Замер, глядя с удивлением: - Нет.
С опозданием вспомнила, как мать для отца готовила его любимое блюдо – утку с яблоками и расстраивалась, если есть не хотел, или не хвалил. А похвалить было за что. Сама я за поварешку не взялась, и не разделяла отчаяния мамы, которая великолепно готовит и постоянно ждет подтверждения своего мастерства. Но вот вспомнила, что ей было до слез обидно, если отказывают, и решилась пойти на попятный.
- А, ну… Дай мне минуту, сейчас Людмилу Васильевну удобнее устрою и прибегу пробовать. Хорошо?
- Да.
В комнате, где я расположила повара семьи, было достаточно тепло, она уже перевернулась и я, оправив полотенца на теле клиентки, предложила немного полежать и отдышаться.
- Через минуту мы продолжим. Зеленого чаю не хотите?
- Не уверена, что наш маэстро позволит сейчас крутиться на кухне. – Заметила она с улыбкой.
- А мы его попросим.
- Не нужно, я действительно чая не хочу. – Людмила Васильевна улыбнулась. – А вот от его выпечки не откажусь. Но лучше подожду обеда.
- Скажите, а Сергей часто готовит?
- Нет. Это он в последнюю неделю зачастил, побив все рекорды.
- А пробовать предлагает? – зашла я с другой стороны, чтобы понять всю опасность ситуации.
- Он не позволяет пробовать. Оценить блюда можно лишь, когда стол накрыт, и он сам их нарежет, размешает или подожжет. - Женщина оторвала голову от поверхности массажного стола и с удивлением на меня посмотрела. - Вас только что удостоили королевской чести - дегустатора?
- Знаете, после ваших слов готова биться об заклад, это честь подопытного кролика – выживет или не выживет, покроется пятнами или не покроется...
- Анафилактического шока не будет. - Она доброжелательно похлопала меня по руке. - Бегите, маэстро ждет.
Выхожу с мыслями: Ему больше подходит кок, и он меня своей пробой точно кокнет. Или по стеночке размажет, если ему мое мнение не понравится. А может тогда лучше молчать? Угу, а кому нужен безмолвный дегустатор? Правильный ответ никому, буду нахваливать. Решила я, войдя на кухню.
- У меня от силы минуты две, уложимся?
- Я предложил попробовать, а не поесть, - ухмыльнулся он и протянул мне ложечку, попутно указав на кастрюльку с желтым соусом. – Шафрановый.
- Что за кухня?
- Французская, пробуй не томи.
Запах был восхитительным и очень аппетитным, таким, что живот чуть не начал урчать в ожидании ужина, а вкус еще лучше, тут же захотелось есть.
- Как тебе?
Смакуя, потянула время, прежде чем признаться: - Класс! А к чему он?
- К мясу.
- Где мясо? – обернулась, вооружившись ножом и тарелкой, не забыв ложечку к соусу.
- В духовке. - Он уверенно заслонил собой проход к горячему агрегату. - Эй, еще пять минут.
- Тогда живо давай, что еще попробовать иначе умру от ожидания.
- Так понравилось? – недоверчиво улыбнулся.
- Блин, Селозя, ты что смеешься? Вот наивный… Соус очень понравился! Просто фантастика, - я зачерпнула еще одну ложку, - пряный, ароматный, плотный с таким вкусом, ммм.
Он покосился на довольную меня и прищурился, тихо заметив: - Там был херес.
- А что это?
- Так понятно… Я удостоился высших похвал благодаря спиртному. - И вручил мне что-то похожее на многослойный хрустик, сделав дружеское предложение: - закусывай, алкоголик.
- Я не алкоголик, и вообще почти не пью, - заявляю, уверенно отламывая край сладости. Принюхалась, - а это пахлава.
- С изменениями. Пробуй.
- Ммм, медовая карамелька… - и вот тут я вспомнила, о том, что забыла сделать. - Ой, блин! - изделие вернулось на тарелку, а я с громким «спасибо!» понеслась спасать Людмилу Васильевну от одиночества и сладко липких оков. Там вначале долепить нужно, потом завернуть и только после этого снять. Но видимо спокойно поработать нам была не судьба. И только я завершила работу над зоной живота и перешла к передней поверхности бедер, в кармане тонкого костюма для массажистов заголосил мой мобильный.
