– Ты слишком много запланировала. Мы не поедем во все эти салоны.
– Да, но я решила, что лучше всего Prius, я хочу посмотреть его в Bobs Super Cars, – говорю я, морщась от банального названия.
– Prius? – переспрашивает Хардин с отвращением.
– А что? У него хороший расход топлива, он безопасный и…
– Скучный. Я знал, что ты его захочешь. На тебе просто написано «Деловая леди выбирает Prius», – пищит он женским голосом и хохочет.
– Можешь дразнить меня сколько хочешь, но я очень здорово сэкономлю на бензине в течение года, – напоминаю я, смеясь.
Тут он наклоняется и касается моей щеки. Я гляжу на него, потрясенная этой маленькой, но очаровательной лаской; Хардин кажется таким же удивленным, как и я.
– Ты иногда бываешь очень милой, – говорит он.
Я снова смотрю вперед.
– Вот как, спасибо.
– Я хотел сказать, ты иногда делаешь очень милые вещи, – смущенно бормочет он.
Знаю, он не привык говорить такое.
– Хорошо… – отвечаю я, отворачиваясь к боковому окну.
Каждая секунда, проведенная с Хардином, усиливает мое чувство к нему. Я знаю, что это опасно, потому что, казалось бы, ничего не значащие мелочи накапливаются, и я перестаю себя контролировать. Я становлюсь листом, подхваченным бурей.
Хардин сворачивает к магазину. Владелец магазина Боб оказывается низеньким, оплывшим человечком, от которого пахнет табаком и потом, а когда он улыбается, во рту блестит золотой зуб.
Пока я разговариваю с Бобом, Хардин стоит рядом и строит рожи, пока тот не видит. Толстячка, кажется, пугает вид Хардина; ничего удивительного. Одного взгляда на машину мне достаточно, чтобы решить, что я ее не возьму. Предчувствую, что она развалится, как только я выеду с парковки, а у Боба строгое правило: товар возврату не подлежит.
Объезжаем еще несколько салонов, но все автомобили одинаково дрянные. После общения с бесчисленным количеством лысых мужчин я решаю прекратить поиски. Надо будет ехать за нормальным автомобилем, просто не сегодня.
Собираемся перекусить, и, пока мы едим в машине, Хардин внезапно рассказывает, как Зеда арестовали на прошлый День благодарения за то, что он облевал весь пол. Сегодняшний день оказался лучше, чем я ожидала; возможно, мы сможем общаться весь семестр и не убить друг друга. На обратном пути проезжаем мимо маленького кафе-мороженого, и я прошу Хардина остановиться. Он стонет, как будто совсем не желая этого, но я вижу улыбку, мелькнувшую на его кислой физиономии. Хардин просит меня поискать места, а сам идет за мороженым и вдобавок приносит конфеты и печенье. Выглядит мороженое ужасно, но он убеждает меня, что лакомство стоит потраченных денег. Вкус действительно замечательный, в отличие от вида. Я не могу справиться даже с половиной, но Хардин подчищает и свою тарелку, и то, что остается в моей.
Мужской голос рядом с нами удивляется:
– Хардин?
Голова Хардина дергается, глаза мгновенно сужаются. Кажется, я уже слышала этот акцент? Незнакомец рядом с нами держит поднос, уставленный тарелочками из-под мороженого.
– Хм… привет, – говорит Хардин.
Понятно: это его отец. Он высокий, худой, как Хардин, с таким же взглядом, только глаза темно-карие, а не зеленые. В остальном они полные противоположности. Отец одет в серые брюки и свитер. Каштановые волосы с сединой зачесаны набок, держится он профессионально холодно. Но потом он улыбается той же приветливой улыбкой, что и Хардин, когда изо всех сил не старается казаться придурком.
– Здравствуйте, я Тесса, – вежливо говорю я, протягивая руку.
Хардин глядит на меня, но я не обращаю внимания. Кажется, он не собирался нас знакомить.
– Привет, Тесса, я Кен, отец Хардина, – говорит он, пожимая мне руку. – Хардин, ты не говорил, что у тебя есть подруга. Сегодня вечером вы должны прийти к нам на ужин. Карен хорошо готовит.
Я хочу усмирить гнев Хардина, сказав, что я не его девушка, но он опережает меня:
– Сегодня мы не можем. У меня вечеринка, я собирался туда, и она тоже не хочет, – отвечает он.
