Его лицо краснеет ещё гуще.
— Ты зашёл дальше поцелуев? — спрашиваю его. Отец Гонзо бросил их, так что рядом с ним нет мужчины, с которым можно поговорить. У меня были братья. Поэтому я стараюсь быть таким мужчиной для него.
Он кивает, избегая моего взгляда. «Не особо далеко, — отвечает он жестами. А потом его глаза встречаются с моими. — У неё намного больше опыта, чем у меня».
Сьюзен подверглась сексуальному насилию. Мы все это знаем. Сначала её изнасиловал дружок её матери, а затем с ней и в приёмной семье не очень хорошо обращались.
— Хорошего опыта или плохого? — уточняю я.
«И того, и другого, — признаётся он. — Насилие есть насилие. С другим парнем, отцом в приёмной семье, всё было по взаимному согласию. Ей хотелось ему угодить. После той истории она уже чувствовала себя грязной и думала, что смоет это с себя, если всё будет происходить на её условиях».
Но в любом случае, тот мужчина был старше на пару десятков лет, и всего этого вообще не должно было произойти.
«Как мне узнать, когда она оправится от изнасилования?» — спрашивает он.
— Ох, ничего себе, — вздыхаю я и потираю подбородок. — Не думаю, что пережившие насилие вообще могут полностью от такого оправиться, — говорю ему. — Но некоторые мужчины совершают огромную ошибку, когда считают их жертвами. Их опыт нельзя назвать правильным. То, что должно было быть чем-то прекрасным, обернулось трагедией, но ужасные вещи происходят каждый день. Будет ли это влиять на неё до конца жизни? Скорее всего, да. Но должно ли случившееся замедлять её развитие в других сферах? Определённо нет.
Не знаю, как много могу ему рассказать, чтобы не нарушить тайну Рейган.
«Рейган рассказала Сьюзен о том, что с ней случилось», — поясняет он.
— А она рассказала, как глупо повёл себя я? — спрашиваю у него.
Он качает головой.
— А повёл я себя очень глупо. Я боялся ещё больше, чем она. Мне так хотелось показать ей свою любовь, что я сдерживал себя. Не мог расслабиться. И не позволял ей быть самой собой. Я старался, чтобы всё было мило и нежно, постепенно и неторопливо. Но она нуждалась не в этом. Ей было нужно, чтобы я любил её всецело, и она могла любить меня так же. — Я постукиваю по виску. — Осознав это, мы со всем разобрались. Так что перестань переживать, будто что-то делаешь не так, — объясняю ему. — Спроси её, как тебе лучше сделать. Позволь ей направлять тебя. И не думай, будто знаешь, что она чувствует. Никогда.
Он улыбается. «Хорошо».
— И не торопись, — предупреждаю я, грозя пальцем. — Помню, как мне в твоём возрасте только и хотелось, что получить удовольствие. Но всё намного сложнее. И как только ты это поймёшь, твоя жизнь изменится. Именно тогда она начнётся.
Я сжимаю его плечо, и он широко мне улыбается.
— И подожди несколько лет.
«Не уверен, что у меня будет несколько лет», — отвечает он. У меня внутри всё сжимается. Не могу представить этот мир без него.
— Будь осторожен, — вместо этого говорю ему. — Тебе нужны презервативы? — Я не могу запретить подростку делать то, что он хочет. Но, по крайней мере, буду уверен, что он подготовился.
Он качает головой. «У меня всё под контролем».
— Лучше держи его под контролем, — предупреждаю я, показывая пальцем на его «дружка».
Он ухмыляется и поднимает вверх руки, делая вид, что сдаётся.
Слышу стук в дверь и иду открывать. Заходит Эдвард, а сразу за ним и Сьюзен. Как только она замечает Гонзо, её лицо озаряется, и она подходит поцеловать его в щёку. Он притягивает её к себе, и она, хихикая, садится к нему на колени.
— Найди себе своё кресло, — рявкает её брат.
В ответ она одаривает его сердитым взглядом, но быстро вскакивает с колен Гонзо, а тот начинает ей что-то показывать жестами. Когда они только познакомились, он пользовался компьютером, чтобы общаться с ней, но она выучила несколько основных жестов, и у неё неплохо получается понимать, что он говорит. Они направляются в гостиную, Сьюзен опускается в свободное кресло, и Гонзо берёт её за руку.
