В глубине души он презирал себя за то, что любые его философские позывы всегда заканчивались мыслью о выпивке. «Да, я прагматик, циник и эгоцентрист, — выносил себе безжалостный приговор Олег, откупоривая бутылку и разрезая яблоко на тонкие дольки. — Я продал душу архитектуре и поэтому страдаю».
Но коньяк под звездным небом неожиданно произвел магическое действие. Словно каменная плита свалилась с души, стало легко, приятно, и совершенно не хотелось думать о будущем. Напротив, хотелось вспоминать прошлое, все светлое и хорошее, что у него было и что точно никуда не денется, не растворится, не исчезнет. Ведь сказано мудрецом — все можно отнять у человека, даже жизнь. Но только не его прошлое.
Значит, Таня. Она — прошлое? Скорее всего, да. Или, скажем так, уже не вполне настоящее. Олег давно смирился с тем, что она принадлежит Виктору. А потом Таня уехала на целых полтора года в другую страну. Олег думал о ней днем и ночью — как она, что? Ложась спать, он представлял ее в крохотной парижской квартирке, которую она снимала, склонившуюся над своими рисунками. Воскрешал в памяти жесты, улыбки на все случаи жизни, забавные фразочки, которые она так любила вставлять в разговор.
Таня Волгина была его наваждением, его счастьем и его проклятием. До сих пор он смиренно принимал свою роль джинна, выполняющего все ее желания. Кажется, настала пора разрушить чары и вырваться на свободу. Когда она в очередной раз потрет лампу, он не явится на зов…
* * *— Потапов сравнил тебя с поездом? — переспросила Зоя, взбивая в миске творог с белком.
Она в очередной раз сидела на диете и выпекала для себя полезные лепешки с отрубями.
— С поездом, который ходит точно по расписанию, — подтвердила Таня. — Скучно, предсказуемо, уныло… Хотя, конечно, это всего лишь отговорки. Правда в том, что у него появилась другая женщина!
— Наверное, она и появилась потому, что Потапову было скучно, — заметила Зоя.
Им обеим было по двадцать восемь, они дружили с детства и знали друг о друге все. Ну, или практически все. Зоина кухня всегда была для них прибежищем, любимым местом для сплетен и девичьих признаний.
— Не могу смириться с тем, что Витька мне изменил!
— А когда ты уезжала в Париж, не боялась оставлять его одного? — поинтересовалась подруга. — Мужчину, как кота, нужно держать под присмотром. Вот только что он мирно дремал на диване, а в следующую секунду — р-р-раз! — и уже улизнул в форточку.
— Мне не приходило в голову сравнивать Потапова с котом, — сердито ответила Таня. — Кроме того, я тоже полтора года жила без присмотра. Но я ведь ему не изменяла. Хотя была парочка опасных моментов…
— Опасные моменты? Ого! Наверняка опасность исходила от Пожидаева. Что, станешь отрицать?
— Не стану, — проворчала Таня. — Но я устояла! Так что это не считается. А Витька, выходит, не устоял. Мне так больно, Зоя! И так обидно. Когда я прилетала на выходные, он был нежным и даже бурным… Мне казалось, разлука нас еще больше сблизила, даже распалила.
— Еще неизвестно, так ли уж твой Потапов виноват, — заметила Зоя. — На бесхозных мужчин нынче огромный спрос. Возможно, его банально соблазнили.
— Я знаю Витьку слишком хорошо, чтобы в это поверить, — вздохнула Таня. — Акт соблазнения он бы просто от меня скрыл. Нет, там все серьезно.
— И что ты собираешься делать? Попытаешься вернуть его обратно? Отбить у разлучницы?
— Не знаю, — пожала плечами Таня. — Сначала я должна успокоиться. Пока что я не готова на подвиги.
— А выглядишь неплохо! Парижский воздух явно пошел тебе на пользу, — вынесла вердикт Зоя. — Знаешь, в тебе появился эдакий легкий шарм…
— Легкий шарм — это итог тяжелой работы над собой, — ответила Таня. — И воздух здесь совершенно ни при чем. Я-то думала, что вернусь и сражу Потапова наповал своим новым имиджем! А он ничего не заметил…
— Даже твою сумасшедшую стрижку?
— Почему — сумасшедшую?
