– Это так. Я украл коллекцию минералов у нашего Виктора Эдуардовича и продал.
– Митя!! – крикнула подскочившая к нему Нина. – Этого не может быть! Ты на себя наговариваешь!! Я не верю! – Девочка вцепилась побелевшими пальцами в джемпер Алексеева и продолжала повторять одно и то же: – Я не верю! Не верю! Не верю!!!
Парень не без труда отцепил ее пальцы от своей одежды и сказал:
– Тем не менее это так… Но монету из коллекции твоего отца я не брал, честное слово!
После этих слов Алексеев круто развернулся и пошел к выходу из школы. Все молча смотрели ему вслед, пока он не скрылся за дверями, ведущими в гардероб.
– Может, задержать? – первым очнулся Вишняков.
– Не стоит, – ответил Селиванов. – Надо продумать план дальнейших действий. Видно же, что голыми руками его не возьмешь.
– Что вы несете? – в отчаянии прошептала Нина. – Тут что-то не так… Он не может быть виноват, понимаете?
– Нинка, мы все очень хорошо понимаем: на тебя слишком много всего навалилось и сразу! – отозвался Антон. – Но монету-то надо вернуть! Она ведь сумасшедших денег стоит!
– Надо во всем хорошенько разобраться… Доброе имя человека… оно дороже любой монеты… – все так же тихо, давясь слезами, проговорила Нина и бросилась по коридору вслед за Алексеевым.
В гардеробе молодого человека уже не было. На улице в пределах видимости – тоже. Нина металась возле здания школы, не зная, куда бежать и что делать.
– Нинка, поторапливайся! Сейчас уже звонок будет! – крикнула ей рысью пробегающая мимо Свисяева. – Опоздаешь, географичка задаст жару – мало не покажется!
Нину не интересовали ни Свисяева, ни урок, на который она могла опоздать, но слово «географичка», выкрикнутое Диной, тут же решило все. Вот же он – выход! Надо немедленно ехать на Балканскую улицу, в школу, где учился Митя, и все уточнить у географа. Не может быть, чтобы Митя просто так взял и украл! Ради чего? Ради денег? Похоже, их семья не бедствует. Алексеев всегда красиво, модно одет, у него шикарные школьные принадлежности, фирменный спортивный костюм. Не может быть, чтобы ему не хватало карманных денег.
На Балканской улице лицом друг к другу стояли две большие школы. Уроки уже начались, а потому в сквере, который разделял здания, ученики не кучковались. Нина уже почти поднялась на крыльцо одной из школ, чтобы спросить про географа Виктора Эдуардовича у охранника, но в этот момент ее обогнал взъерошенный и, похоже, еще не совсем проснувшийся парень.
– Эй! – крикнула ему Нина. – Вашего географа зовут Виктором Эдуардовичем?
Парень бросил в ее сторону удивленный взгляд и хрипло отозвался:
– Совсем, что ли, с ума сошла! У нас Марго Леонидовна! Почище любого Эдуардыча будет! Сейчас меня так взгреет – только перья полетят!
Рискующий остаться без перьев скрылся в дверях, а Нина побежала к зданию другой школы. Охранник, который встретил ее на пороге, подтвердил, что их географа действительно зовут Виктором Эдуардовичем. Он даже без лишних слов пропустил Нину в здание, когда она сказала, что хочет поговорить с ним по делу о пропавшей коллекции минералов.
Оставшиеся до конца урока десять минут Нина еле выдержала, прислонившись к стене возле кабинета географии. Больше всего она боялась, что ее обнаружат здесь местные учителя или завуч, и тогда придется объяснять, что она забыла в чужой школе, а этого очень не хотелось. Лучше всего было бы, конечно, отсидеться в туалете, но она боялась заблудиться в многочисленных и весьма извилистых коридорах незнакомого здания.
Когда урок закончился и из кабинета географии с шумом, визгом и хохотом стали вываливаться ученики, Нина почувствовала, как внутри у нее что-то оборвалось. А вдруг она сейчас узнает от Виктора Эдуардовича о Мите что-то такое, за что его придется ненавидеть? Эта простая мысль почему-то до сего момента не приходила ей в голову. Девочка упрямо мотнула головой и сказала себе, что Митя не может быть негодяем, и смело шагнула в кабинет. Несколько учеников еще собирали в сумки вещи, одна девочка вытирала с доски, а за столом что-то записывал в классном журнале худой мужчина в очках, с заметной проседью в волосах и почти совсем седой аккуратной бородкой. Нина подошла к столу, несколько невнятно от волнения поздоровалась и сказала:
– Виктор Эдуардович, мне надо с вами поговорить…
Учитель поднял голову от журнала, посмотрел на Нину, потом снял очки, попристальней вгляделся в нее добрыми карими глазами и только тогда отозвался:
– По-моему, мы с вами незнакомы, милая барышня. С кем имею честь разговаривать?
