После - Анна Тодд 22 стр.


– Хотя бы надень кружевные колготки или разреши мне отрезать рукава, – вздыхает Стеф.

– Хорошо, давай колготки. Платье не так уж плохо, к тому же облегающее, – защищаюсь я.

– Знаю, просто это скучно. – Она морщит нос.

Впрочем, когда я надеваю колготки и соглашаюсь на высокие каблуки, Стеф смягчается. Я до сих пор таскаю в сумке кеды, на всякий случай.

В шесть тридцать я осознаю, что меня больше волнует поездка с Хардином, чем собственно ужин. Я ерзаю и успеваю несколько раз обойти комнату, прежде чем Хардин наконец стучит в дверь. Стеф странно улыбается мне, а я открываю дверь.

– Ничего себе, Тесса, ты, хм, приятно смотреть, – бормочет он, и я улыбаюсь.

Когда это он начал мычать в каждом предложении?

Стеф провожает нас до дверей, подмигивает и восклицает, как гордый творец-родитель:

– Хорошо вам повеселиться!

Хардин показывает средний палец, но перед тем, как он захлопывает дверь, Стеф успевает ответить ему тем же.

Глава 46

К дому отца Хардина доезжаем довольно успешно. Из динамиков фоном звучит тихая музыка, и я замечаю, что Хардин сжимает руль чересчур сильно. Он очень напряжен, но я знаю, что, если бы он захотел, он бы заговорил со мной.

Выхожу из машины и поднимаюсь по лестнице. Еще светит солнце, и, на плюще, вьющемся вдоль стен, белеют цветы. Неожиданно хлопает дверь машины, и по тротуару стучат ботинки Хардина. Обернувшись, вижу его в нескольких шагах от себя.

– Ты что?

– Пойду с тобой, разумеется.

Он вздыхает и, сделав большой шаг, присоединяется ко мне.

– Правда? Я думала, ты не пойдешь.

– Да. А теперь давай войдем и проведем худший вечер в нашей жизни.

Его лицо перекашивает самая зловещая усмешка из всех, что я видела. Беру его под руку и звоню.

– Я не звоню, когда прихожу, – говорит он и дергает дверь.

Надеюсь, что это прилично, потому что это дом его отца, но все же мне неловко.

Заходим внутрь через холл и встречаем его отца. На его лице отчетливо видно удивление, но он ласково улыбается и подходит обнять сына. Однако Хардин уклоняется от объятий и проходит мимо. На красивом лице мистера Скотта мелькает смущение, но я оглядываюсь по сторонам, чтобы он не понял, что я видела его неловкий жест.

– Большое спасибо, что пригласили нас, мистер Скотт.

– Спасибо, что пришли, Тесса. Лэндон рассказывал кое-что о тебе. Он, кажется, очень тебя любит. Пожалуйста, зови меня Кен.

Он улыбается, и мы проходим в гостиную.

Когда я вхожу, Лэндон сидит на диване с учебником литературы на коленях. При виде меня он сияет, закрывает книгу, и я присаживаюсь рядом. Не знаю, куда делся Хардин, но рано или поздно он появится.

– Значит, вы с Хардином дали вашей дружбе еще один шанс? – спрашивает Лэндон, слегка нахмурившись.

Я хочу объяснить, что происходит между нами, но, честно говоря, сама ничего не понимаю.

– Все сложно. – Я пытаюсь улыбнуться, но чувствую, что не получается.

– Ты ведь все еще с Ноем, так ведь? Потому что Кен решил, что вы с Хардином встречаетесь, – смеется он. Я надеюсь, что мой смех звучит не слишком фальшиво. – У меня не хватило духу его разубедить, но Хардин, думаю, это сделает.

Я неловко переминаюсь, не зная, что ответить.

– Да, я все еще с Ноем, просто…

– Ты, должно быть, Тесса! – звенит женский голос.

Мать Лэндона подходит ко мне, и я встаю, чтобы пожать ей руку. У нее светлые глаза и прекрасная улыбка. На ней платье оттенка бирюзы, похожее на мое бордовое, и фартук с вышитыми бананами и клубничинами.

– Очень приятно познакомиться, спасибо за приглашение. У вас очень красивый дом, – тараторю я.

Она улыбается и пожимает мне руку.

– Я очень рада тебя видеть, дорогая, – сияя, говорит она. – Ладно, я закончу дела на кухне, увидимся в столовой через несколько минут.

– Чем ты сейчас занимаешься? – спрашиваю я Лэндона.

Он вытаскивает папку.

