Я фыркнул.
– А твоим кантри–членоглотам придется оторваться от своих банджо, чтоб почистить единственный зуб щеткой, которой они делятся с кузеном.
Трой рассмеялся.
– Что не так с банджо?
– То есть единственный зуб и щетка напополам с кузеном тебя не парят?
Он покачал головой и хохотнул.
– Просто захлопнись и слушай свою дерьмомузыку.
***
Когда Трой вырулил на грунтовую дорогу, я выскочил из внедорожника и открыл ворота. Он проехал, ворота я запер и забрался обратно в машину. Трой улыбался.
Мне была знакома эта улыбка – из разряда «приехали порыбачить», «выходные без мобильной связи» и даже «вечер пятницы в компании футбола и пиццы». Она была заразительной.
Территория, на которую мы въехали, по размерам была акров двести, в основном холмистая, с разросшейся растительностью. Место идеально подходило лишь для рыбалки и разведения коз. Владельцы приобрели его несколько лет назад, намереваясь проводить здесь выходные, но мне нравилось, что домов поблизости не наблюдалось. Мне нравилось здешнее уединение.
Грунтовая дорога вела сквозь заросли вокруг склона холма, и по ней мы пробрались к реке. Нашли неплохое местечко недалеко от воды, где обычно устраивали лагерь, а выложенный из камней круг до сих пор хранил уголь, оставшийся с нашего последнего визита.
Трой остановил внедорожник в задней части стоянки и выбрался из него, вытянул руки над головой и улыбнулся. Его футболка задралась, открывая обзор на темную дорожку волос, пробегавшую от пупка до пояса его…
– Собираешь вылезать? Или будешь рыбачить отсюда?
Я показал ему «фак» и выбрался из тачки. Плеск воды и согревавшие кожу солнечные лучи вызвали улыбку.
– Разобьем лагерь? Или проверим клев?
Трой хмыкнул и открутил крышку с держателя удочек.
– Сам–то как думаешь?
Я улыбнулся. Вопрос действительно был глупым.
– Принесу балансиры.
***
Мы прошлись вверх по течению в поиске места поглубже и разместились на берегу на расстоянии примерно пятнадцати метров друг от друга. Мы почти не разговаривали, изредка общаясь лишь тихим бормотанием или простым кивком. Стояла полнейшая тишина, единственными звуками были шелест воды, стрекот сверчков и пение птиц. Солнце припекало, а без конца летавшая туда–сюда леска успокаивала мои спутанные мысли.
Пришлось признать: как бы мне ни нравилось рыбачить, наблюдать за Троем было еще интереснее. Он стоял на берегу, плавно забрасывая леску и вытягивая ее назад. Правая рука и плечо напряжены, мышцы бугрились при каждом изящном движении. Одет он был в футбольные шорты и старую футболку, которую носил уже лет сто; бейсбольная кепка идеально сидела на голове. Возможно, люди не видели в нем ничего особенного – слишком мужественный и простой для большинства городских геев – но, как по мне, выглядел он отлично. А потом, освещаемый солнышком, он улыбнулся мне.
Ага, я просто обожал рыбачить с Троем.
Мне с ним было спокойно. С компанией друзей было, конечно, весело, но вдвоем с Троем было легко. Никакого неловкого молчания, никакой нездоровой потребности заполнить тишину болтовней. Мы просто наслаждались компанией друг друга. Иногда он приезжал ко мне и заваливался на диван, словно он – его собственность. Или я приезжал к нему и подавал инструменты и прочую ерунду, пока он ремонтировал двигатель своего внедорожника. Нам не обязательно было разговаривать. Нам просто требовалась компания друг друга.
Какое–то движение привлекло мое внимание, после чего донесся всплеск воды.
– Вау, – воскликнул Трой, яростно наматывая катушку.
– Да ты прикалываешься, – заорал я. – Мы даже часа здесь не провели!
Трой рассмеялся, сражаясь с рыбой и пытаясь ее вытянуть. Я намотал свою леску и покачал головой.
– Каждый раз. Каждый раз у тебя клюет раньше.
Трой положил форель на берег. Рыбка была симпатичной, приличного размера.
– У меня есть навыки, – со смешком ответил он, потом подобрал рыбешку и позировал с ней, как для фотографии, широко и по–дурацки лыбясь.
