С ревом, а у него получалось только с ревом, он погнался за мной, а я от него. Те двадцать пять метров по хоженой тропинке до асфальтовой дороги были самыми сложными и страшными, но я их преодолела и с хохотом навернулась, падая лицом вниз. Откуда выехала машина и, как Сергей успел меня стянуть с проезжей части, я не поняла. Очнулась лишь в гостиной, когда он бережно передал меня в руки Людмилы Васильевны.
- Отец уже уехал?
- Да…
- Я вызову скорую. – Это магическое словосочетание всегда действовало на меня оживляюще. В каком бы состоянии ни была, упоминание о скорой как живительный напиток или нашатырный спирт, взбадривает и возвращает на праведную Землю.
- Не надо скорую!
- Очнулась… - настороженно произнесла Людмила Васильевна, продолжая прикладывать к моей шишке лед.
- Я и была в сознании... – выдохнула, ощущая тупую боль по всему телу.
- Что же ты не отзывалась?
- А ты Сморчком опять звал. – Парень явно надулся от такой несправедливости, но лица его я не видела, потому что глаза стало больно поднимать. Ой-ей, что-то мне не нравится диагноз, напрашивающийся сам собой. Понятное дело Сережа при виде моего обморока/отруба, вряд ли бы на кличку перешел и звал по имени. Но что ему еще сказать, чтоб он докторов не тревожил? Как вариант, что я в театральный решила поступить, вот и играла эпизод под названием «В отключке»? Или что мне перемещение на его руках понравилось? А вдруг он тащил за капюшон по снегу? Отозвавшись на тупую боль, воображение тут же нарисовало картину, где меня не тащат по снегу, а ногами пинают, как мячик.
- Я тебя нес. – Четко разделяя слова, произнес младший, - на зов ты не отвечала, шишка на лбу значительно выросла, а отеки под глазами уже есть. Ты головой нашла единственный камень в снегу, и с таким везение скорую, я вызываю немедленно.
- Сережа стой. С моим везением, как ты говоришь, скорая явно приедет через два часа, а мое состояние ухудшится.
- Тогда я сам тебя отвезу…
- И мы как по расписанию попадем либо в затор, либо в аварию. Давай так…
- Что значит, давай так…! Ты была в отключке…
- Аааа, простой обморок от счастья. Я исполнила давнюю мечту – замочила тебя… снегом!
Людмила Васильевна улыбнулась и, похлопав меня по руке, отошла со словами: «я чайник поставлю».
- Твой счастливый обморок длился более пятнадцати минут. – Непреклонным тоном завершил он опровержение.
- Я не поняла, ты меня откуда нес?
- Как откуда?! Оттуда… где растянулась, припечатавшись к камню, оттуда и нес.
- А по времени выходит, что с конца Дагестанской улицы, а по расстоянию мы были всего-то метрах в тридцати… - укор не обоснованный, но может он со злости перестанет настаивать на вызове скорой?
- Нет. – Упрямо ответил Сергей, и стало понятно, что мои слова его не задели, и сам он не передумал.
- Ладно, давай уговор. Если у меня вокруг глаз образуются «очки», как признак сотрясения мозга, мы едем в поликлинику, если нет…
- Мы едем в морг и вызываем службу погребения. – Произнес он серьезно, другими словами - в излюбленной манере, потому что черный юмор у парня в почете.
- Я за кремацию. – Взор удалось упереть теперь в его грудь. А дальше глаза подниматься все еще не желали, но это еще не повод. Подумаешь шишка, отеки – это все такая глупость. - Так мы договорились?
- Да, если ты помрешь на этом диване, я так и быть тут же устрою тебе кремацию.
- Спасибо ты очень добр. Но я насчет скорой интересовалась, вызовешь?
- Вызвать? – он мгновенно уцепился за идею и сделал шаг к двери.
– Нет. Подождем.
- Чего?
- Вечера. – Я погладила обивку диванчика, на котором полусижу и покосилась на наклонившегося парня. А он внимательно смотрит на мои отеки и, сделав шаг навстречу, к челке потянулся, чтобы мою шишку рассмотреть. Я уклонилась от его руки, и через мгновение хмыкнув, задумчиво заметил, что она еще чуть-чуть подросла.
