Песня довольно неплохая, но все-таки где-то на грани убогой. На строчке про то, что без Скай он умрет, мне хочется рассмеяться, но я сдерживаюсь. И к концу песни до меня доходит, почему он нравится моей подруге. Уверена, что сейчас я сама мечтательно уставилась на него. Поэтому когда в магазине кто-то начинает хлопать после того, как песня заканчивается, я краснею.
Ксандер стоит у главного входа. Ух, сегодня он выглядит еще богаче. На нем дизайнерская одежда и кожаные мокасины от «Gucci» на босую ногу, а волосы стильно уложены.
– Великолепная песня, – говорит он.
– Спасибо. – Генри смотрит на меня для подтверждения.
– Да, это было здорово.
Он вздыхает с облегчением и откладывает гитару в сторону. Мое внимание переключается на Ксандера.
– Мне дали еще одно поручение, – говорит он.
– Еще один день общения с простыми смертными, дабы научиться ценить свою жизнь больше? – Клянусь, я считала, что уже говорила нечто подобное в прошлый раз, но его оскорбленное выражение лица означает, что тогда я только об этом подумала. Ну что ж, в любом случае, это была всего лишь шутка (вроде как). И если он их не понимает, то это его проблемы.
– Что-то типа того, – бормочет он.
Генри встает.
– Шотландская кукла моя, так что руки прочь.
Ксандер поднимает руки в защитном жесте.
– Не заинтересован.
У меня появляется впечатление, что Ксандер решил, что Генри имел в виду вовсе не куклу. Но раз Ксандер не заинтересован, то это не имеет значения.
Генри направляется к выходу.
– Я собираюсь исполнить эту песню на нашем выступлении в пятницу вечером. Приходи. Мы играем в «Скрим Шаут» в десять.
«Скрим Шаут» – это дешевая забегаловка через пять кварталов отсюда, где местные группы играют перед небольшой публикой, а иногда и перед практически пустым залом, за копейки или вообще бесплатно. Время от времени я выбираюсь куда-нибудь со Скай, но это место точно не для меня.
Ксандер наблюдает, как уходит Генри, а потом поворачивается ко мне.
– Моя бабушка попросила забрать куклу, которую она заказывала.
– Твоя бабушка? – Я открываю журнал заказов, ломая голову над тем, не забыла ли я о заказе.
– Кэтрин Далтон.
– Миссис Далтон твоя бабушка?!
– Да, почему тебя это так удивляет?
Я молчу. Потому что миссис Далтон замечательная, приземленная и удивительная... Ты же павлин чистой воды: идеальный маникюр, одежда ценой в целое состояние… ну, по крайней мере, осанка точно об этом говорит.
– Даже не представляю.
– То есть она никогда не говорила о своем выдающемся внуке?
– Я думала, она пришлет Алекса.
– Я и есть Алекс.
Вау, Ксандер – это сокращение от Александера.
– И как тебя называть? Ксандер или Александер?
Он высокомерно ухмыляется, будто бы я искала информацию о нем в гугле или где-то еще.
– Твоя кредитка, – говорю я, напоминая, что он использовал ее в прошлый раз.
– Ах да. Все, кроме бабушки с дедушкой, зовут меня Ксандер. Я был назван в честь дедушки, так что сама понимаешь.
Нет, даже близко.
– Да, конечно.
– Итак, дочь Сьюзен. – Он облокачивается на прилавок, смотрит на маленькое деревянное яблоко, подаренное нашим клиентом много лет назад, и начинает крутить его волчком. – У тебя есть моя кукла?
Я смеюсь над тем, как это звучит.
– Да, есть. Дай мне минутку. – Я нахожу коробку в кладовке и несу ее к прилавку. Удивительно, что мама не открыла ее и не проверила куклу. Периодически они приходят поломанные и испорченные, а служба доставки, которой мы пользуемся, несет за это ответственность. Я беру нож для бумаги и вскрываю упаковку. – Хочу проверить, не ампутировались ли у нее конечности во время перевозки.
– Окей.
Снимаю с подарочной коробки остатки упаковочной бумаги и аккуратно ее открываю.
– Мэнди, – произносит он, читая имя куклы на крышке.
– Мэнди в отличной форме. Думаю, твоя бабушка будет довольна. Подарок ведь для твоей сестры?
