— Вот завтра и поговорим, когда ты мне свою историю о прошлом расскажешь, — сказал, как отрезал. Ясно давая понять, что больше обсуждать сегодня не намерен ничего.
Но Маша и не спорила в ответ. И так — вон сколько получила! Его запах, его тело около нее, объятия и молчаливые касания губ к затылку и шее, от чего пульс зашкаливал так, что в голове звенело. И уже позабылось, что, вообще — то, простужена…
И завтра приедет к ней! Она за три года и четверти подобного не имела. Так что Мария была вполне довольна достигнутым компромиссом по информации.
А утро пришло слишком быстро. Глаза словно песком засыпаны и тут точно не простуда виновата. Буквально вынудила себя подняться, стащила с кровати, стоило телефону Олега прозвонить будильником. Без двадцати минут шесть на часах. Вновь уснули часа полтора назад, не больше. Олег так и обнимал ее со спины, согревая затылок теплом своего дыхания, всю Машу своим теплом.
Сказал, что бы не дергалась даже, не вздумала вставать. Ага, не на ту нарвался.
— Давай я кофе тебе сварю, пока Дима приедет, — предложила хриплым со сна голосом, и не думая подчиняться.
Кое-как попыталась пригладить волосы пальцами. Одернула кофту пижамы, в которой он и застал ее вчера.
— Лежи лучше. Не выздоровела же еще, — недовольный тем, что она не послушала, Олег смерил ее строгим взглядом.
Что только заставило Марию улыбнуться.
— Еще за день бока отлежу. Хотя мне лучше, знаешь? — и сама немного удивленно заметила. — Температуры уже нет, видимо. Но в контору точно не доеду…
— Какая контора, душа моя?! — уже с открытым возмущением. — Только попробуй выйти из дома…
— Ого, Олег Игоревич, мне чудится в ваших словах угроза… — легкомысленно и с иронией поддела Олега, вздернула бровь и, махнув рукой на прическу, пошла в кухню.
— Прямая причем, — вроде и недоволен еще, а рассмеялся.
И пошел следом.
— Так каким образом за мной слежка ведется? — вспомнила почему-то, пока включала кофемолку и отмеряла кофе в турку. Добавила воды и включила плиту.
— Профессиональная тайна, — хмыкнул Олег в ответ.
Остановился, наблюдая за ее действиями. Вроде бы сесть собрался на табурет, но тут подошел к ней со спины и стиснул в объятиях, сжав плечи руками, прижался лицом к волосам Маши, шумно втянув в себя воздух.
У нее кофе сбежал. Громко забулькал и зашипел, выкипая с керамической поверхности электроплиты. Потому что Мария задрожала вся, забыв о готовящемся напитке.
— Прости, — прошептал Олег ей в волосы ничуть не раскаивающимся голосом.
И рук не расцепил.
— Ничего, этот я выпью, тебе сейчас другой сварю, — тоже без всякого недовольства заметила Мария. А голос дрожал от эмоций. Но она и не пыталась это скрыть.
— Не надо, меня и этот устроит, — хмыкнул Олег.
Маша немного скептично глянула на него через плечо.
— Дима будет через семь минут, времени нет на новый, — пояснил он.
— Тогда чашку достань, — удерживая на весу турку с кофе, чтобы тот вновь не убежал, кивнула в сторону верхнего шкафа.
Олег протянул руку и, распахнув дверцу, достал чашку, отдал Маше. А сам повертел непочатую бутылку вина, которая стояла около нераспакованного бокала в том же шкафу.
— Не угодил? — теперь уже он косо глянул в ее сторону, так и держа ту бутылку одной рукой, а второй приняв из ее рук чашку кофе.
— Угодил, — Маша улыбнулась, немного жалея в душе, что он перестал ее обнимать. Но стоял так же близко, и то радость. Принялась варить себе кофе, досыпав в турку ещё и корицы. — Только я не пью в одиночестве, даже любимое вино…
— Намек услышан и понят, — хмыкнул Олег, отпив из своей чашки, отставил бутылку и без просьб достал еще и для Маши чашку. — А что ж без молока? — поинтересовался, глядя, как и она отпивает напиток.
— Не хочу от тебя отходить, и так времени мало осталось, а молоко в холодильнике, — просто и без затей призналась Маша, прижавшись к его плечу.
Он обнял ее крепче. И словно что — то сказать хотел… Но вместо этого только опустил голову, прислонив свой лоб к ее плечу.