– Я… я Нина… Нина Кирьянова, из 126-й школы. Мне надо поговорить с вами по поводу пропавшей коллекции минералов. У вас же пропала коллекция?
– Вот как? – удивился Виктор Эдуардович и показал рукой на ближайший стол. – Тогда посидите немного. У меня сейчас как раз нет урока. Я заполню журнал, отнесу его в учительскую, и мы с вами поговорим, хорошо?
Нина кивнула, села за стол и принялась ждать. Довольно скоро учитель дописал все, что было нужно, отнес журнал, снова сел перед ней и сказал:
– Я слушаю вас, Нина Кирьянова из 126-й школы.
– Понимаете, я… я хотела бы узнать, как все произошло на самом деле. Митя сейчас учится у нас, и я никак не могу поверить, что он просто так взял и украл у вас коллекцию… Этого не может быть, чтобы просто так, ради денег…
– Митя… Это, как я понимаю, Дима Алексеев? – решил уточнить учитель.
– Ну да… Конечно же, Дима, – согласилась Нина.
– А вы, Нина, кем Диме-Мите будете?
– Я-то? Я… никто… так… одноклассница… Мы теперь за одним столом с ним сидим… дружим…
– Дружите – это хорошо. Вы хороший друг, Нина, раз не верите в злонамеренье Алексеева. Я и сам никак не мог поверить в то, что Дима вдруг ни с того ни с сего оказался вором. Но когда его уличили, он твердил только одно: «Да, я украл, продал, очень нужны были деньги». На что были нужны эти деньги, от него тогда никто так и не добился: ни учителя, ни родители. В полицию я уговорил администрацию школы не обращаться. Моя коллекция не была дорогой или редкой, и Димка не мог выручить за нее большие деньги. Но что-то, конечно, получил: коллекция была очень полной, любовно собранной, хорошо оформленной. Вряд ли я смогу теперь собрать такую же, но… Словом, деньги пошли на хорошее дело, Нина. Я сам узнал об этом совсем недавно. Алексеев поймал меня после уроков по дороге домой и все рассказал. Пытался вернуть мне некоторую сумму, но я не взял. Посчитал, что не вправе. Вы хотите все знать, барышня?
– Конечно, хочу, Виктор Эдуардович! – подалась к нему Нина.
– Ну, хорошо. Вам я расскажу. В одном классе с Алексеевым училась Марина Епифанова. Хорошая девчушка, умненькая, веселая. Она серьезно занималась спортивной гимнастикой, часто ездила на сборы, но успевала и нормально учиться. Мечтала в будущем попасть в сборную России. В прошлом году Марина упала с брусьев и получила очень серьезную травму позвоночника. До сих пор ее тело заковано в специальный корсет. Девочка недавно только смогла садиться в постели, но ноги по-прежнему не работают вообще. Периодически у Маришки случаются обострения, и в такой момент нужны дорогие лекарства. Денег у родителей уже ушло немереное количество. А Дима – он единственный из класса девочку не бросил, навещает ее, книги приносит, диски… Потом она что-то такое мастерит… лепит, что ли… я забыл… А Дима ей материалы покупает… Но деньги были нужны именно на лекарство. Маришке стало плохо, и состояние стремительно ухудшалось. А денег в тот момент не хватило. Епифановы бросились у всех занимать, а Димке, школьнику, кто ж даст взаймы… Вот он и взял коллекцию… Денег, конечно, выручил немного, но они девочке очень пригодились. А сейчас он подрабатывает, то на овощебазе, то газеты какие-то разносит… Небольшую сумму скопил и мне принес. Но вы же понимаете, я не мог у него взять.
– Я знала… – прошептала Нина, еле сдерживая слезы, – я знала, что он не мог просто так украсть… Спасибо вам… Виктор Эдуардович…
– Да не за что, милая барышня! Это вам спасибо, что смогли разглядеть хорошего человека, несмотря на то что все обстоятельства против него!