– Нет. Для кузины. Скарлетт. Кукла так похожа на нее, что немного жутковато.
– Твоя кузина носит кружевные носки и вязаные платья?
– Нет. Волосы похожи. А еще у Скарлетт такой же хитрый взгляд.
– Значит, у твоей кузины черный боб и жажда неприятностей?
– В точку.
Я подвигаю коробку к нему.
– Передавай своей бабушке от меня привет.
– И она знает, как зовут «от меня»?
– Все это знают.
– Все, кроме меня, кажется. – Он достает телефон и нажимает на пару кнопок.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я.
– Передаю бабушке от тебя привет.
Я закатываю глаза.
– Это жульничество.
– Не знал, что мы играем. – Он улыбается, и я сразу же радуюсь, что он очень редко это делает. Его улыбка сбивает с ног получше любого оружия. – Привет, бабуль. Я забрал твою куклу... Девушка в магазине мне помогла. Она просила передать тебе привет... Нет, не Сьюзен.
Я громко смеюсь.
– Ее дочь. Темные волосы, зеленые глаза.
Я опускаю взгляд. Удивительно, что он знает цвет моих глаз. Его – карие с золотыми крапинками. Не то чтобы я заметила…
– Шестнадцать. – Ксандер смотрит на меня, ожидая подтверждения, и я отрицательно качаю головой. – Семнадцать?
С половиной.
– Кайман? – Он поднимает брови, я пожимаю плечами. – Так вот, Кайман передает привет... Милая? Насчет этого не уверен, но она что-то с чем-то. – Он молчит некоторое время. – Я очень любезен. Это ее тебе следует научить хорошим манерам. Она даже не назвала своего имени... Нет, это не потому, что я неприятный.
Люблю миссис Далтон.
Я записываю в журнале время и дату, когда забрали специальный заказ, а потом зачем-то добавляю «андер» к «Алекс». Затем закрываю журнал и оставляю его возле кассы. Ксандер все еще внимательно слушает свою бабушку, затем встречается со мной взглядом, залезает в свой карман и достает бумажник с кредиткой.
– Она уже заплатила, – шепчу я.
Он кивает и убирает бумажник обратно.
Миссис Далтон говорит ему что-то, что вызывает у него улыбку. О Господи, эта улыбка! Что делает ее такой?.. Может быть, его идеально ровные и белоснежные зубы, благодаря которым она выглядит удивительно? Хотя есть что-то более значимое. Его улыбка слегка кривовата, и Ксандер постоянно прикусывает нижнюю губу, когда улыбается. А еще она очень ранимая, в отличие от остального образа, который выглядит неприступным.
– Бабуль, мне пора идти. Кайман смотрит на меня, ей, наверное, интересно, когда я покину магазин, чтобы она могла вернуться к работе.
Странно слышать из его уст свое имя. Это делает Ксандера кем-то более значимым, чем просто обычный покупатель. Словно мы теперь друг друга знаем.
Он убирает телефон обратно в карман.
– Кайман.
– Ксандер.
– Означает ли это, что я выиграл?
– Не знала, что мы играем.
Он забирает куклу и, улыбаясь, отступает к выходу.
– Думаю, ты прекрасно это знала.
Глава 5
Примерно год назад мама начала организовывать посиделки в подсобном помещении магазина для маленьких именинниц. В то время это звучало просто смешно (окей, это до сих пор так), но у нее всегда была мечта: заказывать незаконченные куклы, а потом приглашать девочек и разрешать им подбирать некоторые части: волосы, глаза, одежду – таким образом каждая из юных посетительниц уходила со своей собственной уникальной куклой. Сначала малышки сами подрисовывали цвет глаз, но этот процесс превращался в «Калейдоскоп ужасов». Поэтому сейчас я сижу за прилавком и рисую глаза, а мама в подсобке помогает маленьким клиенткам подобрать образы. В удачные дни мы заканчиваем с сотнями долларов прибыли. Но чаще мы попадаем в убыток: моя мама – слабачка, она позволяет детям выбирать больше трех разрешенных вещей.
Сегодня мы получим где-то двадцать долларов, и после этого, надеюсь, прикроем субботние посиделки. С другой стороны, радость маленьких детей делает маму счастливой. Так что я не жалуюсь. Девочки хихикают, обнимая своих по-новому одетых кукол, и трогают все в магазине по пути к выходу. Следующие два часа мама потратит на уборку в «комнате для посиделок» (ранее известную, как комната отдыха).
