Старик, молча, указал на груду драгоценных камней, и я от удивления чуть было не сел. Почему-то мне в голову не пришла такая мысль, хотя я и предполагал, что это сделал кто-то из своих.
- Ладно, - проговорил я, - давайте за работу. Ты, старик, останешься здесь и будешь караулить все это. Мы же пока будем носить. Там еще много осталось.
Надо сказать, что камней мы наносили уже довольно много, но как всякому другому казалось, что их еще недостаточно для того, чтобы обустроить свою будущую жизнь. К тому же, надо было учесть, что в случае мирной договоренности с командой судна, мы должны были бы непременно большую часть отдать им. Играло роль также и то, что этого камня там оставалось довольно много, что ни в коей мере не укладывалось в голове мыслью о том, что его можно было просто так оставить.
И это, наверное, было, наиболее логическим и сильным доказательством тому, что мы решили продолжить начатое.
Раскопав котомки и лопату с фонарем, мы двинулись в путь.
Старик остался на месте и только проводил нас взглядом.
Хочу сказать, что не было ничего особенного в его взгляде и более чем откровенном выражении лица. Но все же, какое-то жалкое чувство сомнения в правильности мною совершаемого закрадывалось в душу.
И все таки я не стал тогда придавать этому особого значения и с легкостью, присущей любому идиоту, отправился в путь по тоннелю.
Лишь раз я повернулся и посмотрел в сторону старика. Но, теперь глаза его были далеко, и мне ничего не оставалось делать, как идти далее, несмотря, ни на что.
Пройдя вглубь и затянувшись уже достаточно далеко по ходу ответвления, до нас вдруг донесся какой-то невероятный шум, который почему-то нарастал и начинал звенеть в ушах.
И здесь я понял. Это был свист или крик старика, оставленного мною возле сокровищ. Он, вероятно, надеялся, что случится очередной обвал. Очевидно, знания, полученные уже здесь, совершенствовались им на ходу. Как бы неблагопристойно это не звучало, но человеческому свинству нет предела.
К сожалению для нас, не предполагаемое мною, свершилось. Гул среди стен тоннеля вызвал обвал и отгородил нас от старика, вместе с нашими драгоценностями.
Таким образом, он избавлялся от всякого раздела и готов был совершить побег самостоятельно.
Не знаю, что он из себя возомнил, но думаю, что настоящего героя, ибо просто так на это не решился бы.
- Всему своя воля и благословление Господне, - так сказал я оставшимся со мной спутникам, - сейчас мы похоронили еще одного глупца.
- Как?- не поняли меня другие. - Это ведь мы остались здесь и неизвестно, как выберемся теперь.
- Да, - согласился я с ними,- но его шансы, учитывая его состояние и умственные возможности равны нулю. Он не сможет победить в одиночку. Для этого нужно знать больше.
На том мои словесные исчерпания закончились, и я молча отправился осматривать размеры нанесенного нам ущерба. Юнцы охотно последовали за мной. Тем более, что они теперь оказывались в зоне ведения моего ума, ибо только я сейчас мог хоть что-то сообразить и вывести на поверхность.
Казалось, мысль о несостоявшемся богатстве покинула навсегда. Но, когда мы осмотрели завал и пораскинули мозгами, то она постепенно возвратилась обратно. Я понял, что такая мысль всегда будет присутствовать, если человеку дать только один единственный шанс к его выживанию, как в нашем случае.
Не успев понять реального состояния дел, но сумев сообразить, что это не конец жизненного пути, мысль о богатстве снова восторжествовала и отдалась более благопристойно в моей голове.
- Я выйду отсюда и окажусь снова на высоте. Золота хватит на много и на всех оставшихся в живых. Хотя стоит теперь подумать и самому: нужно ли это делать? - так постепенно в моем мозгу зарождалась мысль о самостоятельном возрастании, хотя я и понимал умом, что это глупо и в конечном итоге бессмысленно, ибо жажда такого же обогащения будет мучить другого, и я непременно когда-нибудь окажусь не на высоте.
