– Круто, – произносит Мэйсон, убирая свою гитару обратно. Генри закрывает багажник.
– Идите за мной, – велит Ксандер. Проходит минута, прежде чем он меня замечает. Я хорошо спряталась между Скай, гитаристом Майком и барабанщиком Дерриком. Он хмурится. – Привет. Не знал, что ты придешь.
– Я тоже. – Знаю, это прозвучало пискляво и фальшиво, потому что мое горло одолел спазм, но я пытаюсь сделать вид, будто все в порядке.
Ксандер колеблется секунду, как будто хочет добавить что-то еще, но говорит лишь:
– Окей. Пошли. – Он машет, чтобы мы следовали за ним. Ксандер несколько раз оглядывается, пока мы проходим двор, крытый бассейн и баскетбольную площадку, и я понимаю, что он ожидает, что я догоню его и пойду рядом, но я продолжаю держаться двух незнакомых парней и слушать их болтовню. Я собираюсь ему доказать, что прекрасно знаю, что мы всегда были просто друзьями, и ему не следует волноваться, что я буду на него вешаться.
– Ладно, ребят, – говорит он, открывая дверь и кладя ключи и мобильный на маленький столик слева, – располагайтесь. Я включу оборудование.
Ребята моментально разбирают инструменты, а Ксандер остается по другую сторону стекла и начинает нажимать на различные кнопки. Скай плюхается на диван позади Ксандера, и я присоединяюсь к ней.
Ксандер закрывает дверь наружу и дверь в комнату, где играет группа, тем самым создавая идеальную звукоизоляцию. Он улыбается мне, пока идет обратно к своему креслу, и я впадаю в ярость – мое сердце еще не восприняло информацию о наличии у него девушки и продолжает биться как сумасшедшее в ответ на его улыбку.
– В холодильнике есть газировка и другие напитки, если вы, дамы, хотите пить. – Он указывает на холодильник из нержавеющей стали в углу, затем поворачивается, прикладывает гарнитуру к уху, нажимает на кнопку на панели перед ним и говорит в микрофон: – Попробуйте сыграть песню пару раз и дайте знать, когда будете готовы приступить к записи.
Он отпускает кнопку и поворачивается на крутящемся стуле к нам. Было бы гораздо легче, если бы он был менее... каким? Самоуверенным? Привлекательным? Кокетливым?
Да, без последнего пункта было бы гораздо проще. Неважно, что я сегодня поняла о наших отношениях, Ксандер слишком много флиртует. Если бы он был моим парнем и заигрывал бы с девушками так же, как сейчас со мной, я была бы очень зла.
– Что? – спрашивает Ксандер.
– Что?
– Ты на меня пялишься.
– Я? Нет, – отвечаю я.
– Да. Правда же? – спрашивает он Скай.
– Да.
– Ну, я пытаюсь понять, как ты можешь тут жить.
– Что, прости?
Я указываю на шикарную студию, которая находится у него дома.
– И как тебе удается вставать с кровати каждое утро с таким удручающим будущим?
– На самом деле, кое-кто работает со мной над этим вопросом. Я надеюсь, ей удастся выяснить, каким должно быть мое будущее. – Эта фраза напоминает мне, почему мы начали общаться. По его мнению, мы были в похожих ситуациях. Может быть, Ксандер думал, что я понимаю его лучше всех. Но это не так. Мы абсолютно разные.
Дверь в комнату звукозаписи открывается, и из нее вываливается Мэйсон и плюхается между мной и Скай на диван, кладя голову мне на плечо.
– Думаю, мы готовы, – говорит он Ксандеру.
– Хорошо. – Ксандер ждет, думая, что Мэйсон сейчас встанет, а потом кивает на его голень. – Милая татуировка.
– Спасибо. Кстати говоря. – Мэйсон смотрит на меня, берет прядь моих волос и начинает накручивать ее на палец. Я благодарна ему за внимание. Теперь я чувствую себя менее глупо перед Ксандером. К тому же, теперь Ксандер видит, что я не особо по нему тоскую. – Твоя мама говорила с сарказмом или же ей действительно понравилось тату?
– Моя мама не дружит с сарказмом.
Мэйсон смеется.
– Правда? Тогда в кого ты такая? Твой отец гений сарказма?
Словно почувствовав поднятие неподходящей темы, вся группа выходит к нам, изнемогая от духоты. Моя грудь сжимается от желания сказать: «Мне не известно, является ли мой отец гением сарказма, потому что мы никогда не встречались».
