— А может, и нет, если в результате она сумела избавиться от человека, который постоянно грозил ей надругательством, — пробормотал Боуэн. — Сам подумай: девчонка пришла к отцу со своими страхами. Тот отмахнулся от нее. Возможно, этот союз был ему нужен, вот он и не поверил дочери. А может, подумал, что все это пустые страхи. Решил, стерпится-слюбится. Ясно одно: сама она считала, что выбора у нее нет.
Грэм кивнул:
— Она не хотела продолжать этот обман, но боялась меня. Думала, что я жалею ее, потому что у нее не все дома. А если она признается, я больше не буду ей сочувствовать и стану относиться к ней как к врагу.
— А разве ты жалел ее потому, что считал малохольной? — спросил Боуэн.
Грэм не сразу нашел что ответить.
— Сначала — да. Я сочувствовал ей, несмотря на то что меня вынудили жениться на женщине, которая никогда не сможет стать мне настоящей женой. Я злился, но понимал, что нет смысла срывать зло на ней.
— Но сейчас все иначе, — заметил Тиг.
— Иначе, — согласился Грэм. — Она — особенная. Я не могу этого объяснить, но не жалею о том, что женился.
Боуэн вздохнул и решительно произнес:
— У тебя впереди много трудностей, брат. Ей нелегко будет завоевать симпатию нашего клана.
— Да, я знаю. Но вы с Тигом мне поможете, правда?
Боуэн и Тиг переглянулись.
— Поможем, — наконец произнес Тиг. — Если эта девушка устраивает тебя и ты всем доволен, мы доверимся твоему мнению и сделаем все возможное, чтобы облегчить ей жизнь.
Грэм кивнул:
— Благодарю. Рори уже приняла… нет, уже подружилась с Эвелин. Рори полезно общение с другой женщиной. Она почти не дружит с женщинами нашего клана.
Тиг ухмыльнулся.
— Это потому, что она бы предпочла быть мальчишкой.
— Наступит день, когда ей придется выйти замуж, — заметил Грэм. — Лучше бы она была к этому готова.
Боуэн нахмурился.
— Мы не поступим так, как вынуждены были поступить Армстронги, — не пожертвуем ею ради союзников или ради благоволения короны. Нам не нужно ни то ни другое. Я не допущу, чтобы она вышла замуж за человека, который будет обращаться с ней так, как Йен Макхью стал бы обращаться с Эвелин.
«С моей Эвелин», — мысленно добавил Грэм. Ему нравилось даже ее имя. Она принадлежит ему. Пока не совсем, но скоро он это исправит.
— Рори так счастлива здесь, с нами, — угрюмо пробурчал Тиг. — Зачем ей оставлять дом?
Грэм улыбнулся.
— Я не предлагаю ничего подобного. Рори еще молода. Она может переменить свои взгляды. Может захотеть найти мужа, иметь собственных детей.
Боуэн хмыкнул.
— Я бы не стал на это рассчитывать.
— Еще раз благодарю, что обещаешь поддерживать Эвелин, — с чувством произнес Грэм. — Для нее это важно. До сих пор одна Рори держалась с ней по-дружески. Я намерен изменить это положение.
— Если ты доволен, мне этого достаточно, — повторил Тиг.
— Ты хочешь, чтобы мы рассказали другим о том, что узнали от тебя? — спросил Боуэн.
— Я хочу, чтобы люди узнали, что Эвелин не полоумная. Она глухая. И она не пыталась доказать обратное, потому что боялась брака с Йеном Макхью. Мы все не любим Армстронгов. И я готов использовать эту нелюбовь, чтобы поддержать Эвелин. Пусть все считают ее жертвой Армстронгов и Макхью. Тогда она скорее найдет сочувствие среди наших людей.
— Ты начинаешь опасную игру, — задумчиво произнес Тиг. — Скорее всего твоей жене не понравится, если будут говорить такие вещи о ее родственниках.
— Тем не менее это правда, — угрюмо произнес Грэм. — Тэвис Армстронг был готов использовать дочь ради собственных целей и вопреки ее желанию. Конечно, они любили и берегли ее, но, на мой взгляд, этого мало, чтобы оправдать такие намерения.
Боуэн кивнул:
— Неплохой план. Вызвать симпатию к Эвелин, дав понять, что в нашем клане она стала счастливее, чем была дома.
— Мы с Боуэном поговорим с ребятами, — пообещал Тиг.