– Задание на следующую неделю. Это эссе о Толстом меня доконает.

Я смеюсь и киваю: на это эссе я убила несколько часов.

– Да, это просто смерть. Я сама закончила его несколько дней назад.

– Если вы, двое ботанов, начнете сверять конспекты, чувствую, ужинать мы соберемся через год, – бурчит Хардин.

Я сердито смотрю на него, но Лэндон только смеется и, оставив книгу, идет в столовую. Кажется, драка, в конце концов, пошла им на пользу.

Следую за ними в гостиную. Длинный стол на много персон красиво сервирован и уставлен многочисленными блюдами. Карен действительно в приготовления вложила всю душу. Хардину лучше вести себя прилично, или я его убью.

– Тесса, вы с Хардином садитесь с этой стороны, – командует Карен и указывает на левую сторону стола.

Лэндон садится напротив Хардина, Кен и Карен занимают места сбоку от Лэндона.

Благодарю и сажусь рядом с Хардином. Он тих и, кажется, смущен. Я смотрю, как Карен передает тарелку Кену, и он коротко целует ее в щеку. Это такой нежный поцелуй, что я отворачиваюсь.

Я кладу себе жареной говядины с картофелем и кабачками, а поверх – рулет. Хардин усмехается, видя такую гору еды.

– Что? Я голодная, – шепчу я.

– Все нормально. Голодные девушки – лучшие.

Он опять смеется и наваливает себе гору еще больше, чем у меня.

– Как тебе в университете, Тесса? – спрашивает Кен.

Я проворно пережевываю кусок, чтобы ответить.

– Просто замечательно. Правда, это только мой первый семестр, спросите лучше через несколько месяцев, – шучу я, и все, кроме Хардина, смеются.

– Ну, здорово. А ты не ходишь в какие-нибудь клубы на территории кампуса? – спрашивает Карен, вытирая рот салфеткой.

– Пока нет, но я планирую в следующем семестре ходить в Литературный клуб.

– В самом деле? Хардин раньше туда ходил, – добавляет Кен.

Смотрю на Хардина. Он щурится, и на его лице написано крайнее раздражение.

– А вам нравится жить рядом с университетом? – спрашиваю я, желая отвлечь от Хардина внимание.

Лицо его смягчается, и я предполагаю, что это способ поблагодарить меня.

– Нравится. Когда Кен первый раз стал ректором, мы жили гораздо дальше, а потом нашли этот дом и буквально в него влюбились.

Вилка падает из руки прямо на тарелку.

– Ректором? CWU? – задыхаясь, спрашиваю я.

– Да, разве Хардин не говорил? – удивляется Кен, глядя на сына.

– Нет… я не…

Карен и Лэндон вслед за Кеном смотрят на Хардина, и тот нервно ерзает.

Он смотрит на отца через стол взглядом, полным лютой ненависти. Он вскакивает на ноги с криком:

– Нет! Нет, я ей не говорил! Я не знаю, какого черта ей знать об этом! Я не хочу пользоваться ни твоим именем, ни твоим положением! – И пулей уносится из-за стола.

Карен сидит так, словно сейчас расплачется, Кен покраснел.

– Простите, я не знаю, что на него… – начинаю я.

– Нет. Не извиняйся за его плохое поведение, – говорит Кен.

Я слышу, как хлопает задняя дверь.

– Извините.

Встаю и иду искать Хардина.

Глава 47

Выбегаю в заднюю дверь и вижу Хардина, который ходит взад-вперед по террасе. Не уверена, что могу чем-то помочь, но в такой ситуации предпочитаю находиться с ним, а не оставаться среди его родственников. Я чувствую ответственность за происходящее, потому что это мы приехали по моему желанию, Хардин не хотел. Если бы он вдруг начал общаться с моей мамой, мне тоже было бы это странно.

«Ха, как будто она позволила бы этому случиться», – усмехается внутренний голос.

Как будто прочитав мои мысли, Хардин бросает на меня сердитый взгляд. Я подхожу ближе, он отворачивается.

– Хардин…

– Нет, Тесса, не надо, – резко говорит он. – Я знаю, что ты хочешь сказать, что надо вернуться и извиниться перед ними. Но этого никогда не произойдет, так что не трать слова! Почему бы тебе не вернуться самой, не поужинать и не оставить меня в покое, черт возьми.

Я делаю шаг к нему и говорю только:

– Я не хочу туда возвращаться.

– Почему? Ты отлично вписываешься в их компанию чопорных зануд.

