Просто не моя.
Отправив это сообщение, я следом написал следующее, в котором неубедительно говорилось, что я должен идти на встречу и опаздываю.
Не должен и не опаздывал.
Но она об этом не знала.
На самом деле, кроме чтения отчетов по маркетингу от каждой школы, с которой мы только заключили договор, мне было нехрен делать до понедельника.
Но сегодня была пятница.
И у меня больше не было девушки, чтобы привести ее домой.
Или поехать к ней домой.
Джесс любила готовить, поэтому каждым пятничным вечером я ехал к ней. Мы ели, пили, занимались обалденным сексом, и посреди ночи я уезжал. Это работало прекрасно.
Особенно сейчас — я был раздражен.
Потому что мне нужен секс, как некоторым нужна вода.
Это было то, что я делал, когда нервничал — на самом деле, я занимался этим, когда чувствовал что угодно. Секс был моей йогой.
А теперь у меня ничего не было.
Я постучал ручкой по отчету, который читал.
Десять минут спустя я все еще постукивал по той же самой странице, когда Эвери внезапно ворвалась в мой кабинет как чертик из табакерки. Дьявол, у этой женщины было слишком много энергии.
Я разрывался между желанием подсыпать ей снотворное в кофе или посмотреть, как она крутится в колесе, пока не утихомирится.
— Вот, — она сунула чашку мне под нос, а затем бросила сдачу на стол. — Я взяла себе кое-чего тоже за свои усилия. Что-нибудь еще, или вы желаете, чтобы я начала работу над списком проектов, который вы мне дали?
Ох, черт. Я засмотрелся на ее губы и прослушал все, что она у меня спросила.
— Мне говорить помедленнее? — раздраженно нахмурившись, она начала говорить, отчетливо излагая каждое слово, как будто говорила на иностранном языке. — Это, конечно, не мое дело, но если вы предпочитаете, чтобы я подавала сигналы со своего стола или выучила язык жестов, то, думаю, я справлюсь.
— Знаешь, для того, кто пытается получить хорошие рекомендации от вице-президента, ты реально начала не с той ноги. Профессионал, помнишь?
Ее спесь немного поубавилась.
— Так и думал, — ухмыльнулся я. — И прости, но у меня был кое-кто, — я подыскивал слово, — кто бросил меня сегодня утром, и это меня задело.
— Кто? — она наклонила голову и сделала глоток своего большого кофе. — Они выполняли что-то важное?
— Очень, — я оттянул воротник рубашки, когда она прикусила нижнюю губу, — важное.
— Что ж, может быть, я могу помочь. И имею в виду именно «я готова больше работать, если ты будешь платить мне больше», а не «я хочу вытащить тебя из той дыры, в которой ты оказался, потому что я милый человек и помню, как ты держал меня за руку, когда мы шли на ярмарку».
— Ты боялась колеса обозрения. Это было самое меньшее, что я мог сделать.
Она залилась румянцем от щек до самой шеи.
— Они такие… высокие.
— Я высокий. Ты боишься меня? — я наклонился вперед, положив руки на стол, будто готовился наброситься.
Она замерла, а потом громкое «Нет!» сорвалось с розовых губ, она тоже наклонилась вперед.
— Ну, так тебе нужна моя помощь?
Я усмехнулся.
— Ох, Эвери, не думаю, что ты захочешь помочь мне в таком… деле.
— Что? Это… тяжело?
— Очень, — я закашлялся. — И часто.
— Ну, возможно, я смогу сделать это проще. Может быть, я лучше, чем последний человек, который этим занимался.
Она вернулась к высасыванию жизни из своего кофейного стаканчика, я почти мог представить этот рот на мне — или, что вероятнее, как она меня убивает.
— Я сделаю все, Лукас, что угодно.
— Я верю, — сказал я хриплым голосом. — А теперь, почему бы тебе не проверить мой график и не посмотреть, пришли ли отчеты от «Белльвью Элементери»?
— Значит, я не могу помочь?
— Это твоя помощь. — Мне серьезно было необходимо перестать обсуждать с ней эту тему, пока я не поддержал свою идею. Ее семья убьет меня; они сожгут меня живьем и пригласят посмотреть на это весь Сиэтл.
