— Вот видишь, — поднялась с места мать. – Я же говорила, все у Машуни чудесно. Вон как разрумянились щечки, — она подхватила мужа под руку. — По-моему Виктор — просто замечательный человек.
«С потрясающей выдержкой», — мысленно добавила Маша. Отец лишь покачал головой.
— Что ж, время покажет.
Они отправились догонять зятя. И что же ей теперь делать? Ждать, пока вернется Виктор и устроит ей взбучку или накрывать на стол, как он велел? Понять, насколько серьезными были его слова, она не могла. Эх. Маша горестно всхлипнула.
Со второго этажа донесся восхищенный возглас матери.
— Как у вас уютно! И чистенько так. Небось, домработница есть?
Из груди вырвался протяжный стон. Сейчас все расскажет. Но, нет. Ни гневного вопля отца, ни оханья матери за этим не последовало. Значит, не выдал. Пока.
Что ж, она накроет на стол, и будь что будет. Но поговорить с Виктором до начала чудного семейного ужина все-таки стоит.
Маша поставила на плиту кастрюлю с водой: вместо запланированного к ужину риса придется отварить спагетти. А вот с куриным филе она вполне управится. Но сначала салат.
Вытащив из холодильника зелень, Маша тщательно промыла ее и покрошила руками в стеклянную миску. Добавила ломтики помидор, желтого перца и нарезанный полосками свежий огурец.
Заглянув под крышку кастрюли, и убедившись, что вода закипела, посолила ее, влила ложку растительного масла и забросила спагетти. Так. Пять минут у нее есть.
Вернувшись к салату, забросила в него нарезанный кубиками фету и добавила половинки маслин. Затем заправила все оливковым маслом с добавлением специй и соли, аккуратно размешала деревянными лопатками и сбрызнула все соком лимона. Готово!
Процедив спагетти, добавила в них сливочное масло.
И последнее блюдо. Маша вытащила из холодильника куриное филе и, нарезав на полоски, слегка отбила их. Взбила в миске пару яиц, добавила в них щепотку соли, муку и тертый сыр. Отлично. Сейчас сковорода.
Налив на нее растительное масло и разогрев на большом огне, она по очереди обмакнула ломтики в кляр, затем обваляла в панировочных сухарях и выложила на раскаленную поверхность. По кухне пошел чудесный аромат.
Обжарив наггетсы по пять минут с каждой стороны, накрыла сковороду крышкой, уменьшила огонь и оставила их еще на пару минут. Да, так быстро она еще не готовила.
Кстати, куда подевался Виктор? Маша подошла к дверному проему и прислушалась. Сверху доносились приглушенные голоса родителей: судя по всему, они разбирали свои вещи. Боже, какой ужас. Если Виктор решит разоблачить ее за ужином, отец не переживет такого позора. А мама? Бедная мама — она ведь действительно поверила во всю эту чушь. Маша больно прикусила губу. Нет, нужно немедленно поговорить с Виктором.
Будто в ответ на ее мысли, на лестнице раздались шаги. Вот и он. Быстро метнувшись к плите, Маша выключила огонь и сняла со сковороды крышку. Что ж, хотя бы приготовила этому бессердечному бабнику прощальный ужин. Уловив за спиной движение, она обернулась.
Виктор уже был здесь. Он стоял, облокотившись о холодильник и небрежно засунув руки в карманы брюк. А ведь он действительно красив. Впрочем, что это меняет? Эх, был бы на его месте Андрей – тот наверняка выручил бы.
— Простите меня, — опустила она глаза в пол.
— За что? – Ему явно доставляло удовольствие наблюдать за ее смятением.
— Я не думала, что все так выйдет. Просто моя сестра, — Маша запнулась.
— Что же сделала твоя сестра?
Она подняла на него удивленный взгляд: ни злости, ни раздражения в голосе. Лицо украшала насмешливая ухмылка, а в глазах искрилось веселье. Да он просто сияет от восторга!
— Она считает, что я поехала в столицу охотиться за богатыми парнями…
— Ну-у, — продолжая улыбаться, протянул Виктор.
— Ну, я и ляпнула сгоряча, что вышла замуж. Я не хотела, просто сорвалось. Думала, она отцепится от меня, а оно вон как получилось.
Уф, как же тяжело все объяснять. Маша с тоской посмотрела в глаза своего инквизитора.
— И родителям ты тоже сказала, что вышла замуж? – Он вопросительно изогнул бровь.