– Она с ним не знакома, – говорит Скай, делая ситуацию хуже некуда.
– В самом деле? – спрашивает Мэйсон. – Ты с ним не знакома? Расскажи об этом.
Я ерзаю, придумывая, как можно отшутиться на эту тему. Ксандер смотрит на свои часы.
– Ребят, у меня график. Давайте уже приступим к записи.
Он ловит мой взгляд на секунду, доказывая, что сказал это специально ради меня. Мэйсон поднимается с дивана, сразу же позабыв о моем отце. Жаль, я не могу так же быстро о нем забыть.
Группа играет перед нами как в немом кино. Ксандер надевает наушники и начинает регулировать фейдера. Я не понимаю, чем он занимается, но он, похоже, хорошо в этом разбирается. Скай встает и достает банку газировки из холодильника.
– Будешь? – спрашивает она.
– Нет.
Она возвращается ко мне на диван.
– Как ты?
– Хорошо.
– Кстати, я поняла.
– Что?
– Его. Поняла, почему он тебе нравится. В нем что-то есть. – Она кивает на спину Ксандера. Несмотря на то, что мы говорим достаточно тихо, а Ксандер сидит в наушниках, мне хочется ее заткнуть.
– Я уже говорила, все кончено. У него есть подружка-актриса, Скай.
Она закатывает глаза.
– Актрис слишком переоценивают. Борись за него.
Я встаю, чувствуя необходимость выплеснуть все накопившееся волнение.
– Это не борьба, когда один человек уже выиграл.
На столике у входа звонит телефон Ксандера. Видимо, он не слышит звонок, потому что никак не реагирует. Я стою в нескольких шагах от телефона, поэтому, поддаваясь любопытству, смотрю на светящийся экран. Первое, что я замечаю, так это фотографию улыбающейся темноволосой девушки. Мне не нужно смотреть на имя, чтобы понять кто это. Но я все равно это делаю. Сэйди.
– Видишь?.. – говорю я Скай, выгибая бровь.
– Серьезно? – спрашивает она.
Я киваю, а затем бросаю взгляд на Ксандера, который все еще внимательно смотрит на играющую группу, и, поддаваясь внезапному порыву, отвечаю на звонок:
– Алло?
Скай от изумления так широко распахивает рот, что, боюсь, ее челюсть может отвалиться.
– Алло?.. Ксандер?.. Я плохо тебя слышу. Я в машине. – Ее голос кажется таким нормальным. Я видела Сэйди Невел в нескольких фильмах, и этот голос не похож на голос утонченной актрисы.
Теперь, когда я ответила на звонок, я не знаю, что сказать.
– Это не Ксандер. Сейчас передам ему трубку.
– Я тебя не слышу. Что? Ох. Слушай, у меня плохая связь, но мне нужно, чтобы ты включил свою магию. Я перезвоню тебе, когда доберусь до отеля. – Связь прерывается, и я кидаю телефон обратно на стол, как будто он вот-вот взорвется.
Скай хихикает.
– Ты сумасшедшая.
– Она не поняла, что это я. Она перезвонит позже.
Ксандер поворачивается на стуле, заставляя меня вздохнуть.
– Кто-нибудь хочет послушать? – спрашивает он, снимая наушники.
– Да! – Скай вскакивает и идет к нему. Когда она садится на стул рядом с Ксандером и надевает наушники, он поворачивается ко мне.
– Почему бы не это? – спрашиваю я, снова устраиваясь на диване.
– Что?
– Почему бы тебе не стать продюсером? Кажется, ты от этого в восторге.
Он подъезжает ко мне на своем стуле, пока наши колени не соприкасаются.
– Мой отец никогда не станет вкладывать деньги в нечто подобное.
Мой взгляд устремляется на наши колени, и я задумываюсь, стоит ли мне оттолкнуть его назад. Отметаю эту мысль.
– Но он построил студию.
– Мой старший брат – классический гитарист. Студия была построена для реализации творческого потенциала. Исключительно в качестве хобби. Я потратил кучу времени, учась здесь вместе с ним. Но, по мнению моего отца, это не профессия.
– Мне казалось, тебя не волнует, что думает твой отец, – говорю я.
Прищурившись, он обдумывает мои слова.
– Меня волнует, что считают его деньги. – Он потирает затылок. – С ними я не могу от него не зависеть. Это как две стороны одной медали.