— Благодарю. Увидимся в главном зале за ужином.
Грэм повернулся и пошел к дому. Ему страшно захотелось скорее увидеть жену.
Глава 24
К ужину Эвелин оделась с особым тщанием. Все эти дни она носила только самые простые платья: невзрачные, пригодные скорее для работы в доме или даже во дворе, — ничего легкомысленного или просто красивого не надевала.
На сей раз все было иначе. Она достала из сундука шелковое нижнее платье, которое мать старательно упаковала, когда Эвелин покидала земли отца. Нарядное, ярко-зеленое, оно как будто вливало в нее новые силы. Вполне подходящий наряд, чтобы прервать добровольное уединение. Поверх платья Эвелин надела простую белую тунику, составлявшую приятный контраст с насыщенной зеленью. Длинные рукава туники почти прикрывали пальцы.
Выбрав столь пышный наряд, Эвелин решила не пренебрегать и обувью, достала расшитые каменьями туфельки.
Дома у нее была служанка, которая ее причесывала. Здесь такой помощницы не выделили, да Эвелин и не требовала. Учитывая, как относятся к ней местные женщины, не стоило и просить.
Шпильки и гребни у нее были, опять-таки благодаря предусмотрительности матери. Сама Эвелин об этом и не подумала, и отправилась бы к новому мужу босой и в старом льняном платье.
Расчесав волосы и повозившись с ними какое-то время, она отказалась от мысли уложить тяжелую массу волос в сложную прическу, а вместо этого убрала часть прядей от лица и закрепила их на затылке. Результат оказался лучше, чем она ожидала. Эвелин решила, что выглядит даже хорошенькой. Дома было не много поводов показать себя в лучшем виде. В таких случаях за дело бралась мать, которая всегда старалась, чтобы Эвелин выглядела прилично.
Возможно, сегодня она перестаралась, ведь за ужином не будет никаких гостей, но для Эвелин это был важный вечер. Сегодня Грэм должен сообщить своим близким о ее тайне, если еще этого не сделал. На нее будут устремлены все взгляды. Пусть никто не увидит в ней ни одного недостатка, по крайней мере в ее внешности.
Конечно, Эвелин нервничала. Более того, она была в ужасе. Что толку отрицать очевидное?
Она опустилась на край кровати и долго сидела, разглядывая тени на стенах. Горело всего две свечи. Огонь в камине давно погас.
Прикосновение к плечу заставило ее вздрогнуть. Рядом с серьезным видом стояла Рори. Эвелин даже не заметила, когда подруга вошла в комнату.
Рори зажгла свечи в одном из подсвечников, села рядом с Эвелин и повернулась к ней лицом, чтобы та видела ее губы.
— Прости, я не хотела тебя пугать, — сказала Рори. — Меня прислал Грэм посмотреть, готова ли ты спуститься в главный зал. Пора ужинать.
Эвелин улыбнулась.
— Спасибо. Я готова.
У Рори глаза полезли на лоб.
— Ты заговорила!
Эвелин кивнула.
— Разве Грэм вам всем еще не сказал?
— Я кое-что слышала. Всякие разговоры. Прямо мне никто ничего не говорил, но слухи уже ходят. Говорят, что ты не слышишь, но вовсе не полоумная. Конечно, я не считала тебя сумасшедшей, а вот остального не знала. Почему ты мне не призналась?
Эвелин вздохнула.
— Я потом тебе все расскажу. Не хочу заставлять Грэма ждать нас. — Она поднялась и отошла на несколько шагов, чтобы Рори могла разглядеть ее наряд. — Я хорошо выгляжу? Как положено жене лэрда?
Рори тоже встала и приподняла свечу.
— Ты такая красавица, Эвелин! Правда-правда! Я думаю, Грэм будет очень доволен.
Она поставила подсвечник и шагнула к двери, но Эвелин поймала ее за руку.
— Спасибо тебе, Рори.
Рори склонила голову набок.
— За что?
— За то, что подружилась со мной, когда все считали меня полоумной. Ты одна отнеслась ко мне по-доброму.
Рори улыбнулась и, к удивлению Эвелин, стремительно обняла ее. На сердце у Эвелин потеплело. Дружба этой девочки согревала ей душу.
Отстранившись, Рори продолжала улыбаться и держать Эвелин за руку.
— А теперь пойдем. Пусть наш клан увидит свою новую госпожу во всем великолепии.