У меня вырывается вздох при виде того, как он общается с отцом. Кен мрачнеет, мне его очень жаль.
– На самом деле я бы с удовольствием, я дружу еще с Лэндоном, мы учимся вместе, – замечаю я, и Кен снова улыбается.
– Правда? Это здорово. Лэндон – хороший мальчик. Я буду рад, если вы сегодня придете, – говорит он мне, и я улыбаюсь.
Чувствую, как горят глаза Хардина. Я спрашиваю:
– Во сколько мы должны быть?
– Мы? – уточняет его отец, и я киваю. – Хорошо… давайте в семь. Нужно предупредить Карен, а то она мне плешь проест, – шутит он.
Хардин сердито смотрит за витрину.
– Прекрасно! До вечера!
Кен прощается с Хардином, который грубо игнорирует его, несмотря на мои пинки под столом. Через несколько мгновений после того, как его отец покидает магазин, Хардин резко вскакивает, опрокидывая стул. Он швыряет его ногой и бросается к двери, оставляя меня в центре всеобщего внимания. Не зная, что делать, оставляю мороженое на столе, дрожащим голосом извиняюсь, неуклюже поднимаю стул и выбегаю следом.
Глава 45
Я зову Хардина, но он не реагирует. На полпути к машине он резко оборачивается, и я почти врезаюсь в него.
– В чем дело, Тесса? Что это было, мать твою? – орет он. На нас оглядываются, но он продолжает: – Что за игру ты затеяла?
Он подходит ко мне. Он зол, просто в ярости.
– Никакой игры, Хардин. Разве ты не видел, как он хотел, чтобы ты приехал? Он пытался ладить с тобой, а ты был настолько груб!..
Не знаю, почему я кричу, но не собираюсь молчать, когда на меня орут.
– Ладить? Ты что, издеваешься? Может, он и поладил бы со мной, если бы вернулся в семью! – На его шее вздуваются вены.
– Хватит на меня орать! Может быть, он пытается наверстать упущенное! Все делают ошибки, Хардин, а отец, любому видно, заботится о тебе. В его доме даже есть твоя комната с запасом одежды на всякий случай…
– Ты не черта не знаешь о нем, Тесса! – кричит он, тряся головой от гнева. – Он живет в этом гребаном особняке со своей новой семьей, пока моя мать, надрываясь, работает по пятьдесят часов в неделю, чтобы оплатить счета! Так что не пытайся меня учить – это не твое дело!
Он залезает в машину и с шумом захлопывает дверцу. Я тоже сажусь, испугавшись, что он в припадке ярости может бросить меня здесь. Что-то чересчур для нашего «дня без скандалов».
Пока мы выезжаем на главную дорогу, Хардин мрачнее тучи, но, к счастью, ничего не говорит. Я буду только рада, если он успокоится, пока мы едем. Но что-то мне подсказывает, что Хардин должен понять, что на меня нельзя повышать голос; это одно из тех качеств, которыми я обязана матери.
– Хорошо, – говорю я, притворяясь спокойной. – Я не буду лезть в твои дела, но я приняла приглашение и пойду сегодня на ужин, хочешь ты этого или нет.
Он бросается на меня как бешеный зверь.
– Нет, ты не пойдешь!
Продолжая сохранять маску спокойствия, заявляю:
– Ты не имеешь права решать за меня, Хардин. Кроме того, может, ты не заметил, меня пригласили. Возможно, ко мне присоединиться захочет Зед.
– Что ты сказала?!
Из-под колес во все стороны летят грязь и брызги: Хардин, резко крутанув руль, выезжает на обочину.
Знаю, что перегнула палку, но я так же рассержена, как и он.
– Да что с тобой, черт возьми? Несешься, как псих!
– А с тобой что? Сначала говоришь за меня папе, что я приду на ужин, а теперь у тебя хватает смелости пригласить туда Зеда?
– Ой, прости, твои крутые друзья не знают же, что Лэндон – твой сводный брат. Ты же боишься этого? – говорю я и смеюсь над его растерянностью.
– Во-первых, он мне не сводный брат. Во-вторых, ты знаешь, что я против Зеда не поэтому, – объясняет он уже спокойнее, но все еще сердито.
Среди всего этого бардака у меня снова появляется надежда, что Хардин меня ревнует. Я знаю, в его чувствах больше азарта, чем настоящего желания быть со мной, но все равно от услышанного приятно тянет под ложечкой.
