злость исходит из интенсивности ее любви. Представьте, думает он, волнение, что ваша семья
навсегда отдалится от вас. Представьте, истинную веру, что Бог любит всех Своих Детей,
кроме тех, кто любит друг друга неправильно.
Представьте, что Бог любит деревья, его мозг цитирует книгу, которую он однажды
читал, но осуждает цветение, которое происходит весной.
Себастиан огибает центральный уголок, приближаясь.
– Она, действительно, принесла кое– что с занятий.
– Я думала, что ты закончил с ними.
– Мне нужно сдать рецензию на одну рукопись, которую мистер Фуджита еще не читал, –
это не откровенная ложь.
– Но ты больше не виделся с ним? И не разговаривал?
– Я не разговаривал с ним несколько недель, – эта часть тоже правда. Себастиан держался
подальше от школы, от мест, где они встречались. Он не ходил на гору. Он снова хочет быть
репетитором, но знает, что искушение будет слишком велико. Будет проще простого снова заехать
к нему домой, дождаться его после уроков.
У него даже не осталось старых голосовых сообщений. Он удалил их за несколько минут
до того, как отец конфисковал его телефон.
– Хорошо, – отвечает она, заметно успокаиваясь. Она отключает миксер и начинает
соскабливать с боков чашки, зачерпывая тесто в ожидающую форму для выпечки. – Ты обязан
мистеру Фуджите за все, что он сделал, так что можешь прочитать эту книгу для него, если есть
время. И у тебя встреча с Братом Янгом и закончи последний запрос на встречу, – его мать
счастливее, когда у нее есть список дел, которые она может проверить, поручить и организовать, и
Себастиан позволяет ей, даже если это единственный вариант ее общения с ним. – Заканчивай
свои обязательства, а затем давай двигаться дальше, пожалуйста.
***
Брат Янг и Себастиан вместе опускаются на колени на пол и молятся, чтобы Себастиан
снова стал примером для подражания, когда выйдет в мир, чтобы он все равно смог вынести что–
то хорошее из всего этого.
Он может сказать, что Брат Янг чувствует себя лучше, когда они поднимаются, потому что
у него такое выражение на лице, как у человека сделавшего что– то значимое за день. Он обнимет
Себастиана, предлагает выслушать его в любое время, говорит, что гордится им. Он произносит
это такой умудренный пониманием, как более взрослый человек, а ему всего двадцать два.
В любом случае, когда старейшина уходит, Себастиан чувствует себя еще хуже. Молитва –
рефлекс, ритуал, часть его – но она не несет того же обещанного облегчения, как раньше. Ужин
готов, но Себастиан не голоден. В последнее время, он ест потому, что лишение его тела кажется
еще одним грехом, а тележка и так уже полна с верхом.
В его комнате тихо гудит ноутбук. Он включил его, как только оказался один – около часа
назад – и медленно наблюдал, как умирала батарея. Эта схема становится успокаивающим
ритуалом: экран гаснет, уходя в режим сна, и Себастиан поглаживает пальцем по тачпаду, чтобы
снова его «разбудить».
На рабочем столе новая папка «ИСТОРИЯ ЛЮБВИ ОДНОГО ПАРНЯ», и содержит файл,
который интересен для чтения, но он пока не может сделать этого. Отчасти, из– за предстоящей
боли, которая он знает, станет только острее, как только он начнет читать. Но еще, было что– то
чарующее в том, как организованы и ясны заметки Таннера на Семинаре. В папке есть несколько
версий документа, все четко подписаны, с датами. Снимки Себастиана, подписанные.
СЕБАСТИАН, ФУТБОЛ 2014
СЕБАСТИАН, ФУТБОЛ 2014.А
СЕБАСТИАН СОЛТ– ЛЭЙК– ТРИБ20
СЕБАСТИАН ПАБ– УИКЛИ21 2016
СЕБАСТИАН ДЭЗЕРТ НЬЮЗ 2017
И здесь есть подвох. Эта книга ключ к мыслям Таннера. Тщеславная сторона Себастиана
хочет попасть туда больше всего на свете, узнать каждую сверханалитическую подробность.