Я поднимаю взгляд, когда входит Скай, а за ней Генри.
– Вчера вечером нам тебя не хватало, – говорит она.
– А что было вчера? – Я пытаюсь вспомнить, но в голове пустота.
– Выступление моей группы в «Скрим Шаут», – говорит Генри так, словно все это знают.
– Правда? И как все прошло?
– Он написал мне песню, – улыбается Скай.
Генри бросает на пол гитару и устраивается рядом с ней.
– Мы думали, нас даже попросят спеть на бис.
– Круто, – говорю я, смотря на написанный мамой список одежды для кукол, которая заканчивается, и вычеркиваю те, что уже заказала.
– Звучит так, будто она не впечатлена, но на самом деле это не так, – поясняет Скай Генри.
– Безусловно, – отвечаю я с сарказмом.
Он берет несколько аккордов на гитаре.
– У Кайвман совсем нет жизни, – поет он. Я бросаю в него ручку, но поскольку запасной нет, то иду ее подбирать.
– У нее есть жизнь, Генри, просто она очень скучная, – смеется Скай.
– Учитывая, что половину своего свободного времени я провожу с тобой, Скай, я бы следила за своим языком.
– У Кайвман скучная жизнь, – снова начинает он петь. – Она нуждается в тяжелой работе и спорах.
– Нет, меня все устраивает, спасибо. – Меня устраивает моя однообразная жизнь, ну, только раз в неделю меня одолевает желание рвать на себе волосы.
Скай поправляет куклу на полке рядом с ней.
– Серьезно, Кайман, ты должна была прийти вчера. Почему ты не пришла?
– Во сколько ты вернулась домой? – спрашиваю я.
– Не знаю... где-то в два.
– Вот почему я не пришла. Мне нужно было работать утром.
– Звучит так, будто ты взрослая тетка, – произносит Генри.
Тебя кто-нибудь спрашивал?
– Спой ей песню, Генри. Настоящую песню.
– Окей.
Когда он начинает играть, Скай забирает у меня из рук ворох бумаг и кладет их на прилавок.
– Просто возьми небольшой перерыв. – Она тянет меня на пол к Генри. Пока он поет, она смотрит на меня. – Кстати, кто-то спрашивал о тебе прошлой ночью.
– Где?
– В «Скрим Шаут».
– Кто?
– Не знаю. Какой-то парень, который выглядел, как владелец того места. Одетый как элитная задница. Белоснежные зубы.
По какой-то причине эта новость вызывает у меня панику.
– Ксандер?
Она пожимает плечами.
– Не знаю. Он не назвал свое имя.
– А что он сказал?
– Ну, я услышала, как он обращался к парню сзади меня, спрашивая, не знает ли тот девушку по имени Кайман. Парень ответил, что не знает. Когда я развернулась сказать ему, что знакома с тобой, он уже уходил.
– И ты его больше не видела?
– Видела, он был там еще некоторое время, заказал содовую и слушал игру Генри.
Ксандер искал меня. Нехорошо. Мистер Богатый парень и его обеспеченная жизнь не должны меня касаться.
– Он был один?
– Нет, с ним была девушка с черными короткими волосами. И, по-моему, ей было скучно.
Может быть, его кузина?
– Кто он?
– Просто внук одной покупательницы.
– Богатый внучек богатой покупательницы?
– Да.
– Нам следует завести больше богатых друзей. Это переведет наши развлечения на новый уровень.
– О чем ты говоришь? – Я указываю на Генри. – У нас и так самый крутой уровень. Есть даже собственный музыкант.
– Вы, девчонки, даже не слушаете мою песню, – жалуется он.
– Прости, она великолепная, детка.
Он прекращает играть и убирает гитару в чехол.
– Кайвман, я хочу сделать тебе одолжение.
– Пожалуйста, не надо.
– Выслушай меня, я хочу свести тебя со своим другом. Будем тусоваться одной компанией. – Он поворачивается к Скай. – Тик, наш вокалист.
Скай начинает улыбаться.
– Да, он крутой. Ты полюбишь его, Кайман.
– Тик[4]? Как кровососущее насекомое?
