Дерьмо.
Она хочет дать нашему сыну мое имя? Несмотря на то, что я сказал ей избавиться от него? Несмотря на то, что я сказал, что никогда его не увижу?
Мое сердце вот-вот вырвется из груди.
- Гас. Моей матери бы это понравилось, - задыхаюсь я.
Роза не могла знать, что маминым прозвищем для меня в детстве было Гас.
Боже, я чувствую себя таким ублюдком. Таким эгоистичным и дерьмовым человеком.
- Тебе нравится имя Гас?
- Мне нравится. Оно прекрасно.
У меня будет сын, и он будет носить мое имя. Это так незаслуженно. Она больше не улыбается. Едва даже смотрит на меня, и все же я знаю, что она все еще любит меня. Мое тело болит от ее потери. Не только физически. Моя Роза. Моя детка.
Время идет, беременность протекает, я даже представить не могу, как будет тяжело после того, как родится Гас. Я даже думать об этом не хочу. Не буду. Слишком больно.
Три недели спустя
Глава 25
Роза Миддлтон
- Малыш. Мама.
Я сонно открываю глаза, все еще находясь в стадии между сном и бодрствованием.
- Малыш. Малыш. Мама.
Мои глаза расширяются, и мое сердце начинает бешено стучать, когда я понимаю, что крик, который я слышу, это не сон. И похоже, что он идет снизу. Внутри дома. И это не голос Бастьена.
Я встаю с кровати, надевая халат на ходу.
- Баш?
- Малышка малышка мама.
Кто это, черт возьми?
- Прекрати называть ее так, мудак. Я говорил тебе, что ее зовут Роза.
Темп голоса Баша вялый. Может быть даже немного невнятный. Боже. Надеюсь, у него не произошло никакого эпизода, пока он обедал со своим другом из колледжа.
Я обворачиваю тело халатом, завязывая пояс на талии, и спускаюсь по лестнице.
- Что с ним случилось?
Бастьен сидит на третьей ступеньке снизу, предплечьями опираясь на бедра.
- Джек Дэниелс случился.
Зачем ему это делать? Даже идиот знает, что смешивание большого количества алкоголя с болезнью, ослабляющей мышцы, принесет неприятности.
- Ты пьян?
- Может быть немного.
- Немного, черт возьми. Да Паскаль в хлам.
Его друг хлопает его по плечу.
- Говорю тебе. Как в старые добрые времена.
Нет, это не просто как в старые добрые времена. Лучше бы этому мудаку убраться отсюда.
- Спасибо, что привез его домой. Дальше я сама.
- Ты беременна. Тебе не кажется, что тебе нужна помощь, чтобы поднять его по лестнице?
Ни за что этот парень не станет помогать Бастьену подниматься по лестнице. В конечном итоге они оба упадут.
- Мы справимся.
Он протягивает руки, защищаясь, как будто я его обидела.
- Хорошо. Как скажешь. Ты здесь босс.
- Позвони мне в следующий раз, когда будешь в городе. Повторим.
Этого не будет, если я что-нибудь с этим сделаю. Я стою над Бастьеном, скрестив руки, ожидая, когда его пьяный приятель уйдет. Я не буду упоминать его болезнь перед его другом или как безответственны его действия, но ему это так с рук не сойдёт.
Бастьен не дает мне времени и говорит:
- Я знаю, о чем ты думаешь, но не злись на меня. Я выпил всего лишь пару стаканчиков. Я не настолько пьян.
- Тогда почему ты сидишь внизу лестницы и нуждаешься в моей помощи, чтобы добраться до своей кровати?
- Виски с колой быстро ударили в голову. Я не ожидал этого. Мое тело немного неустойчиво, но мой разум в основном с ним.
- Тебе тридцать семь лет, Бастьен. Взрослый человек. Я не собираюсь отчитывать тебя. В этом нет смысла. Ты всё равно будешь делать все, что захочешь, независимо от того, что я скажу.
- Неправда.
Я не собираюсь стоять здесь и обсуждать это. Он вряд ли вспомнит, что я скажу.
- Уже поздно, и я устала. Я просто хочу вернуться в кровать.
- Прости. Я не специально тебя разбудил. Я собирался лечь на диване, но Уэсли не переставал кричать. Этот придурок хотел вытащить тебя из постели, чтобы увидеть, что ты именно такая горячая, как я и сказал.
