- Ты не вой, ты слушай дальше.
- А там есть еще и дальше?
- Есть! В общем, с его жизненными принципами «Все будет…» и «Возможно все!» он добивался, чего хотел, несмотря на сложности.
- И какие сложности выпадали на его долю?
О самом Сереже я многое узнала от Алека, будет чудесно, если теперь младший поведает о брате. Думая об этом, закусила губу в ожидании подробностей.
А он задумался и пожал плечами:
- Все что связано с работой Лешки я сейчас и не вспомню. Он с этими вопросами разбирался на ать-два и нас не привлекал.
Я припомнила, его слова относительно друзей проверенных в беде и улыбнулась. Значит, он во всем тихо и мирно разбирается сам. Похвально.
- А в других сферах его жизни?
- Тоже ничего такого…просто хорошо время проводили, посещали музеи ракето- и машиностроения, места, отмеченные историческими событиями. Разве что, как-то в поездке сломал нос. Тайна эта покрыта мраком, он так никому и не рассказал, какой Джеки Чан до его носа дотянулся.
- Знаешь, ты рассказываешь, а я как наяву увидела его с велосипедом. В шлеме, наколенниках и налокотниках не вижу, а вот с великом – да. – Я улыбнулась и подвела итог. - Хорошо рассказываешь.
- Хорошо воображаешь. Но он должен быть в шлеме, велосипедной футболке и шортах с памперсом, на плечах вместительный рюкзак, на багажнике палатка с ковриком.
- Памперс? – подумала, что ослышалась.
- Да. – Уверенно кивнул младший. Наверное, там не тот памперс, о котором я подумала. - И надо заметить шоколад уплетаешь тоже хорошо. - Он указал на пустую коробку в моих руках.
Проследила за его взглядом, и тут же забыла о незнакомом слове с повышенной гигроскопичностью. Коробка на 500 гр шоколадного изделия была пуста.
- Это все я?
- Не без моей помощи, но я не сильно старался помочь. Так что да, это все ты.
- Мне будет плохо.
- А должно быть хорошо и весело.
- Весело будет. – Тихо пообещала я, откинувшись на подушки.
- Вижу. - Он посмотрел на часы, потом на меня и непререкаемым голосом заявил: - Спать!
- Если у тебя комендантский час, то никто не держит. – Пожала плечами и указала на дверь. - Доброй ночи, Серенький.
Улыбнулся, потер нос и ответил в том же мягком тоне: - Доброй ночи, Оленька.
В ту ночь я спала, как младенец, а утром пришло оно – осознание. Я с семнадцати лет жила Лешей, надеялась на взаимность и заменяла отсутствующую личную жизнь его редкими появлениями. Хотела обрести счастье, как только он расстанется с Наташей, а получилось, что все это время ждала и, что таить, верила в свою удачу. И вместо того, чтобы гордиться собой, все же на крайние меры я не шла, радоваться своему решению, прозрела не через десятилетие, я начала анализировать все глупости продуманные и передуманные за это время. Что за ду…?
К концу недели младший не выдержал и заявил, чтобы я покончила с раскисанием.
Он в третий раз за день застал меня на кухне перед очередной остывшей чашкой кофе. И ничего не было бы сказано против, не сиди я в темноте, в углу столовой, прислонившись лбом к стеклу. Поначалу он меня и не заметил, включил свет над рабочей поверхностью кухни, набрал в чайник воды и поставил его греться. Выходя, он выключил свет, и вот тут меня потянуло шмыгнуть носом. Какой была первая реакция младшего, я не увидела, он обо что-то где-то стукнулся и основательно матернулся. А вот вторая не заставила себя ждать и предстала передо мной во всей разгневанной красе.
Верхний свет вспыхнул ослепляя: - Оля!?
- Да. – Не меняя позы, я продолжила сидеть у окна. А он в отражении разгневанный и возмущенный потер ушибленное плечо и отложил в сторону хоккейную клюшку, выуженную из кладовой.
- Ты меня напугала.
- Бывает.
- Давно сидишь? – подошел ближе посмотрел на кофе и на когда-то горячие бутерброды, им же приготовленные для меня несколько часов назад. Настроения есть не было, поэтому они, как лежали на тарелке, так и лежат. Он подвел итог, - все еще сидишь. То есть из универа вернулась и до сих пор не сдвинулась с места.
- Я двигалась.