— Потому что на своей голове я ничего подобного вообразить не могу. Все эти растрепанные пряди… Очень стильно. Я по сравнению с тобой — просто доярка Дуся из совхоза Задрипино.
— Не прибедняйся. У каждого человека свои достоинства, и ты это отлично знаешь. И своими пользуешься на полную катушку.
Зоя была крупной высокой девушкой, настоящей русской красавицей. Длинные светлые волосы и высокая грудь производили на мужчин сильное впечатление. Муж Стасик от нее просто с ума сходил. «Кстати, Стасик сразу же сделал предложение руки и сердца, — подумала Таня. — А Потапову это и в голову не пришло». Она вспомнила, как у них с Виктором все начиналось. Сначала они довольно бесстрашно объяснились друг другу в любви и провели вместе ночь, а потом Виктор предложил ей переехать к нему. Все произошло стремительно и легко. «Возможно, даже слишком легко», — подумала Таня и спросила вслух:
— Как ты думаешь, Зоя, кто она такая?
— Девица, из-за которой Потапов решил с тобой порвать? Откуда же я знаю! Да ты у Олега своего спроси. Ты ему звонила?
— Звонила, но он не взял трубку, — ответила Таня. — Надеюсь, с ним все в порядке.
— Да уж, когда ты на проводе, он из преисподней выскочит, лишь бы успеть к телефону. Странно, что ты второй день в Москве, а он так и не появился. Кроме того, ты снова свободна! Для него это шанс. Или нет? — В Зоином взгляде появилась тревога. — Если честно, мне его так жалко! По отношению к Олегу ты всегда вела себя как настоящая стерва.
— И ты туда же! — сердито воскликнула Таня. — Мало мне мамочкиного выговора!
Зоя сочувственно посмотрела на подругу. Она всегда переживала из-за того, что у Тани сложились довольно прохладные отношения с матерью. Ее отец вообще появлялся один раз в год то на день рождения, то на Восьмое марта. Ей самой повезло родиться в дружной семье. Она была младшим ребенком и росла под защитой двух старших братьев, один из которых занимался боксом, а второй — восточными единоборствами. Наверное, благодаря им Зоя выросла такой задорной и боевой.
— Не хочешь — не буду ничего говорить, — проворчала она.
— Я знаю: Олег тебе всегда больше нравился, чем Витька, — сказала Таня обвиняющим тоном.
— Просто Олег любит тебя всерьез, — парировала Зоя. — А это не может не трогать.
— Откуда ты знаешь, что всерьез?
— Женщина чует настоящую любовь, как свинья трюфель! Да ведь ты и сама знаешь, как он к тебе относится. И без зазрения совести этим пользуешься.
— А что я, по-твоему, должна делать?
Тане неприятно было думать, что она ведет себя как стерва. Ей всегда казалось, что она с Олегом довольно мила. Но теперь ее вынудили посмотреть на себя со стороны. Она посмотрела, и увиденное ей не понравилось.
— Отпусти его на свободу! — потребовала Зоя. — Поговори с ним по душам, что ли. Ты ведь все равно собираешься возвращать своего Потапова?
— С чего ты взяла?
— Я просто вижу, как вращаются шестеренки в твоей голове. Тебя бросили…
— Предали! — подсказала Таня.
— Тебя предали, — согласно подхватила подруга, — у тебя отняли мужчину, которого ты считала своим, и ты просто так не сдашься. Не родилась еще та женщина, которая может вырвать у тебя из рук то, что нужно тебе самой. Кроме того, ты не рыдаешь, тоннами изводя салфетки, а это значит, ты уже что-то решила. Нетрудно было догадаться — что.
— Да, Зоя! Я хочу вернуть Витьку во что бы то ни стало. Я мечтаю, чтобы он на коленях просил прощения! Утереть нос той, другой!
— Оригинальный план, — усмехнулась подруга. — Ты первая женщина в мире, которая произносит подобные слова. Но скажи: ты абсолютно уверена, что должна взять реванш? Мужчины удивительно постоянны в своих изменах! Потапов эмоциональный, горячий, любвеобильный. Влюбленность для него — адреналин. А без адреналина он жить не может. Если он один раз тебя предал, запросто предаст и во второй. Всю жизнь будешь жить как на вулкане!
— Дай мне только вернуть его, — пообещала Таня, — и я устрою ему такой вулкан, по сравнению с которым Фудзияма покажется игрушечной пыхалкой.