— Но…
— Эвери! — я встал. — Иди. Я позову, если ты будешь мне нужна.
— Прекрасно. — Она тоже встала и выбежала из кабинета как чертов подросток, я смотрел, как ее задница двигалась туда-сюда, пока она не села за свой стол, хорошо видимая через открытую дверь моего офиса. Я тотчас же схватился за край стола, когда знакомое ощущение нахлынуло на меня.
Прошло четыре года с тех пор, как я ее видел, но казалось, будто это было вчера.
Она должна оказывать на меня нулевое влияние.
Но нет.
Она действовала сильнее, чем любая из женщин, которых я видел. И она ничего не делала, кроме угроз и воплей, с тех пор как появилась.
Я был в полном дерьме.
Мне нужно кого-то завалить. Сегодня ночью.
Эвери подняла руки к голове. Яблочки грудей выдвинулись вперед, натягивая вырез ее блузки и обнажая заманчивую ложбинку.
Черт с этим, мне необходимо завалить кого-то уже в обед. А ведь я раньше не был истинным ценителем женской груди.
Я быстро схватил телефон и прокрутил варианты. Обычно я взвешивал все «за» и «против» и имел свои стратегии по выбору девочек, но сейчас был в отчаянии.
Я выбрал одну, с которой развлекался пару раз — она была технической заменой, и я не решил, хочу ли ее на постоянной основе. Эвери наклонилась, чтобы подобрать что-то с пола, кожаные брюки обтянули ее задницу.
Я не смог сразу правильно набрать номер.
Надия ответила на второй гудок.
— Лукас Торн.
Да, да, да — Лукас Торн, как угодно.
— Эй, чем ты занята в обед?
— Тобой, — прошептала она.
— Это все, что я хотел услышать.
Глава 4
ЭВЕРИ
Лукас Торн был словно болезнь.
Тьма, которая никогда не исчезнет.
Он ублюдок.
Но до сих пор, к сожалению, великолепен.
Со своими большими карими глазами и шоколадно-каштановыми волосами, вившимися возле ушей, волевым подбородком с ямочкой и опасной улыбкой, которая наверняка доводила до сердечного приступа миленьких молодых дамочек — он был сам дьявол.
Мой желудок сжался.
Это реально больно — наблюдать, как твой герой за считаные минуты превращается в того, кого ты ненавидишь.
Четыре года назад он ушел из моей жизни. Он не только встречался с нашей старшей сестрой, но и стал частью нашей семьи. Огромной частью.
Они были лучшей школьной парой. Местными королем и королевой на выпускном балу, лучший защитник и чирлидерша, державшиеся за руки.
Они заставляли таких, как я — заучек и занудных девушек — безумно завидовать, потому что, если вы поищете «американская мечта» в словаре, Лукас Торн и Кайла Блэк были ее определением.
До того дня, о котором мы больше не должны говорить.
С отчужденной, ревнивой и психованной сестрой, которую я видела только в праздники.
Он разрушил мою семью.
И я ненавидела его за это.
Почти так же сильно, как и Брук за то, что она такое допустила. Мне бы так хотелось винить ее, а не его.
Он защищал меня. Казался таким… совершенным во всех отношениях.
А теперь я была зла, не просто чувствовала себя некомфортно и нервничала, а настолько зла, что энергия выплескивалась из меня. Я переключила свой гнев на работу. Я отвечала на письма, обзванивала школы, которые Лукас должен был посетить на следующей неделе, и просмотрела новые рекламные брошюры.
А еще даже обеда не было.
Кофе помог, но, думаю, моя продуктивность была результатом адреналина, бурлящего в венах из-за близости Лукаса. От ощущения его присутствия мой пульс ускорялся, как от дозы кофеина.
В любом случае я ожидала, что в любую минуту воспарю над столом в стиле «Ред Булл», у меня появятся крылья и придется всем объяснять, почему новенькая не использует стулья.
— Здравствуйте. — Жесткий женский голос прервал мои бредовые фантазии. Я вытерла рот, на случай, если кофе капнул на подбородок, и подняла глаза.