Я была бы польщена этим, если бы не середина ночи.
- Диван - неплохая идея.
Бастьен использует поручень для поддержки, подтягивая себя вверх. Он поднимает одну ногу, а затем другую, проверяя их силу.
- Всё в порядке, я поднимусь сам.
Он может говорить что угодно, но я не позволю ему подниматься по лестнице одному.
- Я не разделяю этого мнения и не хочу выяснять, кто из нас прав.
Я знаю, что он хочет отложить это как можно дольше, но скоро он будет вынужден переместить свою спальню вниз.
- Я пойду возьму подушку и одеяло. Ты сегодня спишь на диване.
Он не спорит. Вероятно, потому что он пьянее, чем он готов признать, и менее чем уверен, что доберется до конца лестницы.
Когда я возвращаюсь, Бастьен сидит на диване, сняв рубашку и брюки, руки на голове.
- Голова уже болит?
- Нет. Просто думаю.
- О чем?
Он забирает у меня подушку и одеяло и бросает их на пол. Он сжимает переднюю часть моего халата и ночной рубашки, притягивая меня ближе, так что я становлюсь между его ног.
- О тебе. Обо мне. Нас.
Он прижимает лоб к моему животу.
- Я так по тебе скучаю, Роза. Ты даже представить не можешь как.
Он неправ. Ой как неправ. Я закрываю глаза и тону в его прикосновении. Проскальзываю пальцами в его волосы и сжимаю их.
- Я знаю, как сильно я скучала по тебе. И это больно. Так что я с трудом могу дышать.
Его руки хватаются за мои бедра под ночной рубашкой и медленно двигаются вверх, пока его ладони не сжимают мою попу. Я в кольце его рук, и мне не хочется бежать. Мне хочется остаться здесь навсегда. Его пальцы скользят под резинку трусиков и сжимаю ткань.
- Я так устал скучать по тебе.
Я поднимаю его голову вверх.
- Ты не должен скучать по мне. Я здесь. Я никогда не покидала тебя, ни на минуту.
- Ты мне нужна, Роза. Ты мне так сильно нужна.
- Ты можешь взять меня. Я твоя. Всегда.
Я развязываю пояс халата и стягиваю его с плеч, позволяя ему упасть на пол.
- Я люблю тебя, Баш. Это никогда не изменится.
- Я тоже люблю тебя, малышка.
Он стягивает мои трусики вниз по ногам, пока они не присоединяются к моему халату на полу. За ними следует ночная рубашка, и вот я стою перед ним абсолютно голая. Он сжимает мои бедра и целует мой живот.
- Я так давно хотел это сделать.
- Ты - единственное, что стоит на пути.
Он притягивает меня к себе ближе.
Я встаю коленями на диван, чтобы оседлать его. Мы не были так близки уже несколько месяцев. Я жажду почувствовать, как его кожа прижимается к моей. Быть так близко только заставляет меня хотеть быть еще ближе. Чтобы стать одним целым.
Именно по этой причине я осталась. Надеялась. Вейл была права. Ему просто нужно время, чтобы разобраться в своих мыслях и приоритетах. Теперь он видит, что он потеряет, не будучи частью нашей жизни. Я прохожусь пальцами по поясу его боксерских трусов.
- Сними их.
Мое тело двигается вместе с ним, когда он поднимается и опускается на диван.
- Не навредит ребенку?
Я качаю головой.
- Нет. Все нормально.
И тогда между нами ничего не остается. Мы становимся единым целым. Нет ни начала, ни конца.
Бастьен целует между грудями, а затем лижет.
- Ты соленая на вкус.
Я хихикаю.
- Раньше была сладкой.
Он снова облизывает мою кожу, заставляя смеяться.
- Ты по-прежнему сладкая и пряная на вкус. Отличное сочетание.
Я обхватываю его шею руками и сжимаю.
- Мне так приятно снова оказаться в твоих объятиях.
- Может ты и не была в моих объятьях, малышка, но ты всегда была в моем сердце.
Он сжимает мою спину так, что мой живот давит на его. Он отпускает меня и смотрит вниз между нами, касаясь моего животика.
- Наш сын растет.
Мне нравится, когда он говорит "наш сын".