Но откинув в сторону подобные размышления, я принялся думать, что же делать в создавшейся ситуации.
Было два пути. Быстро раскопать и не дать старику ускользнуть вместе с нашим общим богатством посредством привлечения сил команды судна. И, наоборот, сосредоточить все усилия в переносе оставшихся камней в другое место и уже дождавшись конечного результата в решении судеб на поверхности, выбраться отсюда целыми и невредимыми, если, конечно, ничего не произойдет больше.
С минуту как следует, поразмыслив, я выбрал второе и поспешил заняться его исполнением. Мы не стали сейчас разбирать завал, а отправились обратно за оставшимся в потьмах подземной кладовой драгоценным камнем.
Юнцы поспешили за мной и молча, согласились с тем, что теперь им полностью придется подчинить себя моей воле, ибо от этого, как они сообразили, будет зависеть их дальнейшая участь.
Не успев пройти и нескольких десятков ярдов, мы услышали еще один, подобный первому обвал. Только уже совсем с другой стороны.
- Черт, - выругался я громко, понимая, что шансы наши значительно снизились.
Забеспокоились и юнцы по этому поводу и один из них, видимо самый говорливый, сказал:
- Правильно ли мы поступаем, командир? Может, лучше возвратимся и попытаемся вырваться наружу сейчас?
Я как-то зло отреагировал на это недвусмысленное высказывание и резко оборвал его речь.
- Помолчите, не то схлопочем еще что-нибудь. Я знаю, что делаю. К тому же, если проберемся наружу сейчас, то не избежать встречи с командой, а это мало нам сулит успеха, так как золото у них под рукой и вряд ли они будут вообще с нами считаться. В крайнем случае, заставят его перетащить на судно, а затем поступят так же, как и со стариком.
- А что, с ним уже что-нибудь случилось?- удивились юнцы, раззевая рты и раскрывая глаза пошире.
- Думаю, да, - ответил сурово я, осматривая их со стороны,- поэтому нам надо заняться своим делом и попытаться не наткнуться на команду. Теперь, когда у них полно тех камней, они способны на все.
Юнцы тяжело вздохнули и потупили глаза. Им ничего не оставалось делать, как слушаться меня и заняться, наконец, делом вместо болтовни.
Я повернулся и пошел вглубь по проходу, а юнцы заторопились следом, не желая оставаться в этой темноте, почти похороненными заживо и отрезанными от внешнего мира.
И вскоре только наши легкие шаги освежали эту природную тишину и делали ее вновь обетуемой до какого-то определенного времени.
Глава 5
СИЛА
Мы уже почти были у цели, когда вдруг один из юнцов тихо спросил:
- Слушай, командир. А как мы все-таки уберемся отсюда, если команда, захватив золото, уйдет на судне?
От неожиданности я даже остановился и, повернувшись обратно, так и застыл, чем видимо сильно напугал задавшего вопрос.
- А, ведь действительно? - согласился я с ним,- на чем мы уберемся отсюда? 0б этом я пока не думал.
Мы все на время растерялись, но спустя минуту я уже говорил:
- Ладно, не будем попросту тратить время. Давайте, сделаем первоначальное, а затем подумаем над остальным. Что проку решать это сейчас? Мы ведь не знаем ничего о том, что происходит наверху.
Повернувшись, я зашагал далее, а юнцы засеменили следом, понимая, что этот вопрос пока остается не разрешенным из-за толком не выясненной обстановки.
Заполнив наши котомки, мы двинулись обратно и вскоре достигли цели. Затем, немного передохнув в этой кромешней тьме, так как я выключал время от времени наш фонарь, двинулись обратно.