Рациональная сторона понимает, что он не станет ближе к Таннеру, чем сейчас, и вообще не
станет снова. Разве эта стоящая пытка? Разве не будет проще удалить папку, поблагодарить Отэм
и попросить ее передать сообщение Таннеру? Что– нибудь искреннее и окончательное, что нельзя
напечатать или молча передать ему через обеденный стол – как отец поступил со всеми его
сообщениями и письмами?
Он и не заметил, как в комнате снова стемнело. Себастиан скользит по тачпаду и морщится
от яркости. Его руки трясутся, когда он кликает по иконке, и экран заполняют слова.
Книга начинается с мальчика и девочки, спора и крошек на постели.
Но реальность начинается с повторного взгляда и слов: «Его улыбка погубит меня».
***
Себастиан читает бо́льшую половину ночи. Его щеки, в некоторых моментах, намокают от
слез. В другие – он смеется – честно говоря, он никогда так много не веселился, пока не влюбился
в Таннера. Он следует за ними на гору, вспоминает тот первый поцелуй. Он видит, как волнуются
его родители – первые предупреждения Дженны теперь кажутся чуть ли не пророческими.
Он наблюдает, как Таннер уклоняется от правды, оставляет Отэм в неведении. Пульс
колотится в его ушах, когда он читает о звуках, которые они издают, пальцах, губах и ладонях, что
скользят ниже.
Он влюбляется в небо полное звезд.
Солнце начинает пробиваться на горизонте, а Себастиан смотрит в экран размытым
взглядом. Кроме подключения ноутбука к питанию, он не шевелился несколько часов.
Он втягивает воздух, ощущая пустоту, но и нервозное, безошибочное ликование. Страх.
Его семья скоро проснется, так что если он собирается что– то предпринять, то нужно выходит до
того как кто– то увидит это. Он мог бы просто позвонить Фуджите, объяснить личностную
природу, предложить оценку.
Мышцы протестуют, когда он поднимается на ноги, отключает провод, тянется за
ноутбуком и выскальзывает за дверь.
20 Salt Lake Trib – одна из основных, еженедельных газет Солт-Лэйк-Сити.
21 Publisher Weekly – американский, еженедельный журнал новостей, нацеленный на издателей,
библиотекарей, продавцов книг и книжных агентов.
Таннер.
Таннер таращится на экран компьютера. Моргает.
Его мама наклоняется ближе, щурясь.
– На что ты смотришь?
– На свои оценки.
Она выдает восторженное: «Ох, как быстро!», а затем обхватывает его за плечи, сжимает,
когда ее взгляд спускается по всему списку.
Не сказать, что это важно. Он уже собирает вещи в комнате, подготавливает потрепанную
«Камри» для переезда в ЛА. Но оценки не такие ужасные. «Пятерка» по Современной литературе
– не удивительна – она далась ему легко. Математика тоже. Остальное – приятное открытие, но
совершенно не шокирующее. Как «пятерка» за Семинар, а он так и не сдал книгу.
Он на автопилоте тянется к телефону, набирая номер школьного кабинета.
– Мистера Фуджиту, пожалуйста.
Голос главного секретаря мисс Хилл слышится в трубке:
– Секунду.
– Что ты делаешь? – мама изгибается вокруг него, пытаясь перехватить его взгляд.
Он показывает на «пятерку » прямо по центру экрана.
– Здесь что– то не сходится, – по правде, это почти ошибкой кажется, как будто он
отделался малой кровью, в чем Отэм всегда его обвиняла. Одно дело – очаровать, и совсем другое
– получить выдающуюся оценку даже не выполнив единственное задание, которого стоила
большая часть его оценки.
Новая линия пикает раз, затем еще раз.
– Алло?
– Мистер Фуджита? – Таннер перебирает гладкий, черный степлер на столе его родителей.
– Да?
– Это Таннер Скотт, – дальше пауза, и странно, как она многозначительно звучит. От
этого тревога начинает закипать в нем. – Я только что смотрел свои оценки.
