– Убирать со стола у меня получается плохо, – сказала я, перенося свой вес на край кухонной стойки, – но я могу мыть посуду или вытирать чистую.
Хартли бросил мне кухонное полотенце, а Тереза вручила мокрую салатницу.
Мимо кухни прошел с Люси на спине Бриджер.
– Я уже прочитал тебе две главы, – сказал он. – И теперь ты отправляешься спать. – Я услышала на лестнице его шаги.
– А ты сам почему не ложишься? – заупрямилась Люси.
– Сейчас выпью пива с Хартли и лягу.
– Я тебя подожду, – сказала она.
– Если будешь ждать с закрытыми глазами – ради бога, – хмыкнув, ответил он. Спустя полчаса Бриджер вернулся в гостиную – один и с двумя упаковками пива.
– Знаете, почему я вас пригласил? – спросил у нас с Даной Хартли, доставая из ящика журнального столика колоду карт.
– Почему? – отозвалась она.
– Чтобы можно было сыграть в «юкер», естественно.
Я хлопнула в ладоши.
– Да! Девушки против парней.
– Раздавай. – Бриджер открыл пиво и предложил его Дане.
– Но я не знаю, что это – «юкер», – сказала она, забирая бутылку.
– Черт, ты серьезно? А я-то думал, японские школы круче наших. – Он приложил ладони ко рту. – Эй, мам?
Тереза заглянула в гостиную.
– Звал?
– Нам нужен четвертый для «юкера». Дана не умеет играть.
– О, – сказала она, заходя. – Это лучшая игра в мире. Ты что-нибудь знаешь о «бридже»? «Юкер» – тот же «бридж», только для идиотов. Посмотришь пару партий и во всем разберешься. – Она села и взяла пиво, которое подал ей Бриджер.
Хартли по-быстрому объяснил Дане правила.
– И еще тут есть легальное жульничество.
– Погоди, – сказала Дана. – Если оно легально, то почему называется жульничеством?
– Просто запомни, что оно есть. В «юкере» можно воровать взятку. Если дилер проморгал свою очередь, то можно раздать вместо него.
– Слишком сложно, – пожаловалась Дана.
Хартли покачал головой.
– На самом деле не особенно, вот увидишь. Потому что в игре всего лишь шесть карт.
Тереза сыграла одну игру вместе с нами, и я легко «сделала» Бриджера с Хартли.
– Это была, типа, пробная партия, – сказал Хартли.
– Что? – завопила я. – Фигушки. Два очка девушкам.
– Очень азартная, да? – спросил Хартли, и Тереза рассмеялась.
– Рыбак рыбака видит издалека.
– Посмотрели бы вы, как они режутся в видеоигры, – сказала Дана. – Мне приходится выходить из комнаты.
– Представляю. – Тереза взяла колоду и начала тасовать. – Бриджер, как твоя мама? – спросила она.
Он качнул головой.
– Так себе. Но пока у нее есть работа – все будет нормально. Рабочая неделя помогает ей отвлекаться.
– Тяжело ей, наверное, – качая головой, сказала Тереза.
– Раньше я тоже так говорил. – Бриджер подобрал свои карты. – Но в какой-то момент человек должен взять себя в руки, а с ней такого не происходит. На праздниках, когда много выходных, хуже всего. Вот почему я привез с собой Люси.
Тереза поморщилась.
– Привози ее в любое время. – Она бросила взгляд на часы. – Пойду закрою на час глаза перед работой.
– Вы сегодня работаете? – изумилась я.
Хартли кивнул.
– Черная пятница же. Если мама не придет на работу, то люди будут ждать на стоянке и не смогут потратить сотни баксов на новый айфон.
– Жуть, – сказала Дана. – На всю ночь?
Тереза только пожала плечами.
– Ерунда. Кстати, Кори, пока я здесь… Хотела сказать, что мой дорогой сын будет счастлив поспать на кушетке.
– Чушь, – сказал Хартли.
– Все будет нормально, Тереза, – сказала я. – У меня есть костыли, и, если что, я не постестяюсь пустить их в ход.
– Не постесняется, мам, – сказал, отхлебнув пива, Хартли. – Можешь мне верить.
Его мать только покачала головой и вышла из комнаты.
Дана быстро освоила правила, и вскоре счет сравнялся – семь-семь. В следующей партии карты сдавала я.
