– Да, я тоже думаю, что заслуживает, – согласилась я. – В каком колледже ты учишься?
– В Колумбийском. Специализация «Предпринимательская деятельность».
– Ух, ты! Очень умный и амбициозный. Знаешь, это очень заводит девушек.
– Это всего лишь то, что обо мне говорят, – сказал он. – Кстати, мне жаль, что у нас не было возможности поболтать раньше, и мне очень жаль, что я не спросил твоего имени.
– Уитли, – я не упомянула свою фамилию. В последний раз, когда я так сделала, парень честно признался, что без ума от моего отца. Да чтоб я еще хоть раз позволила этому случиться. – Дай угадаю, ты ведь Уэсли?
– Точно. Угадала.
– Ха, угадала? – сказала я и сжала губы. – Хмм… В таком случае, я думаю, что заслужила приз.
– Приз? – засмеялся он.
– Конечно, – сказала я ему. – Я полностью заслуживаю награду. По телевизору, когда люди отгадывают правильный ответ, то получают приз. Я тоже хочу приз, – я подвинулась еще ближе, и моя нога потерлась об него. – Но я буду рада поделиться. Я не жадная.
Он открыл свой рот, чтобы сказать что-то, но не успел произнести и слова, как какая-то девушка плюхнулась на диванную подушку рядом с ним.
– Ненавижу вечеринки, – прорычала она.
Уэсли повернул голову, чтобы посмотреть на нее. Она была коротышкой с каштановыми волосами и ужасным чувством стиля. Ее красные фирменные кеды Конверс выглядели изрядно поношенными, футболка была такой выцветшей, что ее можно было снимать в рекламе отбеливателя. Такая блеклость цвета не была задумана производителем, и это смотрелось не круто. Ей нужно было сделать полную ревизию гардероба. Харрисон был бы в восторге помочь ей в этом.
– Привет, – сказал Уэсли. К моему удивлению, он закинул руку ей на плечи. – Ну, я вижу, это работает.
– Что работает? – спросила она.
– Моя стратегия. Чем больше народу прибывает на вечеринку, тем скорее ты сбежишь наверх в мою комнату, и тогда победа мне обеспечена.
Она закатила глаза, когда он поцеловал ее в ямочку у ключицы.
– Извращенец.
Он засмеялся.
– К тому же, ты такая сексуальная, когда злишься, – он снова посмотрел на меня. – Уитли, это моя девушка, Бьянка. Бьянка, это Уитли, девушка с удивительной способностью угадывать имена.
Подождите-ка. Его девушка? Серьезно? По моему опыту, такие клевые парни редко заводят отношения с кем-то, кто выглядит не как супермодель. Она была не его уровня. Да что там, даже я была не его уровня.
– Ну, – сказала она, глядя на меня, – если здесь каждая девушка будет настойчиво флиртовать с тобой, то я очень скоро сбегу.
– Ну, разве можно их в этом винить? – спросил он.
– Конечно, можно. Умной девушке твой эгоизм показался бы мерзким.
– Но тебе же это нравится.
– Может быть, – сказала она. – Но и я смирилась с этим не сразу. Мое первое впечатление о тебе? Ты был далеко не очаровашка.
– И тебе привет, – пробормотала я, хотя обо мне уже забыли.
С тех пор, как я приехала в Гамильтон, это был второй раз, когда меня морально просто убили. В первый раз потому, что парню был больше интересен мой отец, а сейчас меня отвергли ради какой-то девчонки в вытянутых джинсах.
Он продолжал обнимать ее, и у них завязалась оживленная беседа, в которой я совсем не принимала участие. Звучали имена, которые я не знала, названия мест, где я никогда не была. Чуть погодя я встала и ушла, оставив их на диванчике. Я была еще недостаточно пьяна, чтобы веселиться.
Я не видела Бейли, пока проталкивалась через толпу и подумала о том, чтобы найти ее, ведь я обещала Нейтану приглядеть за ней, но, поразмыслив немного, отказалась от этой идеи. Нейтан вел себя нелепо и слишком переживал. Вероятно, Бейли отлично проводила время, знакомясь с ребятами из своей школы. Она бы возненавидела меня, если б я вмешалась в ее веселье или смутила бы своей опекой. Бейли была достаточно умной, она может о себе позаботиться. Во всяком случае, она гораздо умнее, чем я была в ее возрасте.