– Ну, если ты не пойдешь со мной, я приглашу его.
Конечно, я никогда так не сделаю, но Хардин об этом не знает. Несколько секунд он смотрит в окно, затем напряженно вздыхает.
– Тесса, я действительно не хочу идти. Не хочу сидеть в этом счастливом семействе. У меня есть причины их избегать.
Я стараюсь говорить ласково:
– Я не хочу заставлять, если это тебе повредит, но мне бы очень хотелось, чтобы ты был со мной. Я пойду в любом случае.
Сначала мы едим мороженое, потом орем друг на друга, теперь снова спокойны. У меня голова не на месте – ну, сердце точно.
– Правда? – недоверчиво спрашивает он.
– Да, если тебе так неприятно там быть, я не буду настаивать, – отвечаю я.
Понимаю, что мне не удастся заставить Хардина делать то, чего он не хочет; он просто не создан для того, чтобы действовать совместно с кем-то.
– Разве тебя волнует, будет ли мне неприятно?
Его взгляд встречается с моим. Я пытаюсь отвернуться, но опять подпадаю под его чары.
– Конечно, волнует, почему нет?
– А почему да, вот в чем вопрос.
Он взглядом умоляет об ответе, но я не могу. Потому что он использует мои слова против меня, а затем, скорее всего, никогда уже не будет со мной общаться. Я стану одной из брошенных девчонок, которые его любят, вроде тех, о ком рассказывала Стеф.
– Мне важно, что ты чувствуешь, – говорю я, надеясь, что ответ его удовлетворит.
Наш напряженный диалог прерывает телефонный звонок. Я достаю из сумки трубку и вижу, что это Ной. Недолго думая, сбрасываю вызов.
– Кто это? – с любопытством спрашивает Хардин.
– Ной.
– Ты не хочешь ответить? – Он удивленно смотрит на меня.
– Нет, мы же разговариваем.
И мне важнее говорить с тобой, добавляет внутренний голос.
– А… – только и отвечает Хардин, но его улыбка говорит о многом.
– Так ты пойдешь со мной? Я так давно не пробовала домашней еды, что просто не могу упустить такую возможность, – улыбаюсь я.
Атмосфера между нами хоть и стала спокойнее, напряженность все еще остается.
– Нет. У меня все равно были планы, – бормочет он, и мне не хочется выяснять, связаны ли эти планы с Молли.
– Ладно. Ты будешь психовать, если я туда пойду?
Мне не свойственно приходить в чужой дом, но Лэндон – тоже мой друг и я приглашена.
– Да, с тобой я всегда псих, Тесса, – говорит он, и во взгляде его мелькает ирония.
– Я тоже – с тобой, – говорю я, и мы смеемся.
– Может, поедем дальше? Если появится полиция, нас оштрафуют.
Он кивает, и мы выезжаем на дорогу. Конфликт утих быстрее, чем я ожидала. Кажется, Хардин больше привык к конфликтной обстановке, но я бы предпочла не воевать.
Я обещала себе, что не буду спрашивать, но так хочется знать…
– Так какие у тебя… хм… планы на сегодня?
– А почему ты спрашиваешь? – Он смотрит на меня, но я смотрю в сторону.
– Просто интересно: ты сказал, что у тебя все равно планы, и мне любопытно.
– У нас снова вечеринка. В общем, то же, что каждую пятницу и субботу, за исключением двух предыдущих недель.
Я вожу пальцем по стеклу.
– Не надоело? Одно и то же каждые выходные с одними и теми же пьяными рожами? – Надеюсь, он не обиделся.
– Да, я тоже так считаю. Но мы же в колледже, а я член братства; что же еще делать?
– Не знаю… Только утомительно же каждый раз наводить там порядок, когда ты даже не пьешь.
– Все так, но я не нашел лучшего способа занять время, поэтому… – Он замолкает.
Оставшаяся часть пути проходит в молчании. Не в неловком, просто в молчании.
В одиночестве и полной прострации иду в общежитие с парковки. Все снова перевернуто с ног на голову. Я провела ночь и большую часть дня с Хардином, и в целом все прошло мирно. Было даже весело, действительно весело. Почему я не могу так общаться с тем, кто меня действительно любит? Например, с Ноем. Мне нужно перезвонить ему, но я не хочу, чтобы не разрушать нынешнее состояние.
Вернувшись в комнату, я удивляюсь, застав Стеф; как правило, она исчезает на все выходные.
