Как в самом настоящем лесу, перед ними внезапно расступились деревья. Они очутились на светлой маленькой полянке, на которой высилась чуть сгорбившаяся избушка, чуть не вросшая в мшистую землю…
— Сторожка? — не выдержал Эймери. — Она выкинула его в сторожку? Даже не оставила дома?! — Он не мог подобрать слов, чтобы выразить своё возмущение.
— Стучим? — вопросительно взглянул на принца Фернан.
— Нет, не обязательно. — Принц подошёл к двум покосившимся ступеням и осторожно положил ладонь на что-то в воздухе.
И отошёл. Эймери сообразил, что он коснулся защитного заклинания. Или сторожа. Но настолько опять-таки тонкого… Разглядел ли Фернан? «Надо начать посещать все занятия по усилению проникающего взгляда», — решил раз и навсегда Эймери.
Дверь не заскрипела, как ожидалось. Хоть и открылась медленно, словно остерегаясь… Эймери забыл, как дышать… Прекрасная женщина, странно сияющая, с белыми косами, струящимися по груди, в длинном тёмно-зелёном платье, безо всяких украшений, не считая настоящей розы, сахарно-алым бархатом темнеющей на плече, внимательно оглядела пришельцев и присела перед Норманом:
— Доброе утро, ваше высочество! Рада видеть вас и ваших друзей.
— Доброго… — проговорил принц, не сводя с неё зачарованного взгляда.
Женщина помолчала немного. Улыбка, приветливая и умиротворяющая, постепенно погасла, потемнели глаза глубоко синего цвета. Женщина поклонилась:
— Войдите, господа. Дорога ваша была долгой. Я напою вас и накормлю, а потом вы расскажете, с чем прибыли. Прошу вас.
И с новым поклоном она отошла вглубь избушки, пропуская мимо себя всех троих.
14
Сразу после приглашения парни немедленно перегруппировались: перед принцем шагнул Эймери, позади — встал Фернан. Обычная ситуация, когда надо войти в незнакомое помещение. Норман привычно поморщился, но подчинился.
Вот только Эймери в дом войти не смог. Он наткнулся на невидимую силу, которая его не пропустила. Попробовав поднажать, он, по впечатлениям, слегка прогнул преграду, словно жёстко натянутую парусину, но проломить или порвать её не смог. Изумлённый, он попытался «увидеть» её, но всех его сил хватило лишь на видение некоего призрачного марева, блеснувшего раз и снова пропавшего.
— Дай я… — с удивлением сказал из-за спины принца Фернан.
Норман остановил его.
— Времени мало. — И спокойно перешагнул порог. Затем, обернувшись, подал руку сначала Эймери, а затем Фернану, переводя обоих.
Женщина, сиявшая слабым светом даже в полумраке сеней, лишь улыбнулась и пошла впереди. Она быстро поставила на стол посередине единственной комнаты поднос с лёгкой выпечкой и кувшин. В один из бокалов налила сок и поднесла принцу. Тот кивнул и спокойно выпил. Друзья взяли по печенью и остались у стола, а Норман, оставив бокал на столе, пошёл следом за крёстной Синд. Фею не узнать невозможно — хотя бы по тому сиянию, которое она распространяет вокруг себя и которое легко разглядит даже самый обычный человек. А у фей свои законы гостеприимства. Выполнить хотя бы часть из них — пройти проверку, хотя они кажутся примитивными. Норман проверку прошёл.
Фея, не представившись, что подсказало: визит будет коротким, — шагнула к занавесям-гобеленам, выцветшим от старости, и слегка откинула один из них, оглянувшись и тем безмолвно приглашая Нормана. Когда он подошёл ближе, она первой шагнула за гобелен. И, нисколько не сомневаясь, принц последовал за нею. Они очутились в небольшой комнатке, отделённой от основного помещения при помощи тех же гобеленов. Здесь из мебели была лишь кровать — скорее, даже старинная низкая лежанка, примыкающая к камину. Постель на ней была чистой и белой, отчего неподвижно лежащий здесь человек выглядел мертвенно серым.
Принц подошёл к кровати, пристально вгляделся в запавшие глаза когда-то сильного мужчины — сейчас почти мертвеца, а потом взглянул в сторону камина. Фея выжидательно следила за его действиями, не отходя от «порога».
