснять мне, что попутала этажи из-за нефтяной магнатши, подсевшей матери плотно на уши и растрепавшей, что Венечка уже который день жалуется на неприятные ощущения в области спины и таза.
— Как ты думаешь, что у него все-таки может болеть? Может быть, посоветовать наших семейных врачей. Ты же знаешь, отец знаком со многими ведущими специалистами в го…
— Задница у Веньки болит, и все! — гаркнул я, отбрасывая эвфемизмы в сторону. — Мать ты, что, не понимаешь? Эти двое являются сожителями. Со-жи-те-ля-ми. И имеют регулярные половые сношения. Анальные. Через эту самую задницу!
Родительница, как я и рассчитывал, надолго замолчала, а потом выдала такое, что рухнул в кресло уже я.
— Господи, Славочка, что ты говоришь, какой ужас. Несчастный мальчик. Это все от бедности, я уверена. Тут кому хочешь зад подставишь.
— Это Венька-то несчастный? — вышел я из себя окончательно. — Да его любовник на море привёз, кормит, поит, одевает за свой счет и…
— Да, и трахает так, что бедный ребёнок потом еле на стуле сидит, — деловито продолжила за меня мать, кивая собственным мыслям. — Поверь мне, как женщина и как мать, я тебе могу с полной ответственностью сказать — такому лосю, знаю я их, изучила в свое время, как этот Валера, секс постоянно требуется, и одним минетом за ночь тут явно не отделаешься.
Родительнице я верил более чем охотно. С учетом собственного опыта. Но не говорить же было об этом прямым текстом…
— Господи, мама, ты точно жила в советское время?!
— Да, и хочу тебя уверить, хотя все твердили тогда, что секса в СССР нет, но, по-моему, мы им занимались намного чаще, чем вы. Если смотреть, по крайней мере, на тебя.
— Так, давай уже сменим тему. Мама… каким-каким лосям?
— Слава, а ты собрался уже? Мы через три часа выезжаем.
13. Морские гады и гаденыши
Обратно на Закинтос мы вернулись на пароме, когда уже совсем стемнело. Мать укачало несмотря на тишайшее море, Венька с Валеркой зависли в баре на второй палубе судна и не появлялись на глаза, вплоть до того момента, как мы не причалили. Потом Акис аккуратно перегрузил их в наш автобус, который путешествовал с нами же в трюме рядом ещё с пятью фурами и двумя десятками автомобилей местных. Вообще паромы в Греции больше напоминают плавающие трёх-четырехэтажные дома, чем просто корабли.
В итоге, после предыдущей почти бессонной ночи, все проспали до утра без задних ног. А быть может, дело заключалось и в том, что на Закинтосе действительно очень чистый воздух, и опытные гиды всегда предупреждают туристов, особенно прилетевших на отдых из крупных промышленных городов, о так называемом эффекте «кислородного отравления». Первые дни, нас, привыкших к выхлопным газам и вредным выбросам, все время тянет в сон, зато со второй недели начинаешь просыпаться очень рано и чувствуешь, что дышишь полными легкими.
Вот и я уже после экватора отпуска встал ещё до рассвета, побродил по номеру, полюбовался на море и горы, а потом как ошпаренный вспомнил о намеченной на сегодня встрече с Посейдоном — то есть, развлекательной экскурсии по живописным бухтам и гротам острова. Да еще и день оказался свободным от родительницы, потому что после истории с черепахами мать категорически отказалась отправляться в такие «вуяристические вылазки и издевательства над морскими обитателями». Её билет пришлось сдать. Хотя потом, разглядывая сделанные мной фотки, она и очень пожалела.
Когда я долетел галопом до автобуса, в нем уже сидели белорусы и кислый Венька под бдительным надзором Валерки, теперь не отпускающим блудливого сожителя в одиночное плавание. Хотя и это не спасло Вениамина от очередной партии приключений на пятую точку, причём, в прямом смысле этого слова. И задействованы опять оказались мы все.
