Глава 32
Ну вот, вспомнил на свою голову! Наверное, это как раз тот случай, когда нужно сказать: на ловца и зверь бежит. Не успел я вдоволь належаться после больницы, как однажды утром прибежал наш «звездочет-романтик» и с порога завопил:
– Вставай, лежебока, срочно вставай! У нас чашку украли!
Вы слышали? Опять! Ну с чего это я вдруг оказался лежебокой? Как же все любят лежащую, отдыхающую собаку обозвать лежебокой. Я вообще-то на больничном нахожусь. И при чем тут какая-то чашка? Я что, в посудной лавке работаю? Юрий на работе, а я вот, можно сказать, апартаменты охраняю и сил набираюсь.
– Ну, ты чего, Царевич? – повысил голос Гриша. – Вставай. Чашку нужно искать. Развалился. Юрий за тобой прислал.
«Юрий? Странно! Что за чашка? Ничего не могу понять. Может, какая драгоценная? Не Юра ли коллекционирует? У них, у бизнесменов, особенно богатых, свои причуды. То кружки собирают, то ножи, тут вот какие-то чашки. А бог его знает, вдруг какая древняя амфора! Нужно вставать. Но я все равно не стал подскакивать, как угорелый, давая понять, что мной нельзя командовать всем подряд. Люди почему-то решили, что любой может тут командовать! Я живу пока у Юры, значит, Юре и должен подчиняться, вам дай волю, так все только и будете целый день мне тут команды раздавать. Я медленно покинул веранду и побрел за Григорием».
– Давай-давай, пошевеливайся, – стал покрикивать Григорий.
«Не надо меня поторапливать», – думаю я, но шаг все же чуть увеличил. И вы знаете, уже через мгновение мне стало стыдно за себя. То же мне, увалень нашелся.
– Трисончик, миленький, – Григорий наклонился ко мне. – Я понимаю, что ты еще не оклемался от болезни, от этой змеюки подлой, но понимаешь, нужно поторопиться. Чангу у нас украли! Ее могут вывезти на другой остров, и мы ее потом уже вовек не найдем. Понимаешь?
Меня словно током ударило. Так вот он кого Чашкой называет! Да что ж ты, Гриша, сразу не сказал, что речь о Чанге идет? Вот она ваша людская привычка обзывать нас своими всякими измененными именами. Кем я только не был? Помните? И Тришей, и Трифоном, и Трусоном… Нет, ну это же надо так исковеркать имя бедной обезьяны?! Разумеется, я рванул из всех сил так, что теперь Григорий взмолился:
– Да что с тобой? Потише-потише! То с места тебя не сдвинешь, то летит как угорелый.
«Ты бы ее еще сковородой назвал, а потом мне претензии предъявлял. Прибежал, кричит, чашка-чашка, я уж было подумал, у вас тут коллекцию какую увели».
Через несколько минут мы уже были у офиса Юрия. Он выскочил из стеклянной двери, словно за ним кто-то гнался, и сразу скомандовал:
– Ищи, Трисон! Ищи! Чанга пропала! Говорят, запихали ее в автофургон и увезли в том направлении.
«Эх, Юрий-Юрий! Бизнесмен ты, не сомневаюсь, хороший, а вот сыщик из тебя никакой. Что значит «ищи»? Ты же дай мне какую-нибудь вещь понюхать, прежде чем такие команды раздавать».
Я встал посреди дороги и втянул ноздрями воздух. Нет, я, конечно, запах Чанги уловлю и так, но нюхнуть бы какую вещицу сейчас не помешало. Юрий в конце концов догадался, сбегал в офис и приволок подушку. Видимо, Чанга на ней спала. Ну, вот это другое дело – я глубоко вдохнул запах и бросился в сторону, которую указал мне Юрий. Мы обследовали километра три, я старался изо всех сил, принюхивался к каждому оттенку, но, увы, так следа и не нашел.
– Так, давайте к берегу! – приказал Юрий.
И он оказался прав. Там я сразу обнаружил следы Чанги, они вели к воде. Как же досадно, но в воде собака след не берет. Я остановился на песке и грустно склонил голову.
– Понятно, – Юрий ударил себя кулаком по коленке. – Сволочи! Здесь они посадили ее на катер и… Так-так-так… Гриша, а ну скажи мне, ты бы отсюда на какой остров мотанул?
– Я думаю, на левый, – Григорий махнул рукой. – Он ближе, да и народу там всегда побольше, затеряться легче.
– Убедил, ладно, давай рванем туда, пригласи рыбака.