– Хартли, ну что, сколько там осталось до часа икс? – спросил Бриджер.
– До часа икс?
– Когда самый похотливый самец Лиги плюща воссоединится со своей девушкой.
Я перевернула валета, и Дана обрадовано ахнула. Нам везло. Но меня отвлекала беседа.
– Пас, – пробормотал Хартли, глядя на карту. Потом повернулся к Бриджеру. – Думаю, недели две или вроде того. Она говорила, что вернется накануне бала в честь Рождества.
Накануне бала? То есть, десятого декабря – в день экзамена по экономике. Внезапно я увидела, как перспектива наших совместных вечеров за «Реальными клюшками» умирает. Нет, я знала, что на следующий семестр девушка Хартли вернется. Просто мне казалось, что до этого еще далеко. А теперь до ее приезда осталось всего две недели?
Когда Дана сделала ход, я снова вытащила хорошую карту и постаралась сделать радостное лицо. Но внутри я была сокрушена новостями.
– Вот где справедливость? – сказал Бриджер. – У нее семестр начинается позже нашего, а заканчивается раньше. Просто отстой.
– Полнейший. И у них занятия только со вторника по четверг, – прибавил Хартли, сбрасывая девятку. – Что оставляет длинные выходные для путешествий по всей Европе. У Стаси в фейсбуке фотографии от Лиссабона до Праги.
– Я видел. – Бриджер глотнул пива. – Но самое интересное на них – не архитектура.
Хартли покачал головой.
– Не начинай, чувак.
– Неужели тебя правда не парит, что на всех снимках у нее – один и тот же дрищ-итальянец?
Дана, которая сидела напротив, подняла глаза на меня.
– Как я уже говорил, есть такое понятие, как легальная измена. У нас соглашение, – сказал Хартли. Его голос зазвучал тихо. – Стася считает, нет смысла гулять на закате по парижским мостам без человека, с которым можно было бы целоваться.
– Что же ты сам этим не пользуешься? – отпарировал Бриджер.
Хартли пожал плечами.
– Не мой стиль.
– И-и… вот она, – сказал Бриджер, забирая тузом последнюю взятку, – причина, по которой я не завожу отношения.
– Дело твое, – ответил Хартли. – Но я не понимаю, мне-то с чего беспокоиться.
Дана молча собрала карты и начала перемешивать их. Увидев, что она делает, я принялась отковыривать этикетку на своем пиве.
– Как ты можешь не беспокоиться? – спросил Бриджер. – Она могла бы, по крайней мере, не делать это открыто.
– Для отношений на расстоянии у Стаси слишком высокие запросы, – сказал Хартли. – Ей нужен кто-нибудь местный, чтобы носить за ней пакеты из магазинов. Но знаешь, оно работает и в обратную сторону. В момент, когда ее европейские каникулы закончатся, он будет забыт.
– Он живет в Нью-Йорке.
Хартли только закатил глаза.
– Для Стаси это приличное расстояние. И я не могу поверить, что ты шпионишь за… приятелем моей девушки.
– Она та еще штучка, – сказал Бриджер.
– Тоже мне, новости.
Дана перевернула туз, выложила карты на стол и улыбнулась, как довольная кошка.
– Черт, – выругался Бриджер. – Ты только что стырила мою раздачу, да?
– Хартли напомнил мне про легальное жульничество, – усмехнулась Дана, – когда сказал о легальной измене. – Она подмигнула мне, и я выдавила улыбку. Однако все, что рассказал Хартли, продолжало есть меня изнутри. Его девушка путается с другим, а ему все равно?
Тут, после долгого перерыва, появилась моя маленькая фея надежды. Может, они расстанутся, шепнула она, щекоча своими крохотными крылышками мое ухо.
Угу. Как же.
***
Подготовка ко сну могла бы выйти неловкой, но ничего подобного не случилось, потому что неловкость и Хартли были несовместимы. В любой ситуации он всегда оставался собой, был просто Хартли с однобокой усмешкой и «плевать-на-все» поведением.
– И все-таки, почему ты спишь на такой огромной кровати? – спросила я, выуживая из сумки пижаму.
– Когда я сломал ногу, то больше не мог подниматься по лестнице в свою комнату. Моя тетя переезжала, и в ее новой квартире не нашлось для этой огромной штуковины места. Вот она и привезла ее мне, чтобы я не спал на кушетке.