— Я расскажу, — негромко сказал Норман, продолжая смотреть не на человека в постели, а на тень у камина, и фея тихо улыбнулась. — А вы только кивайте, если я буду прав. Феи ничего не понимают в некромантии, а тем более в некромагии или в экзорцизме. Их область — жизнь. Ваша жена — ледяная ведьма. Она привела экзорциста, тоже ледяного колдуна, и спрятала вашу душу в шкатулку — под стерегущее заклинание. Я прав? Именно это произошло?
Тень у камина колыхнулась. Фея, ставшая серьёзней, прошелестела от гобелена:
— Об этом я не знала. Мне казалось, эта женщина опоила его чем-то.
— Она пользовалась вашим именем, — продолжал Норман, — чтобы получить доступ не только к вашему имению, но и к нашему миру. У ледяных колдунов свои представления о мире, и они не совпадают с общечеловеческими. Если бы не Синд, никто бы ничего не узнал. А отец Синд очень благороден. Поэтому принял на себя ношу помочь вдове и детям своего друга…
— Нет, не детям… — снова прошелестела фея.
На этот раз Норман обернулся.
— Сёстры Синд не дети его друга-однополчанина?
— Нет. До него был обычный человек, за которого родители ей не разрешили выйти замуж. — Фея помолчала в нерешительности. — Но, кажется, она вышла за него, потому что родители в одночасье погибли. История с тёмным пятном. Я не присматривалась к этой женщине, пока не узнала, что у её дочерей очень маленькие магические способности. Поэтому после смерти мужа она рвалась приехать сюда, в наш мир, где девушки с таким слабым талантом к магии не погибнут. Ледяные колдуны не любят полукровок. Муж её, человек, тоже прожил недолго. История запутанная.
— Значит… — Принц задумался и снова посмотрел на тень. — Я могу вернуть душу в тело, если вы последуете за мной.
— Ваше высочество… — Фея склонилась перед ним в поклоне.
Они вышли в комнату, где принца дожидались друзья.
Фея вздохнула и протянула Норману обычный воинский знак.
— Тень пойдёт за вами, если в ваших руках будет вот это. Я не спрашиваю, сумеете ли вы сделать то, что обещали. Вы сильный и уверенный. И вашей уверенности верю. Прежде чем уйдёте, хочу предупредить: вы прошли из леса сюда и никого не встретили, но эта женщина запустила в сад ледяных зверей. Будьте осторожны, уходя. И ещё. — Фея взяла с подоконника мешочек и протянула его Эймери. — Пожалуйста, положите эту вещь в комнате Синд. Это мой подарок крестнице — на празднества.
Норман несколько удивился, как и Эймери, впрочем, почему именно тот должен передать подарок Синд. Поэтому мимо его внимания прошло другое: подарок должен быть положен в комнате, а не передан. Но все трое распрощались с феей быстро и заторопились уйти, чтобы успеть до обеда в университет.
… Несмотря на возню с травами, Синд многое успела за утро.
Напевая и даже пританцовывая, она прикинула время и даже решила сама отнести чуть переделанные для сестёр платья в их апартаменты. Она пробежала со своего второго на их пятый и осторожно нажала ручку на новой двери. Улыбнулась. Новая дверь! Они всё-таки поставили! И тут же усмехнулась: сёстры так и не привыкли, что младшей сводной сестры нет в их апартаментах! Дверь не закрыта! Привыкли, что она закрывает… Она проскользнула в помещение и, повесив платья на спинки стульев, перенесла один стул к комнате-спальне Ивет, а второй — к Лунет. А шагая назад, рассеянно, по привычке, даже не думая, что делает, собрала с пола разбросанные вещи и разложила их по местам. Долго придётся сёстрам отвыкать от бесплатной прислуги!..
У порога оглянулась. Проверила замок, поняла, как он закрывается. Вышла, закрыла дверь и погладила отверстие замка, прошептав защитное заклинание. Щелчок раздался негромкий. Теперь никто из посторонних не сможет войти к сёстрам, пока они спят. А уж будить их Синд точно не собиралась. Слушать их новые жалобы на «помощницу», которую для них нашла мачеха? Не больно-то хочется.
И Синд побежала вниз, к себе. Надо ещё собраться на первую пару.
Дверь её комнаты была полуоткрыта. Но Синд не испугалась. На косяке «висело» предупреждение: «Синд! Не бойся! Это я здесь!!»
Она распахнула дверь и весело сказала:
— Доброе утро, Мартина!
— Доброе! — отозвалась рыженькая воительница, сидевшая на стуле у окна. — Ты где гуляла? У тебя было открыто — я и вошла.