– Ну, он это… бесплатно не поплывет… рыбалка, понимаешь….
– Что с тобой, Гриня? Ты совсем тут на острове одичал? – нахмурил брови Юрий. – Ну конечно, мы его отблагодарим. Скажи, заплатим очень хорошо, он столько рыбы за полгода не поймает. Давай!
Рыбак что-то объяснил на местном языке, и мои спутники поняли, что мы выбрали самый верный маршрут. Оказывается, мужчина недавно видел, как двое местных жителей погрузили клетку с обезьяной, по описанию похожей на нашу Чашку (до сих пор в себя не могу прийти от такой клички), в небольшой катерок и уплыли в сторону, как его назвал Григорий, левого острова.
Лодка рыбака, конечно, очень медленная. Пока мы добрались до берега, я думал, и солнце сядет за горизонт. По дороге Юра позвонил в полицию и долго спорил с ними. Но я ничего не понимал. Когда он закончил разговаривать, стиснув зубы, объявил:
– Что за идиотизм?
– Паспорт спрашивают? – Григорий, видимо, уловил смысл разговора.
– Да! Так я им говорю, ну случилась беда неожиданно, что мне теперь, бежать сначала домой за паспортом или спасать животное? А они твердят: а паспорт всегда с собой нужно иметь, если животное при вас.
– Так они приедут или нет? – спросил Гриша.
– Даже не знаю! – тяжело вздохнул Юрий.
Прибившись к небольшому пирсу, видимо сооруженному коллегами нашего проводника, мы выскочили и побежали в сторону, где было пришвартовано много-много мелких и средних суденышек. И вдруг Григорий, указывая рукой куда-то в самый край, завопил:
– Смотрите-смотрите! По-моему, клетка.
Несмотря на то что непонятное сооружение было далеко, мы все-таки увидели, что это действительно была клетка, а в ней сидела обезьяна. Стремглав мы ринулись в сторону преступников, но те успели уже отплыть от берега. Я громко рявкнул, Чанга отозвалась:
– Трисон! Трисон! Я здесь!
Юрий что-то кричал с берега владельцам лодки, но они продолжали неистово грести. И тут мы заметили за огромным камнем, торчащим из воды, небольшой катерок. Юра заметался по берегу в поисках плавсредства. Стало понятно, если разбойникам удастся добраться до катера, мы их вряд ли потом поймаем. Наконец Юрий кого-то уговорил, и тот согласился догнать воров. Взревел мотор, и мы через несколько минут стали их настигать. И тут я увидел добряка и балагура Юру совсем другим. Он неожиданно вынул из-за пояса пистолет и, выстрелив в воздух, что-то закричал.
И в этот момент произошло ужасное. Испугавшись такого оборота, разбойники вдвоем схватили клетку и выбросили ее в воду. Какой ужас! Там же наша Чанга! Что же вы натворили, негодяи? Мы все втроем не раздумывая нырнули в воду. Видимо, на это и был расчет бандитов, что мы бросимся спасать свою подругу, а о них на какое-то время забудем. Но воры жестоко просчитались, над нами неожиданно завис полицейский вертолет. Как выяснилось потом, подлетая, они видели все произошедшее и даже сняли действия всех участников на видео. Я нырнул до самого дна и обнаружил, что глубина в этом месте не очень большая, но почему-то никак не мог найти клетку.
«Господи, помоги, – взмолился я и на человеческий манер добавил: – невинное ведь существо погибает!»
Через мгновение я все же увидел лежащую на дне клетку и мечущуюся в ней такую жалкую и беззащитную Чангу. Я стрелой рванул кверху, схватил воздуха, рявкнул и снова ушел вниз. И тут же рядом со мной появились Юрий и Гриша. Они подхватили клетку и стали подниматься. Вертолет спустился ниже, на тросе висел полицейский, он зацепил карабином клетку, и вертолет рванул с грузом к берегу. Я заметил, что Чанга в клетке сникла. К тому моменту, когда мы доплыли до берега, там уже стояла карета скорой ветеринарной помощи, и врач делал обезьяне искусственное дыхание. Полицейские нам запретили подходить, приказали ожидать поодаль. Как же мне было страшно! Я даже боялся подумать, что может произойти дальше. Чанга лежала и не шевелилась.
«Ну, Чашечка ты моя с золотой каемочкой, вставай, родная. Вставай, милая! Хватит лежать! Чанга, сестренка моя! Ну! Вставай!»