– Выкуси, а?
– Да–да. Это я тоже умею очень хорошо. Или мне так говорили.
Я фыркнул, несмотря на нежелание думать о парнях, что побывали в его постели. Он выбрал их, а не меня…
Трой с рыбой в руках подошел ко мне.
– Господи, Кэл, ты выглядишь так, будто у тебя украли последний доллар. Все дело в шутке про отсос? Или в том, что я первый поймал рыбу? Опять.
Я со всей дури пихнул его в плечо.
– Пошел к чертовой матери.
Он со смешком ответил:
– Я поймал, а ты можешь выпотрошить и почистить.
– Отвали. Ты знаешь правило: кто поймал, тот и чистит.
– Я изрядно потрудился, чтоб у тебя вечером был ужин. Это меньшее, что ты можешь сделать. – Он отправился вдоль берега к лагерю, а я последовал за ним, наслаждаясь видом на его спину и задницу. – Знаешь правило ужина: я готовлю, ты убираешь.
– Когда же ты готовил мне ужин?
– Я приношу пиццу, что фактически одно и то же.
– Какая чушь. Ужин подразумевает три смены блюд.
– Вечером будут тебе три блюда, – горделиво произнес он. – Рыба и два пива. Итого три, верно?
Я расхохотался.
– Если верить тебе, да.
– Окей, давай заключим сделку. Я приготовлю тебе ужин из трех блюд.
– Пицца, чесночный хлеб и пиво не считаются.
Он фыркнул.
– Черт. Нет, настоящий. Нормальный такой ужин из трех блюд. Закуски, основное блюдо и десерт. В следующие выходные.
– В чем подвох?
– Никакого подвоха. Просто правило ужина: я готовлю, ты убираешь.
– Блин, спасибо.
– А потом ты сделаешь то же самое для меня. И чтоб ты знал: у меня большие ожидания.
– Смахивает на финал «Лучшего повара Америки».
– Скорее на финал «Железного шеф–повара». Ты выберешь ингредиенты, из которых мне придется готовить. А потом я выберу ингредиенты для тебя. Разве что не будет звучать японская речь с английским дубляжом.
– Ты слишком много смотришь телевизор.
Обернувшись через плечо, он ухмыльнулся.
– Если только порнуху. Что напоминает мне проверить обновление подписки.
Я зашелся в хохоте.
– Не дай бог она закончилась.
– Ну, не у всех есть очередь из парней, как у тебя.
Я остановился.
– У меня нет.
Он обернулся. Если он и обеспокоился моим оскорбленным видом, то не повелся на него. И ухмыльнулся еще шире.
– Ох, Кэл. Не веди себя так, будто забыл.
– Сколько же в тебе дерьма. – Я зашагал вперед и, проходя мимо, вновь двинул его по плечу. Он рассмеялся и с легкостью меня догнал. Мы вернулись в лагерь и бок о бок приблизились к машине. Я до сих пор ворчал под нос, а он до сих пор улыбался.
Трой обернул рыбу и убрал в «эскимосика4». И хлопнул в ладоши.
– Вперед, мистер «я меняю бойфрендов, как перчатки». Поможешь мне с тентом.
– Что? И никаких шуточек про тент?
– Мне не двенадцать. Кроме того, эрекция в кемпинге – не повод для шуток. А интенция.
Я моргал. Он ждал.
– Понял? Ин–тен–ция.
Я вздохнул, но, в конце концов, засмеялся.
– Как же не смешно.
– Тогда почему ты ржешь?
– Потому что ты идиот.
Он ухмыльнулся, и мы начали устанавливать палатку. Предполагалось, что она достаточно большая для шести человек, в чем я очень сомневался. Разве что этим шестерым лет по пять.
Я раскатал свой надувной матрас и прикрепил к нему коннектор. И заметил, что Трой пялился на меня.
– Ты же не серьезно.
Теперь я ухмылялся.
– Черт, конечно, серьезно.
– Если б здесь были Роббо и Мик, они стебали бы тебя годами.
– Потому я его и привез. Знал, что их здесь не будет, – пояснил я. – И вообще, на земле спать жестко. Он двуместный, так что ты тоже поместишься.
– Рядом с тобой?
– Да, а что? Страшно? – спросил я, пошутив лишь наполовину. – Если верить твоим словам, до хрена парней убили бы за такую возможность.
