В воздухе звенит дорогой хрусталь, я, кажется, пропустила какой-то тост. Смущенно улыбаюсь и смотрю на сидящего напротив Майка. В отличие от остальных мужчин, предпочитающих вино, он в одиночку уничтожает крепкий ирландский виски и даже не морщится. Странно, что родители потакают ему, вместо того чтобы забить тревогу. У парня серьезные проблемы с алкоголем.
– Вам не понравился ягненок, мисс? – спрашивает появившаяся из ниоткуда Анетт.
– Нет, просто… – озадаченно гляжу на нетронутый кусочек мяса, – я уже наелась.
– Если хотите, я приготовлю для вас что-нибудь другое.
О небеса…
– Нет-нет, – категорически отказываюсь я, – здесь и так полно всего…
– А вы пробовали желтый рис?
Какой на фиг желтый рис? Похоже, что я думаю о желтом рисе?! Вздыхаю и отвечаю, что не пробовала, после чего Анетт забирает у меня тарелку и тянется к овальному блюду. Бог с ней, лишь бы отстала. Пока толстушка беззастенчиво восхваляет свою стряпню, за другим концом стола раздаются восторженные возгласы.
Заинтересованно вытягиваю шею и застываю с раскрытым ртом.
– Извините за опоздание, переговоры затянулись, – сообщает голос с хрипотцой, и мое сердце подскакивает к горлу.
О черт, он все-таки явился.
Непроизвольно распрямляю спину, словно первоклашка за партой, и ловлю себя на случайной мысли, что именно так он на меня действует – как учитель на школьницу.
Роберт по очереди здоровается с гостями, обменивается с ними любезностями, грациозно передвигаясь по комнате, а я с восхищением наблюдаю за ним, любуясь каждым жестом, каждым движением. Он такой красивый!..
В синем костюме и светлой рубашке он выглядит неприлично потрясающе.
«Не пялься на него!» – одергиваю я себя и неохотно переключаюсь на Майка. Тот задумчиво исследует виски на дне стакана, потом поднимает глаза и подмигивает мне.
Что это значит?
Наконец, к нам присоединяется Роберт. К этому моменту я уже любуюсь желтым рисом.
Братья не здороваются. Роберт садится рядом с Майком, расстегивает пиджак и, глядя на меня, говорит:
– Привет.
– Привет… – неслышно отзываюсь я.
Он улыбается, пробегает взглядом по моим оголенным плечам и изумленно вскидывает брови.
Дьявол, я сейчас сдохну!
Нутром чую, ему не понравилось платье. Проклятое идиотское платье, сшитое для девушек, а не для угловатых пацанок! Окончательно скиснув, я принимаюсь за желтый рис и стараюсь больше ни на кого не смотреть.
* * *Через полчаса за столом становится шумно. Эддингтоны и Ко развели дискуссию о влиянии Интернета на нынешнюю молодежь, и, как обычно бывает, мнения всех четверых разделились.
– Я убежден, что в будущем человечество настолько погрязнет в виртуальном мире, что в реальном люди перестанут вступать в браки и рожать детей, – пессимистично заявляет дядя. – Посмотрите вокруг, подростки разучились общаться! Они приходят в кафе не для того, чтобы попить кофе с друзьями, а чтобы словить Wi-Fi и поторчать в социальных сетях.
– Да, но люди двадцать первого века охотнее знакомятся в соцсетях, нежели на улице, – вмешивается мужчина, чьего имени я не запомнила, – это эволюция, Стюарт.
– Между прочим, – вступает тетя, – дочь Хоффманов так вышла замуж! Они познакомились на Фейсбуке. Я тебе рассказывала, Диана…
На этом мои слуховые шлюзы закрываются, и я перестаю слушать. История про некую особу, выскочившую замуж благодаря детищу Марка Цукерберга[14], меня не колышет. Украдкой посматриваю на Роберта. Он меня колышет. А я его? К сожалению, маловероятно. За те сорок пять минут, что мы сидим напротив друг друга, он на меня почти ни разу не взглянул, а я уже прожгла в нем дыру размером с Акапулько. Странно, ведь обычно все наоборот…
– Эй, Роб, – ни с того ни с сего оживляется Майк, – правда, кузина сногсшибательна в этом платье?
Что?!
Я судорожно втягиваю воздух. Боже, зачем?..
– Угу, – с улыбкой подтверждает Роберт, искоса глянув на меня.