— Не снимай нить, пожалуйста, — взгляд зацепился за амулет, который сама ему вчера сделала. Решила напомнить.
Выпрямился. Улыбка Олега стала шире.
— Не буду, пообещал же уже. Да только она хлипкая, того и гляди, сама порвется, — двумя глотками допил свой кофе. Отставил чашку и провел рукой по ее волосам, путаясь пальцами в прядях.
— Просто так не порвется, — улыбнулась Мария, даже в мыслях не решаясь пока обдумывать происходящее. Впитывала, наслаждалась таким сладким и нежданным утром, совершенно непривычным для них в каждой минуте. — А если все-таки лопнет — мне говори. Сразу, — глянула сурово. — Это важно! И не просто так…
Олег рассмеялся этому требованию и взгляду. Но сказать ничего не успел — в дверь позвонили. Ровно шесть.
— Хорошо, скажу, душа моя, — Олег кивнул и пошел в коридор, открывать своему охраннику.
— Там какие-то документы были, про которые ты говорил пару дней назад, — решив не обращать внимания на его легкомыслие в прошлом вопросе, вдруг вспомнила Маша, потянувшись следом. — Пришли кого — то, пусть мне привезут. Я просмотрю сегодня.
— Отдыхай лучше, — и не думая соглашаться, похоже, Олег открыл своему охраннику. — Сейчас, Дима, минута.
— Понял, — Дмитрий кивнул. — Доброе утро, Мария Ивановна, — поздоровался с ней. — Жду, Олег Игоревич, — прикрыл сам двери, кажется, отправившись снова вниз.
Олег тем временем обулся и набросил пиджак.
— Да мне уже гораздо лучше, — не согласилась Маша, и сама взяла с вешалки его пальто, протянула Олегу. — Хоть скучать не буду, пока выздоравливаю.
Олег с сомнением посмотрел в ее глаза, словно проверяя состояние Маши таким образом, но в итоге кивнул. А вот пальто брать не торопился.
— Оставь, — перехватив ее руку, велел он. — Мне хватило того, что ты раздетая по паркам гуляешь.
— Олег, у меня есть пальто, — рассмеялась Маша. — И пуховик еще, и шуба тоже. Тогда просто со злости выскочила от Пети, не одеваясь. Так что тебе ещё промерзнуть — причин нет. Или тоже себе больничный хочешь устроить? — поддевая, приподняла бровь с улыбкой.
Добилась своего — он рассмеялся, взял пальто, а заодно и саму Машу обхватил двумя руками, словно напоследок, крепко прижав к себе всем телом.
— Мне больничный не светил и не светит, Машенька, — покачав головой, прижался губами к ее виску. Напряженно, жадно. Будто большего хотел, но все ещё крепко держал любые желания в узде своей воли. — Сама знаешь, не та должность…
— Загонять себя тоже не вариант, — а вот она не сдерживалась и обняла в ответ крепко, и поцеловала его в колючую шею. Куда достала, и куда сам Горбатенко позволил. — Не железный же…
— Железобетонный, — хмыкнул он, отметая ее замечания. Погладил пальцами подбородок Маши, где так и остались еще синяки. — Все, пора, — коротко поцеловал в макушку и отошел.
— Документы, — напомнила Маша.
Про вечер не напоминала, не сомневалась, что он и сам не упустит возможности — выяснить про нее все, до последней мелочи, если следит даже. А этого ему никто не расскажет, кроме самой Маши или ее братьев. Но она как-то сомневалась, что Олег позвонит Петру или Коле по такому вопросу.
— Хорошо, часа через два пришлю Диму, — уже не спорил Олег. Видно, в самом деле было с чем разбираться, как бы он ни хотел ее не нагружать. — Отдыхай, — вышел.
Маша закрыла дверь на замок и побрела на кухню, допивать свой кофе. Теперь уже и молоко можно достать из холодильника…
Олег набрал через часа полтора.
— Дима поехал к тебе. Вот-вот будет. Там по Овчаренко, но есть и ещё одно дело. Если будут силы, почитай. А нет — не напрягайся, не срочно, — таким тоном, будто сам на себя злился, что ей уступил, но при этом и беспокоясь, начал распоряжаться.
Маша рассмеялась из-за этого диссонанса его слов и тона.
— Хорошо, Олег, — не собиралась уступать теперь права по имени его называть. — Все гляну… — в этот момент раздался звонок домофона. — О, а вот Дмитрий, наверное, — пробормотала она и пошла к двери.