– Нет, как тик. – Он часто моргает, изображая нервный тик. – Это его прозвище.
– А серьезно, – говорю я.
– Это правда. Я забыл его настоящее имя. Нет, серьезно, ребят, вы будете шикарной парой. Он тебе понравится.
Я встаю и снова собираю свои бумаги.
– Я не хочу никуда выходить. – И у меня точно нет желания идти на свидание вслепую с парнем, которого зовут Тик и который, по мнению Генри, мне подойдет.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – умоляет меня Скай, дергая за руку.
– Я даже не знаю, кто он. Я буду чувствовать себя некомфортно.
– Мы можем это изменить. Я пришлю его на этой неделе в магазин с тобой познакомиться, – говорит Генри.
Я поворачиваюсь к нему.
– Не смей.
– Звучит как вызов, – смеется он.
– Это не вызов, Тод. Не смей это делать. – Будет очень плохо, если я натравлю одну из кукол на него?
– Не волнуйся. Я все хитро устрою. Он не будет знать, что ты хочешь с ним встречаться.
– О, это замечательно, особенно учитывая, что я не хочу с ним встречаться.
– Боится, – пропевает Скай.
Генри снова смеется и встает.
– Не переживай, Кайвман, все будет хорошо. Просто будь собой.
«Будь собой». Ненавижу это словосочетание. Словно мы с Тиком уже когда-то встречались и отлично поладили, поэтому и сейчас мне просто нужно быть собой. Как-то нелогично.
– Ты готова, Дай?
– Да, увидимся позже, Кайман. – Она хитро улыбается, и я издаю стон. Это ужасно. Они собираются прислать в мой магазин парня по имени Тик, и я ничего не могу с этим поделать.
Глава 6
Спустя неделю, во время которой я кидала тревожный взгляд на дверь всякий раз, когда звенел дверной колокольчик, у меня появилась мысль, что, может быть, Скай отговорила Генри присылать в магазин того парня. Но зря я так думала. В понедельник после обеда со стопкой бумаг в руках в магазин заходит парень.
У него черные короткие вьющиеся волосы и смуглая кожа, а кольцо в губе привлекает еще больше внимания к его пухлым губам. На нем джинсы, штанины которых заправлены в армейские ботинки, и футболка с надписью «Моя группа круче твоей». Тяжело это признавать, но он действительно привлекательный. И слишком крут для меня. Интересно, почему Скай сама с ним не встречается. Он кажется гораздо более подходящим для нее.
– Привет, – говорит он. У него хриплый голос, будто он только что проснулся или ему необходимо прочистить горло. – Генри сказал, что вы, ребята, не против положить на прилавок флаеры на наше следующее выступление.
Он осматривает помещение.
– Уверена, престарелые женщины будут без ума от рок-концерта, – отвечаю я.
Он хмурится.
– Да, Генри вроде думал... – Заметив куклу в колыбельке, он произносит: – Вероятно, я зашел не в тот магазин.
– Нет, все в порядке. Просто положи их сюда.
Парень подходит ко мне, кладет небольшую стопку флаеров на прилавок, а затем осматривает меня с ног до головы, и, видимо, я ему нравлюсь.
– Ты должна прийти на наш концерт, – говорит он, указывая на флаеры.
На листовке изображена жаба, которая выглядит так, будто ее только что переехал грузовик. Кто придумывал этот рисунок? Поперек ее брюха написано «Красти Тодс», а внизу листовки «Пятница, 22:00. «Скрим Шаут».
На кончике моего языка уже вертится саркастичное высказывание о флаере, но я останавливаю себя.
– Хорошо, постараюсь прийти.
– Звучит так, словно это последняя вещь, которую ты хочешь сделать. – Он несколько раз моргает, напоминая мне о своем прозвище. – Я вокалист. Теперь ты хочешь посетить наш концерт больше или меньше?
Я улыбаюсь.
– Немного больше.
– Меня зовут Мэйсон. – Гораздо лучше, чем Тик.
– Кайман.
Пожалуйста, не переделывай мое имя в дурацкое прозвище.
– Рад познакомиться, Кайман
Пять балов.
– Итак, каковы шансы, что я действительно увижу тебя в пятницу?
Мой взгляд опускается на флаер, а потом вновь возвращается к Мэйсону.