Я розовею.
– Тогда хрен ли ты заставляешь ее носить этот дурацкий костюм? – оскаливается вдруг Майк.
Вот дерьмо!
Он здорово набрался, опустошив полбутылки Bushmills[15], и явно нарывается на скандал.
– Ты хочешь поговорить об этом?
– Да, блин!
– В другой раз, братец, – здравомысляще заключает Роберт, хлопнув провокатора по плечу. Тот обиженно сбрасывает его руку и вновь прикладывается к виски.
Ну и ну!
Какая кошка между ними пробежала? От Майкла веет такой враждебностью, что я невольно съеживаюсь. Да, он пьян, но не зря же говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
– Роб, помнишь тот случай, когда Майки подвел всю баскетбольную команду и сбежал с подружкой в Вегас? – смеется Риз, непреднамеренно подливая масла в огонь.
– Да, что-то припоминаю. – Роберт неохотно кивает.
Гости и хозяева весело хохочут, а передо мной тем временем разворачивается отнюдь не комичное представление. Клокоча от гнева, Майк с силой ставит на стол пустой стакан и шипит сквозь зубы:
– Давай, братец, расскажи им, какой я козел. Ты ведь у нас идеальный бизнесмен, сын, бойфренд… – невнятно перечисляет он. Я опасливо кошусь на дядю с тетей, но они увлечены разговорами. – Хотя нет, бойфренд-то из тебя фуфло!
Фуфло?! Я мигаю.
– Да, Ф.У.Ф.Л.О. – в подтверждение своих слов по буквам повторяет Майк.
Внезапно Роберт меняется в лице. Его железобетонное терпение дает трещину. Он побледнел, в глазах появился холодный блеск, желваки гуляют. Он в ярости!
Наклонив голову, он говорит что-то Майку, тот усмехается, и оба встают из-за стола.
– В чем дело, ребята? – озабочено интересуется Риз.
Наконец-то! Я втайне надеюсь, что она сумеет предотвратить надвигающийся мордобой.
– Мы отойдем, нужно обсудить кое-что, – не моргнув глазом врет Роберт, и, черт подери, она ему верит! Хочу крикнуть «постойте!», но вместо этого беспомощно вешаю нос.
Через пять минут мое подсознание уже рисует красочные сцены из «Рокки 5»: разбитые челюсти, веки, лужи крови… мамочка!
Нервно трясу ногой.
Нельзя просто сидеть и ждать! Планирую, как улизнуть, но удача сама плывет мне в руки.
– Кэти, милая, сходи за ребятами, сейчас подадут десерт. Их дела могут подождать, – говорит тетя, и это первая просьба, которую я выполняю со скоростью света.
Выскочив в коридор, я сталкиваюсь с Анетт. Она несет поднос с десертом.
– Где они? – быстро спрашиваю я. – Братья где?!
– Кажется, в кабинете мистера Эддингтона, – бормочет служанка, тревожно указав пальцем назад.
Мчусь туда.
Если мне не изменяет память, кабинет Стюарта расположен прямо у лестницы. Я была в нем однажды, когда тетя устраивала нам с мамой экскурсию по дому. Там очень красиво. Слишком красиво для боксерского ринга.
Подкрадываюсь к двустворчатым дверям из красного дерева и сразу улавливаю возбужденные голоса.
– Что, герой? Самый крутой и всемогущий?! Только я не твой раб, усек?!
Охренеть. Майкла несет, как дерьмо по Миссисипи.
– Допустим. Дальше что? – устало отзывается Роберт.
– Что дальше? – Пьяный смех. – Я собираюсь вершить правосудие, вот что!
Он спятил?
– Протрезвей для начала, судья ты недоделанный. И научись себя контролировать. Ты уже вырос из детских штанов.
– Контролировать? Ты говоришь о контроле? Ты – неуравновешенный ублюдок! Напомнить, кто ты такой? Напомнить?!
– Не утруждайся, я уже слышал. Но смею тебе напомнить, что это я вытащил твою задницу из неприятностей, когда от тебя все отвернулись. Но, как видишь, благодарности так и не дождался.
– И не дождешься! Меня от тебя тошнит, понял?!
– Понял. Почаще трахайся, и пылу поубавится.
Господи, избавь меня от подробностей.
– О-о-о, чувак, попридержи коней! Я, может, дерьмовый сын, дерьмовый брат, дерьмовый работник, но с бабами у меня все на мази! Я могу уложить любую! Где угодно, когда угодно!