Еще пару с небольшим часов длились наши усилия по перемещению драгоценного камня с места на место. Надо сказать, что работали мы усердно и очень мало отдыхали. Очевидно, сказалось то большое внутреннее напряжение, которое постигло нас в результате создавшихся условий.
Поэтому, мы довольно скоро закончили наш труд и с некоторым облегчением улеглись на отдых по завершении последней ходки. Я выключил в очередной раз фонарь и на секунду закрыл глаза.
Но только на секунду, ибо в следующее мгновение во всей подземной галерее неожиданно раздался пронзительный беспокойный вопль.
Вслед за этим послышался какой-то невероятный гул стен и один за другим начали совершаться обвалы по разным от нас сторонам. Я не на шутку испугался и даже вскочил резко на ноги. То же сделали и юнцы.
Но, что можно было предпринять в этой ситуации, кроме как в душе помолить Господа в нашем чистосердечном раскаивании и просьбе спасти нашу жизнь.
Став на колени и мысленно обратившись к Богу, мы поспешили заверить его в нашей благопристойности и искренности внутренних признаний.
Спустя некоторое время шум прекратился, и наступила необыкновенная тишина. Скорее всего, она была похожа на ту, которую мы познали в предыдущую ночь, но все же чем-то отличалась.
На этот раз нам ничего не давило на головы, а только больно отзывалось где-то в ее глубине. Спустя какие-то секунды, мы все начали судорожно заглатывать воздух, а еще немного и вовсе погрузились в сон.
Я проснулся первым и повертев головой в разные стороны, убедился, что все же еще жив. Наощупь нашел фонарь и осветил им лица моих спутников, которые располагались совсем рядом.
Не знаю, что меня потрясло больше во всем этом. Сила света, дающая понять и осознать все произошедшее или то откровенное, застывшее на их лицах выражение какой-то таинственной силы, выталкивающей наружу все их внутреннее содержание.
Я не мог сдержаться от крика и во всю мощь заорал. Но голос где-то пропал внутри меня самого, и в который раз я почувствовал ужасную боль в голове. Очевидно, потеряв на какую-то минуту сознание, мне пришлось поваляться еще на земле.
Очнувшись же, я осмотрелся кругом и попытался отползти немного в сторону от тех тел, которые обезображено, располагались неподалёку.
Это мне удалось. И, спустя несколько минут, придя немного в себя, я попытался все же рассмотреть, что там произошло.
Осветив еще раз лучем фонаря их тела, я увидел, что они расположились в одном направлении, словно какая-то сила заставила их это сделать. Было такое впечатление, что будучи уже мертвы, тела показывают мне в какую-то сторону.
Ну, представьте себе. Все вытянуты, как струна и лежат строго параллельно относительно друг друга, лишь только частично соприкасаясь руками, раскинутыми строго перпендикулярно их телам. Дабы передать вам более понятливо, могу еще сказать, что они были, практически размазаны на самой земле какой-то невероятной силой, прошедшей сквозь них, в результате действия которой их тела превратились просто в какую-то массу, обильно заливая кровью пространство и повсюду расползающимися внутренностями, вытесненными изнутри.
Меня затошнило, и я тут же вырвал, не в силах сдержать этот внутренний порыв.
Спустя минуту, мне стало немного легче, и я решительно отполз еще дальше от того ужасного места.
Нужно было собраться с мыслями. Я никак не мог понять, что же здесь все-таки произошло.
Помню, был звук, была ужасная тишина, затем сон какой-то причудливой формы. Может, я просто потерял тогда сознание? Но нет, мне показалось, что я все-таки спал.
На это и другое я не мог тогда ответить, ибо еще не понимал до конца, что же все-таки здесь происходит и почему эта земля так смертоопасна для всего живого.
Тем временем, в моих раздумьях шло время. Я уже не мог знать или даже предполагать который сейчас час. Вечер ли это или ночь, а может и вовсе утро следующего дня?