Скрипучий голос мистера Фуджиты кажется еще грубее по телефону.
– Все в порядке?
– Я не понимаю, как получил «пятерку» за ваше занятие.
– Мне понравилась твоя книга, малец.
Таннер замолкает.
– Я не сдавал вам книгу.
На том конце линии становится тихо, как будто связь оборвалась. Но затем Фуджита
прочищает свое горло.
– Он не сказал тебе? Ох, черт. Не очень как– то.
– Сказал мне что?
– Ее сдал Себастиан.
Таннер зажмуривает глаза, пытаясь уловить, что он пропустил.
– Имеете ввиду, первые двадцать страниц?
– Нет, – пауза. – Всю книгу.
Он открывает рот, чтобы ответить и не может придумать ни единого слова.
– Она замечательная, Тан. Я хочу сказать, у меня есть мысли о редактуре, но я ничего не
смог с собой поделать, и конец у тебя отстойный, но в то же время, почему бы и нет? В целом я
испытал искренне наслаждение книгой, – он замолкает, и на этот раз Таннер не способен
придумать, что сказать.
Раньше, когда он читал слова «мысли прокручиваются», сама идея этого казалась
раздутой. Но сейчас образы петлей мелькают, как кинопленка: его ноутбук в шкафчике; слова «я
стопроцентный гей» на странице; лицо Себастиана перед тем, как он уснул на диване рядом с ним,
довольное, нахальное и немножечко застенчивое; ухудшающийся, бестолковый финал его книги.
– Возможно, «наслаждение» не совсем верное слово, – произносит Фуджита. – Мне
больно за тебя. И него. Я так много раз наблюдал, как разворачивались подобные истории, что
даже не смогу ответить тебе. Я рад, что вы оба все выяснили.
Фуджита снова замолкает, и похоже это удачный момент что– то ответить Таннеру, но он
не может. Он завис на « Я рад, что вы оба все выяснили». Недоумение – преобладающая эмоция.
Он не разговаривал с Себастианом несколько недель.
– Что?
– Но я думаю, ты что– то сделал, – продолжает Фуджита, игнорируя это. – Показал ему
свое сердце. Я думаю, что так было на самом деле. И твои слова ожили. Я видел, что ты пишешь,
но не осознавал что ты пишешь.
Этот разговор официально ушел на несколько шагов вперед Таннера, с момента, где он в
последний раз понимал, какого черта происходит. Его ноутбук, насколько он знает, уложен в
безопасности его комода вместе с носками, щитками для голени и парочкой журналов, которые
его родители не могут отследить своим волшебным приложением.
Таннер встает и взбегает по лестнице в свою комнату. Фуджита в трубке молчит.
– Ты там в прядке?
Таннер роется в ящике. Ноутбук на месте.
– Ага. Просто…осмысливаю это.
– Ну, если захочешь заехать этим летом и обсудить мои заметки, я буду счастлив. Я буду
еще здесь в ближайшие две недели или около, заканчивая дела.
Таннер выглядывает в окно на улицу, на свою «Камри», припаркованную у тротуара.
Насколько безумным будет просто заявиться домой к Себастиану? Спросить, как он получит
копию книги, как умудрился сдать ее в руки Фуджите?
Реальность оседает в нем, и паника начинает ползти вверх к его затылку. Себастиан
прочитал ее. Целиком.
– Таннер? Ты еще здесь?
– Да, – отвечает он, голос надламывается. – Спасибо.
– Ты пойдешь на?
Он промаргивается. Над верхней губой влажно сейчас, все его тело на грани бешеной,
лихорадочной дрожи.
– Куда?
– На автограф– сессию, в…– Фуджита замолкает. – О чем я думаю? Естественно, ты не
пойдешь. Или пойдешь?
– Честно говоря, я понятия не имею, о чем мы разговариваем.
Таннер слышит скрип стула Фуджиты, когда тот ерзает. Может, он сел ровнее, теперь
уделив внимание.
– Вчера вышла книга Себастиана.
Время, кажется, замедлилось.