- Ты и не переоделась…
- Нормальный вид.
- Был бы нормальный, не будь он всю неделю таким! – Сережа вылил мой кофе со словами: «Скоро заплесневеет» и выключил закипевший чайник. Некоторое время он крутился на кухне, что-то сопя про себя, а затем громко и серьезно постановил:
- Собираешься и едешь домой.
- У меня пары.
Спорить не было желания, как и говорить, как и двигаться. В последние дни я была в каком-то энергосберегающем режиме, вялая, постоянно выпадающая в осадок, зато в голове пусто, больше никаких мыслей о Леше или Наташе. Кто они вообще такие, не помню.
- Раньше это тебя не останавливало. Договорись с преподавателями и езжай к маме. – Продолжил настойчивый Селозя.
К маме сейчас можно, Лешки в Днепропетровске нет. А надо ли ехать к маме? Если я своим видом раздражаю Сережу то, что будет дома. Что-то я не могу представить себе маму, которая позволит мне быть в состоянии амебы, она, как Люсек, подвижный энергетик. А когда в коалиции выступают и мама, и подруга это все – туши свет!
Я попыталась отстоять свое право свободного выбора, но и это у меня получилось вяло: - Но Сережа…
- Без но. Надоело. Жизнь и так коротка, а она киснет.
- А ты хочешь, чтобы я на радуге повисла? – перекривила словами из рекламного ролика.
- Да точно… было бы не плохо. И признаю, я был не прав в прошлый раз…
- Ты часто не прав.
- Оля не гневи, только не сейчас. – Оборвал он меня, заваривая черный чай в одной чашке и какую-то гадость в другой. – Я ранее предполагал, что ты сама в петлю полезешь, но теперь…, скажу честно, останешься тут, и я сам ее на тебя натяну.
- Это угроза? – оторвалась от созерцания непроглядного пейзажа за окном и посмотрела на младшего.
- Да.
- Я позвоню твоему отцу. – На его угрозу ответила в том же духе.
- Звони, он меня поддержит! – передо мной поставил чашку с гадостью.
- Чай из элеутерококка. – Сообщил младший и полез в холодильник. – Успокаивает и тонизирует. Бутерброд один съедаешь, чай пьешь, сегодня же звонишь маме… - выглянул из холодильника и добавил с угрозой, - или позвоню я. И чтобы я завтра же тебя не видел.
- А еще и выгоняет. Нужна пустая хата так и скажи. Я найду где…
- Не повешу, а подожгу, - изрек он сердито.
- Да самое время вспомнить о черном юморе.
– Так я повеселюсь, глядя на твой огненный забег по дому в поисках воды. - Прищурился и, покачав головой, добавил. – Хотя в таком состоянии ты просто останешься сидеть на месте, и шоу не будет.
- Обидно?
- Досадно. Даже на YouTube такое не выложишь.
Я уехала из Львова на следующий день утром. Серега отвезти не мог, и к вокзалу меня подбросил Олег Дмитриевич, а потому никто с вопросами особо не дергал, и я вновь и вновь прокручивала в мыслях обещание, данное когда-то самой себе – никаких больше Леш. Зря я об этом думала, совсем забыла, то мысли материальны и реализуются, несмотря на знак: будь он с положительным или отрицательным. В следующие месяцы я встретила пять новых Алексеев, с которыми должна была общаться.
Первый - мамин друг. Мужчина в возрасте около шестидесяти с черными молодыми глазами и совершенно седой шевелюрой. Он был ее роста и лишь немного крупнее, но держал себя с удивительной уверенностью. Глядя на него, не скажешь, что перед тобой сварщик шестого разряда, который дни напролет загружен нелегкой работой в частной компании и, вне зависимости от времени года и погодных условий, постоянно находится на объектах.
Второй – его внук. Двухлетний сорванец так похожий на своего дедушку. И такой же энергичный и подвижный. Пробыв в его компании всего лишь час, я поняла, что значит выражение – квартира небезопасное место.
Третий – парень, познакомившийся со мной в поезде на пути Днепропетровск-Киев. Общение прошло гладко и частично весело. Обменялись контактами и пообещали писать на электронный почтовый адрес друг другу. В нем не было ничего особенного: светленький, полненький, голубоглазый, совсем как тот…, к тому же живет далеко - киевлянин. А отношения на расстоянии я больше не верю, не ценю и в грош не ставлю. Достаточно. И все же переписку мы с ним вели и я тренировалась не вздрагивать от писем с пометкой «от Лешки».