Ах так! Почему я снова здесь? Ну конечно: чтобы Хардин на мне отыгрался.

– Знаешь что? Отлично! Я ухожу. Не понимаю, почему я до сих пор рядом с тобой! – кричу я, надеясь, что меня не слышат внутри.

– Думаю, потому что ты не понимаешь намеков…

Когда последнее слово срывается с его губ, чувствую растущий в горле комок.

– Намек понят.

Я смотрю на каменный пол, пытаясь проглотить горькую пилюлю, но мне не удается. Вновь смотрю на Хардина и встречаюсь с ним взглядом.

– И все? Это и весь твой ответ? – смеется он, проводя рукой по волосам.

– Ты не заслуживаешь того, чтобы я тратила на тебя время. Ты не заслуживаешь, чтобы я говорила с тобой – я или те прекрасные люди. Они пригласили тебя на ужин, а ты его испортил! Вот чем ты занимаешься: ты все разрушаешь! И меня тоже.

По лицу текут слезы. Хардин подходит ко мне. Я отступаю, спотыкаясь обо что-то. Хардин пытается поддержать меня, но я хватаюсь за кресло. Я не хочу от него помощи.

Когда я смотрю на него снова, лицо его печально, и он тихо говорит:

– Ты права.

– Я знаю, – сообщаю я и отворачиваюсь.

Быстрее, чем я успеваю сообразить, его пальцы хватают мое запястье, и он прижимает меня к груди. Я прижимаюсь изо всех сил, хочу полностью с ним слиться. Я слышу, как часто бьется мое сердце. Интересно, слышит ли его Хардин, или может, он чувствует мой пульс? В глазах его – ярость, и я вижу в них свое отражение.

Внезапно он впивается в мои губы с такой силой, что мне почти больно. Он полон таким отчаянием и жаждой, что я теряюсь. Растворяюсь в Хардине. Растворяюсь в соленом от слез поцелуе, в его ладонях, запущенных в мои волосы. Его руки соскальзывают мне на талию, и он подсаживает меня на перила. Мои ноги обвиваются вокруг него, и он движется между ними, не переставая меня целовать. Мы задыхаемся, вцепившись друг в друга. Я осторожно закусываю его нижнюю губу, и он стонет, прижимаясь ближе.

Скрипит задняя дверь, и чары спадают. Обернувшись, в ужасе встречаюсь глазами с Лэндоном. Тот краснеет, изумленно глядя на меня. Я отталкиваю Хардина, спрыгиваю с перил, одергиваю платье.

– Лэндон… я… – начинаю я.

Он поднимает руку, заставляя меня замолчать, и подходит к нам. Хардин дышит так громко, что мне кажется, что я слышу эхо, отражающееся от стены дома. Щеки его пылают, глаза дикие.

– Ничего не понимаю. Я думал, вы друг друга терпеть не можете, а вы тут… у тебя же бойфренд, Тесса, я не думал, что ты можешь так поступить.

Слова Лэндона жесткие, но тон остается мягким.

– Нет… я не знаю, как это вышло. – Я встаю между ним и Хардином. Хардин молчит, и я этому рада. – Ной уже знает. Я собиралась рассказать тебе, просто не хотела, чтобы ты понял меня неправильно, – объясняю я, как бы извиняясь.

– Не знаю, что и думать, – говорит Лэндон и отправляется обратно.

Тут, словно в кино, раздается раскат грома.

– Похоже, будет гроза, – говорит Хардин, глядя на небо.

Хоть он и раскраснелся, голос его спокоен.

– Гроза? Лэндон только что застал нас… целующимися, – ужасаюсь я, чувствуя, как между нами снова возникает электричество.

– Все будет хорошо.

Гляжу на него, ожидая увидеть самодовольство, но ничего подобного. Он кладет руку мне на спину и нежно поглаживает.

– Хочешь пойти в дом или отвезти тебя обратно?

Поразительно, как резко меняется его настроение – от ярости к страсти, а затем к невозмутимости.

– Я хотела бы вернуться и доужинать. А ты?

– Полагаю, мы можем вернуться, было довольно вкусно, – улыбается он, и я смеюсь. – Ты чудесно смеешься, – говорит он, глядя мне в глаза.

– У тебя улучшилось настроение, – говорю я, и он снова улыбается, потирая шею.

– Сам не знаю почему.

Значит, он так же запутался, как и я? Вот если бы мои чувства к нему не были так сильны, думаю, мы понимали бы друг друга намного лучше. Когда он говорит со мной так, я его понимаю. Мне просто хочется, чтобы он чувствовал ко мне то же, что я к нему. Однако Стеф предупреждала меня, что с ним этого не произойдет.