Эдвард идёт со мной на кухню. Он всё ещё может наблюдать за ними, поэтому не против отойти ненадолго. Но всё равно бурчит себе что-то под нос.
— Хватит плеваться огнём, — говорю я. — Он ей подходит.
— Она всё ещё моя сестра, — ворчит он.
— Ты можешь ему доверять, — успокаиваю его. Я, конечно, не уверен на сто процентов, но очень близок к этому.
— Если дело касается её, я никому не доверяю, — тихо отвечает он.
— Он ей не навредит.
— Может, он и не навредит ей, но она способна причинить боль ему, — говорит он.
Ох, он переживает за Гонзо.
— Что, если она с ним, потому что он не представляет угрозы? — спрашивает он.
— А что если и так? — отвечаю я, пожимая плечами. — Что, если именно это ей и нужно?
Он милый парень, умный, весёлый и не пугает её. А она предлагает ему безграничную любовь, которую человеку в инвалидном кресле, зачастую, так сложно найти.
— Позволь им самим разобраться, — предлагаю я. А потом меняю тему: — Как у тебя дела?
Он кивает и улыбается.
— Хорошо. С учёбой всё отлично.
Эдвард недавно начал посещать муниципальный колледж. Он хочет стать механиком, и, думаю, у него всё получится.
— Я тобой очень горжусь, — говорю ему.
Он заливается румянцем почти так же, как и Гонзо несколько минут назад.
Слышу, как открывается входная дверь, и вижу, что в дом заходит женщина, которую я люблю. Заметив гостей, она останавливается и приподнимает бровь, глядя на меня, но затем широко улыбается и качает головой.
— Привет, Гонзо, — здоровается она и даёт ему «пять», а потом наклоняется, чтобы обнять Сьюзен. Обе девушки пережили ужасные нападения, и это их очень сблизило. Я рад, что у Сьюзен есть Рейган в качестве примера для подражания, потому что ещё не встречал более сильной девушки. И она принадлежит мне.
Рейган целует Эдварда в щёку, и тот слегка краснеет. Мне нравится, как она ведёт себя с ним. При первой встрече я мысленно звал его «Тик-Так» из-за его плохих зубов и несвежего дыхания. Я даже не подозревал, какое у него было детство, и что он попал в тюрьму за убийство мужчины, который неоднократно насиловал его младшую сестру. Однажды он кое в чём мне признался. Он сказал что-то вроде: «У меня такое чувство, словно он украл у неё то, кем она могла бы стать». Но не думаю, что это правда. У неё есть Эдвард, который будет направлять и защищать её, и она хочет быть любимой и любить в ответ. Да, это будет сложно, но она справится.
Рейган смотрит на меня и, открывая холодильник в поисках бутылки воды, спрашивает:
— Что у нас на ужин?
Я пожимаю плечами и широко ей улыбаюсь.
— Тогда почему бы мне не заказать пиццы, — предлагает она, — а вы с парнями пока прогуляетесь до магазинчика на углу и купите чипсов? — И жестом показывает на себя и Сьюзен. — Нам всё равно нужно немножко посекретничать. — Она подмигивает Сьюзен, и та улыбается.
— Похоже, парни, мы идём за чипсами, — объявляю я, пока Рейган берёт телефон и заказывает пиццу. Слышу, как она спрашивает, кто будет курьером, а когда человек на другом конце провода отвечает, то закрывает глаза и делает глубокий вдох. Это ещё что такое?
Я быстро её целую.
— Ты в порядке? — уточняю я. Внезапно она отводит взгляд. Это совсем на неё не похоже.
Рейган кивает.
— Всё хорошо. Возьмёшь мне со сметаной и луком? — И рассеянно похлопывает меня по руке. Но я слишком хорошо её знаю, чтобы понять, что что-то не так.
Я тороплю парней, пока мы выходим из квартиры и заходим в лифт. Всю дорогу они болтают о какой-то фигне и немного отвлекают меня от мыслей о Рейган. Что такого может случиться за тридцать минут, пока мы ходим за чипсами?