– Да-да, все против него… но я сразу не поверила… Я пойду, ладно…
– Конечно, идите! Всего вам доброго! А Диме… то есть вашему Мите, привет от меня передавайте. И еще скажите, что я рад тому, что у него есть такой верный друг, как вы, Нина! Это дорогого стоит!
Глава 8
«Бывают же такие совпадения!»
– Мне очень надо тебя увидеть! – почти крикнула в трубку Нина, когда вечером наконец смогла дозвониться до Алексеева.
– Зачем? – односложно спросил он.
– Очень надо, Митя! Не упрямься, пожалуйста!
– Но я не брал монету, Нина!
– Я верю! Я о другом хочу поговорить! Приезжай, пожалуйста, к школе! За полчаса успеешь?
– Я и раньше успею. Ехать-то всего минут десять. Только ты уверена, что хочешь меня видеть?
– Уверена! Приезжай, пожалуйста, побыстрей!
Когда Митя наконец приехал, Нина уже здорово замерзла на ветру, а потому еле разлепила губы для приветствия.
– Да ты ж себя так совсем уморишь на холоде! – Алексеев, видимо, сразу догадался, что Нина ждет его на крыльце школы уже давно, чуть ли не с тех самых пор, как ему позвонила. – А ну пошли быстренько вон в ту в кафешку, в «Аленький цветочек»…
Только когда Нина выпила горячего кофе, Алексеев позволил ей говорить. Нина поставила чашку на блюдечко, но еще долго вертела ее за ручку туда-сюда, поскольку не знала, как начать. Потом все же решилась и сказала:
– Я разговаривала с Виктором Эдуардовичем, вашим географом. Он рассказал мне про Марину и про то, зачем ты продал его коллекцию.
Алексеев вздохнул и отозвался, глядя в сторону:
– Да, я поступил не лучшим образом, но тогда просто не знал, куда броситься, что сделать… А у нас как раз накануне была география, и Виктор Эдуардович нам демонстрировал кое-какие минералы. Один из одноклассников вдруг спросил, обладает ли его коллекция какой-либо ценностью. Виктор Эдуардович ответил, что обладает. Не слишком большой, но ее полнота и качество экземпляров сделали бы честь даже какой-нибудь музейной экспозиции. Ну вот я и… Потом по Интернету нашел человека, который живо заинтересовался и купил… Я отдам эти деньги Виктору Эдуардовичу, честное слово! Я уже пытался ему отдать часть денег, но небольшую. Он не взял, но, может быть, когда я соберу всю сумму, он возьмет.
– Он не возьмет, Митя. Он рад, что ты смог помочь Марине. – Нина опять покрутила на блюдечке чашку и спросила: – Ты влюблен в нее, да?
Алексеев так шлепнул о блюдце своей чашкой, что остатки кофе выплеснулись на стол, и с возмущением ответил:
– Ну вот что вы за люди, девчонки! Во всем видите только любовные передряги! А разве просто помочь человеку нельзя, по-дружески? Мы с Маришкой вместе аж с детского сада. Как я мог бросить ее в беде, ты сама-то подумай! Я к ней просто очень хорошо отношусь! Жалею ее, сочувствую ей, но почти ничего не могу сделать. Так только… ерунду всякую… Книжки, фильмы, музыку… А она знаешь какая… Другая бы только билась в рыданиях, а она не сдается! Я ее в слезах ни разу не видел! Она гимнастику всякую делает, упражнения… То вышивает, то лепит, то… А сейчас она такую красоту делает своими руками… – Алексеев вдруг внимательно посмотрел Нине в глаза и предложил: – А хочешь, я вас познакомлю? Честное слово, у Маришки есть чему поучиться!
– Познакомь, конечно, – с радостью отозвалась Нина. – А давай к ней сейчас поедем? Если, конечно, не поздно…
– Не поздно! – Алексеев наконец улыбнулся. – Поехали!
Тетя Маша, как назвал мать Марины Митя, очень обрадовалась, когда увидела, что он привел с собой еще одну гостью, и сразу засуетилась:
– Вы уж проходите, проходите сами! Ты, Димочка, тут все знаешь… А я сейчас вам чаю сделаю. Вчера пирожков с яблоками напекла, тоже подогрею. Вкусные, вкусные! Вам обязательно понравятся!