У нее были бесконечно длинные волнистые волосы, каштановые, шелковые, у меня даже возникло желание срезать их и приклеить к собственной голове — да, и мне надо поставить кофе. Я отставила чашку и сложила руки на столе.
— Здравствуйте, чем могу помочь вам?
— Ты, — она указала на меня и хихикнула, — ты слишком молоденькая и маленькая для работы в большом офисе.
— О, ну это типа Папочка пристроил, — я подмигнула. — Знаешь, папа теперь так гордится и все такое.
— О, это смысл! — Думаю, она хотела сказать «имеет смысл», но ее английский не был так уж хорош. Ну да ладно, продолжим. — Мне нужно видеть Лукаса Торна.
То, как она сказала его имя, вызвало желание выплеснуть кофе ей в лицо. Она была загадочной и соблазнительной, полностью такой, с которой я и близко не могла сравниться.
— Кто спрашивает?
— Одна из его девочек, — конечно же, теперь она подмигнула — это было сделано снисходительно и заставило мои пальцы сжаться. — Он меня примет.
В голове звякнул предупреждающий звоночек, когда в животе екнуло. «Одна из его девочек», да? Шерон? Шери? Беременная женщина предупреждала, но я побоялась спрашивать подробности, а теперь мне было очень любопытно. Дрожащими руками я взяла телефон и в этот же момент увидела, как Лукас вышел из кабинета, ухмыльнулся посетительнице и протянул ей руку.
— Лукас Торн, — назвала она его полное имя. Снова. Как будто он не в курсе, что у него есть еще и фамилия. — Хорошо выглядишь.
— Ты тоже великолепна, — он подмигнул. — Пойдем? — Он провел ее в кабинет, а затем, к моему ужасу, задернул шторы и закрыл дверь.
Что ж, от этого совсем не легче.
Я стучала ручкой по столу в ожидании, когда они закончат. Прошло десять минут… и ничего.
Хотя я видела движения — не достаточные, чтобы знать, что там происходит, но достаточные, чтобы еще больше заинтриговать, почему дверь должна быть закрыта.
Через полчаса у меня уже было десять различных сценариев. Может быть, она из иностранной школы? Может, там детям тоже нужно помочь с чтением! Возможно, он заботится о детях! Или, что тоже не исключено, он корыстный человек, использующий ее в своих интересах, как он поступал с моей семьей.
Прошло сорок пять минут, они все еще в кабинете.
Должна ли я вызывать поисковый отряд? Мне было интересно.
У него назначена встреча, о которой я забыла ему сообщить, уже через пятнадцать минут, так что позволяет ли это мне постучать? Позвонить?
Когда я встала, дверь открылась. Его рубашка была распахнута, пуговицы в основном висели на ниточках, а женщина облизнула губы и подмигнула мне. Ее макияж размазался по щекам, а красивые волосы совсем растрепались. У меня отвисла челюсть, когда она захромала — да, захромала! — к лифту, а затем повернулась, чтобы поцеловать его.
— До следующей пятницы, Лукас Торн. — Она достала компактную пудру и начала поправлять косметику.
— Я поставлю тебя на каждую пятницу.
— Спасибо, — она ухмыльнулась. Щелчок захлопнувшейся пудреницы заставил меня подскочить на стуле. — За то, что позволил занять освободившееся место.
— Ты доказала, что стоишь этого! — отозвался он. Его улыбка была настолько бесстыдной, что я не знала, что делать — с моим телом или руками.
Двери лифта закрылись.
Я все еще пялилась на них, когда Лукас прошептал над моим плечом:
— Ты в порядке?
Я отшатнулась от него. Он пах духами. Следы помады и укусов покрывали золотистую кожу по всей шее. Мне хотелось заплакать.
И я не имела права расстраиваться.
Он не моя проблема.
Или мой парень.
Он был никем, просто начальник.
Но помада ранила так же, как и укусы, и запах другой женщины, женщины, которая не была моей сестрой или, если быть совсем честной, мной.
Любая девушка набросилась бы на него.
Поклонение герою прекратилось — он так низко пал.
Что теперь? Перепих в кабинете?
— Хорошая встреча? — Я облизнула губы, села обратно и изобразила озабоченный взгляд на стопку бумаг, которые уже просмотрела раньше.