Но Чанга не подавала никаких признаков жизни. Юра отвернулся к океану и, обхватив голову, сидел молча. Мы с Гришей замерли от предчувствия чего-то слишком уж студеного, такого, что и душа может не выдержать. Над нами галдели чайки и еще какие-то диковинные птицы, время от времени ныряя в воду за добычей. Солнце собралось за горизонт, еще золотое, но уже с окровавленными боками.
Чанга-Чанга, родная, ну не уходи от нас. Только не умирай, милая. Ты же для меня как для Григория Вечная Звезда. Принцесса моя. Вставай, обезьянка. Вставай.
И вдруг, услышав хрип, я увидел вырвавшийся изо рта нашей пленницы фонтан. Обезьяний доктор радостно закричал и, вскочив, стал прыгать и хлопать в ладоши! Юра сорвался с места и ринулся к своей подопечной. В тот момент его не остановил бы и взвод полицейских, хотя они уже и не пытались никого останавливать. Все улыбались и аплодировали! Мы с Гришей тоже подбежали к нашей подруге. Она уже пришла в себя и, лежа на песке, испуганно хлопала глазами. Юра сидел рядом и гладил ее. Это надо было видеть. Друзья, да, это нужно видеть собственными глазами. Настоящее единение человека и природы, человека разумного и животного мира. Здесь и обезьяна, и бизнесмен-миллионер, и врач, и полицейский, и собака-поводырь, и спасатель вечных звезд. Все это так символично и красиво, что об этом можно, наверное, отдельную книгу написать.
Появилась мысль: «Это же надо, как у них все серьезно! Что человека, что собаку, что черепаху, что обезьяну – спасают всех…»
– Ну, и долго ты тут будешь валяться? – авкнул я Чанге-Чашке, вспомнив, как она меня приветствовала в ветлечебнице после моей битвы с гадюкой.
– Да погоди ты, – улыбнулась моя звезда. – Сейчас встану. Голова что-то кружится.
– Лежи-лежи, – говорю я ей. – Шучу ведь.
– Ага, ты такой шутник, что еще и за ногу цапнешь.
– Бессовестная ты обезьяна, – авкнул я тихонько, – и когда же это я тебя за ногу-то цапал?
– Подойди, Царь, – неожиданно переименовала меня «утопленница», – дай я тебя обниму.
Я подошел к ней вплотную, Чанга протянула ко мне руки и, обняв за шею (в это мгновенье у меня перед глазами промелькнула зеленая дверь), шепнула:
– Спасибо, друг! Теперь я знаю, что у вас в России живут не только достойные люди, но и собаки. Мне будет тебя здесь не хватать. Я очень рада, что у меня есть настоящий друг лабрадор Трисон!
– А у меня теперь есть своя собственная Этернал Эстрелла! – гордо произнес я и покосился на стоявшего рядом Григория.
– Чего? – удивленно спросила Чанга. – Это еще кто такая?
– Лежи-лежи, моя Звезда, – лизнул я ее руку, – потом расскажу.
Глава 33
Юрий, наверное (впрочем, не наверное, а именно так), в знак благодарности принял решение ускорить процесс моего возвращения на Родину. После вызволения Чанги из плена он позвонил в Россию и пригласил Тамару Исаевну с Василием Михайловичем к себе в гости. Знали бы вы, как я был горд в тот момент, когда услышал, что Юрий говорил обо мне по телефону:
– Все хорошо, Тамара Исаевна, лучше и быть не может. Ваш Трисон тут настоящий подвиг совершил. Нет-нет! Не шучу нисколько. Он спас моего самого близкого друга на всем острове. Так что вы не волнуйтесь, я ваш должник. И дорогу, и путевку – все оплачу. Приезжайте с мужем на месяцок, поживете у нас, отдохнете. У нас тут тепло, воздух свежий. Ну, чего еще нужно для счастья?
В общем, Юрий нашел нужные слова, и Тамара Исаевна согласилась. Правда, Василий Михайлович не рискнул во второй раз отправиться в путешествие. Надо было лететь самолетом, а он их не переносил. Да и врачи не рекомендовали. Со слов Тамары Исаевны, супруг перед ее вылетом шутил:
– Прости, дорогая, но никуда я не полечу. А то ты еще и меня там на острове потеряешь.
Сошлись на пяти днях – Тамара Исаевна не пожелала оставлять мужа на более длительный срок, хотя тот и настаивал:
– Тома, ну что ты выдумываешь? Здесь дети за мной присмотрят, поезжай ты, раз товарищ приглашает, отдохни, позагорай там. Ну, когда бы ты еще в новогодние праздники на пляже повалялась. В наше время это было неслыханной роскошью. Не беспокойся обо мне, родная. Все будет хорошо!