— Скажешь, что бы набрал меня сразу, как выйдет, — попросил Олег.
Но Маша неуверенно замерла в коридоре, глядя на небольшой черно-белый экран домофона.
— Машенька? — заметив эту паузу, тут же насторожился Олег. — Что случилось? Кто пришел?
— Это не Дима, — тихо призналась она. — Коля…
По квартире вновь разнесся звонок.
— Маш, я знаю, что ты дома. И машина твоя внизу стоит. Открой, нам надо поговорить, — глядя прямо в глазок камеры, попросил брат, явно демонстрируя, что не планирует уходить.
— Не открывай, — напряженно и резко велел Олег. — Дима его отправит восвояси…
Только она не хотела усугублять его конфликт с ее братьями, в чем бы тот ни заключался.
— Не надо, Олег. Я поговорю, — вздохнула Маша. — Да и Коля мне ничего не сделает. Все нормально будет. Не собираюсь вас сталкивать, — щелкнула замком.
— Не разрывай тогда связь! — напряженно велел Олег. Сердито и недовольно. — Хочу точно знать, что с тобой все хорошо. Не доверяю… этим, — через мгновение пояснил, словно извиняясь за эту резкость.
— Хорошо. Только Диме как-то сообщи, чтобы подождал пока, — не спорила она.
И, включив громкую связь, отложила телефон на комод, а сама распахнула дверь.
— Привет, Коля. Заходи, — отступила, пропустив брата внутрь. — Зачем приехал? — не очень приветливо, да.
И он это отметил. Но у Маши имелись претензии. А еще… двери она так и не закрыла. Просто, на всякий случай.
Глава 6
— Привет, Машунь. Это тебе, — Коля протянул ей красивую коробку эклеров и, наклонившись, чмокнул в макушку.
Хороший адвокат. Один из лучших в стране. Недаром в их среде, в самом деле, в этом году негласно получил титул «адвокат года», хоть Олег и с презрением отнесся к этому. Но вот же, даже к визиту к Маше подготовился — не придраться.
Эклеры были не обычными — ручной работы. Ее любимыми, которые Маша покупала не так и часто. Хоть и удовольствие, а не самое дешевое.
— Спасибо, Коля, — усмехнулась, показав, что оценила. Отложила коробку на комод к телефону. — Так что тебя привело ко мне с самого утра?
— Как ты себя чувствуешь, Машунь? Идешь на поправку? — вновь не углубляясь в причины своего появления, поинтересовался Коля. — Может, надо что — то купить или привезти?
— Уже лучше, спасибо. Все уже есть, не надо ничего, — даже с иронией отмела его предложение Маша, внимательно глядя на брата. Раздеться ему не предложила.
Николай заметил, но не настаивал. Расстегнул пальто.
— Не смотри так, — хмыкнул Коля. — Упрек неуместен, сама не отвечала ни на один звонок, спряталась где-то, да я и сомневаюсь, что ты открыла бы мне вчера, если бы я приехал. Не первый же день тебя знаю, Машуня. И Алена твоя несколько раз упрямо убеждала меня, что у тебя ничего серьезного. С твоей подачи, как я понимаю? — весело глянул на нее.
В принципе, брат был прав во всем. Да и характеры друг друга они уже досконально изучили. Потому только улыбнулась, не опровергая, но и не подтверждая.
— Кофе не угостишь? — поняв, очевидно, что они так и топчутся в прихожей, поинтересовался Коля, пока она его изучала.
— Нет, — в его тоне хмыкнула Маша, но очень категорично. — Тогда и эклерами придется делиться, что ты мне привез. А я на эти пирожные жадная, знаешь же, — отшутилась.
На самом деле, ещё не помыла чашку Олега — так и стояли две на столе. Пока душ приняла, пока переоделась и голову высушила… Хоть и хорохорилась утром перед Олегом, а еще слабость ощущалась и все делала гораздо медленнее. Так что сейчас отвечать на вопросы, с кем утром кофе пила, не собиралась.
— Сердишься, — хмыкнул Коля. Не спрашивая — констатируя. Посмотрел на нее внимательно, видно, также заметив следы пальцев Пети на ее щеках. — И есть за что, — в глазах брата появилось искреннее сожаление. — Прости, поздно остановил Петьку…
Маша против воли рассмеялась.
— Все, Коля, хватит. Я знаю, что ты один из лучших адвокатов. Теперь давай, говори, зачем спозаранку приехал? Только восемь часов, — приподняла бровь, требуя прекратить все эти «пируэты».