Я понимаю, о чем он. Ему нужны деньги, чтобы пойти в колледж, получить образование и в итоге зарабатывать свои. Но мне любопытно, действительно ли Ксандера волнуют только деньги. Он прилагает огромные усилия, чтобы разозлить своего отца. Думаю, на самом деле Ксандера волнует отцовское мнение.
По другую сторону стекла Мэйсон поет с закрытыми глазами. Он смотрится глупо. Ксандер хлопает меня по колену, возвращая мое внимание к себе.
– Рад, что ты пришла. Я не думал... – Я наклоняю голову в ожидании продолжения. – После субботы... и ты вернула мне камеру без слов... – Его глаза сверлят мои.
– Что? – спрашиваю я и с нетерпением жду, когда он закончит свою мысль. Что он недосказал? Неужели наша ссора волновала его так же, как и меня?
– На этих выходных меня не будет в городе, но в следующую субботу? Встретимся?
Я моргаю. Вот что он хочет. Продолжить устраивать Дни профессий?
Скай взвизгивает, напугав меня.
– Это было очень круто! – Она встает.
Ксандер тоже встает, подходит к ней и нажимает на кнопку микрофона.
– Закругляемся. Хорошая работа, парни. – Затем подходи к столику, кладет ключи и телефон в карман и переводит на меня виноватый взгляд. – Не знал, что ты придешь. У меня действительно плотный график. – Он смотрит на часы. – Через двадцать минут мне нужно быть в аэропорту.
– Уверена, мы сами сможем добраться до машины.
– Что ж, увидимся в следующую субботу?
Мне хочется ответить: «Не знаю, может, сначала согласуешь это со своей девушкой? Кстати, она только что звонила». Но я просто молча киваю. Потому что, независимо от того, есть у него девушка или нет, мне все равно хочется встретиться с ним в субботу. Видимо, я не смогу забыть его так легко, как надеялась, и ненавижу себя за эту слабость.
Глава 24
В понедельник утром, когда я прощаюсь с мамой и хватаю свой рюкзак, кто-то стучится в магазин. Я поднимаю взгляд и вижу Ксандера, который стоит за дверью с двумя стаканчиками. Мое сердце пропускает удар. Нет, нет, нет, нет, нет. Этого не может быть. У него есть девушка. Если бы я знала... Он улыбается, и мое сердце трепещет. Если бы не только оно было уверено в том, что между нами что-то есть, я бы прямо сейчас открыла эту дверь и столкнулась с разочарованием своей матери.
– Кто это?
Он выбрал неподходящее время. У нас с мамой все только наладилось. Я качаю головой, показывая, чтобы он ушел, но Ксандер лишь, ухмыляясь, приподнимает стаканчик, как бы говоря: «Не уйду, так что впусти меня».
Я прищуриваюсь и одариваю его легкой улыбкой. Что ж, хочет поиграть, пускай. Поехали.
– Кажется, это внук миссис Далтон. Он как-то приходил забрать для нее куклу. Я скажу ему, что мы открывается в девять, пусть подойдет позже.
– Не надо, дорогая. Миссис Далтон – наш лучший клиент. Впусти его, давай узнаем, что ему нужно.
Вот черт!
Я медленно открываю дверь.
– Здраствуйте, – говорю я. Его знакомый аромат доносится до меня вместе с ветерком, и это совсем не способствует восстановлению моего сердечного ритма. Я глубоко вздыхаю. – Мы еще не открыты. Вашей бабушке что-нибудь нужно?
Он делает глоток из стаканчика и протягивает его мне. Я съеживаюсь. Это действие мама трактует так, будто он самый отвратительный богатый парень в мире, который хочет, чтобы я подержала его напиток, пока он будет заниматься покупками.
– Я хочу увидеть твою маму, – отвечает он достаточно громко, чтобы она услышала.
– Конечно, она гораздо больше знает о куклах, чем я. – Я поворачиваюсь к маме. – Мам, он... м-м-м... простите, как вас зовут? Веллингтон, кажется? – Он морщит лоб в недоумении. Но, по-моему, ему весело. – Нет, не думаю. Хм...
– Ксандер.
– Точно! Помню, что имя какое-то необычное.
– Кайман, – произносит мама. – Простите, моя дочь порой слишком язвительна. Она так шутит.
– В прошлый раз Ксандеру очень понравились спящие куклы. Вы же говорили, что испытываете счастье каждый раз, когда ими любуетесь?