Так-так, на выяснения «у кого пушка больше» я не подписывалась.
Предварительно постучавшись, я заглядываю внутрь.
– О, какие люди! – Майк театрально хлопает в ладоши, а Роберт стоит в паре метров от него, прислонившись спиной к книжным полкам, и смотрит на меня.
– Простите, – перевожу взгляд с одного на другого и осторожно ступаю в кабинет, – тетя велела позвать вас на десерт.
– На десерт? – передразнивает меня Майк, – Ты сама как десерт. Кстати, она спит в твоей футболке.
Проклятие! У меня вспыхивают щеки. Мерзавец, запомнил! Но как?! Он же был в стельку пьян! Несмело гляжу на Роберта, он нахмурился и, похоже, пытается представить себе эту картину. Ох, срань господня! Разрываясь между желаниями провалиться сквозь землю и катапультироваться в стратосферу, я опускаю глаза и дышу, дышу, дышу.
– О-о-о, не смущайся, – смеется младший, неуклюже приближаясь ко мне. – Ему это льстит, правда, бро? Скажи, а ты не пробовала надеть его трусы?..
– Заткнись, – гневно выплевывает Роберт.
Ох, черт…
– О-о, заступаемся за даму! Рыцарь!
– Я сказал, заткнись, – повторяет он жестче, – и отойди от нее.
По кабинету разносится гулкое эхо шагов. Роберт подходит, встает между нами и загораживает меня от брата.
Я практически утыкаюсь носом в его спину и смутно осознаю, что он и впрямь заступается за меня.
Может, я сплю? Да нет же… Я отчетливо вижу вертикальный шов на его синем пиджаке, чувствую аромат его парфюма и загораюсь, точно фонарь на неосвещенной улице. Бабочки в животе разбушевались, руки так и чешутся обвиться вокруг его талии, подбородок льнет к его плечу, но я благоразумно не двигаюсь.
– Ну-ка, отвали, я с кузиной разговариваю!
Вот заладил-то!
– Хватит, я не шучу.
– П-ф-ф-ф, он не шутит! А я, по-твоему, шучу?! Эй, Кэт, кто из нас больше клоун, а?
– Отстань от нее, Майк.
– Да свали ты с обзора! Эй, что я тебе говорил про подавление воли! Он уже начал, он уже практикует это на тебе!
Подавление воли? Ах да. Наш шутливый диалог в машине.
– Все, довольно!
Не выдержав, Роберт резко подается вперед, хватает сосунка за грудки и грубо тащит его к дверям. Тот безвольно перебирает ногами, кричит и матерится. Поверить не могу, что эти двое – родные братья.
– Я не твоя шавка, чтоб подчиняться!
– Проспись, бестолочь! – Вытолкнув его вон, Роберт достает из кармана сотовый и набирает номер. – Энтони, отвези это недоразумение домой и проследи, чтоб родители не узнали, – рычит он в трубку и дает отбой. Меньше чем через минуту из коридора доносится возня, и еще через столько же все стихает. Обалдеть.
– Э-э, твой человек дежурит… за дверью? – спрашиваю я сконфуженно.
– Вроде того, – просто отвечает Роберт, просунув руки в карманы, и смотрит на меня сверху вниз.
– Что произошло между вами? Почему он так зол?
– Зол? – Он фыркает. – Скорее, обижен.
– И почему он обижен?
– Не знаю.
Уверена, причина ему известна, но он не хочет говорить.
Ладно.
– Ты спишь в моей футболке?
Начинается! Конечно, это куда интереснее, чем недавний скандал!
– Э-э… спала. – смущенно заправляю прядь за ухо.
– И где ты ее нашла?
– В твоем шкафу… то есть в квартире, в Сохо.
– В Сохо?
– Я там живу сейчас, – поясняю я.
– Вот как? Я не знал… – Он делает паузу. – А Майк откуда знает, в чем ты спишь?
Я теряюсь и пугливо отвожу взгляд, хотя с чего мне бояться?
– Заявился посреди ночи… пьяный… – я фактически оправдываюсь, – вроде прятался от какой-то девицы. У него есть ключи.
– Понятно, – недовольно обрывает он. – В какой комнате ты спишь?
А это ему зачем?
– В… твоей, – пристыженно шепчу я, не успев ничего выдумать.
Он смотрит на меня и расплывается в улыбке.