* * *— Ты никуда не торопишься? — спросил Виктор, как обычно без предупреждения врываясь в кабинет Олега.
Только с ним он позволял себе быть импульсивным и порой нагло фамильярничал, зная, что ему все сойдет с рук. Олег — настоящий друг, так что можно не особо церемониться. Церемонятся с теми, кого боятся. Олега Виктор никогда не боялся. Нельзя сказать, что он был лидером в их когда-то неразлучной троице, но уж заводилой точно.
— Куда мне торопиться? — пожал плечами Олег. — Жены у меня нет, семеро по лавкам не плачут. А что?
— Пойдем по пиву?
Это был условный сигнал. Ни один, ни другой особо не увлекались пенным напитком, и «пойти по пиву» означало только то, что нужно поговорить.
— Пойдем, — согласился Олег, поглядев на Виктора с подозрением.
Когда у друга вот так вот горели глаза, следовало ждать рассказа о какой-нибудь невероятной истории, случившейся накануне. В этой истории непременно участвовала женщина, и непременно хорошенькая. Олег был уверен, что ровно половину своих приключений Витька выдумывает. Тот с детства любил фантазировать и выдавать желаемое за действительное. Слава богу, это не касалось бизнеса, а затрагивало только бурную потаповскую личную жизнь.
Они вышли из офиса, помахивая портфелями, как два школьника.
— Кафе «На углу» сгодится? — спросил Олег, мотнув головой в сторону вышеуказанного заведения.
— Вполне, — кивнул Виктор. На его губах мелькнула мефистофельская улыбка.
«Дело плохо», — подумал Олег. И вслух спросил:
— Ну, и что ты задумал? В прошлый раз, когда мы ходили «по пиву», ты сообщил, что решил заняться воздухоплаванием. Слава богу, порыв прошел, как только из твоей жизни исчезла та маленькая брюнетка, которая без умолку говорила о привязных полетах, мешочках с песком и упражнении под названием «заяц и собаки».
Они вошли в кафе и заняли столик возле окна. В помещении, разделенном на курящую и некурящую зоны, оказалось столько дыма, что вот-вот можно было ожидать включения пожарной сигнализации. Дыму было наплевать на зоны, и он пробрался на некурящую половину, повиснув над ней грозовым облаком.
— Забудь о прошлом разе, — торжественно заявил Виктор, когда они сделали заказ и достали сигареты, решив, что активное курение гораздо лучше пассивного. — Сейчас у меня действительно сногсшибательная новость.
— Ну? — спросил Олег чуть снисходительно.
Обычно Витькины новости не производили на него особого впечатления. Друг отличался повышенной впечатлительностью и любое интересное событие считал сногсшибательным. Впрочем, сегодня он улыбался как-то особенно загадочно. Может быть, его новость связана с Таней? Олег знал, что она уже в Москве. Он даже проверил в Интернете, благополучно ли приземлился ее самолет. Но вот звонить ей не стал. И не ответил на ее звонки. Конечно, он поговорит с ней и непременно встретится, но не сразу, не сейчас. Он дал себе слово изменить свою жизнь. Кажется, это будет стоить ему нервов, но он справится.
Наконец не в силах больше держать свою тайну при себе, Витька сделал глубокий вдох и бухнул:
— Я решил жениться.
Олег на секунду окаменел. Он давно готовил себя к этому. Знал, что когда-нибудь Витька отважится на решительный шаг. Но не думал, что сам он при этом испытает такую острую боль.
— Наконец-то, — сказал он, криво улыбнувшись. — Ты уже сделал предложение? И как Таня отреагировала?
— Видишь ли… — Виктор побарабанил пальцами по столу. В его глазах прыгали чертики. — Я женюсь вовсе не на Тане.
Встретив в какой-нибудь книге фразу: «Сигарета выпала у него изо рта», Олег обычно усмехался, считая это художественным преувеличением. Однако сегодня у него появился повод в этом усомниться. Он открыл рот, и его собственная сигарета полетела на стол, рассыпав по скатерти прыгучие искры.
— Как это? — спросил он, подхватив ее и снова сунув в рот. Сделал две быстрые затяжки. — Разве Таня не вернулась из Парижа?
— Таня вернулась из Парижа, мы поговорили по душам и решили разъехаться. Она собрала чемодан и отправилась в свою старую квартиру. Теперь я снова свободен и женюсь.