— Нет. То есть да, но уже после того, как они позвонили в домофон. Они звонили мне на мобильный весь день, а я убирала, не слышала. Вот отец и перепугался, что со мной что-то случилось.
— А адрес они узнали…
— У Таньки, моей соседки.
Виктор на секунду задумался.
— И последний вопрос: почему же ты им не сказала, что просто работаешь здесь?
Маша залилась румянцем.
— Мой отец считает… он думает… ну, понимаете, когда девушка приезжает из провинции и устраивается работать в дом к мужчине… одинокому мужчине и к тому же живет с ним под одной крышей, — она никак не могла сформулировать мысль, чтобы это не выглядело совсем уж по-дурацки. – В общем, он ни за что не разрешил бы мне остаться здесь работать. А я не хочу возвращаться в Пеньки. Я ведь в ресторане хотела работать. Понимаете?
Виктор, все так же улыбаясь, покачал головой.
— Чем больше я тебя узнаю, тем сильней поражаюсь, — хмыкнул он.
— Пожалуйста, не говорите им ничего. Мама не перенесет этого. А отец… Он или заставит вернуться в поселок или… или не захочет меня больше видеть.
Маша с надеждой взглянула в янтарные глаза. Ну как он не понимает, что для нее это слишком серьезно? Вон, веселится, улыбка шире лица.
— Я сделаю для вас что угодно, — почти шепотом добавила она.
Виктор смерил ее долгим взглядом, затем подошел к плите и втянул ноздрями воздух.
— Пахнет изумительно, — он развернулся и направился к выходу. – Повезло мне с женой, — бросил на ходу и, оставив изумленную Машу разбираться с мыслями, вышел вон.
Глава 13
Через двадцать минут все дружное семейство собралось в столовой.
К тому времени стол уже был накрыт: помимо спагетти, разложенного по тарелкам вместе с куриными наггетсами, на нем стояло блюдо с нарезкой из мясного ассорти, другое — с канапе из оливок, твердого сыра и виноградин. Возле каждой тарелки разместились порционные пиалки с салатом. Если бы не абсурдность ситуации, которая вынудила собраться всех за этим столом, Маша, пожалуй, была бы горда собой: создать видимость торжественного ужина за каких-то сорок минут — такого у нее еще не бывало.
Из груди вырвался тяжелый вздох. Да, сейчас не до радостных переживаний. Прекрасно сознавая свое незавидное положение, она не могла не то, что насладиться результатом своих трудов – даже в глаза присутствующим не смела взглянуть.
Виктор взял со стола запотевшую бутылку шампанского и ловко открыл ее. Раздался приглушенный хлопок. Черт! Маша вздрогнула. Так. Успокоиться. Ей нужно немедленно взять себя в руки. В столовую вошел Джек.
— Господи всемогущий, а это еще кто? – изумленно воскликнула мать.
Пес подошел к Маше и положил ей на колени лохматую голову.
— Этот товарищ полюбил мою крошку с первого взгляда, — нежно потрепал собаку между ушами Виктор. – Джек, это мама и папа твоей любимицы. Мама, папа – это Джек.
Маша невольно улыбнулась. Уж, в чьей искренности она не сомневалась, так это в его. Пес тихо гавкнул и, отойдя в сторону, разлегся на полу.
В бокалах уже искрилось игристое вино, и Виктор поднял бокал.
— Детка, ты снова меня потрясла, — с наигранным восторгом заявил он. – Чудесный ужин! Предлагаю выпить за мою искусницу-жену!
— За Машеньку, — подхватила мать и, отпив из бокала, добавила: — И за ее чудесного мужа.
Сгорая от стыда, Маша лишь слегка пригубила шампанское. Поморщилась от брызнувших в нос пузырьков и поставила бокал на край стола. Сколько же будет продолжаться эта пытка? Она украдкой посмотрела на Виктора.
На его лице сияла довольная улыбка.
— Милая, первый бокал до дна, — он обжег ее проникновенным взглядом и улыбнулся еще шире.
— Не стоит ей налегать на спиртное, — нахмурившись, пробурчал отец.
Виктор внимательно посмотрел на тестя.
— Олег Николаевич, ваша дочь уже взрослая девочка, — он нежно погладил Машину ладонь. – И поверьте, я все держу под контролем. Как-никак я ее муж.