— Прекрасная, — он похлопал меня по спине. — Возможно, мы обсудим мой другой список с тобой, когда будет время. — Он прервался, читая свой график за моим плечом. — Но, похоже, ты забыла сказать о встрече, так что я собираюсь сменить рубашку, а нашу дискуссию мы продолжим позже.
— Жду с нетерпением, — сквозь зубы произнесла я.
— Ты краснеешь, когда врешь, — бросил он через плечо. — И еще: эти бумаги перевернуты. — И захлопнул дверь в кабинет.
Я расстроенно выдохнула. Ублюдок.
Глава 5
ЛУКАС
После настоящей встречи мне нужно было убить еще несколько часов и составить список дел на следующую неделю. К пяти часам вечера я уже был готов закончить и уйти раньше обычного.
Эвери все еще была за столом, уставившись в компьютер, как будто никогда его раньше не видела. Слава Богу, я догадался позвонить Надии и освободить накопившееся напряжение, которое все еще необъяснимым образом чувствовалось в мышцах.
Она была желанным развлечением.
Кем-то, кто точно знал, что мне было нужно в тот момент, когда я задергивал шторы.
И по какой-то причине совершенно доступная и великолепная женщина, отсосавшая мне в кабинете, внушила мне чувство вины.
Вины за то, что Эвери была в нескольких шагах от нас.
Вины, потому что я обвинял ее во многих вещах.
Я просто терпеть не могу чувство вины.
Ненавижу.
А это значит, что я ненавижу и ее.
Вот что четыре испоганенных года принесли мне.
Ненависть.
— Помешал? — Я указал на экран. — Или ты просто проверяешь, сможешь ли включить его силой мысли?
— Очень смешно, — проворчала она. — Он завис.
— Ты смотрела порнушку, да? — Было гораздо легче находиться рядом с ней после того, как Надия подарила мне разрядку, и я знал, что мои поддразнивания действуют ей на нервы. Но и она запросто задевала меня, так как была самой сексуальной женщиной, которую я когда-либо встречал.
И что в итоге?
Не могла даже сидеть спокойно в моем присутствии.
Она выглядела испуганной.
— Н-нет, я лишь…
Вуаля, цель достигнута.
— Расслабься, я пошутил.
Широко раскрытые глаза Эвери говорили мне, что ей до задницы, пошутил я или нет — острота не удалась.
— Ну хорошо, тогда… — я наклонился над ней, стараясь не рассмеяться, когда ее стул заскрипел от попыток отодвинуться от меня. Я нажал несколько клавиш, завершив работу приложений, и перезагрузил компьютер. — Готово.
— Итак, Лукас Торн. — Она произнесла мое имя с придыханием, но слишком нарочито. Высмеивала то, как звучала Надия. — Ты еще и компьютерный гений?
— Прекрати хлопать ресницами, — выругался я. — Это отвратительно, черт возьми, и нет, я не компьютерный гений — просто знаю, что не стоит открывать двадцать окон одновременно, когда пытаешься послушать радио Пандора [прим. пер. Служба потокового воспроизведения музыки в Интернете, основанное на рекомендательной системе «Music Genome Project»].
Она задумчиво постучала по подбородку кончиками пальцев.
— Знаю, что не должна была открывать станцию One Direction.
— Пожалуйста, скажи, что это была попытка шутить.
Она начала напевать мотив «What Makes You Beautiful» [прим. пер. «Что делает тебя красивой»].
Я закрыл ее рот рукой.
— Пожалуйста. Просто. Прекрати.
Она откинула мою руку. Такой знакомый жест между нами, что я не знал, смеяться и напомнить ей, как часто мы раньше дразнили друг друга, или просто уйти и послать ее нахрен за нахлынувшие воспоминания.
— Итак, — она схватила свой кошелек, — должны ли мы заняться твоим таинственным «другим списком»?
Я сузил глаза.
— Думаешь, что сможешь ненавидеть меня еще больше?
— Абсолютно уверена, что смогу, — она усмехнулась, как будто эта идея совершенно развеселила ее.
— Тогда нам, вероятно, нужен алкоголь. Хорошо, что тебе двадцать два.