- Что произошло?
Майкл не надел куртку. На нем была лишь синяя рубашка и темно-синие брюки. Холодный ветер раздувал рукава рубашки, шевелил короткие волосы и окрашивал щеки Майкла румянцем. Он выглядел хорошо. Привлекательным, как тот мальчик, к которому Натали бегала на свидания, и мужчина, за которого она вышла замуж.
- Она надеялась, что мы можем снова сойтись. Я сказала ей, что этого не случится.
Майкл засунул руку в карман брюк.
- Возможно, это моя ошибка. Она знает, что я хочу вернуть свою семью.
- Мы не семья, Майкл. – Натали указала на него, потом на себя. - Я не замужем за тобой. Ты бросил меня ради счета в иностранном банке и более молодой женщины. Почему кажется, что только я одна помню об этом?
Он, нахмурившись, посмотрел на свои ботинки.
- Я помню, Натали. Помню, что сделал. С тобой и моей семьей, и людьми, которые доверили мне свои деньги. – Майкл покачал головой. – Я мог бы рассказать тебе, почему сделал это, но сейчас неподходящее время.
Натали не думала, что время хоть когда-то будет подходящим.
- Ты сказал, что бросил меня, потому что я была скучной.
Майкл поднял глаза.
- Я не помню этого.
- А я помню.
Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
- Ты не была скучной. И это не имело к тебе никакого отношения. А только ко мне.
- Не имело ко мне никакого отношения? – Он серьезно? – А мне казалось, что это имеет ко мне самое непосредственное отношение.
- Я имею в виду, это была не твоя вина. Я позабыл все принципы и ценности, которые внушили мне мои родители. Я потерял себя и потерял тебя. – Он чуть сгорбился от холода. – Потерял многое.
Натали тоже много чего потеряла.
- Ты когда-нибудь сможешь простить меня?
Она пожала плечами. Майкл сказал немного кроме того, что сожалеет, и Натали не была уверена, что хочет, чтобы он сказал больше. Не была уверена, что он мог сказать что-то, что заставило бы ее простить непростительное.
- Если бы ты бросил только меня, я, наверное, смогла бы тебя простить. Я не идеальна. И совершенно точно делала ошибки. Но ты бросил Шарлотту. Ты бросил своего ребенка и не вернулся. – Она моргнула, чувствуя, как в глазах защипало. – Я люблю этого ребенка так сильно, что мое сердце не может этого выдержать. Каждый раз, когда смотрю на нее, моя любовь становится все больше. Она – все для меня. Все, а ты бросил ее, как будто она была ничем. Я не думаю, что когда-нибудь смогу простить тебя за это.
- Тогда она не была реальной для меня. – Майкл сделал шаг вперед и взял руки Натали в свои. – Это не оправдывает меня. Мы так усердно и так долго старались зачать ее. Но к тому времени, как ты забеременела, моя жизнь катилась совсем по другой дорожке. – Он сжал ее руки и покачал головой. – Я думаю, мы забыли, каково это - быть вместе. Забыли, как все легко было между нами. Забыли, что любили друг друга с десятого класса.
Натали не забыла, каково это быть с ним. И она не была несчастлива. Она была слишком поглощена своими таблетками от бесплодия и попытками зачать ребенка, чтобы думать о том, что несчастлива.
- Я спрашивала себя, не было ли это слишком для тебя. Всегда задавалась вопросом, что если, пока я была так занята попытками зачать ребенка, ты был несчастлив, а я этого не заметила?
Не то чтобы это оправдывало даже часть того, что Майкл сделал, поэтому Натали перестала строить догадки несколько лет назад.
- С тобой всегда было так легко. – Он обнял ее за талию и притянул к себе. – Я скучал по тебе, Нат.
Натали позволила ему держать себя несколько секунд. Пока холодный ветер шевелил верхушки сосен, она позволила себе почувствовать тяжесть его руки и его щеку, прижавшуюся к ее виску. Ощущения были странными. Как будто кто-то, кого она должна была знать, но не знала. Она не любила Майкла. И не ненавидела. Она просто хотела домой.
Натали высвободилась из объятий.
- Прекрати, Майкл.
- Я люблю тебя и хочу вернуть.
Она посмотрела ему в глаза и сказала правду. Ради него, себя и Шарлотты.