- Ложись на диван. Я хочу провести небольшое исследование.
Я ложусь на спину. Он прижимает ладонь к центру моей груди и медленно спускает ее вниз, останавливаясь между моими грудями.
- Они стали больше.
Стоит ему только дотронуться, как мои соски становятся твердыми.
- Больше и чувствительнее.
- Раньше они были великолепны, но и эта версия мне нравится. Очень.
- Уверена, так и есть.
Бастьен не скрывает. Он любит мои сиськи. Его рука опускается ниже над моим животом, и он наклоняется, чтобы поцеловать его.
- Привет, Гас. Это твой отец. Там все в порядке?
О. Боже. Слышать, как он разговаривает с Гасом, заставляет мое сердце таять. Ощеломляюще. Он потирает руку в круговом движении вокруг моего животика.
- Я поверить не могу, что внутри тебя растет часть меня. Это нереально.
- Для меня это тоже было нереальным. Пока я не почувствовала, как он толкается.
Бастьен поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.
- Ты уже чувствуешь, как он толкается?
- Да. Уже месяц. Может дольше. Он еще маленький, так что делает это несильно, но он дает мне знать, что он там.
- Ты ничего об этом не говорила.
- Мы почти ничего не говорили друг другу в течение нескольких недель.
Когда он поднимает глаза, чтобы посмотреть на меня, я знаю, что он понимает всю правоту моего заявления.
Он прижимает лоб к моему животу.
- Боже. Все это так запутано.
- Этого не должно быть.
- Я не могу стать лучше.
- Я не знаю, как вбить тебе в голову, что твоя болезнь не имеет значения для меня. Я люблю тебя, есть у тебя дегенеративное мышечное расстройство или нет. Прикован ли ты к инвалидному креслу или нет. Прикован к постели или нет. Мне все равно, пока у меня есть ты.
Он поднимает голову, качая ею.
- И я не знаю, как заставить тебя понять, что это имеет значение для меня. Прогноз, который мне дали - не такой жизни я хочу.
- У тебя скоро появится сын. Ему нужен отец. Мне нужен его отец. Я не хочу делать это в одиночку.
Я была сама по себе. Но я больше не хочу этого. Даже с Вейл, чтобы помочь с Гасом, мысль о воспитании ребенка без Бастьена ужасает.
- О тебе всегда будут заботиться. Даже после того, как я уйду, тебе не придется беспокоиться.
Он снова целует мой живот.
- Мне нужно знать, что ты скажешь моему сыну, как сильно я его любил.
Он действительно только что сказал мне это? Что здесь происходит? Кажется, что маятник качнулся в одну сторону, и теперь он снова качается назад.
- Нет. Я не буду этого делать, - я качаю головой. - Тебе придется сказать ему самому.
Я отталкиваю Бастьена, встаю с дивана и наклоняюсь вниз, чтобы забрать свою одежду с пола.
- В самом деле? Мы снова вернулись в это место?
- Мы никогда не были в этом месте. Почему ты думаешь иначе?
- Как насчет того, что ты сказал мне, что ты устал скучать по мне. Что нуждаешься во мне. Целовал мой живот и разговаривал с Гасом. Говорил, что ты так давно этого хочешь. Ты не думаешь, что это заставило меня поверить, что что-то изменилось?
- Все, что я сказал, правда, но это не значит, что я изменил свой план. Я все еще переживаю из-за этого.
Он протягивает мне руку, но я отхожу от него.
- Клянусь, я не хотел вводить тебя в заблуждение, чтобы ты думала иначе.
Я серьезно люблю этого человека, но сейчас он мне противен. Как, черт возьми, он думал, что может заниматься со мной любовью, не заставляя меня поверить в то, что что-то изменилось? Как может один человек быть таким невероятно экстраординарным и одновременно эгоистичным?
Он не собирается меняться. Не для меня. Не для сына. Какого черта я все еще здесь делаю? Я должна была уйти несколько недель назад.
- Мы с Гасом никогда не будем достаточной причиной для тебя, чтобы держаться до конца и попытаться. Я понимаю это сейчас.
Это трудно признать, но всё это бесполезно.
- Мне жаль, что я продолжаю причинять тебе боль. Клянусь, я не хотел этого делать.
Я надеваю трусики.
- Я знала, что будет нелегко. Но в конце концов, это того стоило. Мы бы того стоили.