- Ой-ой-ой, Лешик! Я ринулась к миске с водой, в которой пора было бы ее поменять, затем потянулась за телефоном, при этом беспорядочно говорю Людмиле, что с ней я закончу буквально минут через пять, но…
- Бегите в кухню, если успеете смыть с рук, - произнесла моя пленница, закутанная в пленку.
Заскакивая в зону Сережи, сдвинула его от крана, включаю воду. На его правомерный вопрос что случилось отвечаю ничего, и пританцовываю на месте, от нетерпения. Надо же уже тридцать секунд звонит и не ложит трубку!
- Телефон… - понял младший. Когда я мокрой рукой выдернула трубку за подвеску, но нажать не рискнула руки все еще в меду. - Да, что ты маешься?
- Так руки!
Он плавно забрал телефон и нажал «принять», но вместо того чтобы дать его мне, поднес к своему уху. Я замерла, а кареглазый вредина спокойно пожал плечами и отвел взгляд.
- Нет, не Ольчик. Она занята. – Прикрыв трубку ладонью сообщил замершей мне, - руки мой в теплой воде, еще корчей не хватало при твоих нагрузках.
- Что? А ну… дай сюда!
- Тихо. – Он прислушался к трубке, ответил: - Нет, это я не вам. Ей что-то передать? Или перезвоните?
Сказано это было таким тоном, что я возмущенно топнула ногой. Наглец, что он себе позволяет!O! Это не честно, это против правил! И обидно…
А младший, как ни в чем не бывало, хмыкнул и дал отбой.
- Ты! – Ты…!
- Вытирай насухо. - Отложил мой телефон и протянул полотенце.
- Сережа, перестань вести себя как… - рьяно избавляясь от меда, я даже зубы сжала.
- Как?
- Я… я не маленькая! Мог бы дать трубку мне.
- Ты была занята. – Пожал Сережа плечами. – А если сильно хотела ответить, взяла бы трубку так. И чего ты бесишься, он обещал перезвонить.
- Блин! – наклонила голову и, зажмурилась, чтобы не наговорить гадостей, что так и рвутся с языка. И как он может быть таким?! Невыносимо!
- Ольчик, - обращение ко мне, закрепленное лишь за Лешей, он произнес напевно. Паршивец! - А кто такой Алексей?
- А тебе какое дело? – вспыхнула я. – На телефонные звонки, адресованные мне, ты уже отвечаешь, в белье копаться тоже намерен?
- В чистом может быть, - ухмыльнулся и, кашлянув, серьезно продолжил. - Но из дома на пары вожу тебя я, а значит, должен знать с кем и когда ты бежишь на свиданку. Вдруг подвезти придется, а у меня на вечер свои планы…
- В этом случае обращусь к Олегу Дмитриевичу, - фыркнула я и с опозданием опомнилась. - А он звал?
- Я уже здесь, Ольчик… - сладко-приторным голосом повторил младший Краснощек и сухо заметил, – сказал так, словно уже прибыл на место встречи.
- Он в город прибыл.
- Ах, какое восхитительное событие, - вздохнул как кисельная барышня, закатив глаза под потолок. И застыл в ожидании оваций, а фигушки тебе! Я нахмурилась:
- Больше мой телефон не бери. – И вышла, гордо расправив плечи, за что в спину полетело насмешливое: «Да, госпожа»
Светловолосому рыцарю я позвонила сама, расспросила, как добрался, где остановился, успел ли поесть и что смог увидеть. А выслушав его короткий рассказ по заданным темам, договорилась встретиться завтра ближе к вечеру. Вздохнув свободнее, со счастливой улыбкой на лице направилась к Людмиле:
- Обещаю, больше я вас одну не оставлю. Сейчас закончим с массажем, немного полежите и смывать.
***
21 февраля пара подходит к концу, а я уже мечтаю оказаться в своей комнате, чтобы открыть роман и, позабыв обо всем, углубиться в чтение. Страсть к розовым книжкам появилась с Лешиными звонками, моей усидчивости на нормальную литературу перестало хватать. Все как-то мыслями уплываю к нему и злюсь, ведь это не правильно. Разве не я хотела избавиться от призрака несостоявшегося парня? Я.
Но почему так трудно не думать о нем? Не воображать, как мы встретимся…, как он…
- Олька, там твой стоит. Ждет. – Толкнув меня локтем, завистливо сообщила соседка по парте. Я покосилась в сторону окон со вздохом. Опять Селозя приехал.