Четвертый во Львовском бассейне – инструктор по прыжкам. Среднего возраста, среднего телосложения, смуглый и подкаченный брюнет. Женат, двое детей. Требовал, чтобы обращались только по имени и только Леша или в крайнем Леха. А я хотела научиться прыжкам, пришлось дрессировать не только этот навык. К концу февраля оно удавалось мне почти с легкостью.
А пятый оказался мне знаком, вот только я его опять не узнала.
В начале первого весеннего месяца глава семьи краснощек и его супруга во Львов не вернулись. Богдан Петрович решил задержаться в Европе еще на одну неделю, да так странно, что 8, 9 и 10 марта в нее тоже вошло. Они с Раисой решили навестить всех его друзей, выехавших когда-то из родной страны и не пожелавших вернуться.
И младший, поймав меня на кухне, с плутовской улыбкой предложил опять смотаться к маме в Днепропетровск. Не иначе, задумал Юле устроить продолжительный романтический уикенд на своей территории.
Об этом я могла бы спросить и прямо, но решила повредничать:
- Не могу. Мы завтра собираемся с ребятами из группы.
- Опять пить будешь? – прищурился он.
- Не думаю.
- Я бы не советовал с ними даже рассиживаться за одним столом. – Поймав мой взгляд, тут же выпростал руки вперед. - Решать, конечно, тебе. Но, может быть, побережешься?
- А, может быть, пойду и получу хороший опыт? – возразила я.
- Где ты получишь хороший опыт? В пьяной компании! – ухмыльнулся Сережа, - я уже представляю себе этот опыт… на столе с задранной юбкой, пускаемая по кругу.
- Фу!
- А ты думала, они на пьяную голову будут скромничать?
- Кошмар, как ты можешь такое говорить?!
- Основываясь на опыте студенческих пьяных компаний. – Без тени иронии заявил он и подмигнул. – А хочешь ласки, обратись ко мне. Я всегда готов…
На мгновение представила себе реакцию Юли и тихо рассмеялась: - Ты готов лишится ценного органа?
Моя усмешка вызвала его улыбку.
- У меня все органы ценные.
- И я о том же. Если она не доберется до одного определенного органа, то отрубит первый подвернувшийся. – Я допила кофе и встала, чтобы помыть чашку.
- Буду надеяться не голову. – Уверенно заявил он и, раскинув руки, шагнул ко мне. Слишком быстро, слишком знакомо и слишком неожиданно. Его движение я заметила краем глаз, но паника не заставила себя ждать.
- Се-сереж, я пошутила!
- Я понял… - и делает еще шаг.
- Стой, где стоишь! – мой вопль огласил кухню.
- Зачем? – одной рукой он взял сахар с барной стойки, второй – банку кофе с рабочей поверхности и подошел к электрочайнику, стоящему рядом со мной. – Я хочу кофе себе сделать.
Прикусив губу, отвернулась от него, отложила чашку, у которой только что с перепуга отломила ручку, и подставила дрожащие руки под холодную воду. Мы молчали, пока он варил свой любимый напиток, а я старалась не заплакать.
- Испугалась?
- Д-да.
- Сильно? – посмотрел на чашку и медленно кивнул своим мыслям. – Оль, я не хотел...
- Все в порядке, не извиняйся. Просто тема и… знаешь, ты прав, - сглотнула комок в горле, - мне лучше всего съездить к маме на этих выходных. Я в последний раз была у нее три недели назад.
- Давай, а обратно я тебя заберу. – Пообещал он глухо и протянул мне полотенце. – Ты же позволишь себя забрать на черном отполированном Lexus-е, верно?
- Позволю. – Посмотрела на его внимательный прищур и наперекор внутренней дрожи, бодро спросила. – А на вокзал завтра подбросишь?
- Что я слышу! - так же бодро отозвался он, - наш личный массажер решила обнаглеть!
- Разве что чуточку.
- Ничего себе «чуточка»!
- Ну, я же не прошу и домой доставить на черном отполированном Lexus-е. – Возразила обоснованно и вытерла руки, о предложенное полотенце.
- Да, наглость имеет тенденцию прогрессировать. – Заметил он с усмешкой, наклонился ко мне, внимательно посмотрел в глаза и неожиданно чмокнул в лоб. – Договорились.