– Где вы были, юная леди? – дразнит она, запихивая горсть попкорна в рот.
Я смеюсь и, разувшись, плюхаюсь на кровать.
– Подыскивала машину.
– Нашла? – спрашивает она, и я рассказываю о развалюхах, на которые насмотрелась, не упоминая о Хардине.
Через несколько минут раздается стук в дверь, Стеф открывает.
– Хардин, что тебе надо? – рычит она в дверь.
Я нервно оглядываюсь: он подходит к моей кровати, держа руки в карманах, и присаживается на корточки.
– Я что-то забыла в машине? – спрашиваю я.
Стеф озадаченно крякает. Надо потом объяснить ей, хотя я не уверена, стоит ли рассказывать про конец поездки.
– Ээээ… нет. Ну, я подумал, может, отвезти тебя вечером к отцу. Не нужно будет искать машину, – выпаливает он, не замечая разинутого от изумления рта Стеф. – А если нет, то ладно. Просто решил предложить.
Я сажусь, и он грызет кольцо в губе. Мне нравится, когда он так делает. Его предложение так неожиданно, что я чуть не забываю ответить.
– Да, здорово. Спасибо.
Он улыбается в ответ приветливо и, кажется, с облегчением. Вынув руку из кармана, он проводит по волосам, откидывая волосы назад.
– Хорошо. Я приеду в шесть тридцать, чтобы ты успела вовремя.
– Спасибо, Хардин.
– Пока, Тесса, – спокойно говорит он и выходит, прикрыв за собой дверь.
– Что, черт возьми, это было? – восклицает Стеф.
– Не знаю, правда, – отвечаю я.
Когда мне кажется, что непредсказуемей ничего быть не может, Хардин совершает что-то вроде этого.
– Не фига себе! То есть Хардин… то, как он пришел, как он нервничал! О господи! И он предложил подвезти тебя к отцу… Погоди-ка, зачем вы собираетесь к его отцу? А ты подумала, что забыла что-то в машине? Как я много пропустила! Мне нужны детали!
Стеф почти кричит, вцепившись в спинку моей кровати.
Я рассказываю. Как он вчера тут появился, как мы смотрели кино и он заснул, как мы сегодня выбирали машину и что я не упомянула об этом раньше, потому что если я настаивала, чтобы она помогла мне держаться от него подальше, то странно признаваться, что я была все это время с ним. Я не распространяюсь только насчет его отца, за исключением того, что я иду туда на ужин. Впрочем, Стеф все равно больше интересует последняя ночь.
– Поверить не могу, что он оставался тут, – это надо же! Хардин не часто остается где-то ночевать. И никому не позволяет оставаться у себя. Я слышала, у него кошмары или что-то вроде того. А если серьезно, что ты с ним сделала? Жаль, что я не засняла, как он на тебя смотрел! – смеется она. – Я до сих пор думаю, что это не лучшая идея, но ты неплохо с ним справляешься, лучше, чем другие. Но будь осторожна, – предупреждает Стеф снова.
Что я с ним сделала? Разумеется, ничего. Он просто не хочет быть хорошим, и только для меня почему-то делает исключение. Возможно, это способ победить меня в какой-то игре, доказать свою правоту, и он искусно притворяется? Не знаю, но мне неприятно об этом думать.
Спрашиваю о Тристане, и Стеф переключается на него. Я стараюсь внимательно слушать ее рассказы о вчерашней вечеринке, как Молли разгуливала без футболки (есть фотки), а Логан победил Нэта в матче по пьяному армрестлингу (при этом Стеф клянется, что это очень смешно наблюдать вживую). Все время думаю о Хардине, то и дело смотрю на часы, чтобы знать, сколько у меня есть времени для подготовки к сегодняшнему вечеру. Сейчас четыре – значит, надо начать собираться в пять.
Стеф болтает до половины шестого; я прошу ее сделать мне прическу и макияж, за что она с восторгом и берется. Не знаю, зачем я прилагаю такие усилия, чтобы хорошо выглядеть на обычном семейном ужине, может, оно того и не стоит.
Стеф слегка красит меня – еле заметно, но выглядит это здорово, вполне естественно. Потом делает укладку, как вчера. Решаю надеть свое любимое бордовое платье, несмотря на попытки Стеф предложить что-нибудь из своего. Бордовое платье красивое и консервативное, идеально для семейного ужина.