- Я не люблю тебя, Майкл. – Она ранила его и не испытывала никакого удовольствия, видя боль, мелькнувшую в его карих глазах, которые когда-то любила больше всего. - Я не думаю, что ты любишь меня. Я думаю, как ты и сказал, со мной просто легко.
- Не говори мне, что я не люблю тебя, Натали. Я провел много времени в тюрьме, приводя в порядок свою голову. – Он шмыгнул носом и опустил руки. – Ты любишь его? Того большого парня, который убирает собачьи какашки?
Блейка? Любит ли она Блейка? Натали посмотрела на свои туфли и вытащила ключи от машины из кармана. Ноги начинали замерзать.
- Любишь?
Она очень боялась, что да, но бывший муж был последним человеком, с которым она хотела бы поговорить об этом. Особенно учитывая, что Блейк не чувствовал к ней ничего подобного.
- Иди домой, Майкл. Здесь холодно, и у меня уже ноги окоченели.
- Ты любишь его, Нат?
Она также знала Майкла. Если она не ответит во второй раз, он сам додумает. Натали посмотрела на него.
- Да.
Майкл прикрыл глаза, и Натали испугалась, что он расплачется. Сначала Карла, потом Шарлотта, а теперь Майкл. Натали сегодня выбила десятку.
- Завтра я привезу Шарлотту домой. – Он открыл для Натали дверцу машины, его темные ресницы казались подозрительно мокрыми, а румянец на щеках немного слишком ярким. – Сперва позвоню.
- Счастливого Дня благодарения, - сказала Натали, как будто не было уже слишком поздно.
Она села в машину, и Майкл захлопнул дверцу. Нет ее вины в том, что все плачут, сказала Натали себе, заводя двигатель. Шарлотте пять лет, и она могла заплакать по любому поводу. И не вина Натали в том, что плакали Карла с Майклом. Она не любила Майкла, и это была его вина, а не ее. Было время, когда он значил для нее все. Время, когда она бы отдала ради него что угодно. Майкл был ее любовником и лучшим другом, а Натали была счастлива провести всю жизнь, любя его. И не ее вина в том, что теперь она его не любит.
Натали включила заднюю передачу и посмотрела назад. Но если это не ее вина, то почему она чувствовала себя так плохо?
ГЛАВА 12
Перевод: taniyska
Редактор: Sig ra Elena
«Я забрал пса»
Натали взяла кусок бумажного полотенца, прикрепленный к ее холодильнику магнитом в виде кекса. Жирные, массивные слова были написаны розовым маркером, лежавшим на столешнице. Натали полагала, это значит, что Блейк вернулся в город. Раньше она не видела его почерка, но записку наверняка написал он. Или так, или кто-то другой зашел к Натали в дом и похитил собаку. После такого дня, как сегодня, она не удивилась бы, если бы нашла требование выкупа и пучок шерсти Спарки.
Натали сняла куртку и бросила на кухонный стол. Она устала. Была истощена эмоционально и находилась на грани панической атаки. Этот день начался с ужасного желе, дорос до того, что Натали заставила всех плакать, и увенчался тем, что ее ловко заставили разрешить Шарлотте переночевать у Куперов.
Самым умным стало бы забраться в ванну и расслабиться. Ага, это стало бы самым умным и тем, что Натали должна бы сделать, но не тем, что хотела бы сделать. Она смотрела на записку у себя руке и чувствовала смешное легкое тепло в груди. Которое становилось все сильнее и сильнее, и Натали сделала глубокий вдох. Подобное она чувствовала в своей жизни лишь однажды. С мужчиной, которого оставила в слезах на подъездной дорожке к дому его матери. И если бы Натали не была осторожной, она бы могла обнаружить, что рисует сердечки на бумажном полотенце и ездит вокруг дома Блейка на велосипеде.
«Когда я вернусь, - сказал Блейк, - мы будем дрючиться и заниматься дикой обезьяньей любовью».
Натали прикусила губу и положила записку на стол.
А потом Блейк поцеловал ее перед Майклом, Лайлой, Тедом и его кошкой Дивой. Лайла считала, что это что-то значит. Натали не знала, что это значит. Когда дело касалось Блейка, она не знала, что значат его поступки. Почему он забрал Спарки, когда ее не было дома? Почему он не подождал, пока она вернется? Он избегает ее?