Но, другое начало закрадываться ко мне ближе. Я почувствовал в себе самом какую-то невероятную силу, очевидно полученную мною в результате этого необычного сна. Что она собой представляла, мне пока было не ясно, но это как-то внутренне чувствовалось и отзывалось болью в моей голове.
Я немного приподнялся, подполз к стене и сел, упершись в нее спиной. Понемногу мои мысли стали обретать более свойственный мне характер, и я принялся думать о том, что же делать дальше.
- Итак, - решительно произнес я сам себе, - с мыслью о золоте можно распрощаться. И не только потому, что я его не смогу извлечь наружу или доставить куда-либо. Скорее всего, оно является какой-то сопритягательной частью огромной силы, существующей здесь на этой земле. Наверное, сейчас я спасся только потому, что находился немного в стороне от самой кучи драгоценных камней, в то время как мои спутники расположились прямо у ее основания. Но не это самое главное.
Видимо существует что-то очень схожее на силу какого-то огромного давления, возникающего при взаимодействии самой природы с населяющим ее миром. Что это такое?
Бог его знает. Сейчас не время думать об этом. Нужно подумать, как выбраться отсюда и как захоронить эти тела, распростертые по земле какой-то силой.
Я высвободил руку из-под себя и вытер ею свое лицо. Оказалось, что оно так же в крови, как и у бывших моих спутников. Наверное, что-то коснулось и меня, и только случайность уберегла в очередной раз от неминуемой гибели. Но только ли случайность?
Может, в этом кроется что-то другое, совсем неприметное на первый взгляд, но оказывающее огромное действие впоследствии и дающее возможность отложить на время существующий с детства приговор судьбы?
Об этом сейчас как-то не хотелось думать, и я решил оставить эти мысли на более подходящее время. Поискав глазами свою лопату, я нигде ее не обнаружил.
- Черт,- выругался я про себя,- куда же она запропастилась?
И тут мне вспомнилось, что она осталась на том самом месте, где мы оставили старика.
- Жив ли он еще ?- подумалось мне в эту минуту,- вряд ли. После всех этих обвалов, да еще такой силы, он наверняка уже погиб.
И тут меня осенила странная догадка. Уж не сам ли он способствовал вызову этой силы своими воплями и ужасными криками? Не это ли явилось причиной такого резкого подъема ее здесь, под землей?
Но, думать об этом сейчас не представлялось возможности. Нужно было срочно решить, что же мне делать дальше и как поступить с телами моих спутников.
Поискав глазами что-либо подходящее для вскапывания земли, я так ничего и не обнаружил. Поэтому, согласившись внутренне с тем, что придется их так и оставить, я упорно начал размышлять о другом.
Как мне отсюда выбираться. Решение пришло неожиданно быстро. Я вдруг вспомнил о том огромном животном и о проходе, который существовал. Может, уходя, животные оставили его открытым, и мне нужно только лишь найти его и воспользоваться.
Я с сожалением посмотрел на остающуюся здесь гору драгоценных камней и распростертые возле них тела, и тяжело вздохнув, двинулся на поиски того заветного мне выхода.
Продвинувшись немного вперед, я обнаружил еще один завал, преграждающий мне путь к желаемому. Но на этот раз он не был основательно загружен камнями, что давало возможность справиться со всем руками, попросту отгребая осыпь в сторону.
Спустя полчаса моих работ, я проделал небольшую дыру и, с трудом протискиваясь сквозь нее, перебрался на ту сторону. Надо сказать, что с собой у меня была котомка с некоторым количеством продовольствия и даже немного той мутноватой жидкости, что дурманила голову, а иногда давала возможность просто сполоснуть горло.
Далее, я зашагал уже более свободно, правда по дороге то и дело попадались небольшие завалы, но больших неприятностей они мне уже не доставили. Спустя время я оказался уже в той комнате, что располагала камнями, и уже оттуда начал продвигаться далее,напрягая свою память и пытаясь распознать ранее посещаемые мною места.