— Что с ногами?
Мартина сидела на стуле не абы как, а упираясь в сиденье одной ногой и гладя пятку ладонью — явно морщась. От вопроса Синд хмыкнула.
— Травница, да?
— Конечно — спрашиваешь ещё. Что случилось?
— Не знаю, трещины по краям стопы пошли. Вроде незаметно, а боль раздражает. И стоять не всегда удобно: чуть не так ступила — трещины кровавят.
— Та-ак, признавайся! Где, по какому льду бегала босиком? Или где перестояла на холодном? Ну-ка, встань! — Синд нагнулась и ладонью от стопы рыженькой воительницы, будто прислушиваясь, провела до её талии, подержала. — Та-ак. Всё с вами ясно.
— Это не слишком серьёзно? — обеспокоилась Мартина.
— Драться сможешь и дальше! — засмеялась Синд. — Не пугайся. У тебя два выхода из положения. Оба лёгкие. Или бежишь в столовую и там договариваешься с поварами, чтобы они тебе дня три оставляли свежий укропчик — пожевать. Впрочем, можно договориться и с огородниками — будешь к ним бегать те же три дня. Или могу дать сушёного укропа, чтобы заваривать и пить отвар. Выбирай. Ты сильно простыла.
— Температуры нет, — подозрительно заметила Мартина. — И я ничего не чувствую.
— А этого не замечаешь, пока осложнения не начнутся. Это внутренняя простуда, — отозвалась Синд и открыла дверцу шкафа. — А пока могу дать смягчающую мазь на ромашке с лимоном. Не бойся — можешь намазать кожу прямо сейчас. Она хорошо впитывается, и уже к вечеру трещины кровоточить не будут, а ножки будут просто прелесть. Вот. Так где ты была вчера, после того как все разошлись?
— В спортзале, — призналась рыжая воительница. — У нас нет первой пары, поэтому я решила потренироваться ночью, чтобы Эймери снова меня не уел. А спортивной обуви не взяла. Сама знаешь, что туда без обуви не пускают. Ну и пошла — босиком.
— Разве вы с ним ещё не додрались? — удивилась Синд, фарфоровой ложечкой аккуратно переправляя мазь из большой крытой чашки в плоскую баночку. — Мне казалось, вы уже всё выяснили!
— Нет. Сегодня сразу после четвёртой пары ещё один поединок — помнишь, я говорила? На сладости. Если я проиграю, платит он.
— Странное условие — выигравший платит, — сказала Синд, быстро запихивая в сумку тетради.
— Так он это… типа меня поддразнить. Но я ему сегодня покажу! — пригрозила рыженькая воительница. — Пусть не думает, что я не в состоянии за себя платить!
— Но тебе придётся платить и за него!
— И что? Не видела, какой он тощий? Он же как девчонка — не ест, а только клюёт.
— Мне казалось, он такой тощий из-за тренировок. Берегись, Мартина! А вдруг он из тех, кто ест с удовольствием, но сам — про кого говорят, не в коня корм?
— Счастливый! Мне бы так! — с сожалением вздохнула Мартина.
— Глупая, — снисходительно сказала Синд. — А вдруг он присмотрелся к тебе по закону контраста? И учти: ты не пухлая, а просто слегка плотненькая! И что-то я вообще не видела на факультете боевой магии тощих девушек!
Их занимательный разговор перебили. В дверь торопливо постучали, и Синд пригласила войти. Одновременно со стуком Мартина слетела со стула, на который снова было уселась, и уже с мечом в руках выжидала, кто появится на пороге. Синд улыбку спрятала: ей уже сказали — кто. Три веточки плюща, банку с которыми она поставила на небольшом выступе стены у двери, замагиченные на охрану — сторожили неплохо.
Так что, когда возбуждённые ребята ворвались в комнату, она сразу сказала:
— Привет! Доброе утро!
— Привет-привет! — азартно воскликнул Рик. — Девочки, мы разгадали! Ура нам!
— Ура! — деловито сказала Мартина, выдирая из его рук стопу бумаги. — Ну-ка, показывайте! Не держи так сильно — порвём!
— Это ты порвёшь — ишь, нетерпеливая! — добродушно сказал Александр. Золотистый дракон выглядел расслабленным и жутко довольным. Зато Бреки не шёл за ним, а подпрыгивал, не в силах сдержать радости! Ладно хоть дверь закрыли.
