‒ Таких, как Бриджит?
«Эта девушка буквально висла на нем в конце вечера».
Чейз промолчал, и я сочла, что, не подтвердив и не опровергнув мои подозрения относительно того, что у них с Бриджит произошло после их ужина в ресторане, он повел себя по-джентельменски.
‒ Так как же у тебя оказалась моя фотография? ‒ спросил он, вернув нас к прежней теме.
Я решила сказать правду. Ну, почти всю.
‒ Я искала тебя на Facebook, чтобы поблагодарить за то, что выручил меня тогда в ресторане и скрасил мой вечер.
‒ Ты посылала мне сообщение?
‒ Нет. Почувствовав себя каким-то жутким сталкером, я передумала.
‒ Но тебе настолько понравилась фотография на моей страничке, что ты решила ее сохранить?
‒ Я хотела поместить твою страничку в закладки на случай, если все же решу тебе написать, но вместо этого сохранила фотографию. ‒ Я ощутила, как загорелись щеки. Мама всегда говорила, что лжец из меня никудышный.
Удивительно, но Чейз кивнул, хоть я и не надеялась, что он позволит мне так просто сорваться с крючка.
‒ Так ты член этого спортклуба? Я не видел тебя здесь раньше?
‒ Нет. Меня Брайант пригласил, он здесь занимается. Денек сегодня выдался тот еще, и я планировала снять стресс с помощью вина, но Брайант вместо этого предложил «выпустить пар» в тренажерке.
‒ Я же говорил, что он болван. Будь я на месте Брендона…
‒ Брайанта.
‒ …без разницы. Предложил бы другой способ снять стресс.
‒ И что бы ты предложил?
Чейз не ответил и снова сменил тему.
‒ Чем так плох был твой день?
‒ У меня было назначено два собеседования. Первое я провалила прежде, чем вошла в кабинет начальницы, а второе «провалило» меня, прежде чем я вообще вошла в их офис.
‒ Ты сейчас без работы?
‒ Пока нет, но буду в следующую пятницу. – Я пожала плечами. – Глупо было писать заявление об уходе, прежде чем нашла новую работу.
‒ На чем ты специализируешься? – заинтересованно спросил Чейз.
‒ Маркетинг. Работала директором по маркетингу в компании «Fresh Look Cosmetics».
‒ Как тесен мир. Я дружил со Скоттом Эйкманом, президентом «Fresh Look». Иногда мы с ним играли в гольф.
‒ В нашем маленьком городе всего-то восемь с половиной миллионов жителей, а мой фиктивный школьный бойфренд тире некровный кузен играет в гольф с руководителем компании, где я работаю! Просто очуметь!
Чейз рассмеялся.
‒ Скотт уходит на пенсию в следующем году, верно?
‒ Да, переезжает во Флориду, но у него есть два сына, которые возглавят компанию.
«Лучше бы Дерек переехал во Флориду. Или в Сибирь!»
К противоположной стороне двери ‒ мы с Чейзом по-прежнему стояли там, где столкнулись, ‒ подошел парень, постучал по стеклу и помахал банкой «Dr. Pepper».
Чейз поднял два пальца в ответ, а потом пояснил:
‒ Мы поспорили. Я проплыл круг быстрее него, и это мой приз.
‒ «Dr. Pepper»? ‒ я удивленно вздернула бровь.
‒ Отличный напиток. И не вздумай спорить, иначе я принесу его на следующее семейное барбекю.
Через минуту его друг снова постучал в дверь. На этот раз он махнул Чейзу рукой, как бы говоря: «Какого черта ты там застрял?»
Чейз кивнул ему, а затем посмотрел на меня.
‒ Я должен бежать. Через полчаса у нас встреча за ужином, а мне еще надо принять душ.
‒ Ну что ж, ‒ я попыталась скрыть свое разочарование, ‒ было приятно столкнуться с тобой, кузен.
На мгновение наши взгляды встретились. Как и тем вечером возле ресторана Чейз смотрел на меня так, словно собирался что-то сказать. Но… Оглянувшись через плечо туда, где плавал Брайант, он обнял меня, снова намотал мои забранные в хвост волосы на ладонь, сжал кулак и опустил его вниз, запрокидывая мою голову.
Взгляд Чейза задержался на моих губах, прежде чем он поцеловал меня в лоб.
‒ Увидимся, кузина.
Чейз сделал несколько шагов в сторону раздевалки, но потом затормозил и повернулся ко мне.
‒ У меня есть знакомая, она крутой спец по подбору персонала. Почему бы мне не состыковать вас. Может она поможет тебе найти что-то подходящее?
‒ Почему бы и нет. Буду очень благодарна, - искренне ответила я. - Очевидно, что самой мне с этой задачей не справиться.
Я протянула Чейзу телефон, он забил в него номер, а затем послал сообщение на свой мобильник. Теперь у нас были контакты друг друга.
Едва Чейз ушел, я ощутила жгучее желание снова увидеть его, хотя и понимала, что шанс еще раз случайно столкнуться с ним в этом огромном городе, равен вероятности, быть пораженной разрядом молнии.
Не прошло и недели, как я узнала, что и не такое случается. Бывает, что иногда молния бьет в одно место дважды.
Глава 3
Чейз
Семь лет назад
Глотая воду из бутылки, я смотрел на гигантское изображение лица Пейтон, которое занимало восемь этажей кирпичной стены углового здания, расположенного напротив моего нового офиса.
‒ Хватит прохлаждаться, пора за работу. ‒ Пейтон собственной персоной вошла в кабинет, опустила футляр с гитарой на диван и присоединилась ко мне у окна. ‒ Не могу поверить, насколько огромная эта штука. Когда ты говорил про рекламный баннер, я и подумать не могла, что он будет размером в целую стену. Небольшой скол на моем переднем зубе примерно в метр.