Я налила себе еще одну стопку. Еще две стопки. Через 10 минут на моем лице расплылась улыбка от уха до уха. Текила подняла мне настроение.
– Привет.
Я повернулась и обнаружила улыбающегося мне парня: милый, но ничего особенного, да я и не привередничала. Улыбнулась ему, поставив стопку на стойку и прислонившись к шкафу.
– Привет, – захихикала я. У него был нос, как у мопса, и торчащие во все стороны волосы. Он был похож на дикобраза. – Как дела?
– Встретил тебя, и сразу стало намного лучше.
Боже! Какой отстой! Я расхохоталась.
– И как тебя зовут? – спросил он.
– Уитли.
– Какое сексуальное имя.
– Ну, еще бы нет.
Он глупо улыбнулся.
Пять минут спустя парень и я шли наверх в спальню, а его рука проскользнула под мой топ. Я вдруг поняла, что мне однозначно очень не везет с именами парней.
Мне нужно над этим поработать.
Глава 12
Прошло всего менее двадцати минут, когда я вышла из спальни, на голове была полная катастрофа. И все зря. Через 10 секунд после того, как моя майка была снята, этот мопсомордый вырубился на мне. Фу!
По крайней мере, это не позволило мне переспать с ним. Я знала, что напилась, но не настолько, чтобы позволить этому зайти так далеко. Хотя, текила всегда делала меня слишком податливой. Я захихикала от своих мыслей, но не знаю, насколько смешной была ситуация на самом деле.
Едва я сделала пару шагов в гостиную, собираясь выпить еще, как Харрисон появился позади меня, схватил за локоть и потащил в другом направлении.
– Эй, эй! Куда?
– Народ, – сказал Харрисон, волоча меня за собой. – Народ, это моя новая подруга, Уитли.
С каких это пор я его подруга?
– Та самая, о которой я вам рассказывал… дочь Грега Джонсона.
На меня уставилась целая мафия тощих блондинок. Ну, ладно, была там одна рыжая, но это не важно. У всех были накрашены ногти, а на губах сиял яркая помада. И, кажется, у каждой была дизайнерская сумка.
– А это не тебя я только что видела на кухне, целующейся с Эриком Хиггинсом? – спросила одна из девчонок.
– А его так зовут?
Хоть я и была пьяна, но могла видеть, как смотрели на меня эти девчонки. Они задрали свои идеальные маленькие носы и сузили глаза от брезгливости. Я знала такой тип девчонок. Они везде одинаковые. Богатые сучки. Снобы. Такие девчонки, которые в мой первый год в старших классах убедили всех, включая мою лучшую подругу, что я была шлюхой. Даже к окончанию школы, после всех вечеринок и мальчиков, я не сделала и половины того, в чем меня обвиняли.
– Эрик – чудик, – сказала рыжая.
– А еще он целуется так себе, – ответила я ей. – Слишком много языка.
– Правда, она прелесть? – сказал Харрисон, сжимая мои плечи.
– Ай! Осторожно, солнечный ожог!
– Ой, прости! – он снова повернулся к девчонкам. – Правда, она похожа на него? На своего отца.
Несколько сучек кивнули. Хотя рыжая была первой, кто со мной заговорил. По какой-то немыслимой причине, возможно, потому что она дружила с Харрисоном, а я ему нравилась, я была почти уверена, что рыжая отбросит тот факт, что я целовалась с как-там-его-зовут, и даст мне шанс, скажет хотя бы: «Добро пожаловать в Гамильтон. Откуда ты?» Я бы даже смирилась с «А твой отец действительно такой высокий?»
Вместо этого она смерила меня взглядом и сухо сказала:
– У тебя футболка одета наизнанку.
– Ага, – захихикала я слишком легкомысленно для той, кто злится. К тому же, ее блеск для губ смотрелся как грим клоуна, и на тот момент это было самым смешным. – Скорее всего так и есть.
Блондинистая мафия вытаращилась на меня.
Я повернулась к Харрисону.
– Хорошо. У меня тут свидание с бутылкой на кухне, поэтому, увидимся…
– Уитли!
Я замолчала в замешательстве. Стало происходить что-то странное: губы Харрисона не двигались, что было совсем непонятно. Как он мог произнести мое имя, если его губы не двигались?