- Он не мой. Это сын нанимателя, просто подвозит на процедуры.
- Какие же ты процедуры делаешь, а?
- А какие, я могу еще делать? – мой прищур она оценила и потупилась.
- Да! В общем-то, с твоей фобией…
Минуту от нее не было и звука и вдруг Надя опять съязвила со смешком и свойственным ей оптимизмом:
- Но этот-то тут! И с цветами…
- Не поняла.
- Смотри ты, вон на заднем сидении авто!
- Для девушки.
- Да ну… Какой?
- Он как с той крысой черной поссорился, так я его больше ни с кем не видела. Зато к тебе ездит исправно… - Сделала она еще один намек, выжидая оправданий или объяснений. А их не последовало.
Я уткнулась в тетрадь и продолжила запись лекции. До конца пар осталось минут двадцать, еще писать и писать. Странности в поведении Сережи я не вижу. А если подумать с тех пор, как во Львов приехал Леша, здраво мыслить перестала. Все витаю где-то. Посмотрев на меня, Богдан Петрович настоятельно попросил предупредить, если соберусь куда-нибудь вечером. Пришлось дать честное обещание, без предупреждения никуда не пойду. И дав его идти куда-либо не пришлось.
Мой рыцарь в город приехал по очень важным делам. И об этом он сообщил с опозданием по телефону в вечер нашей встречи. До сих пор горько вспоминать как я подкрашенная и одетая, сижу на пуфике с не докрученными локонами и выслушиваю, что пока он с делами не справится, уделить мне время физически не сможет.
Пара закончилась, и я под тихие смешки наших девчат направилась к машине. Младший стоит в стороне, как памятник будущему финансисту. Весь в темном, а взгляд приветливый, и с чего бы это?
- Привет. Ты почему здесь?
- Олег Дмитриевич слег с простудой. – Он разблокировал Lexus . - Следующие пару дней забирать тебя тоже буду я. Возражения?
- Никаких. - Заняла место в машине, и немного отогревшись, не удержала женского любопытства. – Зачем тебе цветы в вазонах?
- Это маленькая благодарность преподавательнице с юрфака.
- Мы по пути закинем к ней или оставишь вынуть в машине?
- Сейчас завезем. Отлучусь на минутку. – Он скосил на меня карие очи и с прищуром поинтересовался: - Как тебе?
- Красивые азалии.
- Хочешь такие на подоконник?
Я помедлила с ответом прикидывая, желаю ли я, чтобы в моей комнате цвело такое чудо или нет. Представила как буду на них смотреть, поливать, подкармливать и, в конечном счете, ответила: - Да хочу.
К вечеру следующего дня на моем подоконнике стояло три вазона с цветами. А ведь забежала всего на минуту за конспектами, чтобы у тренера Лены спросить материал, и вдруг вижу такое чудо в своей комнате. Медленно подошла к окну и отодвинула занавеску. Мне не показалось, это действительно азалии! В двух вазонах сохранилась карточки с наименованием вида «Dresden» и «Hellmut Vogel», я повернула белый в поисках такой же: - Интересно, а тебя как зовут?
- «Sakuntala», - послышалось довольное сзади.
- А я думала, один будет.
- Была распродажа. – Уверенно заявил он, подойдя ближе. Карточки аккуратно забрал и задумчиво, постукивает ими по пальцам. - Если хочешь чтобы они еще пару лет радовали, под прямые солнечные лучи не ставишь. Температура в комнате на период цветения +13+18°С. Почва кислого субстрата с большим содержанием органических веществ постоянно должна быть влажной, в засушливое время года еще и листья опрыскиваешь 1-2 раза на день. И в целом для азалии лучше всего подходит талая вода или дождевая.
- А кипяченная? – я удивленно воззрилась на парня, неужели он все это запомнил, чтобы я правильно ухаживала за цветами?
- Можно, но ее отстаиваешь. Далее… - задумавшись, почесал карточкой кончик носа и продолжил в том же тоне. – Подкармливаешь каждые две недели минеральными удобрениями, не содержащими хлор, а в период бутонизации поливаешь с применением суперфосфата в соотношении 15 гр. на 10 л воды.
- Хорошо. Мне бы все это еще и записать…
- Запишем. – Отрезал Сережа, продолжая взирать на цветы, декламирует дальше. – Вот еще… после цветения ты их обрезаешь, засохшие соцветия удаляешь, и побеги слишком жирные и очень слабые, вытянувшиеся режешь без стеснения так, чтобы на них осталось 4-5 листьев.