– Как мило с ее стороны, – сказала я.
– Это да. Хочешь пойти в ванную первой?
– Иди сперва ты, – сказала я. – Я моюсь целую вечность.
– Как знаешь.
К тому времени, когда я, в свою очередь сходив в ванную, вернулась к нам в комнату, он уже негромко похрапывал.
Я отстегнула скобы и залезла под одеяло. Хартли не шутил. Между мной и его погруженным в сон телом было обширное пространство. Я лежала, слушая уютные звуки его дыхания, и, засыпая, думала о том, как, интересно, отнеслась бы к такому размещению Стася. Я знала, что не составляю ей конкуренцию. Но ведь девушке дозволено помечтать.
***
Какое-то время спустя меня разбудил резкий выдох. Мои глаза распахнулись, и в темноте я не сразу поняла, где нахожусь. Возле кровати, опустив голову и упираясь руками в матрас, стоял Хартли.
– Что случилось? – прохрипела я.
– Голень. Свело, – выдавил он.
– На какой ноге?
– На здоровой. Не могу перенести вес на другую, чтобы… черт.
– Дай ее мне, – садясь, произнесла я, поскольку знала пару-тройку вещей о том, что такое судороги.
Морщась, Хартли сел на кровать и вытянул в мою сторону здоровую ногу.
– Прижми пятку сюда. – Я похлопала по своему закрытому одеялом бедру и, когда его босая ступня уперлась в меня, обеими руками ухватилась за его пальцы и потянула их на него. Он выпустил сдавленный вздох. Через минуту я скользнула пальцами вверх по его голени и стала ее ощупывать. – Ого, – сказала я, когда нашла узел.
– Постоянно такое, – сказал он.
– Ты перетруждаешь здоровую ногу. – Я сложила пальцы в кулак и принялась разминать костяшками узел.
– Ай, – выдохнул Хартли.
– Извини. Я обладаю сверхчеловеческой силой. – Он поморщился, когда я надавила ему на ступню. – Что ты делаешь, когда ты один?
– Страдаю. И мечтаю об умелых руках Великого терапевта Пат. Хотя твои тоже ничего.
– Меня научил папа. У него такие вещи хорошо получаются, – сказала я. – Погоди… сейчас. – Узел в мышце Хартли расслабился под моими пальцами.
Он выдохнул.
– Боже. Спасибо.
– Не разгибай ее, – наказала я, пока он перекладывал ногу на свою половину кровати.
– Не волнуйся, не буду. – Подложив под колено свою вторую подушку, он лег на спину. – Извини за эту полуночную драму.
– Ничего. – Мы на несколько минут замолчали, но ни один из нас не заснул.
Прошла еще одна минута молчания, а потом Хартли повернулся ко мне лицом.
– Ты не говорила мне, что у тебя хоккейная травма. Ты сказала «несчастный случай», и я решил, ты попала в аварию.
– Угу. – Вздохнув, я тоже перекатилась на бок. Секунду мы с ним смотрели друг на друга. – Штука в том, что Бриджер был прав. Хоккей всего лишь на седьмом месте в списке травмоопасного спорта. В чирлидинге и бейсболе травмы случаются чаще. Как и в футболе с лакроссом.
– То есть, ты оказалась таким выдающимся везунчиком, что получила на хоккее серьезную травму?
– Именно.
– Невероятно, блин, – проговорил Хартли. Мы впали в молчание, и я поймала себя на сожалении о том, что у него такая большая кровать.
Между нами и этим соблазнительным ртом всего пара футов, шепнула моя фея надежды.
– Мне так понравилась твоя мама, – выпалила я, возвращая свои мысли в безопасное русло.
– Она классная, – улыбнулся Хартли. – И я не преувеличиваю, ей нравится, когда дома много народу.
– Это видно. А сестренка Бриджера настоящая прелесть. Ей тоже нравится твоя мама.
Хартли подпер щеку рукой.
– Угу. Но она самая большая Бриджерова проблема.
– Правда? А почему?
– Ну, два года назад у них умер отец. И его мать справляется не особенно хорошо.
– У нее депрессия?
– Она наркоманка.
Я втянула в себя воздух.
– Фигово.