Потом очень твердая рука схватила меня за предплечье, и тут до меня дошло. Это говорил совсем не Харрисон. Это Нейтан стоял рядом со мной, сжимая мою руку достаточно сильно. Я вытаращилась на него.
– Солнечный ожог, – проскулила я, пытаясь вывернуться из его захвата. Он ослабил хватку, но не отпустил.
– О, Нейтан, – сказал Харрисон, приглаживая рукой свои волосы. – Привет. Нравится вечеринка?
– Не сейчас, чувак, – ответил резко Нейтан. Он посмотрел на меня свирепо. – Мы уходим, Уитли. Сейчас.
– Что? Почему?
Он не ответил. Он просто потащил меня за собой, расчищая себе путь через толпу. И я только тогда по-настоящему посмотрела на него и осознала, что что-то большое и ярко-желтое было перекинуто через его левое плечо.
Бейли.
Вот дерьмо!
Ее длинные светлые волосы свисали вдоль его спины. Судя по тому, что Бейли висела безвольно как тряпичная кукла, она была в полной отключке.
Я шла за Нейтаном, спотыкаясь, мои ноги подгибались в моих босоножках на платформе, но он не замедлил шаг. Через несколько минут мы вышли на влажный ночной воздух. Меня затошнило от быстрой ходьбы, но он все равно продолжил идти.
– Подожди, с ней все в порядке? Мы можем идти помедленнее? – заныла я, пока он тащил меня по тротуару.
– Я сказал тебе присмотреть за ней!
Он кричал.
Я засмеялась. Его крик казался неуместным. Спокойный как удав Нейтан кричал. Это было уморительно. Как и все, что случилось этой ночью. Смешно, непонятно и странно.
– Черт, Уитли, хватит смеяться, – прорычал он, отпустив мою руку и поворачиваясь ко мне лицом. Он придерживал Бейли за ноги, ее платье было настолько короткое, что мне отсюда было видно ее розовые трусы. Жаль, что он не мог держать ее по-другому. Если бы кто-нибудь увидел ее, она бы здорово опозорилась.
– Ты сказала, что приглядишь за ней, – кричал Нейтан. – Ты обещала мне.
– С ней ведь все в порядке, да? – сказала я. – Она просто немного перебрала. Я говорила ей пить помедленней.
– Начнем с того, что тебе вообще не следовало разрешать ей пить! – закричал он. – Господи, ей тринадцать.
– В первый раз я выпила, когда мне было четырнадцать, – возразила я. – Я была не на много старше нее.
– Ага. И посмотри, куда это тебя привело.
Я застыла на секунду потрясенная.
В течение минуты я переваривала услышанное. Я уставилась на Нейтана, злость выжгла из меня все веселье. Огонь горел внутри моей груди и живота.
– Лицемер, – выплюнула я. – Что-то я не слышала, как ты жаловался в прошлый раз, когда мы были на вечеринке. Ты тоже набухался. И не то чтобы я использовала тебя. Это был твой выбор переспать со мной.
– Я знаю, – сказал он, стиснул зубы. – А ты была самой большой ошибкой в моей жизни.
Я отступила назад, моя рука метнулась к груди, мои пальцы сжались в кулак. Его слова были как удар под дых. Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь. Накричать на него. Дать отпор, чтоб ему было также больно. Но ничего не пришло мне на ум. Мне сдавило горло.
Самая большая ошибка. Я была его самой большой ошибкой.
А он для меня нет.
Он даже не входил в десятку, возможно, даже в сотню моих самых ужасных ошибок, потому что, несмотря на все произошедшее дерьмо, та ночь с ним была, в принципе, приятная. Я бы даже сказала замечательная.
Взгляд Нейтана смягчился, и он потянулся ко мне свободной рукой.
– Уит, я…
– Не трогай меня! – завизжала я, шлепнув его по руке. – Отвали от меня на хрен, Нейтан.
– Мне не стоило этого говорить. Прости.
Но я уже уходила от него.
– Уит, куда ты идешь? Уитли?
– Я возвращаюсь.
– Что? Ты пьяна. Ты не сможешь сама вернуться домой.
– Посмотрим.
И как будто, чтобы подчеркнуть мое заявление, нога соскользнула с босоножки, я споткнулась и полетела вперед на асфальт. Я успела ухватиться за фонарный столб и быстро восстановила равновесие, а Нейтан уже снова стоял позади меня.
– Да ладно, Уит.