Золото, а не парень, знает умница, как в трудную минуту поддержать. Надо бы его оторвать от созерцания безобразия на моем лице:
- А кресла в зеленой коже не жаль? Все же после кремации не восстановятся…
- Они давно вышли из моды. – Сережа сел передо мной на корточки. В его взгляде читалось приятное и в то же время настораживающее беспокойство. А вдруг все же вызовет, несмотря на уговор?
- Что, страшная, как атомная война?
Покачав головой, спросил: – твои «очки» как признак сотрясения на что похожи?
- На очки солнцезащитные, только без стекол, короче кроваво-красные синяки круглой формы детально очерчивающие глазницу черепа. Потом они синеют, потом желтеют… и проходят.
- Ну твои кажется только–только пришли.
- Зеркало дай.
- Зачем? Посмотреться решила? - с улыбкой произнес он. - Так можешь мне поверить, очки в форме глазниц твоего черепа тебе очень идут…
Людмила Васильевна вошла в гостиную с подносом, на котором в идеальной композиции разместились чашки, чайничек и блюдца, а еще мое любимое апельсиновое желе.
- Ммммм, желе уже застыло! А сколько нас не было?
- Часа полтора, вы ушли далеко, – с улыбкой произнесла она и вручила мне лед в мешочке, - но возвращение было стремительным. И вы, Олечка, действительно его снегом замочили.
Что-то бурча себе под нос, он посторонился, давая домашнему повару пройти ко мне ближе. Постоял немного, а затем и вовсе вышел, предположительно за зеркальцем.
- А вот и очевидец, - протянула я, обращаясь к Людмиле. – Он меня ногами в отместку не бил?
- Нет! Что вы! Я наверху была, как раз смотрела в сторону парка, а там…
- Снег, на снег смотрели.
- На вас двоих, как дурачитесь со снежками.
- Так значит, вы точно можете сказать, сколько я пробыла в бессознательном состоянии. Потому что он явно утрирует. – Я указала ложечкой на двери, за которыми мой спасатель только что скрылся.
- Минуту, возможно полторы. Сергей быстро ходит, и вы тяжести не представляете, пока еще.
- Спасибо.
Вот теперь скорую точно не вызываем. У меня всего лишь легкое столкновение с камнем. Камень не пострадал, все участники эксперимента живы и здоровы.
9.
В студии был объявлен перерыв на рекламу, и аудитория свободно вздохнула, кто-то потянулся за чаем и кофе, а кто-то без действия продолжил сидеть на своих местах.
- Кофе будешь? – поинтересовался благоверный, нежно и чувственно погладив мое бедро.
- Со сливками, - я прильнула к нему и улыбнулась, чтобы в следующее мгновение наградить поцелуем и отправить за добычей.
Во взгляде Евы, все так же сидящей напротив, появилась искорка неподдельной женской зависти. Хотя, точно знаю, что в жизни вокруг нее постоянно витает множество мужчин в попытке привлечь внимание. Вот один из ассистентов давно подал ей бутылку слабо-газированной минералки, второй поправил микрофон, стараясь не касаться пышной груди, девушка гримерша взбила ее светлые локоны и после этого подошла ко мне. Нанеся пудру на мое лицо и быстро ее растушевав, она оставила нас с ведущей тет-а-тет.
- Так в первый официальный день работы вы так же получили увечья? – Поинтересовалась она, мельком взглянув в свои записи.
- Да, огромную шишку на лбу. Поиграла с его младшим братом в снежки.
- Богдан Петрович, обвинил сына в нанесении вам телесных повреждений?
- Он не догадался. Моя челка все скрыла, и я настаивала, на том, чтобы скорую не вызывали. Сергей согласился. – Я протяжно вздохнула, раскрывая его секрет. – И пригласил на обед семейного врача, исключительно чтобы познакомить со мной.
- Как прошло знакомство?
Леша подошел к нам и аккуратно передал мне чашку с кофе: - В процессе детального осмотра. – Улыбнулся он, отвечая на вопрос ведущей. - Наша Анна Степановна с ней не скромничала, и отбиться не дала.
- Судя по ее манерам и словесным оборотам, женщина привыкла работать с мужчинами, причем со спортсменами. Там было трудно не подчиниться. Но! Я зареклась ее поддержкой в восстановлении Богдана Петровича. И она похвалила выбранного мной ЛФК тренера.