Нет, не уговорил Василий Михайлович жену. Но и пять дней тоже неплохо!
Мне казалось, что я не видел Тамару Исаевну целую вечность. Когда стояли в зале ожидания аэропорта, сердце мое колотилось в груди, словно двигатель той рыбацкой лодки во время нашей последней спасательной операции. Я стоял и мысленно подсчитывал: сколько я успел здесь на острове сотворить добрых дел. Вот не ради хвастовства говорю об этом, просто чувствую, что скоро буду покидать этот чудо-остров, вот и подвожу итоги. А что в этом плохого? Меня иногда упрекают, мол, хвастунишка. Это плохих дел и поступков нужно стесняться, а лучше вообще их не совершать, а хорошими делами не грех и похвастать немного. Наверное, это можно назвать скорее даже и не хвастовством, а просто самоотчетом, если хотите самоконтролем. Это всегда только на пользу.
А Тамара Исаевна даже не изменилась. Увидев свою родную женщину, я бросился к ней и забросил лапы ей на грудь. Она обняла меня и замерла. Прижала, скажу вам, так крепенько, что я аж закряхтел, и тут же на носу почувствовал солоноватые капли.
– Прости меня, дорогой, старую дуру, прости, Трисон, – запричитала Тамара Исаевна, – как же я вся испереживалась, Василий Михайлович ночами не мог спать, пока не узнали, что тебя тут люди добрые приняли.
Подошел к нам и Юрий, взял из рук женщины чемодан. Я медленно спустился на землю и прижался к своей хозяйке. Она наклонилась ко мне и заглянула в мои счастливые глаза.
– Да не переживайте вы, Тамара Семеновна…
– Исаевна я, – смахнув слезу, рассмеялась женщина.
– Ой, простите ради бога, – засмущался Юрий, – Тамара Исаевна! Парень ваш здесь отдохнул, позагорал, в океане покупался. Ну а что, собакам тоже отпуск положен!
И гостья, и Юрий весело рассмеялись. Мы двинулись по направлению к автостоянке.
Юра фантазер еще тот. И где же это я загорал, прошу прощения, да в океанах купался? Один раз сходил с Гриней на рыбалку и едва без лапы не остался. Нет, если, конечно, считать загоранием то время, когда мы с Гришей на солнцепеке Шуберта исполняли, то можно и так выразиться – в те дни к вечеру на моей спине можно было яичницу-глазунью поджаривать. Хотя я не обижаюсь. Юрий ведь все это тоже говорит с юмором.
– Спасибо вам, Юрий… э-э-э… извините, как вас по батюшке, а то как-то неудобно…
– Все удобно, – Юрий выставил вертикально перед собой ладонь. – Называйте меня по имени, я вам в сыновья гожусь.
– Мы приучены…
– А здесь, наоборот, все друг друга по имени называют. У них вообще отчеств нет.
– А как же на работе? – удивилась Тамара Исаевна.
– И на работе тоже по имени, – закивал Юрий.
– Ну, на работе у нас сейчас тоже все бегают с этим, как их… слово еще такое ужасное, подскажите, их еще на грудь вешают…
– Бейджики? – напомнил Юра.
– Да, они, – подтвердила женщина и перекрестилась: – Господи, прости мою душу грешную, и кто все эти жужжания в русский язык приносит? Ну, так вот там тоже только имена указывают. Мне вот любопытно, как же в школе-то молодежь с преподавателями общается? Тоже по имени, что ли?
– Так точно, – рассмеялся Юрий.
– Надо же – какое головотяпство! – Тамара Исаевна изумленно покачала головой. – Ну, ладно, слава богу, что все обошлось, что все позади.
– Вы знаете, Тамара Исаевна, – Юрий вдруг решил сменить тему, – выбирать вам, но я прошу вас остановиться у меня.
– Спасибо, Юрочка, – женщина смутилась, – большое спасибо, так ведь у меня же гостиница…
– Гостиница хорошая, – согласился Юрий, – но сами понимаете, казенный дом есть казенный дом, а у меня тут и уютно, и дворик есть, и до океана рукой подать, и, между прочим, есть еще один серьезный аргумент!
– Это еще что за аргумент? – вздернула брови Тамара Исаевна.
– Повар у меня виртуоз, будет до самого отъезда кормить вас исключительно местными блюдами. Вы любите остренькое?