‒ Мне нравится этот скол, - улыбнулся я.
‒ А я его ненавижу. Режиссёр, у которого я была на повторном прослушивании вчера, сказал, что мне нужно убрать его и похудеть на десять фунтов. ‒ Она понесла руку ко рту. ‒ Наверное, мне нужно поставить винир (п.п.: laminate veneer – пластинки, которые замещают внешнюю поверхность зуба и позволяют исправить или подкорректировать частично нарушение формы/цвета зубов) или еще что-то подобное.
‒ Тебе ничего не нужно делать. Этот режиссер просто дебил с полным отсутствием вкуса.
‒ Я не получила роль. ‒ Пейтон вздохнула.
‒ Видишь? Я же говорю: вкус отсутствует.
‒Ты судишь предвзято, потому что я сплю с тобой.
‒ Нет. ‒ Я притянул ее ближе к себе. ‒ На прошлой неделе я высидел всю оперу целиком, потому что ты спишь со мной. Пейтон, ты хороший музыкант. Я присутствовал на каждом твоем выступлении, еще со времен колледжа, даже когда тебя не было видно в оркестровой яме. А когда ты начала играть, был на всех твоих «внебродвейских спектаклях»! (п.п.: движение в театральном искусстве, которое началось после второй мировой войны, когда возникла потребность в постановке пьес, которые не могли быть поставлены в коммерческих бродвейских театрах; проложило дорогу некоммерческому театру)
‒ Ты хотел сказать, на вне-внебродвейских спектаклях.
‒ А разве не любой спектакль, который не идет на Бродвее называется внебродвейским?
‒ Небольшая постановка на Манхеттене с менее чем пятистами зрителями считается внебродвейской, а вне-внебродвейским можно назвать наше выступление в деревенской кофейне.
‒ Ты была прекрасна в том спектакле.
‒ Какую роль я исполняла? ‒ спросила Пейтон, скептически вздернув бровь.
‒ Роль сексуальной девушки?..
‒ Я играла мать, которая умирает от туберкулеза, а ты весь спектакль провел, уткнувшись носом в кроссворд.
«А-а, так она тот спектакль имела в виду…»
‒ Возможно, я что-то и упустил, но в свое оправдание могу сказать, что наткнулся на скабрезворд и пытался угадать слово из шести букв: «Входит сухим и твердым, выходит влажным и мягким». Я был занят подсчетом букв в словах член, пенис, щекотун и фаллос, прежде чем догадался, что ответ – жвачка.
‒ Ты такой извращенец.
‒ Так куда мы сегодня пойдем ужинать, «Скол»? ‒ спросил я, целомудренно целуя Пейтон.
‒ Не называй меня так. ‒ Она улыбнулась, не разжимая губ. ‒ Я бы съела чего-нибудь из тайской кухни. Давай пойдем в то небольшое местечко в Челси (п.п.: исторический район на северо-западе Нижнего Манхеттена), где мы были в прошлом месяце?
‒ Хорошо.
Я последний раз взглянул на свой новый билборд, прежде чем выключить свет и закрыть за собой дверь офиса.
Когда мы оказались на улице, я повернул налево, направляясь к ближайшей станции подземки, а Пейтон повернула направо.
‒ Можем мы поехать по первой линии Бродвея, а не по третьей, как обычно? (п.п.: линия Бродвея — подземная линия Метрополитена Нью-Йорка, обслуживается тремя маршрутами) ‒ спросила она. ‒ Я бы хотела сделать остановку в Нижнем Ист-Сайде.
‒ Конечно.
Пейтон начала работать волонтером в банке продовольствия (п.п.: благотворительная организация, которая занимается сбором пищевых продуктов от производителей и передачей их нуждающимся) и приютах еще, когда мы учились в колледже. Но в этом приюте в Нижнем Ист-Сайде было столько буйных головорезов, что редкая неделя обходилась без пары-тройки потасовок. Я пытался поднять вопрос об ее безопасности, но, к сожалению, Пейтон оставалась непреклонна в том, что касалось ее волонтерства.
Ей было пять или шесть лет, когда неудачник-отец ушел из семьи, оставив жену и детей на произвол судьбы. Семья и так едва сводила концы с концами, а с одной зарплатой мать Пейтон должна была решить, куда тратить деньги: на оплату аренды жилья или на покупку продуктов. Она выбрала аренду, и это означало, что семья Пейтон была завсегдатаем в местном банке продуктов в течение нескольких лет, пока дела не пошли в гору.
Когда мы добрались до места назначения, один из постоянных обитателей приюта сидел перед домом.
‒ Привет, Эдди, ‒ поздоровалась с ним Пейтон.
Я знал этого парня. Вероятно, ему было чуть больше тридцати, но жизнь на улице состарила его прежде времени. Эдди мало говорил, делал длинные паузы между словами и казался безвредным. У Пейтон была с ним какая-то особая связь, с ней он говорил больше, чем со всеми остальными вместе взятыми.
‒ Что у тебя с головой? ‒ спросил я, заметив широкую рану возле виска Эдди.
Я наклонился к нему, при этом стараясь сохранять дистанцию, в которой, как я знал, он нуждался.
‒ Как это случилось, Эдди? ‒ вторила мне Пейтон.
‒ Подростки, ‒ ответил Эдди, пожимая плечами.
За последнее время было несколько случаев, когда банда подростков избивала бездомных, которые ночью оказывались на улице. Эдди не нравилось, когда люди подходили к нему слишком близко, поэтому он редко спал в приюте, который всегда был забит до отказа.