Марина всегда вздрагивала, когда Алексеева кто-то называл Димой, хотя имя Митя для него изобрела сама. Она не знала, как повести себя сейчас: подстроиться и называть его в незнакомом обществе Димой, как все, или же по-своему, Митей? Решить этот вопрос она не успела, поскольку Алексеев неожиданно взял ее за руку и повел в комнату. Ей хотелось бы, чтобы они вот так, за руку, шли долго-долго. Она согласилась бы даже идти всю жизнь, но коридорчик очень скоро кончился, и они оказались в небольшой комнате.
– Ой, Димка! И не позвонил! Сюрпризом! – обрадовалась светловолосая девочка, сидящая на высокой специализированной кровати спиной к двери.
Нина удивилась тому, как Марина, не поворачивая головы, догадалась, что пришел именно Алексеев. Потом поняла, что она просто видит их отражения в стеклянной дверце книжного шкафа.
– Ой, а с кем ты пришел? – опять спросила девочка, когда Нина и Митя сели перед ней на стулья.
Митя стал объяснять, что Нина его нынешняя одноклассница, а сама Кирьянова в это время во все глаза разглядывала Марину. Ее лицо было очень простеньким, но миловидным, с большими серо-голубыми глазами, маленьким, чуть вздернутым носиком и аккуратными нежно-розовыми губами. Светлые прядки волос чуть вились на висках и лбу, обрамляя лицо прозрачной паутинкой. Подбородок девочки упирался в белый тугой ворот специального корсета, который не позволял ей двигать шеей. Именно поэтому она не могла посмотреть, кто входит в дверь. Нина подумала, что логичнее было бы посадить Марину лицом к двери, но потом догадалась, что она наверняка сидит так, чтобы днем не заслонять себе спиной свет из окна. Сейчас на коленях девочки лежал деревянный щит, а на нем что-то непонятное, белое с красным. Вокруг на этом же щите лежали обрезки разноцветных тряпочек. В руках девочка держала ножницы.
– Будем знакомы, Нина! – радостно проговорила Марина. – Я очень рада, что ты ко мне пришла, а то, кроме Димки, почти никто и не приходит.
– Ну… подруги-то, наверно, забегают? – спросила Нина.
– Последнее время что-то редко… Но я их не виню. Я же понимаю, что представляю собой невеселое зрелище. Девчонкам почему-то кажется, что со мной надо разговаривать тихо, как с умирающей, не сметь улыбаться, смеяться… Им это тяжело дается, а мне так и вовсе неприятно. Я ж еще живая! И умирать не собираюсь! Но не мне же посетителей развлекать, если я все время дома сижу. Вот вы мне расскажите, что нового в мире.
– Ничего особенного, – сказала Нина. – Все как всегда.
– Нет, не все, – возразил ей Митя и обратился к Марине: – Помнишь, я тебе рассказывал про кошку, которая поселилась у нас в подъезде?
– Конечно! – радостно отозвалась девочка. – Белая такая, с рыжими пятнами! Вы ее всем подъездом кормите!
– Точно! Муськой зовут. Так вот, эта самая Муська позавчера принесла пятерых котят! Баба Люся с первого этажа их обихаживает, потом обещала мне одного отдать, рыженького. Если тетя Маша разрешит, я тебе принесу.
– Конечно, разрешит! Вот она придет со своим чаем, мы ее и спросим! Моя мама, Нина, всех поит чаем, так что уж ты не обижай ее, выпей, ладно?
– Конечно, выпью, – согласилась Нина. – Нам же пирожков с яблоками обещали.
– А еще, – продолжил Митя, – возле вашего дома каток снова залили. Конец февраля такой холодный! Еще детишки покатаются, наверно. А в магазинах на витринах уже товары к Восьмому марта раскладывают. Все же скоро весна.
Митя еще долго рассказывал Маришке о самых обычных вещах, на которые Нина даже и не обратила бы внимания. Для нее это было естественным положением вещей, малоинтересным и малопривлекательным. Но сейчас она поняла, как не хватало этой девочке, прикованной к постели и запертой в четырех стенах, самых обычных жизненных впечатлений. Марина с большим интересом и оживлением на лице слушала рассказ Мити всего лишь о том, что остановку автобуса, на котором они раньше обычно ездили в бассейн, перенесли поближе к хозяйственному магазину.
– Это к тому, где ты мне клей ПВА покупаешь? – уточняла она даже такую, казалось бы, несущественную деталь для человека, который не в состоянии передвигаться, а потому сам за клеем не пойдет.