Трой расхохотался, и его щеки окрасились в розовый цвет. Не совсем такой реакции я ожидал.
– Не, все нормально. – Он прокашлялся и вытянул спальные мешки из машины. – Просто неожиданное предложение, вот и все.
Я уставился на него.
– Это не… Я не… – «Черт». – Я не то имел в виду.
Он послал мне вымученную улыбку, которая была абсолютно не в его стиле. Я растерялся. Он забросил мешки в палатку, а потом достал из багажника остальные ящики. Напряженная челюсть и прищуренные глаза подсказали мне, что общаться он не желал. «Твою ж мать». Я запустил маленький компрессор и наблюдал, как матрас наполнялся воздухом. Втащил его под тент и раскатал свой спальный мешок, а, взяв мешок Троя, остановился.
Он вообще хотел спать рядом со мной? Я не имел ни малейшего понятия и совершенно точно не планировал спрашивать. Я раскатал его мешок и положил по соседству со своим спальником, прикинув, что если он не захочет делить со мной матрас, тогда пусть валит в жопу и спит на гребаной земле.
Я выбрался из палатки и заметил, что Трой устанавливал гриль.
– Принесу хвороста, – сказал я. Его ответа я ждать не стал, а сразу отправился к деревьям. Наверно, немного времени и личного пространства пойдут нам на пользу.
Мы никогда так себя не вели. Мы никогда не молчали, и напряжение никогда не витало между нами. Его никогда не заботило, с кем я встречался. Зачем было обсуждать это сейчас? Я задумался, что же изменилось, и тут припомнил слова Петы.
«Он влюблен в тебя, Кэл. Он никогда тебе не откажет».
Я резко остановился и чуть было не споткнулся. Нет, разумеется, нет. То есть именно я всегда был в него влюблен, а не наоборот.
О, боже. Если было именно так, то натянутость между нами лишь увеличится. Пришлось приказать ногам двигаться. Если Трой видел, как я застопорился посреди поляны, то спросит, какого черта произошло. Я не был готов к такому разговору. Пока что. Мне требовалось время все обдумать, возможно, уловить еще несколько знаков. Я не мог надавить на него и потребовать правды. То есть, а если я ошибся? А если он высмеет меня? А если ему в голову придет мысль, что мне пришла в голову мысль, что он меня хотел, и я выставлюсь тщеславным уродом? А если…
– Что «а если»?
Я обернулся с палкой в руках.
– Что?
Трой рассмеялся.
– Тебя так долго не было, что я решил пойти на поиски. Оказалось, ты просто размахивал веткой и бормотал под нос.
Я посмотрел на палку.
– Вряд ли это ветка.
– Мне стало любопытно: может, ты хочешь применить ее в матче по квиддичу5? Для метлы она слишком маленькая, а для волшебной палочки слишком большая.
Я простонал. Опять шуточки о Гарри Поттере. Я по глупости предложил ему воспроизвести матч по квиддичу, а он все никак не мог забыть.
– Я учился в школе!
Он рассмеялся.
– И совершенно точно был влюблен в Гарри.
Я вздохнул, и мои плечи опустились.
– И зачем я вообще с тобой поделился.
– Фантазировать о вымышленных персонажах вполне нормально. А вот вести себя как они немного странно.
– Пошел на хрен. И матч по квиддичу вряд ли можно отнести к фантазиям. Я же говорил: будет похоже на смесь европейского гандбола, австралийского футбола и хоккея. Было бы круто.
– Конечно. Если ты волшебник. – Его глаза засверкали от юмора, и губы подрагивали от улыбки.
Я порадовался, что мы вернулись к нормальному поведению, и поймал себя на том, что улыбался в ответ.
– И вообще, – добавил я. – Ты не захотел играть, потому что я надрал бы тебе зад.
Он фыркнул.
– Маловероятно.
Я подобрал еще несколько веточек.
– Многовероятно. И я никогда не был влюблен в Гарри. Мне было двенадцать. Скорее то была легкая детская одержимость.
Трой залился смехом.
– Хорошая шутка. Стоит ее записать.
– Чтоб иметь объяснение твоей детской одержимости «Тэйк Зет»?
Он приложил руку к сердцу.
– Ты ранил меня.
– Что доказывает один момент: у тебя никогда не было хорошего вкуса в музыке.