– Точно не помню, но вполне мог так сказать.
Я начинаю смеяться, но потом быстро сжимаю губы.
– Мам, не могла бы ты показать нашу коллекцию?
Мама наклоняет голову, явно сбитая с толку. Она хочет что-то спросить. Наверное, уже догадалась, что я знакома с Ксандером. Пора отсюда бежать. Я трясу стаканчиком с шоколадом, притворяясь, что он пустой.
– На улице есть урна. Я выкину его вместо вас. – Я поворачиваюсь к маме. – Уже опаздываю. Увидимся после школы.
– Удачного дня, дорогая.
Я ухожу, последний раз кидая невинный взгляд в сторону Ксандера. Уже на улице меня настигает грусть, и я не могу понять: то ли это потому, что я снова солгала маме, то ли мне действительно хочется, чтобы она с ним познакомилась. И не только познакомилась, но и полюбила.
***
Когда до школы мне остается буквально десять шагов, пара рук обхватывает меня сзади, вынуждая остановиться.
– Ты несносная девчонка! Ты ведь это знаешь? – шепчет Ксандер мне на ухо.
Он отпускает меня, и я, улыбаясь, поворачиваюсь.
– Сам виноват. Я же говорила, что пока не хочу знакомить тебя с мамой. Но ты все равно решил с ней познакомиться.
– Да. Я хотел доказать, что нравлюсь всем мамам. И она не стала исключением: я ей понравился.
Мое сердце пропускает удар.
– Серьезно?
– Не думал, что это будет стоить мне ста пятидесяти долларов, но она сражена наповал.
Ох, ну конечно, он ей понравился. Он же был клиентом.
– Ты купил куклу? – У него нет сумки, поэтому я цепляюсь за лацканы его пиджака и раскрываю его.
– Она не со мной, женщина. Я положил ее в машину.
– Кого ты купил?
– Ты же не думаешь, что я помню?
– Я не думаю, я знаю.
– Дафну.
– Ты купил куклу-плакальщицу?
– Ага, я немного расстроился, а та кукла отражала мое настроение. Подарю ее бабушке на следующее день рождение. – Он опускает взгляд. – Ты думала, я спрятал куклу в пиджаке?
До меня доходит, что я все еще держу его за лацканы.
– Если туда вмещается твое эго, то и кукла могла бы влезть. – Как раз тогда, когда я собираюсь убирать руки, он заключает их в ладони и прижимает к своей груди.
Я рассматриваю воротник его брендовой рубашки, пытаясь игнорировать его пристальный взгляд. Мои одноклассники проходят мимо нас, спеша на урок, и я ощущаю на себе их взгляды.
– Я думала, ты уехал.
Он слегка пожимает плечами.
– Я вернулся.
– Думала, мы не увидимся до субботы. – Мой голос становится хриплым.
– Я не мог ждать.
Я чувствую, как бешено колотится мое сердце.
– Даже несмотря на то, что произошло в ту субботу?
– Что? – тихо спрашивает он. Или, может быть, я его едва слышу, потому что в ушах у меня лишь звук собственного сердцебиения.
– Кризис десятилетия в отеле. Ты нашел рубашку на замену?
– Да, пришлось ехать в Лос-Анджелес.
Правильно. Лос-Анджелес – место, где он встретился с Сэйди Невел. Мое хорошее настроение быстро улетучивается.
– Это все?
Ксандер кивает и, когда у меня появляется огромное желание убрать руки, внезапно спрашивает:
– Ты пойдешь со мной на благотворительный вечер моей мамы?
– Что?
– Он через две недели. Там будут танцы, сплетни и высасывание денег из богачей. Это все для благотворительной деятельности моей мамы.
– Еще один День профессий?
– Нет.
Я встречаюсь с ним взглядом. Разве он не должен идти туда со своей девушкой?
– У меня уже есть планы на этот вечер.
– Какие?
– Игнорирование благотворительного вечера. – Я ехидно улыбаюсь. – Мне пора. Уже опаздываю.
Вот только мои ноги почему-то меня не слушаются.
– Пока, Кайман. – Он отпускает мои руки, они падают по бокам, и тут я сама себя удивляю – кидаюсь к нему в объятия. Он крепко обнимает меня в ответ, и я стою неподвижно немного дольше, чем следует. Почему я не могу просто уйти от Ксандера Спенса без оглядки? Звонок на урок раздается за моей спиной.