А началась наша экскурсия в бухте с забавным названием — сапожок Святой Марии Магдалины, той самой, которой мы обязаны традицией красить яйца (уточняю, куриные) на Пасху. С высоты горной местности акватория небольшого заливчика и вправду напоминает данный вид обуви, а также ещё одну страну на карте мира, о чем я сразу и подумал. И этим вопросом хоть как-то начал мириться с Фрекен Бок, с которой мы после явления Венечки народу разговаривали исключительно сквозь зубы и по необходимости.
— Знаешь, здесь опять же очень много красивых легенд и мало толковых объяснений. И все будет зависеть от того, кто их трактует. В этой стране, о которой думаешь ты, скажут: бывшая блудница очень торопилась к римскому императору Тиберию, чтобы сообщить о воскрешении Христа, бежала через многие земли и сама не заметила, как с ноги слетела обувка. Так и примчалась в одном сапоге. А второй, упав, превратился в бухту. Тебе, как человеку, имеющему отношение к литературе, это тоже должно кое-что напомнить. Одно возможное заимствование, но я не берусь утверждать, — пояснила гид.
— «Золушка»? — ахнул я.
— Тсс. Не будем кидаться такими непроверенными обвинениями. Тем более греки тебе расскажут совсем другую историю. Акис, сюда! — рявкнула Броня. — Какая страна самая красивая в мире?
— Греция! — не раздумывая, выпалил водила.
— А почему Италия так красива, и там возникла Великая Римская Империя? — лукаво улыбнулась Броня, подмигивая нам. Именно эту страну я и имел в виду.
— Потому что боги вырезали её из Греции, из нашего острова Закинтос, — горделиво пробасил Акис под синхронный перевод нашего гида, тыча пальцем вниз. — Вы же сами все видите своими глазами. Все, что есть на земле прекрасного, появилось благодаря Греции.
— И да, истинные греки до сих пор считают, что их предки придумали абсолютно все в этом мире, просто тогда не было патентов. И если кому-то потом удастся побывать на Крите, обязательно ознакомьтесь с легендой о медном гиганте Талосе, ежедневно обходившем и защищавшем этот остров. Пока у него на ноге не открутили гаечку, и из механизма не вытекла жидкость. Из этой истории понимаешь, что речь идёт о первом роботе, созданном либо богами, либо людьми. Представляете, какую дань с современной Японии с её робототехникой могли бы брать сейчас греки, если б тогда были патенты, — добавила от себя Фрекен бок, — а теперь готовимся к пересадке в лодки и визиту к ещё одному важному греческому богу — Посейдону. Тем более, именно на нашем острове олимпиец решил свои семейные проблемы и встретил вторую половину — Амфитриту. Хотя их союз, на мой взгляд, вполне наглядно передаёт смысл русской поговорки — «хорошее дело браком не назовут».
Как и Аидушке, Посейдону, мягко говоря, с внешностью не повезло, в чем мы лично убедились, когда Броня показала нам профиль этого бога, выточенный ветрами на одной из скал. Сказался на крутом нраве олимпийца и конфликт с Афиной за власть над Аттикой, когда местное население поперло его с подарком в виде никому не нужного источника с солёной водой и предпочло дерево оливу от конкурентки. Та же история повторилась с Герой в борьбе за Аргос. Потом ему регулярно отказывали всякие там нимфы и смертные, вот и Амфитрита дала деру, как только увидела будущего суженого. И, возможно, дело даже не во внешности заключалось, а в манере ухаживать за девушками. Сначала брать силой, а потом замуж на утро звать. Кому ж такое понравится? И спрятаться Амфитрита решила именно на Закинтосе в небольшой надводной пещере, вход в которую напоминал...
— Итак, смотрим внимательно направо... что мы видим перед собой? — улыбнулась Фрекен Бок и мстительно съязвила в мою сторону. — Слава, что, голова закружилась? Если тебя тошнит, то сначала сними белую футболку.