Он снова перекинул взгляд на Машу и, кивнув в сторону бокала, как ни в чем не бывало, расплылся в улыбке.
— До дна, моя рыбка.
Маша отняла дрожащую ладонь от его руки. До дна? Неплохая идея. Она взяла шампанское и, морщась, выпила все до последней капли. Уф-ф.
— Умница, девочка, — Виктор сиял как начищенный самовар. – Знаете, когда я впервые увидел мою крошку, то и представить не мог, что заинтересую ее. До сих пор не понимаю, за что мне такое счастье.
— Да вы не скромничайте, — лукаво подмигнула мать, — Если Машенька вышла за вас замуж, значит, вы действительно особенный. А как вы вообще познакомились?
Маша растерянно посмотрела на Виктора. Похоже, его ничуть не смутил этот вопрос. Он загадочно ухмыльнулся и покачал головой.
— Это было как в сказке. Я сидел в клубе за барной стойкой, пил виски со льдом, размышлял о делах и ни на что не обращал внимания. Я всегда хожу в такие заведения, чтобы подумать. И вдруг на стойку запрыгивает девчонка и начинает танцевать. Господи, я чуть рассудка не лишился! Вы бы видели, как грациозно она двигалась, сколько пластики было в ее теле, — он мечтательно улыбнулся. – Между прочим, танцевать на барной стойке – это вам не хороводы водить. Тут особый талант нужен.
— Прекрати, — прошептала Маша, с ужасом глядя на расширившиеся как два блюдца глаза отца.
— А потом она запела в караоке, — продолжал восторженно плести Виктор. — Вот тут меня окончательно проняло. Такой голос! Знаете, положа руку на сердце, скажу: свою песню про рюмку водки Лепс исполняет гораздо хуже, чем моя ягодка. Машунь, спой нам, — он схватил ее руку и приложился к губами к дрожащей ладони.
По спине пробежал холодок. Едва ли веря в происходящее, Маша перевела испуганный взгляд на мать. О-о-о, боже! Та улыбалась, хотя ее улыбка скорее напоминала гримасу гиены. Господи, да как он мог так опозорить ее перед родителями?! Резко выдернув руку из ладони Виктора, Маша взглянула ему в глаза, впервые не пытаясь скрыть своего гнева.
— Ты… ты!
— Не злись, малыш, ну не хочешь петь – ладно, — и не дав ей закончить обличительную речь, он накрыл ее рот поцелуем.
Тело пронзила болезненная дрожь. Маша испуганно ткнулась кулачками в широкую грудь и попыталась оттолкнуть парня. Бесполезно. Стальные объятья, в которые заключил ее Виктор, не позволяли и шелохнуться. Господи, что он творит? Она с ужасом поняла, что ей и самой это нравится. Невероятные по силе ощущения отнимали последние капли здравого смысла, и Маша, наконец, сдалась. Она с робким наслаждением разомкнула сжатые губы. Тут же почувствовала, как в полость рта проник язык Виктора, заполняя ее сладковатым привкусом шампанского. Перед глазами все поплыло. Маша зажмурилась.
Господи, он ее целует… целует!
— Ну, так лучше? – прошептал Виктор, едва оторвавшись от ее губ.
— Ты негодяй, – шепнула ему в ответ.
Голова все еще кружилась. Маше стоило больших усилий собраться с мыслями. Она со страхом взглянула в глаза напротив. Поразительно! Похоже, Виктору доставляло неподдельное удовольствие это представление. На его лице сияла задорная улыбка. Маша гневно поджала губы.
— Что ж, концерт отменяется – сегодня моя супруга не расположена петь. Может быть в другой раз, — извиняющим тоном произнес он и обвел родителей изумленным взглядом. – Что же вы сидите? Кушайте, ведь остынет.
Потрясенные мать с отцом молча принялись за еду. Да, этот ужин они запомнят надолго. Маша стыдливо отвела от них взгляд. Что они сейчас о ней думают? Танцевала на барной стойке — какой кошмар!
— Вы, кстати, надолго к нам? – Виктор стянул губами со шпажки маслину и вопросительно взглянул на тестя.
Тот покачал головой.
— До завтра, — робко улыбнулась мать. – Маша сказала, у вас ремонт намечается. Не хотим вас стеснять.
— М-м, что вы, — прожевав, возразил Виктор. – Ремонт подождет! Разве можно сравнить приезд родителей с ремонтом? Кстати, вы не против, если я буду называть вас мама и папа?