– Он подписывает сегодня книги в «Desert Book» в Юниверсити Плэйс в семь вечера. Но я
не знаю, ожидают ли тебя там, – неловкий смешок, а затем.– Я надеюсь, ты придешь. Я надеюсь,
что все будет так, как в моей голове. Мне нужен конец этой истории.
***
Отэм забирается в машину.
– Ты такой странный и загадочный. Куда мы едем?
– Мне нужна сила лучшей подруги, желательно активированная, – он паркует машину у
обочины и поворачивается лицом к ней. – Не знаю, как это случилось, но Себастиан сдал мою
книгу…
Один взгляд на цвет ее лица – пятнисто– розовый с проступившим осознанием – и он все
понимает.
Он вообще не уверен, как это сразу же не пришло ему в голову. Возможно, ему нравилась
фантазия, где герой Себастиан забирается в его окно, копается в ящиках в поисках ноутбука,
копирует файл и уезжает на своем верном коне (велосипеде) в школу, чтобы сдать рукопись и
спасти задницу Таннера. Но естественно, этому есть более банальное объяснение: Отэм. Она
прочитала ее. Отдала ее Себастиану со словами: «Посмотри на эту разбитую душу. Ты сделал
это, монстр» и бах. Себастиана накрывает чувством вины, и он не может позволить Таннеру
провалиться.
Он сделал это из жалости.
Таннер сдувается.
– Оох.
– Хочешь сказать, что он с дал ее?
– Хочешь сказать, что ты не знала?
Она наклоняется ближе, с настойчивым выражением лица.
– Я не знала, что он отдал ее Фуджите. Клянусь. Я просто подумала, что он мог бы
прочесть ее. Я подумала, что возможно он смог бы оценить ее. Я к нему заезжала на днях, а затем
он вернул ее.
– Очень важное решение, принятое за меня.
– На эмоциях, – произносит она, только слегка раскаявшись. – И твоя книга потрясающая.
Это было безумное время, окей? – она ухмыляется. – И я только что потеряла девственность.
Таннер смеется, игриво щипая ее за ногу. По крайней мере, в этом все вернулось в
нормальное состояние за прошедшие несколько недель. По правде говоря, Отэм получает много
поблажек, чего и добивается. Несмотря на вернувшуюся легкость между ними, ему все еще не
уютно от ее давления, чтобы добиться своего.
– Ну, я получил «пятерку», – сообщает он. – И конец света не наступил. Хотя, я не могу
понять, что на него нашло. Очевидно, теперь Фуджита знает, – прошло несколько дней с
окончания школы. Возможно, все знают. Или, возможно, Себастиан отступил на три шага назад,
обратно в шкаф.– Вчера вышла книга Себастиана, и он подписывает их сегодня в «Desert».
Глаза Отэм увеличиваются от волнения, когда она понимает, что они делают в машине.
– Нет.
– Да.
***
Очередь начинается с начала магазина и завивается змей, выходит за пределы торгового
центра и дальше от «Юниверсити» почти на пол квартала. Это напоминает Таннеру аэропорт,
когда столпотворение людей дожидается своих миссионеров, возвращающихся домой, у ленты
выдача багажа. Когда возвращаются мормоны, они возвращаются массово.
Таннер с Отэм пристраиваются в конец очереди. Сейчас начало июня, и ветер горячий и
сухой. Помимо возвышающихся над землей гор, город кажется бесконечно плоским. Это не
совсем так, но он обладает той атмосферой заниженных ожиданий, пресным городским дизайном
непритязательного городка.
Небольшой трепет зарождается в желудке Таннера, распространяя повсюду тепло. Он
будет скучать по Отэм, но снова будет жить рядом с океаном.
Мужчина в клетчатой рубашке с коротким рукавом подходит к ним. В его левой руке
стопка, по меньшей мере, из десяти книг.
– Вы пришли за автографом?
Таннер кивает.
– Да.
– Вы со своей книгой или здесь купите?
Отэм с Таннером обмениваются неуверенными взглядами.
– Купим здесь? – рискует Отэм.
Мужчина раздает им по книге из своей уменьшающейся стопки и срывает два стикера с