– Не трогай меня, – прошептала я. Слезы висели каплями на моих ресницах, я была сама себе противна. И это было не только из-за Нейтана, я знала это. Я не плакала с тех пор, как приехала в Гамильтон. Я держала в себе всю злость, всю боль, все, что я чувствовала к маме, папе и Сильвии. Уэсли отверг меня, я целовалась с другим парнем, которого едва знаю и который мне даже не нравился; то, как те блондинистые сучки смотрели на меня, и что мне только что сказал Нейтан… Все это навалилось сверху на тот ад, через который я прошла за всю эту неделю. Я не могла дальше держать это в себе. И я ненавидела себя за слезы, особенно за то, что я проливала их перед ним.
Больше ничего не казалось смешным.
– Да ладно тебе, – повторил Нейтан. Он не стал снова протягивать руку, но его взгляд больше не отрывался от моего лица. – Идем домой, хорошо?
Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, пытаясь сдержать слезы. Потом я встала на колени и сняла босоножки. Встав твердо на ноги, я взяла босоножки в левую руку, и теперь они болтались сбоку вдоль моего тела. Тротуар был грязный, но я чувствовала его прохладу и твердость своими ступнями.
– Ладно, – сказала я, уже направляясь к машине. – Поехали.
Не домой. Он не был моим домом. Но какое-то время ему придется побыть им.
Мы не говорили. Ни слова. Нейтан даже не включил радио, не начал петь, вообще ничего. В действительности, единственным звуком в машине было дыхание Бейли. Она спала на заднем сиденье Хонды, размеренно выдыхая через нос.
Я начала трезветь. Я выпила недостаточно, чтобы вырубиться. У меня выработалась устойчивость к алкогольному опьянению за все эти годы, когда я напивалась в стельку, но головная боль была уже на подходе. Казалось, тишина была бы облегчением, но моя голова начала раскалываться сильнее. Я хотела, чтобы Нейтан сказал что-нибудь. Ну, хоть что-нибудь. Даже если бы он начал снова кричать, по крайней мере, я бы знала, что он не игнорирует меня.
Злость приносит меньше боли, чем одиночество. Со злостью я могу справиться.
Я так запуталась в своих мыслях, пытаясь найти способ нарушить тишину, что заметила, что мы заехали на парковку, только когда машина остановилась. Я уставилась в окно на темное здание. Вывеска на двери гласила: «ФИЛЬМЫ НА ПЯТОЙ УЛИЦЕ – видеопрокат». Но он был закрыт на ночь.
– Что мы здесь делаем? – спросила я, не подумав. Ну, по крайней мере, больше не было тихо.
– Они еще не спят, – пробурчал Нейтан.
– Что?
– Мама и Грег еще не спят, – он заглушил двигатель, и фары погасли. Фонарь метрах в двадцати от нас был единственным источником света в округе, и он купал нас в своем тусклом оранжевом свечении.
– Сейчас только 11 вечера. Мама все еще смотрит новости. Как минимум до полуночи проскользнуть незамеченными не получится. Она думает, что мы в боулинге, а дорожки закрывают в двенадцать. Поэтому, если мы подождем часик, горизонт будет чист.
– Откуда ты…
– Я уже так делал, – сказал он. – Помнишь?
– Да, точно. Мне кажется, я просто не думаю об этом. Моя мама никогда бы не заметила, если бы я пришла пьяная, – фыркнула я. – А даже если заметила бы, то сказала, что во всем виноват папа, поэтому я была бы вне подозрений.
Наступила долгая пауза, затем Нейтан сказал: «Хм, перед тем, как мы пойдем, надень футболку правильно».
– Что? – я посмотрела на свою футболку. – Да, точно. Она на изнанку.
– Ага. Точно сразу спалишься.
Я спустилась пониже и сняла футболку через голову. Когда я сняла ее, то посмотрела на Нейтана. Он повернулся лицом к окну и закрыл глаза рукой. Даже при плохом освещении я могла сказать, что он покраснел. О, Боже! Я была в лифчике, и он не увидел бы ничего нового.
Я надела футболку правильно и сказала:
– Все. Теперь можешь поворачиваться.
– У тебя что, совсем стыда нет? – спросил он, повернувшись ко мне лицом. Возможно, я выдавала желаемое за действительное, но мне показалось, что я увидела, как легкая улыбка появилась на его губах.