— Ух ты! — восхитился тем временем Рик, встав перед открытым шкафом. Бреки тут же примчался посмотреть, что интересного нашёл старший брат. — Вот это да! Синд, это у всех травников такое, да?
— Какое там у всех! — махнула рукой Синд, с улыбкой глядя, как братья рассматривают полку, забитую склянками. — У меня меньше всех. Пока, конечно. Ничего. Два месяца у сестёр я доберу быстро. Правда, мне посуды не хватает, придётся сегодня или завтра сбегать к стеклодувам.
— Ещё банок набрать? — ужаснулся Рик.
— Хм… Вчера Бреки вроде себе пару из травниц нашёл? Сбегайте к ней как-нибудь в гости и посмотрите, на что похож её одёжный шкаф, — усмехнулась Синд. — И потом… Кто бы говорил! У вас у самих вся комната как будто завалена камнями и всем, что вы притащили с берега, да и с самого моря.
— Но у тебя тут сушёные травы — всего лишь, — возразил Бреки. — А у нас талисманы и обереги. Мы делаем их заранее, чтобы потом не тратить время на поиски…
— Эй, травники и стихийники! — сказала Мартина. — Дракон сейчас от ваших разговоров заснёт! Думайте давайте, когда пойдём на пляж проверять, правильно ли мы расшифровали защитное заклинание.
— Хм… Заснёт… — проворчал Рик. — Подерись с ним — вот и не будет спать.
— Не здесь же! — фыркнула Мартина и с ног до головы оглядела Александра, изумлённого этим смелым и даже рискованным заявлением. — Вот выйдем погулять — тогда и посмотрим.
Пока друзья перебрасывались подначивающими репликами, Синд, прислушиваясь к ним и посмеиваясь, быстро надела все свои обереги, схватила сумку и напомнила:
— Ребята, опаздываем.
Они выбежали из комнаты, оживлённо переговариваясь. Синд обернулась, махнула рукой на дверь, «вбрасывая» в неё заклинание сторожа. Девушки спускались по лестнице позади всех, поэтому Мартина быстро спросила:
— Синд, что у тебя с платьями? Всё успеваешь?
— Сёстрам сделала — отнесла. После пар в лавке возьму ткань, быстро прошью её в «трубу», слегка приталю — вот и моё бальное платье. Как тебе эта идея?
— Точно успеешь?
— Конечно.
— Прости, Синд, за следующий вопрос, но что у тебя с обувью на бал?
— Ой… А, потом придумаю что-нибудь. У меня ведь целых две стипендии! Ты вот сама не забудь: баночка у тебя в сумке — ноги смазать.
Рыженькая воительница с сомнением покосилась на неё.
Перед тем как разбежаться по группам, на крыльце корпуса для первокурсников они остановились на минутку и быстро уговорились, что на пляж для випов пойдут после четвёртой пары. Мало ли у кого сколько пар.
— Девушек бы ещё своих взять, — мечтательно сказал Рик.
— А это не будет излишней наглостью? — скептически спросил Александр — и неожиданно мечтательно улыбнулся.
— Давайте так, — сказала Синд, посмеиваясь. — Сегодня без девушек, но завтра выходной для всех. Так что вряд ли сторожа на виповском пляже успеют поменять формулу заклинания. Успеете и проверить, всё ли нормально с расплетённым заклинанием, и похвастать перед своими девушками.
Все засмеялись и побежали по местам.
Встретиться собирались на второй паре — на общей лекции по «Основам магической безопасности». Третьей — вздохнула от предвкушения Синд — будет тоже общая, по истории Архипелага. И читает её Норман. «Ура!» — тихонько шепнула девушка, быстро проходя между столами к своему месту. Спустя минуту в кабинет вбежали две опаздывающие травницы, а следом появился преподаватель. Он сразу встал за небольшую кафедру и принялся выкликать по фамилиям присутствующих, после чего быстро устроил фронтальный опрос по домашним темам. Когда вся загнанная до состояния «ни вздохнуть, ни охнуть» группа «проснулась», он насмешливо велел открыть тетради и записать несколько заклинательных формул для лечения особой категории ран.
Синд было легко. Эйфория от странной энергичной ночи и раннего деятельного утра всё ещё бурлила и кипела внутри. Она легко сосредоточилась на теме урока, но брошенная Мартина реплика застряла в душе, и вскоре урок будто отошёл в сторону… Туфли… Да, платье сшить легко из куска ткани… Но обувь не сошьёшь…