Олег нервно курил, пытаясь переварить услышанное.
— Ты что же, познакомился с вдовой Джеффри Пикауэра, состояние которой сравнимо со стоимостью маленькой планеты? — наконец спросил он. — И женитьба кажется тебе единственно разумным шагом?
— Вот ты шутишь, а я совершенно серьезен. — Виктор побарабанил пальцами по столу. Это означало, что он раздражен. — Я полагал, ты обрадуешься. Все снова станет как прежде. Мы трое будем просто друзьями. Это же здорово!
Олег, однако, не спешил радоваться.
— А как же Таня? — спросил он обалдело.
— Что — Таня? — мгновенно взбеленился Виктор. — Ты не ее адвокат! Ты мой лучший друг.
— Но я ведь и ее лучший друг тоже. Вы поссорились — ладно, чего в жизни не бывает. Ты горишь желанием ей насолить. Но скоропалительная женитьба…
— Ты ничего не понял! — Виктор посмотрел на Олега и тут же отвел взгляд. За окном проносились автомобили, поднимая ветер, гонявший бумажки и сухие листья. — Все случилось в другой последовательности. Сначала я встретил девушку, на которой захотел жениться, а уже потом поссорился с Таней. Мне пришлось сказать ей, что все кончено.
— Из-за девушки? — Олег все еще не мог поверить в услышанное. — Неужто твое очередное похождение оказалось таким серьезным? Она что, ждет ребенка?
— Ты завалил меня вопросами. И если бы я не был таким покладистым… Отвечаю по порядку. Да, мы с Таней расстались из-за девушки. Да, девушка была моим очередным похождением. Нет, она не ждет ребенка. Хотя я, как ни странно, на этот раз был бы не против.
— То есть пока Таня была в Париже…
— Она была в Париже полтора года! — взорвался Виктор. — Вместе с этим лощеным типом Пожидаевым, который на нее давно уже глаз положил. Думаешь, я поверю, будто они вернулись невинными, как голуби? Ха!
— Очень удобная позиция, — сказал Олег, глядя на него в упор. — Ты изменял Тане, успокаивая себя тем, что она тоже легко могла тебе изменить.
— Я изменил Тане, когда понял, что больше ее не люблю. — Витька с такой силой потер лоб, словно собирался за один раз избавиться от морщин. — Между мной и Волгиной все кончено, заруби себе на носу.
— Боюсь, пройдет немного времени, и ты изменишь свое мнение. Вы встретитесь один раз, другой…
— Нам с ней совсем не обязательно встречаться.
— Ну, конечно, — скептически заметил Олег. — Можно подумать, кроме неудачного романа вас больше ничто не связывает. Не смеши мои подметки.
Он не верил, что все действительно закончилось. Виктор просто еще ничего не понял. С Таней можно поссориться, с Таней можно расстаться, но разлюбить Таню нельзя. В ней — жизнь, страсть, яркость, мечта! От мечты добровольно не отказываются. Это было его глубокое личное убеждение.
— Почему мы сейчас говорим о Тане? — с досадой воскликнул Потапов. — Я хотел рассказать тебе о другой девушке! И уверяю тебя, на нашу бойкую Таню она совсем не похожа. Она такая… Такая нежная, женственная… чудесная! Таких девушек больше на свете нет. Когда ты ее увидишь, ты тоже влюбишься.
— Нет уж, спасибо, — сказал Олег. — С меня достаточно.
Никогда в жизни, ни разу он не говорил вслух о своих чувствах к Тане. Но Витька, конечно, о них знал. Да все, наверное, знали. Скрыть любовь иногда тяжелее, чем откровенно признаться в ней.
— Когда я ее встретил, то просто потерял голову. С тех пор она мне снится почти каждую ночь!
— А жениться на ней обязательно? — спросил Олег, не сумев скрыть ехидство.
— Ты ведешь себя как ребенок, которому сообщили, что скоро у него появится маленькая сестричка. Заранее настроился негативно и хочешь испортить мне настроение. Но у тебя ничего не получится. Я женюсь на ней — и баста!
— Да ладно, ладно… Чего ты раскипятился?
— Я раскипятился, потому что по уши влюблен. И мне казалось, что мой лучший друг должен за меня искренне порадоваться.