- С того памятного вечера Оля с удвоенными силами взялись за отца.
- А он с удвоенными силами начал сопротивляться. – Моя жалоба осталось незамеченной, Ева все свое внимание и обаяние переключила на Лешу. Вернемся домой я ему устрою встряску… Это же надо, знает, что меня бесит его флирт, и все равно позволяет себе эту наглость!
- В общем, - подвел черту муж, медленно садясь рядом, - она одновременно восстанавливала одну крепость и отбивалась от нападений другой.
- На самом деле, у нас все было тихо. Сергей больше не пытался мне указывать, как общаться с Главой семьи.
- Возможно, опасался, что история с вашим ушибом всплывет. – Предположила молодая женщина.
- Возможно. К той ситуации подошла бы фраза «все просто и лишь местами сложно»
- Лишь местами? – недоверчиво переспросил мой самый верный. – Да?
Ловлю в его взгляде искорки смеха и совершенно не могу понять, к чему он клонит. Поэтому уверенная в своей правоте, повторяю: - Да.
- Даааа, все было просто. – Муж мягко ущипнул меня за бок, затем ласково погладил. - И за тобой ухаживал мой брат.
- Был бы ты на моем месте, ты бы понял зыбкость той ситуации!
- Не призывай меня к смене пола, - легко ушел он от упрека. - Сережа все равно не в моем вкусе.
- А это не важно. – Я улыбнулась, подняв к нему лицо. - Главное, чтобы ты был в его вкусе. Вот тогда бы ты предельно быстро понял зыбкость той далекой ситуации.
- Действительно сложно... – произнесла ошеломленная нашей перебранкой Ева.
***
О том, что он пытается ухаживать и методично подбивает клинья, я поняла с огромным опозданием. Наверное, потому что была занята своим призрачным героем и витком проблем в его молодой семье. Первый звонок от Леши прозвенел в феврале 14 числа. Богдана Петровича на вечерней процедуре я уже размяла, и ЛФК тренер Лена давно приступила к своим обязанностям. Наблюдая за тем как, она проводит сеанс, я по привычке делала пометки в тетради и задавала возникающие вопросы по ходу дела.
И вдруг нас прервала Людмила:
- Оля, ваш телефон наверху разрывается.
- Мой? – удивляться было чему, маме я уже звонила, Димке и Люсе ответила по почте, звонить более было не кому, потому что все вопросы в группе мы решили еще днем. В общем, с нескрываемым удивлением я поднялась к себе и ответила.
- Алло?
- Ольчик?
Я судорожно сжала телефонную трубку и опустилась на кровать. Леша… Это был не забытый мною Леша, красивый, женатый, не мой. В молчании я открывала и закрывала рот, как рыбка, выброшенная на песчаный берег. Смешно и очень больно.
- Ольчик, ты здесь? Или я ошибся номером?
- П-привет, – выдавила я с трудом, - как поживаешь?
- Хреново. Ольчик, очень хреново… - он был пьян, поэтому тянул последние гласные и протяжно вздыхал.
Вдох, еще один, вдох и еще один. Я дала себе время и проморгавшись от проступивших слез, севшим голосом спросила: - Лешь, что случилось?
Он рассказывал коротко, иногда повторяя, какой он идиот и как он любит Наташеньку. Слушая его, я согласилась со всеми вариациями первого высказывания и горько усмехалась всем, что вторили второму. Он ее любит - спорное выражение.
Разве можно было любя ее: говорить то, что было им сказано, вести себя, так как вел себя он и упрекать. Упрекать от случая к случаю как прямо, так и косвенно. Он не любил ее, хвастал, что красивая девушка в него втюрилась, но совсем этого не ценил.
И странное дело, во мне будто бы вспорхнул солнечный мотылек, а вслед за ним и дымка осознания, если он таков с ней, то каким он будет по отношению ко мне?
- Ольчик, ты слышишь меня?
- Слышу…
- Я через три дня буду во Львове, - выдохнул он, потихоньку приходя в себя. А я молчу, потому что этот факт и радостен и горек. Кто я? Друг, девушка или платок для скупых мужских слезок, который намочив можно отложить до следующей поры?
- Ольчик, встретишься со мной?