Он хохотнул.
– А потом я нашел Кейта Урбана.
– А я жестоко поплатился за это открытие. Годами кантри–музыки. Своеобразная форма фонической пытки.
Его широко распахнутые глаза стрельнули в меня.
– Я сказал «фонической», а не «фаллической».
– Фу, – произнес он, вытирая лоб. – Я уж решил, что у тебя есть какой–то неизвестный мне бзик.
Я рассмеялся и, качая головой, подобрал еще несколько веток.
– Нет. Никаких бзиков.
– Никаких? – поинтересовался он. – Какая жалость. Я думал, у тебя должна иметься коллекция здоровенных дилдо. Потому что я видел…
– Ты видел моих дилдо…?
Он зашелся в хохоте.
– Нет, не видел. Но только что ты себя выдал, неплохо так. О, боже, какая классика.
– Напомни: почему мы дружим?
– Потому что я потрясающий.
– Сейчас я сомневаюсь, что нуждаюсь в таком друге.
– А в дилдо нуждаешься? – Он пытался сдержать смех. – Или они хранятся у тебя как произведения искусства?
– О, да. Мой личный фаворит – двадцатисантиметровый и ребристый с функцией массажа простаты. Всякий раз гарантирован невероятный оргазм.
Теперь он не смеялся. Рот его распахнулся, глаза округлились, а палка, которую он держал, повисла в руке. Он медленно и безмолвно моргал.
Я взорвался хохотом, развернулся на пятках и направился в сторону лагеря.
– Так я и думал.
Бегом Трой догнал меня.
– Ты серьезно? – Он откашлялся. – То есть, я никогда… Да ничего. Неудобно такое обсуждать.
Я сбросил хворост возле костра.
– Не смущайся. Я просто хотел тебя заткнуть. Надоел твой стеб. Но да, он мой любимчик, да, секс будет лучшим в твоей жизни, и да, я могу заказать тебе такой же по интернету, когда мы вернемся в страну «вай–фая».
Он провел рукой по лицу.
– Окей, этого разговора не было.
Я хлопнул его по плечу.
– Обращайся.
Раньше мы никогда не говорили о сексе. Мы болтали о чем угодно, кроме нашей сексуальной жизни. Данная тема всегда была приватной. Мне не хотелось слушать про его завоевания, и что он с ними вытворял. И он, должно быть, думал так же, потому что за все годы знакомства никогда не интересовался этим вопросом. Так что да, такой вид трепа был для нас в новинку, и я не хотел его пугать.
– Хочешь, приготовлю ланч? – Я взял упаковку говядины для сэндвичей.
Он с надеждой взглянул на меня.
– Брал с собой мамины соленья?
– Разумеется.
Глава 3
Весь день мы провели на рыбалке. В этот раз мы прошли дальше, где река становилась шире, и стояли по колено в воде на расстоянии тридцати метров друг от друга. Было не совсем ясно, кто кого время от времени ловил на подглядывании: я его или он меня.
Но он отводил взгляд и выглядел настолько робким, что с моим сердцем творилось нечто странное. На автомате я забрасывал леску и наматывал ее обратно, но совершенно не думал о рыбалке.
Мое подсознание застопорилось на Трое.
Наша личная жизнь никогда не синхронизировалась. Когда он был одинок, я был в отношениях и наоборот. Мы никогда не были свободны в одно и то же время. До настоящего момента. На самом деле, он уже некоторое время ни с кем не встречался, а я только что расстался с Шейном. Ничего серьезного с Шейном не сложилось. То есть он был милым парнем, но, по правде говоря, не очень–то мы друг другу подходили. Мы развлекались, но, провстречавшись месяц, так и не занялись сексом. Он не особо меня привлекал. И когда он задал вопрос, подумываю ли я в ближайшем будущем сделать шаг вперед, услышал от меня «нет». И сбежал.
Трою он никогда не нравился, и во мне будто сработал рубильник. Если парень, с которым я встречался, не нравился моим друзьям или они не нравились ему, наши отношения на том и прекращались. Я знал, кому хранить верность: друзья важнее свиданий. Всегда. Разумеется, как Трой и говорил, у меня была целая череда бойфрендов, но надолго никто не задерживался. В прошлом году я полгода встречался с Райаном, но он… не знаю. Он не был тем, кого я искал.