– Не то слово. Бриджер боится, что его мать потеряет работу и в конец опустится. Если ситуация станет совсем нехорошей, ему придется бросить учебу.
– Ему нельзя бросать колледж! Ведь через полтора года он выпустится.
– На самом деле Бриджер только на втором курсе. Он пропустил год перед колледжем и теперь ругает себя.
– Знаешь… – В доме было так тихо, что даже наш шепот казался громким. – Я слишком часто застреваю у себя в голове. И забываю, что и у других есть проблемы.
Мгновение Хартли молча смотрел на меня. Потом медленно протянул через пространство между нами руку и накрыл своей ладонью мою. Этого легкого прикосновения хватило, чтобы я перестала дышать.
– У всех в жизни хватает дерьма, Каллахан. У всех. – Он сжал мою руку, потом отпустил ее. – Твое выставлено напоказ, так что все его видят. И я тебе не завидую. Но свои проблемы есть у любого – вне зависимости от того, бросаются они в глаза или нет.
Мне пришлось притормозить и обдумать его слова. Да, глядя на Бриджера, было не догадаться, что у него в семье такая беда. Но я подозревала, что есть и другие люди, у которых никакого дерьма в жизни нет, а если и есть, то за них его разгребает целая команда миньонов. Мне вспомнилась Стася.
– Ты уверен? – поддела его я. – А то есть ощущение, что у некоторых проблема одна: неидеальный цвет обивки сидений в их «БМВ».
На лице Хартли расцвела самая чудесная в мире улыбка.
– На этот случай, Каллахан, придумали тюнинг. – Он перекатился на спину и заложил руки за голову. – Благодарю за массаж.
– Обращайся в любое время.
Он хмыкнул.
– Не говори так, а то всю следующую неделю я буду будить тебя по ночам.
Печально, но я так в него втрескалась, что была бы, наверное, только за.
Дыхание Хартли стало глубоким, а я все лежала и слушала, как он дышит. Он был теплой тенью во тьме – всего в нескольких футах. Я бы отдала что угодно за привилегию преодолеть разделяющее нас расстояние и положить руку ему на грудь. Было сложно даже представить, что значит роскошь принадлежать ему. Мне хотелось перекатиться ночью поближе и свернуться у его тела калачиком. Мне хотелось, пока я буду спать, ощущать на шее его дыхание.
Настоящая пытка, проворчала моя фея надежды, укладываясь на подушке рядом со мной.
Она не ошибалась. Но то была сладкая пытка.
Глава 11
Я не боюсь крови
Кори
В пятницу мы смотрели футбол, доедали остатки вчерашнего пиршества и играли в карты. Люси проследила за тем, чтобы на каждый круг «юкера» пришлась минимум одна партия в «уно».
В субботу мы повели Терезу на ужин в китайское заведение, где подавали пятьдесят разных видов пельменей. После двух девятичасовых смен в праздничном распродажном аду мама Хартли выглядела измотанной, но в ее усталых карих глазах, тем не менее, светилось мягкое счастье. Хартли сел с нею рядом, и она время от времени ерошила ему волосы. Дана учила Люси пользоваться палочками, а я объелась пельменями с капустой и курицей.
Но позже, когда Тереза и Люси отправились спать, а парни ушли в гараж выпить пива и поменять в машине Терезы масло, мне пришлось признать, что с моим самочувствием творится что-то не то. В животе поселилась смутная боль, а во всем теле ощущались вялость и жар. Хотя было всего десять вечера, я выпила от боли пару таблеток и легла спать.
Той ночью я даже не услышала, как Хартли пришел и лег со мной рядом. Что было обязано насторожить меня. Медицинской ассоциации Америки следовало добавить в свои справочники новый симптом – Невосприимчивость к Хартли.
Проспала даже моя фея надежды. Что-то определенно было не так.
***
На следующее утро я скрыла от остальных свое нарастающее недомогание. Я еще раз приняла адвил и выпила два стакана воды. Однако головокружение и жар не прошли.
– Ты сегодня такая тихая, Кори, – заметила Тереза, доказывая тем самым, что мимо матери ничего не пройдет.
– Просто думаю об экзаменах, – соврала я. Потом налила себе стакан апельсинового сока и натянула на лицо вымученную улыбку. Мне нужны были жидкости, и мне нужно было домой.