– Она единственная с занавесками! – раздраженно выпаливаю я.
– Да, пожалуй, – весело соглашается он, высунув руки из карманов. – Ладно, идем. Нас ждет десерт.
Я усмехаюсь. Да уж, сладкое мне не повредит.
– Ты ведь пробовала десерты Анетт? – невзначай интересуется Роберт, прежде чем пропустить меня вперед.
– Э-э, да.
– Вкусно, правда?
Я киваю и еле сдерживаю смех. Он разговаривает со мной о десерте. Умора.
Роберт делает жест рукой, я выхожу из кабинета, и в этот момент его теплая ладонь ложится на мою поясницу, плавно съезжает вниз и тут же исчезает, оставив после себя восхитительный трепет.
Господи Иисусе! У меня учащается сердцебиение. Что это было? Случайный жест или намеренное прикосновение?..
Времени на размышления нет. Мы идем рядом в неловком молчании, у него звонит телефон.
– Да… – Он быстро отвечает. – Нет, говори…
Тон деловой, брови сведены на переносице. Мой Босс собственной персоной. Он ведет переговоры о банковской гарантии, о рисках и прочей бизнес-белиберде, в которой я полный профан.
«Пф-ф, а в чем ты не профан?» – думаю я.
Признаю, во многом. Я ничего не смыслю в девелопменте, все черные костюмы кажутся мне одинаковыми, и я вряд ли отличу «БМВ» седьмой серии от пятой, но одно я знаю точно – я по уши влюбилась…
Глава 6. Преображение
Я выхожу из кафе, где только что купила два пончика и овсяное печенье с шоколадом, и устало бреду к метро.
В наушниках Streets of love Rolling stones, переписанная с диска Роберта, а в мыслях сущий хаос.
Вчерашний ужин никак не выходит у меня из головы, особенно его окончание. Вдобавок я не выспалась и весь день клевала носом, за что, кстати, получила выговор от мисс Смит. Гадина совсем обнаглела и вздумала критиковать меня в присутствии Аманды и еще двух дур из соседнего отдела.
«Мисс Бэйли, спать нужно дома»; «Кэтрин, проснитесь и отнесите это на пятнадцатый этаж!»
Р-р-р, настоящая кобра!
«И зачем только ее держат в компании? Всю картину уродует…» – думаю я, собираясь перейти через дорогу.
Светофор загорается зеленым, я подаюсь вперед и едва не попадаю под колеса выскочившей из-за угла «Порше».
Заскрипев тормозами, она останавливается прямо передо мной.
– Куда спешим, кузина? – с улыбкой окликает меня Майк, спрятав свои бесстыжие глаза за темными линзами авиаторов[16].
А он недурно выглядит для человека, который вчера напился до состояния полного дерьма.
– Домой иду, – бросаю я сухо.
– Подбросить?
Он что, серьезно?
– Нет, спасибо. Мне недалеко.
И даже если было бы, как от Берлинской стены до Триумфальной арки, я бы все равно не подсела к этому идиоту.
– Ясно, – вздыхает идиот. – Обижена.
Обижена? Смотрю на эту нахальную рожу, на его пижонскую карету, преградившую мне путь, и начинаю закипать. Вообще-то я не обижена. В сущности, их с Робертом ссора сыграла мне на руку, за исключением, конечно, ляпа с футболкой. Вот этого никогда не прощу!
– Эй, чувак, проезжай! – гаркает высунувшийся из внедорожника мордоворот, поскольку Майк застопорил движение.
Боже, да за ним уже выстроилась целая вереница недовольных водил. Все сигналят и ругаются.
– Ну так что? Едем или как? – не обращая внимания на нелестные возгласы позади себя, настаивает парень.
– Или как, – твердо произношу я, намереваясь протиснуться между двумя бамперами.
Но прежде чем я успеваю шевельнуться, «Порше» резко выруливает вправо, въезжает на тротуар, и под яростные выкрики разъяренных автовладельцев Майкл «его высочество» Эддингтон вылезает из машины.
– Здесь парковка запрещена, – указываю на громоздкий знак на столбе. – Тебя оштрафуют.
– Я хотел извиниться, – говорит он, проигнорировав мое вполне уместное замечание. – Я лишнего наболтал, хреново себя вел…
О, это еще мягко сказано!
– В общем, мир? – Он протягивает мне руку, а я смотрю на нее и колеблюсь. – Прости, я был груб с тобой, и…