Грэм с нетерпением ожидал появления Эвелин. Он послал за ней Рори уже несколько минут назад, но они все еще не спустились.
Его братья уже сидели на месте, другие члены клана потихоньку собирались за столами. Служанки в любую минуту могли начать разносить кушанья. Во всяком случае, Грэм надеялся, что Нора, его домоправительница, подыскала достойную замену тем, которых он выгнал днем.
Он хотел было подняться, чтобы узнать, как обстоят дела, но тут в дальнем конце зала появилась Эвелин.
У Грэма перехватило дыхание. В зале вдруг стало тихо. Все взгляды устремились на Эвелин.
Она была прекрасна. И держалась великолепно: уверенно и спокойно. Но когда Грэм поймал ее взгляд, то уловил страх, нервозность передалась и ему.
Сам того не заметив, он поднялся со своего места, спустился с возвышения и пошел по проходу между столами, расставленными вдоль стен. Приблизившись к Эвелин, Грэм увидел за ее спиной Рори. Казалось, она с напряжением следила, не понадобится ли Эвелин ее защита.
Грэм улыбнулся сестре, радуясь, что Эвелин удалось завоевать такую союзницу. Рори улыбнулась в ответ. Потом он предложил руку Эвелин и, повернув к ней лицо, произнес:
— Вы прекрасно выглядите, миледи.
Страх тотчас пропал из глаз Эвелин. Она улыбнулась, и ее лицо осветилось. У Грэма захватило дух.
Эвелин взяла его под руку. Кончики ее пальцев едва выглядывали из-под длинных рукавов. На манжетах туники тонкими серебряными нитями был вышит изысканный узор, нежный и женственный, так подходящий к юной красоте Эвелин.
Повернувшись лицом к залу, Грэм на мгновение замер. Под неотступными взглядами присутствующих он повел Эвелин к возвышению — помосту, где уже сидели его братья.
Грэм сдержал улыбку, заметив, что никто из членов клана не пытался отпустить какое-нибудь замечание, даже вполголоса или шепотом. Люди узнали, что Эвелин способна на большом расстоянии понимать, что они говорят друг другу, и теперь будут осторожнее высказываться в ее присутствии.
Когда Грэм помог Эвелин взойти на помост, братья поднялись из-за стола и ждали, пока он усадит жену подле себя. Рори шла следом и быстро проскользнула на свое место рядом с Боуэном.
Эвелин приветливо улыбнулась братьям Грэма и грациозно опустилась на скамью. Грэм сел во главе стола и протянул Эвелин свой кубок.
Она едва слышно поблагодарила его. Грэм и сам почти не расслышал, но решил не привлекать к ней излишнего внимания присутствующих, сказав, что надо говорить громче, — Эвелин и так слишком нервничала.
Тиг с противоположной стороны стола знаком привлек ее внимание, а когда она обернулась, сказал:
— Ты прекрасно выглядишь.
Эвелин вспыхнула до самых корней волос. Ее щеки порозовели. На этот раз она высказала свою благодарность достаточно громко, чтобы те, кто сидел рядом, услышали.
Грэм под столом стиснул ее колено.
В этот момент в зал торопливо вошла Нора в сопровождении целой процессии женщин. Грэм отметил, что сегодня они работали в поле или стирали белье. Кто-то из них выглядел испуганно — им прежде не доводилось прислуживать за столом у лэрда, — кто-то взялся за новые обязанности решительно и уверенно. Служанки принялись разносить еду и питье. Сначала обслуживали стол лэрда.
Грэм проследил, чтобы жене подали первой. К этому моменту все уже поняли, что он не потерпит непочтительности, а потому прислуга из кожи вон лезла, чтобы угодить Эвелин.
Удовлетворенный тем, что по крайней мере нынешним вечером его жену никто не обидит, Грэм принялся за еду.
— Ты послал за отцом Драммондом? — спросила Рори.
Грэм вздохнул.
— Нет, малышка, не послал.
Рори выразительно нахмурилась, давая понять, как она недовольна.
— Ты обещал!
Эвелин быстро водила глазами туда-сюда, чтобы уследить за разговором. Тогда Грэм намеренно заговорил медленнее, чтобы она тоже могла принять участие в беседе.
— Обещал, но, честно говоря, не успел. В последнее время у меня было много других дел, столько всего произошло.
— Но, Грэм, ты же обещал! Сказал, что, если я буду любезной с Эвелин, ты пошлешь за отцом Драммондом.