Он ослепительно улыбнулся.
Отец закашлялся, и Маша испуганно подскочила с места.
— Па, все в порядке?
Тот лишь махнул рукой.
— Все хорошо, дочка, — просипел он и сделал глоток шампанского. – Может, найдется чего покрепче, зятек?
Виктор понимающе хмыкнул.
— Разумеется. Папа, — поднявшись из-за стола, он направился в гостиную.
— Маш, ты, что, правда танцевала в баре на столе? – Зашипел на нее отец, как-только парень скрылся из виду.
— В клубе. Прекрати пытать свою дочь, — тут же перебила его жена. – Затюкал совсем бедную девочку, вот она и сбежала от нас.
В столовую вернулся Виктор, и воспитательная беседа тут же оборвалась. Хоть за это спасибо. В руке у него была зажата бутылка виски.
— Малыш, принеси нам с отцом два стакана и лед.
Маша покачала головой, но просьбу все-таки выполнила. Чем же закончится это безумие? Если отец решил выпить чего-то покрепче, значит, действительно расстроен. А уж выпивший он может наговорить такого… Она сердито взглянула на парня.
— Присаживайся, милая, я хочу, чтобы родители рассказали о тебе то, чего я еще не знаю, — он весело ей подмигнул.
Ну, начинается. Да ее матери только волю дай — часами будет рассказывать об их чудной семье и непременно сболтнет лишнего. Но, похоже, Виктор только этого и добивается. Она обреченно опустилась на стул.
Время замедлило ход. Торжественный ужин плавно перешел в семейные посиделки в гостиной. Краснея и периодически одергивая мать, Маша выслушивала одну историю за другой, с тоской поглядывая на своего хозяина.
Интересно, оставит ли он ее здесь работать или отправит восвояси, как только уедут родители? Понять что-либо сейчас не представлялось возможным. Виктор хохотал, слушая, как она удирала через весь поселок от стаи гусей, после того, как имела неосторожность подразнить их вожака. Корчил жалостливые гримасы и нежно поглаживал ее ладонь, когда отец поведал о Машином неудачном падении с соседской яблони, после которого она месяц ходила с гипсом на руке. И вообще, всячески изображал влюбленного мужа и добродушного зятя, время от времени подливая дамам шампанское, а отцу виски. В конце концов, Маша изрядно захмелела.
— Что ж, это было познавательно, — Виктор со смехом похлопал тестя по плечу.
Он повернулся к Маше и легонько пожал ей руку.
— Устала, малыш?
На мгновение забыв о том, где находится и с кем говорит, она вяло кивнула. Тут же подобралась и настороженно посмотрела в глаза псевдо мужа. Похоже, он полностью вжился в роль. Виктор с нежностью смотрел на нее, продолжая сжимать ладонь. Потрясающие актерские способности. Неудивительно, что дамочки табунами за ним бегают. Нахмурившись, она отняла руку и посмотрела на часы. Ложки-матрешки, девять часов!
— Нужно кормить Джека, — Маша резко встала с дивана, едва не шлепнувшись назад. Выровняла положение и, даже не взглянув на Виктора, уверенным шагом отправилась на кухню.
***
— Ты — во такой мужик, — отец пошатываясь поднимался по лестнице и, задрав большой палец вверх, демонстрировал свое благодушное настроение.
Поразительно, но Виктору удалось растопить лед в его суровом сердце. Он поддержал своего тестя, когда тот, оступившись, едва не растянулся на ступенях.
— Вы тоже не оставили меня равнодушным, папа.
— Ой, давайте уже, мужики, — хохотнула мать, легонько шлепнув мужа по спине.
Поднявшись на этаж, все четверо остановились.
— Ма, па, — Маша приобняла родителей, — я рада, что вы здесь. Спокойной вам ночи, — она улыбнулась, глядя, как отец подмигивает Виктору, украдкой косясь на жену.
Покачала головой и, дождавшись пока те скрылись в комнате, повернулась к «мужу».
— Спасибо, — прошептала едва слышно. – Не знаю, как буду с тобой… с вами рассчитываться, но…
— Это было забавно, — усмехнулся тот и облокотился о перила. – А твой отец и правда отличный мужик. Не понимаю, чего ты его так боишься.
Маша покачала головой.
— Я очень устала. Еще это шампанское, — смущенно улыбнулась ему. – Давай поговорим завтра. Спокойной ночи.