— Еще вопрос, кто бы из нас лучший адвокат был, — усмехнулся и Коля. — Зря ты ушла, сестренка. Осталась бы — и в этом году совсем не я мог бы лучшим быть…
— Не начинай, — покачала Маша головой. — Сто раз говорили. Вы и без меня неплохо управляетесь.
— Вообще — то, я действительно серьезно волновался о твоем здоровье, Машунь. Могла бы хоть пару слов написать. — Укор в глазах. — Просто знал, что раньше ты бы меня не пустила, — вроде как уступил ей брат. Оперся спиной на стену. — Так что, серьезно, кофе не дашь? — дурашливо заломил бровь, рассмешив ее вновь.
— Серьезно. Нет кофе. Кончился. Только около одиннадцати привезут зерно, — опять схитрила. — А поговорить о чем хотел?
Николай стал серьезней и посмотрел на нее очень внимательно.
— Петя жалеет о том, что так сложилось. Честное слово, Машунь. Он не собирался обострять. И с тобой помириться хочет. Только сама же знаешь, для него Горбатенко вспомнить — все равно что перед быком красной тряпкой помахать…
Ага, парламентарий с предложением мира. Опять.
— Не я подняла вопрос об Олеге Игоревиче позавчера. Он сам начал, — передернула Маша плечами. Не собиралась тут идти на попятный.
Коля улыбнулся так, словно прекрасно уловил мысли младшей сестры.
— Не ты начала, верно, — согласился. — Но ведь это ты с ним сотрудничаешь, вот Петя и взбеленился.
— Коль, я вам говорила миллион раз, прекратите вмешивать меня в ваши дела. По горло сыта. Хватит! — отрезала Маша, начиная злиться.
Теряла практику невозмутимости, что ли? Давно в судах не выступала, где постоянно холодная голова необходима, несмотря на любые скользкие темы. Хотя ее братья и тогда умели довести Машу. Петр больше, конечно.
— Да, я помню, что тебе наш подход не по вкусу, Маш, — вроде призывая к перемирию, Коля вскинул руки. — Только у Горбатенко он чем лучше? Думаешь, наш губернатор законней дела ведет?
Маша резко выдохнула. Она неплохо знала, как Олег дела ведет. И камень Коли в его огород был не настолько уж условным. Но…
— А я ни его, ни вас, ни других спонсоров об источнике доходов не спрашиваю. У меня благотворительная организация, опекающая сирот, а не налоговая полиция, Коль. Мне о детях думать — первостепенно, а не ваши источники доходов проверять, — ответила резче, чем стоило. Коля заметит и задуматься может.
А о том, что неподалеку включенный телефон лежит — позабыла уже. Пыталась воли раздражению не дать и все равно злилась.
— Ты ведь не только по фонду с ним сотрудничаешь, да, Маш? — как — то устало и напряженно вдруг спросил Коля, растерев лоб. Глянул внимательно.
В животе похолодело почему-то. Но на лице не дрогнула ни одна черта.
— В смысле? Ты о чем, Коль? — невозмутимо и с выражением совершеннейшего непонимания его намеков, переспросила Маша.
— Я не говорил Пете, да и не собираюсь, Машунь. Ты взрослая и своя голова есть. Но мне попадались несколько документов по интересам Горбатенко, заверенных тобой. Как с тем же Овчаренко. Это уже тенденция, а не единичный случай. И дела… не рядовые… С ним сотрудничаешь, значит, а от наших предложений нос воротишь? — Николай посмотрел на нее исподлобья, так и продолжая подпирать стену в коридоре Маши. Но без злости или раздражения. Скорее, и правда хотел разобраться. — Чем дела Горбатенко тебе выгодней или интересней? Он дает долю больше, чем Петя тебе предлагал и переводит за помощь нам?
Кровь в голову ударила так, что Маше жарко стало.
И дикая злость. Гнев, который, казалось, уже давно придушила и успокоила. Ан нет! Притаился только, тлел внутри, вместе с дикой обидой.
— Не мешай грешное с праведным, Коля! — от гнева горло сдавило, сипеть начала, словно бы вновь боль мучила. — Горбатенко мне оплачивает консультации и помощь по общим расценкам! Зато никто — слышишь?! — ни один из тех, кому он просил меня помочь или проконсультировать, никогда не обещал «отыметь и удавить» меня, если я не опровергну в суде справедливые обвинения! — под конец с такой силой это из себя выплеснула, что голос поломался.