Как только слова сорвались с губ Рори, она тут же испуганно прикрыла рот ладонью.
Эвелин опустила взгляд, но не раньше, чем Грэм заметил, как исчезла ее улыбка. В нем сработал инстинкт защитника, и он набросился на Рори с упреками за ее беспечность.
— Черт возьми, Рори! — возмутился он. — На этот раз ты зашла слишком далеко!
— Прости меня! — взмолилась Рори. — Грэм, я совсем не это имела в виду. Ты же знаешь, Эвелин мне нравится.
Боуэн вздохнул.
— Рори, из-за своего характера ты вечно попадаешь впросак. Учись следить за своими словами.
Глаза сестры наполнились слезами. Она не отрываясь смотрела на Эвелин, которая не поднимала взгляда от тарелки.
Грэм потянулся к ее руке, но она спрятала ее под стол и на колене сжала в кулак. Тогда он коснулся ее плеча. Эвелин вопросительно на него взглянула, как будто все это время она была занята едой и не поняла слов Рори.
— Эвелин, она не со зла, — обратился к ней Грэм.
Эвелин сделала вид, что не понимает его, но потом снова опустила взгляд. На Рори она так и не посмотрела. Губы ее дрожали, выдавая расстроенные чувства. Грэм едва сдержался, чтобы не схватить Эвелин в охапку и не унести к себе в комнату, где никто не станет ее обижать.
Рори хотела подняться из-за стола, но Грэм знаком приказал ей остаться.
— Не сейчас, Рори. Ты уже достаточно сделала.
— Но я не это имела в виду! — с отчаянием в голосе воскликнула девочка. — Я не хочу, чтобы она так думала! Теперь она считает, что я не лучше тех злобных теток, которые оскорбляли ее! Даже хуже, потому что она доверяла мне.
— Рори права, — вмешался Боуэн. — Позволь ей поговорить с Эвелин. Если они не поговорят, хуже будет обеим. У Эвелин и так был трудный день.
Грэм взял руку жены, вытянул ее из-под стола и осторожно разжал ее пальцы. Потом поднес их к своим губам и поцеловал. Эвелин потрясло то, что он не испугался сделать это на людях. Она смотрела на мужа широко раскрытыми глазами.
— Эвелин, позволь Рори все тебе рассказать. Она не хотела тебя обидеть. Посмотри на нее. Она страшно расстроена.
Эвелин медленно повернулась и с неохотой посмотрела на Рори. К этому моменту девочка окончательно расплакалась, нос у нее покраснел, глаза распухли. У Эвелин опустились уголки губ. Казалось, ей невыносимо смотреть на огорченную Рори, хотя та больно ее обидела своими необдуманными словами.
Рори вскочила с места и опустилась на колени между Грэмом и Эвелин. Отняла руку Эвелин у брата и повернулась так, чтобы смотреть ей прямо в лицо.
— Я имела в виду другое. Ты неправильно меня поняла. Когда ты только приехала, Грэм подошел ко мне и…
Рори говорила так быстро, что Эвелин растерялась.
Грэм положил руку сестре на плечо.
— Рори, помедленнее, начни сначала. Она не понимает, ты так тараторишь.
Рори сделала глубокий вдох и заговорила спокойнее:
— Грэм пришел ко мне и попросил, чтобы я побыла с тобой. Чтобы тебе было легче. А я торговалась с ним, хотела, чтобы он послал за отцом Драммондом, который может научить меня читать и писать. Я думала, что буду тебя ненавидеть или в лучшем случае просто терпеть. Клянусь, этот договор с Грэмом не имеет отношения к нашей дружбе. Поверь мне, Эвелин. Я не хочу тебя терять.
Эвелин долго вглядывалась в ее лицо и наконец нерешительно улыбнулась. Потом наклонилась и поцеловала Рори в щеку.
— Я прощу тебя, если ты разрешишь мне сидеть вместе с тобой на уроках отца Драммонда.
Рори расхохоталась, а потом бросилась обнимать Эвелин так бурно, что едва не свалила ее с лавки, но Боуэн успел отреагировать, подхватил и не дал ей упасть.
Крепко обнимая Эвелин, Рори повернулась к ней лицом и сказала:
— Конечно, мы будем вместе ходить на уроки. Без тебя я умру от скуки.
Эвелин стиснула ее руку и быстро отпустила, чтобы Рори могла сесть на свое место.