Я одеваю ночную рубашку.
- Это был последний раз. Я больше не буду умолять тебя остаться.
Он хватает меня за запястье.
- Я не хочу, чтобы ты так поступала.
- У меня разбито сердце, Баш, - я вырываю свое запястье из его хватки. - Ты не оставил мне выбора. У меня нет другого выхода.
Глава 26
Бастьен Паскаль
Роза не разговаривала со мной два дня. Я все думаю и надеюсь, что она придет и скажет что-нибудь. Что угодно. Но в итоге ничего. Я иду на кухню, она уходит. Я стучусь в дверь ее спальни, она не отвечает. Я вижу ее в гостиной за работой, она поворачивается и идет в противоположном направлении. Сказать, что я рад видеть ее в дверном проеме моей спальни, это ничего не сказать.
- Роза.
- Мне нужно с тобой поговорить.
- Конечно. Входи.
Я пододвигаюсь, предоставляя ей место на кровати рядом со мной, как я всегда делал. Отчаянно надеясь, что она придет ко мне. Снова держать ее в своих объятьях. Быть внутри женщины, которую я люблю. Все напоминает о том, как сильно я скучаю по ней. Вот где она должна быть. Она качает головой.
- Я могу сделать это и отсюда.
Дерьмо.
- Я много думала о наших отношениях с тех пор, как мы были вместе той ночью. Я приняла несколько важных решений, о которых должна тебе рассказать.
Приняла важные решения. Эти слова пугают меня.
- Хорошо.
- Пришло время мне уйти.
Вот оно что. То, чего я так боялся услышать от нее.
- Нет. Ты не уйдешь.
- Я осталась, потому что думала, что смогу заставить тебя передумать. Теперь я вижу, как ошибалась.
- Я не готов тебя отпустить.
- И я не готова к тому, что ты умрешь. Но это не изменило твоего мнения. Всё было напрасно, Баш. Я любила тебя, но я больше не могу поддерживать пламя надежды. Ты принял решение. Я люблю тебя, но я решила, что пора расстаться.
- Я мог бы сказать, что заплатил два миллиона долларов, чтобы ты была здесь со мной тридцать шесть месяцев или пока я не решу, когда ты уйдешь.
Дерьмово это признавать, но я хватаюсь за соломинку.
- Ты мог бы, но это не помешает нам уйти, - она кладет руку на живот. - Я почти на шестом месяце беременности. Мне нужно сделать детскую и подготовить дом для Гаса. Я не могу сделать этого здесь.
- Мы могли бы сделать из гостевой комнаты рядом с твоей спальней детскую. Ты можешь делать с ней всё, что пожелаешь. Черт, ты можешь сделать её смежной, если хочешь. Завтра я позвоню Мишель, и она сделает это через несколько дней.
- А какой смысл? Превратить гостевую комнату в детскую означает, что Гас войдет в этот дом. Контакт с ним будет неизбежен. Ты сказал мне, что это не то, чего ты хочешь. Что изменилось?
Я не могу видеть его. Я не могу слышать его. Если я вернусь, пути назад не будет.
- Ничего.
- Тогда решение принято. Завтра я уеду, и я не вернусь к тебе работать.
Если она вот так уйдет, я никогда ее не увижу. Наверное, больше никогда.
Я потерял родителей и брата, но ничто не сравнится с этой мучительной болью в груди. Но мне больше некого винить, кроме себя.
- Где ты собираешься жить?
- Вейл сказала, что я могу вернуться в свою старую комнату, пока не найду квартиру.
У нее есть план. Она действительно уходит.
- Ты убиваешь меня, Роза.
Она слегка улыбается, но ее глаза говорят мне, что она не уверена смеяться ей или плакать.
- Ты убиваешь себя. Буквально.
- Ты должна знать, что все это не то, чего я хочу. Ты не представляешь, как это решение разрывает меня на части. Я хочу тебя. Я хочу нашего сына. Я хочу жить долго и счастливо. Но на этом наша история не заканчивается.
- Каждый из нас пишет свою историю, Бастьен. Ты выбрал трагедию. Поверь мне. Я знаю это. Моя жизнь была такой несколько лет назад. Я не вернусь туда и не втяну своего сына в такую агонию. Так что продолжай жить своей трагедией.