Снова раздается раскат грома, и Хардин берет меня за руку.

– Пойдем внутрь, будет дождь.

Я киваю, и мы заходим в дом. Он не выпускает моей руки, когда мы заходим в столовую. Лэндон сразу замечает это, но ничего не говорит. И хотя я не хочу, чтобы Лэндон это видел, мне нравится, как Хардин держит мою руку. Мне слишком приятно, чтобы отпустить его. Когда мы усаживаемся обратно, Лэндон сосредоточенно изучает скатерть. Отпустив меня, Хардин поднимает глаза на отца и Карен.

– Прошу прощения за то, что накричал на вас, – бормочет он.

Изумление на лицах всех присутствующих настолько явно, что Хардин опускает глаза.

– Надеюсь, я не испортил ужин, на который потрачено столько усилий.

Я не могу сдержаться и под столом кладу руку на ладонь Хардина, слегка пожимая ее.

– Все нормально, Хардин, мы понимаем. Давайте не будем нарушать традицию и поедим.

Карен улыбается, и Хардин смотрит на нее. Он слегка улыбается, и я знаю, каких усилий это ему стоит. Кен ничего не говорит, но одобрительно кивает.

Я медленно убираю руку, но Хардин вцепляется в мои пальцы и косится на меня. Надеюсь, никто не замечает безумия, бушующего внутри меня. Наверное, первый раз в жизни прикосновение рук вызывает во мне ощущение, которого не было ни разу, когда я встречалась с Ноем.

Ужин продолжается, хотя теперь я несколько подавлена тем, что Кен оказался ректором. Это потрясающе. Он рассказывает, как переехал из Англии, как ему нравится Америка и штат Вашингтон в частности. Мы с Хардином по-прежнему держимся за руки, и хотя есть одной рукой очень неудобно, мы не обращаем на это внимания.

– Погода здесь не самая лучшая, зато очень красиво, – говорит Кен, и я согласно киваю.

– Чем ты планируешь заняться после колледжа? – спрашивает меня Карен, когда все доедают.

– Я собираюсь поехать в Сиэтл и надеюсь найти работу в издательстве, пока буду работать над своей первой книгой, – уверенно говорю я.

– В издательстве? У тебя уже есть варианты? – спрашивает Кен.

– Не совсем. Я буду использовать любую возможность, которая подвернется, чтобы устроиться.

– Замечательно. Кстати, у меня есть хорошие связи в Vance. Слышала о таком? – говорит он, и я смотрю на Хардина: он упоминал, что знал там кого-то раньше.

– Да, я много о нем слышала, – улыбаюсь я.

– Я могу сделать тебе приглашение, если ты захочешь там стажироваться. Это прекрасная возможность. Ты такая красивая молодая девушка, я хочу тебе помочь.

Я высвобождаюсь из пальцев Хардина и складываю руки под подбородком.

– Правда? Это было бы замечательно! Я очень вам благодарна!

Кен говорит, что позвонит своему знакомому в понедельник, и я еще раз благодарю. Он уверяет, что это пустяки и что он любит помогать. Я возвращаю руку, но Хардин убирает свою, а когда Карен начинает убирать со стола, извиняется и уходит наверх.

Глава 48

Карен одобрительно и, кажется, немного удивленно улыбается, когда я предлагаю помочь вымыть посуду. Я загружаю посудомоечную машину, а она моет большие блюда. Я понимаю, что все новенькое, и вспоминаю, какой ущерб нанес Хардин в тот вечер. Он может быть очень жестоким.

– Не против, если я спрошу, как давно вы знакомы с Хардином?

Она смущается, спрашивая об этом, но я ободряюще улыбаюсь ей.

Понимая, что лучше увильнуть от ответа, я говорю:

– Ну, мы знакомы около месяца; он дружит с моей соседкой Стеф.

– Мы встречали несколько раз друзей Хардина. Ты… ты отличаешься от тех, кого я видела.

– Да, мы очень разные.

Сверкает молния, и в окно начинает барабанить дождь.

– Ничего себе, там настоящий ливень, – говорит она, закрывая маленькое окошко перед раковиной.

– Хардин не так плох, как кажется, – говорит мне Карен, хотя кажется, что она больше убеждает в этом себя. – Он просто страдает. Я бы хотела думать, что так будет не всегда. Честно говоря, я удивилась, что сегодня он пришел, наверное, это ты на него повлияла.

Назад Дальше