«Я хочу поцелуев, которые ведут к длинным ленивым дням в постели».
Воспоминание о его соблазняющем голосе вызвало воспоминания о его прикосновениях к ее лицу, животу и между ног. Теплые, тягучие воспоминания, от которых внутри стало жарко, а в ногах появилась слабость.
Может, Блейк оставил записку на ее холодильнике в надежде, что Натали увидит и придет к нему домой? Он не знал, что она будет без Шарлотты. Натали взглянула на часы на духовке. Пять тридцать. Может, он вернет Спарки позже, потому как думает провести эту ночь так, чтобы простыни Натали стали горячими, а кожа липкой?
Натали подумала о той ночи. О горячих губах Блейка на своей груди и как ей понравилось заказывать из его меню. Блейк пообещал, что она сможет получить секс так, как только пожелает. Пообещал, что когда вернется, не будет торопиться.
Натали хотела этого. Нет, он не пришел и не сказал, что они в отношениях или встречаются, но поцеловав ее в магазине, заставил каждого в городе считать, что это так. Он создал слух, подобных которому Натали пыталась избегать годами. И она могла бы получить удовольствие делая то, что, как все считали, она и так делает.
Натали достала из холодильника бутылку мерло и направилась к дверям, прежде чем смогла отговорить себя. Она наклонила голову, чтобы ветер не бил в лицо. Холодный воздух приподнимал ей волосы и забирался под платье. Если весь город считает, что они с Блейком пара, значит, весь город думает, что они занимаются сексом. Если весь город думает, что они занимаются сексом, почему бы и не воспользоваться меню «большого парня»?
И да, Натали понимала: она оправдывает то, что собиралась сделать. Но ей было все равно. У нее случился ужасный день, и ночь с Блейком казалась намного лучшей идеей, чем ночь в одиночестве. Натали влюблялась в Блейка. От макушки до пяток, и хотела заняться с ним любовью. Хотела, чтобы он заставил ее забыть об этом отстойном дне.
Выбор прост.
Каблуки простучали по каменным ступеням на крыльце Блейка. Натали глубоко вдохнула и прижала бутылку вина к груди. В течение нескольких коротких секунд она рассматривала возможность открыть вино и сделать пару глотков, чтобы успокоить трясущиеся руки и натянутые нервы. Но у нее не было штопора, так что вместо этого пришлось позвонить в дверь. Внутри загавкал Спарки, и сквозь рифленое стекло Натали увидела, как к ней направляется большой размытый силуэт Блейка. Сердце у нее застучало, во рту пересохло, и она лихорадочно пересмотрела свое решение прийти сюда. Может, Блейк устал. Что, если он не хотел ее видеть? В записке он не написал, что хочет с ней встретиться.
Дверь открылась, и язык Натали прилип к пересохшему небу. На Блейке был черный лонгслив, натянувшийся на мышцах широкой груди. Волосы пострижены чуть короче, чуть больше торчат спереди. Натали нравилось, когда у него волосы такой длины, чтобы она могла пробежать пальцами сквозь пряди, но это не имело значения. У мужчины, стоявшего перед ней, было очень большое меню. Он выглядел достаточно хорошо, чтобы его захотелось съесть. А Натали пропустила завтрак, поклевала подгоревший рулет и немного зеленого горошка на обед, так что умирала с голода.
Блейк смотрел на нее серыми глазами. Так, будто не знал, что делать с женщиной на его крыльце, державшей бутылку мерло у груди.
- Привет, - наконец сказал он.
Боже, Натали обожала его голос. Он пробирался прямо вниз ее живота.
- Я думала о том, что ты сказал. – Она проглотила комок в горле и все разрастающееся сияние в груди. А потом выпалила, прежде чем растеряла все мужество: – И ты прав. Мы оба взрослые, Шарлотта останется у Куперов до завтра. У нас впереди вся ночь. Я хочу сделать то, что ты обещал.
Он приподнял бровь:
- И что конкретно я обещал?
- Серьезно? – Сегодня в Блейке было что-то немного не то. Что-то едва заметное, что Натали никак не могла ухватить. Может быть, новая стрижка делала ему лоб выше. А может, дело в глазах. В штормовом взгляде не было привычной вспышки интереса, когда Блейк смотрел на Натали. – Ты заставишь меня сказать это?