Прихватив чашку, вышел из кухни и пошел к себе.
Я окликнула его в коридоре:
- Что, правда, отвезешь?!
- Правда. Но только при одном условии, ты больше не пугаешься, и меня не пугаешь. Знаешь ли, меня не сильно позабавит, если ты, сидя рядом с водительским местом, будешь орать на каждое переключение передач. – Он многозначительно посмотрел на меня снизу вверх, поджал губы.
- Я постараюсь.
- Приложи к этому все усилия. – Порекомендовал младший и уже с улыбкой удалился.
Ехала домой с пересадкой в Киеве, с разницей между поездами в четыре часа. Раньше, я сидела в кафе в здании вокзала или в Макдональдсе напротив, читала книги по специальности, составляла рефераты, если они были нужны. Привычка проводить время в поездках с толком, появилась не сразу. Я ее долго вырабатывала, напоминая себе, что жизнь не вечна, и если хочу добиться чего-то хорошего, то просиживать дни напролет в интернете или возле телевизора нельзя. Но что таить, самообучение так же, спасало от мыслей о рыцаре, который мне не достался. А вот сегодня я вышла на улицу и с благодарностью подставила лицо солнцу.
Странное умиротворение и спокойствие опустилось на меня. Открыла глаза и с улыбкой посмотрела на зеленый газон. Зима была лютая и очень снежная, а трава, несмотря ни на что, из земли пробивается. Все-таки все, что не происходит все к лучшему. Так почему бы, не радоваться переменам в жизни, веря в хорошее и получая лучшее? Ведь, если мы притягиваем то, о чем думаем, а жить хотим отлично, почему бы не мыслить в позитивном ключе?
Лешу пришлось отправить к черту на кулички? Прекрасно появится другой Леша. Разве их мало на этом свете? Последние месяцы доказали, что их много и какого-нибудь Алексея можно встретить на каждом шагу.
Не нравится родной город? Переселись в другой. Кто знает, может быть в новом городе, ты натурально сбежишь от прошлой себя и станешь новым человеком. Главное поставь цель и добивайся ее.
Хочешь чего-то добиться? Так не сиди, сложа руки, работай, думай, учись и не вешай носа. А чтобы хандра не задушила, и синдром трудоголика не съел, нужно на природу вырываться. Вот как подумала об этом, так и увидела Старые Кодаки. Решено уговорю Димку или Люська и обязательно туда попаду!
19.
- Вы встретились возле ее дома, и она вас не вспомнила? – удивленно переспросила Ева.
- Нет. У нее дома я встретил ее брата. – С улыбкой ответил супруг.
- Он меня забирал из совсем другого места. К тому же, прошло более трех лет, - ответила я, - будь он там в том же полусогнутом виде у колонки я бы удивилась дежавю, но не более.
- Алексей, - голос телеведущей приобрел приторно-сладкие нотки, - откуда вы забрали Ольгу?
- Не поверите, из своего любимого места.
- Во-первых: твое любимое место это Мертвое Море, - он оттуда уезжать не хотел, - пояснила я для Евы. – А во вторых о том местечке над старым гранитным карьером мне рассказал Сережа.
- С тех пор как я там нашел Олю, это мое самое любимое место.
- Почему?
- Искал их час где-то. – Пояснил он и крепче прижал меня к себе. Словно бы он по молодости глупостей не делал. - Они с подругой телефоны взять постеснялись, пришлось их искать по старинке - криком.
На удивление телеведущей я, пожав плечами, пояснила:
- А зачем их было брать? У Люсиной бабушки домик в поселке и ушли мы ненадолго, у костра посидеть, посмотреть на ночную природу. Комаров нет, тепло…
- Костер они не разожгли, - тут же сообщает Леша, с укором глядя на меня, - на крики не отзывались, и домой после десяти вечера идти даже не думали. Знаете, - доверительно начал он, - не скажи зежеее отец привезти ее в целости и сохранности, я бы не беспокоился, а тут пришлось.
- Верьте ему меньше, он так отчитал Люсю, при встрече, что она тут же поспешила ретироваться к бабушке. Сказала, что ее встретят, и была такова…
- Ее встретили. – Отрезал муж.
- Вы возвращались во Львов среди ночи? – осторожно спросила Ева.
- Да. И не спрашивайте, как прошла поездка. – Попросил Леша с мнимым отчаянием в голосе.