Я зажмурилась, и лишь почувствовав внутреннее согласие, тихо ответила: - Да.
- Спасибо, малыш.
- Звякнешь, - повесила трубку и отвернулась к окну.
Он вернется в мою жизнь всего на пару дней и это радостно-больно.
17 февраля – день его приезда, я провела тихо, очень спокойно, отстраненно наблюдая за происходящим в доме Богдана Петровича. Просто чтобы занять себя предложила Людмиле Васильевне сделать медовый антицеллюлитный массаж. Она согласилась. Разогрела баночками до покраснения, частично размяла и начала нанесение меда методом налипания с рук на так называемые проблемные зоны. Облепила, довела мед до кондиции - когда он собирается в капельки на коже, и обернула, проделав все операции по задней поверхности бедер и спины, предложила ей перевернуться. А в это время тихо прошмыгнула на кухню, чтобы не стеснять ее и заодно поменять воду для рук.
В качестве повара там весь вечер крутился Сережа. Насвистывая, он готовил что-то воздушное и ореховое с кусочками шоколада. Спешно отмываю руки и набираю теплую воду в миску потому, что видела последствия его последнего эксперимента. Дело было 14 февраля, я с девчонками из группы обсудив, как будем поздравлять парней на 23 число, прошлась с ними по городу в поисках подарков. И завернули в сторону парка имени Ивана Франко. Сегодня здесь медленно прогуливались парочки, и в большинстве из них девушки в руках несли тюльпаны, коробочки с конфетами или плюшевых мишек. И среди них я увидела младшего Краснощека в сопровождении обаятельной брюнетки в белой куртке.
К сожалению, эта пара ссорилась, я потянула девчонок на выход, как только назревающий скандал начал набирать обороты, я парочка оказалась в опасной близости от нас. До этого он весь вечер что-то готовил, выкладывал в совсем крошечные формочки и даже украшал. Наутро в столовой осталась пара неудачных пирожных с шоколадным кремом, они были восхитительны. И я честно не могла поверить, что это чудо его рук дело. Не вязалась сладкая нежность с его взрывоопасным характером никак. А он и приготовил и украсил и упаковал и теперь вручил девушке. А она…
- Я худею! На диете!S! Ты знал… Какого покупать дрянь сладкую! Посмотри, на эту гадость…
Ответы парня мы не слышали, потому что его основательно заглушала девица.
- Какая-то падла всадила в него массу килокалорий! – заявила, даже не представляя кого падлой назвала.
Далее последовал еще один тихий ответ, советующий не орать и не устраивать скандала: можешь не есть, но хотя бы попробуй.
- Я не буду есть… - отмахнулась она от преподнесенной сладости, - и пробовать тоже не буду!
Ею сказано было многое и достаточно обидное. Сергей вспыхнул, не успел предупредить, что готовил сладкую гадость сам два часа и упаковал для нее самое красивое. Не успел сказать, что все ее выпады очень глубоко ранят. Он это ей показал наглядно - одним легким движением руки, размазал пироженку по лицу вопящей истерички.
Она замерла, раскрыв рот от удивления. И ее руки сжатые в кулаки, зависли в воздухе, в то время как шоколадный крем поплыл по лицу вниз.
- Не хочешь, не надо. – Отчеканил бледный парень с пунцовыми пятнами на щеках, - а выкидывать, лично мне жаль.
И пошел размашистым шагом на выход из парка.
Происшествию всего три дня, и с тех пор я его почти не видела, а тут вдруг столкнулись и он опять очень увлеченно готовит. Пока есть возможность улизнуть и не столкнуться с гневом мастера, хватаю миску, в которой воды мало, но если постараться хватит. Быстро выхожу, как вдруг…
- Ты куда?
- А ну… я у меня там Людмила в меду лежит…
- И что? Лежит и портится? Мед нашу даму не испортит, придаст пикантности. – Подмигнул. – Соус попробуешь?
- У меня руки… заняты. А потом, если на ней застынет, то не отмоешь. И я не могу надолго отходить, так что… - лгу, глаз не поднимая, и самой уже стыдно.
- Оль, так попробуй. – И подсунул ложечку под самый нос, чтобы не отвертелась.
- А если не понравится?
- Для этого нужно попробовать, - резонно заметил он.
- А если откажусь, выльешь на меня?