Он улыбнулся и сложил руки на груди.
- О, да.
Натали снова сглотнула комок в горле и прижала вино покрепче.
- Кувыркаться. Дрючиться. Сношаться, как дикие мартышки. – Натали чувствовала, что щеки у нее горят, и вовсе не от холодного ветра. – Но я все же предпочитаю заниматься любовью.
- Сношаться, как дикие мартышки? – Он запрокинул голову и рассмеялся. – Без дураков?
Он вел себя странно. Как будто во время той суперсекретной военной штуки, которой он зарабатывал на жизнь, его очень сильно стукнули по голове.
- Может, мне уйти? – Натали сделала шаг назад.
И как раз когда Блейк покачал головой, как будто хотел, чтобы она осталась, из-за его плеча выглянула черноволосая женщина.
- Чему ты смеешься? – спросила она. Большие голубые глаза уставились на Натали, длинная прядь черных волос скользнула на руку Блейка.
- О, - умудрилась выдавить Натали, делая еще шаг назад.
Сияние в груди с треском лопнуло, и она почувствовала себя так, будто ее ударили в живот. Так, будто ее сейчас стошнит. У Блейка была компания. Женская компания с голубыми глазами.
- Вы, должно быть, подруга Блейка. – Она была молодой, и красивой, и улыбалась так, будто была рада увидеть женщину на пороге Блейка.
- Я… его соседка.
Может быть, эта женщина его родственница.
Блейк взглянул через плечо.
- Детка, можешь позвать его?
Детка? Мужчина не назовет родственницу деткой.
- Заходите, - махнула рукой женщина. – Снаружи холодно.
- Нет. Спасибо. – Блейк не звал Натали деткой. Он звал ее Сладкой Попкой. Может быть, у всех женщин в его жизни были разные прозвища, чтобы не запутаться. – Я совершенно точно пришла не вовремя.
- Мы закончили час назад. А теперь просто смотрим игру. – Женщина оглянулась. – А вот и он.
Закончили? Натали едва не задохнулась от вставшем в горле клубка боли, ярости и смущения. Она открыла рот сказать, что Блейк оказался злобной задницей, каковым Натали и посчитала его в первую встречу, но прежде чем успела произнести хоть слово, точная копия Блейка протиснулась мимо Блейка.
- Не ожидал увидеть тебя сегодня, - сказал второй Блейк.
На этом Блейке была темно-синяя футболка.
Натали перевела взгляд с одного на другого. Казалось, ее мозг отключился и отказывается переваривать то, что было перед глазами.
- Что?
Это была единственная мысль, проскользнувшая через ментальный блок и озвученная вслух. В ушах зазвенело, Натали сморгнула внезапную пелену с глаз. Головокружительная волна защекотала ей шею и грудь, и бутылка выпала из рук. Разлетелась вдребезги у ее ног, и оба одинаковых Блейка рванули вперед.
- Натали! - Блейк перекинул ее безжизненное тело через плечо.
Не самый романтичный способ нести женщину, но зато самый быстрый и эффективный. Придерживая Натали одной рукой длинные ноги, положив вторую на попку, Блейк прошел по дому.
- Она ударилась головой? – спросил Бью, его брат, сбрасывая подушки с нового дивана.
- Я успел ее поймать. – Блейк присел и аккуратно положил Натали на темно-коричневую кожу дивана. Светлые волосы скрыли ей лицо, и он отвел пряди со щеки. – Натали. Ты слышишь меня? – Она не отвечала, и он легонько потряс ее за плечо. Натали, стоя на крыльце, выглядела такой бледной. Блейк увидел, как кровь отливает от ее лица, и бросился вперед, когда у нее закатились глаза. – Натали. – Он снова легонько потряс ее. – Очнись. – На ней вроде бы не было никакой узкой одежды, но Блейк все равно провел руками по ее телу и платью, прежде чем прижал два пальца к сонной артерии. – Ты слышишь меня?
- У нее в туфлях стекло, - сказал Бью, подсовывая подушку ей под ноги.
Блейк посмотрел на ноги и ступни Натали. Платье на ней выглядело как длинный свитер телесного цвета. Оно облегало тело и приподнялось до середины бедра. Красное вино забрызгало лодыжки и просочилось сквозь тонкие колготки.