Поймав мой ошеломленный взгляд, ухмыльнулся: - Что?
- Ты откуда столько всего знаешь?
- Знакомый из цветочного подсказал. – Щелкнул меня по носу. – Мотай на ус, пока я молодой.
- Понятно. – И с нескрываемой улыбкой смотрю на цветы, целых три горшка с разновидными азалиями.
- Так…, нравится? – карточки были водворены на подоконник и сам он скрестил руки на груди.
- Да! Очень! Спасибо, Сереж. – Коснуться я его не коснулась, расцеловать не расцеловала, даже приобнять не решилась, просто стою и улыбаюсь как в детском садике на «Новогодней елочке».
- Это хорошо. – Прищур искрящихся карих глаз остановился на мне, после чего младший Краснощек заявил серьезным тоном. - Следи за ними внимательно, чтобы и у меня всегда под рукой был запасной подарок для молоденьких преподавательниц.
- Вот еще! – я отодвинула занавеску и попросила «дарителя моих цветов» на выход из комнаты.
- Ой, да ладно. – Ленивыми шагами он направился к двери. - Я тут подумываю может тебе канареек привезти, чтобы так же были под рукой. Или пару кошечек…
- От щенка я бы не отказалась. Но следить за ним, чтоб его потом передарили…!
- А что такого, он обернулся у двери. – Пожила с ним немного и хватит.
- Издеваешься, да? Иди ищи прислугу по присмотру за живностью в другом месте.
- А ну, точно, какая из тебя прислуга ты ж у нас предмет. – и вышел с широкой улыбкой на губах.
- Что?!
- Ручной массажер... – послышалось с лестницы.
Хм, я пригладила волосы и вновь с огромным удовольствием прикоснулась к цветущим бутонам. Пусть и массажер, зато с цветами! Да и звучит это слово приятнее, чем Сморчок, хотя я давненько его уже не слышу.
К концу недели у меня в комнате появился щенок золотистого ретривера. Вручая маленького, хорошенького, ласкового обаяшку Сергей шутливо сказал, что это его подарок мне на 8 марта, и если я возьму щенка под его опеку, считай, я за 23 февраля перед ним рассчиталась.
- Я 23 приготовила торт медовый с вишней и сметанным кремом и ни тебя, ни Богдана Петровича дома не было.
- Но я-то не попробовал. – Сообщил он, разведя опустевшими руками.
- И кто виноват?
- Могли бы и оставить. – С наигранной обидой буркнул он.
- Может тебе свеженьких парочку сделать и все на том?
- А может, приглядишь за щенком, и мы в расчете.
- Ладно. – Я и так уже прижимаю к груди маленькое сокровище, норовящее лизнуть мой подбородок. – И назовем мы тебя…
- Ричардом! – Подсказал довольный вредина. – Он у нас голубых кровей!
- Ты только что потерял право голоса.
Еле отбилась от рук, попытавшихся забрать золотистую драгоценность. И поднимаясь по лестнице, обратилась к щенку с улыбкой. – Дорогой, Барбос, разрешите звать вас Бося и позвольте показать вам мои владения, отныне и вовеки вы будете жить со мной.
- А мне можно? – Серегин просительный голос был настолько жалостлив, что со смешком обернулась, чтобы уточнить:
- В смысле... мисочку для еды и корм для собак?
- Нет. Отныне и вовеки жить с тобой?
Я прищурилась и, осмотрев его сверху, заметила: - Ты на прикроватном коврике не поместишься, прости.
- А он, значит, поместится?
- Да ты что! Такого маленького и на коврик, вот садист! – и уже щенку, закрывая за собой двери в комнату, - не переживай мой маленький этот злой дядя тебя больше не обидит.
В первые же дни Бося показал, что он слишком умный для своего прозвища и на радость некоторых был переименован в Ричарда. Азалии продолжают цвести пышным цветом, Богдан Петрович слушается и из графика не выбивается совсем. Сережа через день что-нибудь готовит и мне на правах подопытного кролика дает попробовать задолго до намеченного ужина или обеда. У мамы и Димы все хорошо и Люсик звонила. Можно было бы радоваться, нужно было радоваться, но чувство эйфории медленно и верно пришло к серому унынию морозной весны.