Рейган
У меня есть около получаса, прежде чем Пит с ребятами вернутся. Пиццу обещали доставить в течение десяти минут, так что времени должно хватить. Сделав заказ неделю назад, я сразу узнала в курьере человека, который меня изнасиловал. Он сделал ошибку, посмотрев мне в глаза, когда отдавал еду. Но сразу же отвёл взгляд, хотя не думаю, что он меня узнал. Я почти уверена, что он даже не помнит, кого в ту ночь прижимал к полу. Вероятно, он видит во мне лишь безымянную, безликую жертву. Но я не такая. Я — личность, и мне нужно знать больше, поэтому я провела небольшое расследование.
Его зовут Бен. Парень в пиццерии назвал мне его имя и фамилию, так что я несколько часов искала в сети информацию о нём. Его уже арестовывали за нападение, но отпустили из-за того, что не было следов ДНК. Уверена, были и другие жертвы. И я хочу, чтобы он знал, что я не успокоюсь, пока не покончу с ним. Возможно, мне стоило сразу же рассказать обо всём отцу, который работает адвокатом, но он бы меня остановил.
Сьюзен с беспокойством наблюдает, как я меряю шагами комнату. С тех пор как парни ушли, я не произнесла ни слова. Не хочу говорить ей, что происходит. Предпочитаю, чтобы она оставалась в стороне. Мне не нужно втягивать её во всё это. Стоило вообще отправить её вместе с ребятами, но теперь уже поздно.
От стука в дверь я вздрагиваю. Ничего не могу с собой поделать.
— Сьюзен, — тихо говорю я. — Мне нужно, чтобы ты пошла в спальню и позвонила в службу спасения. Запри дверь. И ни в коем случае не выходи. Возможно, ты услышишь то, что тебя напугает, но не выходи. Поняла?
— Почему? — шёпотом спрашивает она.
— Сьюзен, — объясняю я. — За этой дверью стоит человек, который меня изнасиловал.
Она кивает и уходит в спальню, закрывая за собой дверь. Слышу, как щёлкает замок. Умница.
Подхожу к входной двери и открываю её. На бейджике мужчины написано «Бен». Я знаю его фамилию, но могу думать лишь о том, что для меня он Бен Насильник. И вскоре он за это поплатится.
До меня сразу доносится его запах, и я чуть не закашливаюсь. Это тот же одеколон, которым он пользовался в тот вечер, когда напал на меня. В тот вечер, когда в ванной в доме братства он сорвал с меня одежду. В тот вечер, когда пытался разрушить мою жизнь. Мы начали целоваться, а потом я попросила его прекратить, но он не послушал. Вот так и закончилась моя привычная жизнь.
Жестом приглашаю Бена зайти в квартиру. Потом запираю дверь на ключ и накидываю цепочку. Он непонимающе наблюдает за моими действиями, а затем кладёт пиццу на стол.
— С вас двадцать восемь долларов пятьдесят центов, — говорит он.
Я улыбаюсь, глядя на него.
— Ты ведь меня не помнишь, правда? — тихо спрашиваю я.
— Я был тут на прошлой неделе, — напоминает он.
— Нет, — говорю я. — Мы виделись ещё раньше.
Его голова поворачивается в сторону. Он крупнее, чем в моих воспоминаниях. Но ничего страшного. С тех пор я тоже стала сильнее. Хотя и не собираюсь причинять ему вред. Мне лишь нужно задержать его здесь до приезда полиции.
— Прости, но нет, — отвечает он.
Однако теперь его взгляд мечется по комнате. Он чувствует, что что-то не так, но не понимает, что именно.
— Почти три года назад, — продолжаю я, направляясь к холодильнику, чтобы взять ещё бутылку воды. Предлагаю ему, и он соглашается. Но когда он берёт её, его рука дрожит. — Мы были в доме братства. Целовались. Я посчитала тебя милым.
— Прости, но я всё равно не помню. Ты ведь знаешь, какими бывают вечеринки в братстве. — Он пожимает плечами.
— Да уж, знаю, — отвечаю я и выдавливаю из себя смешок. — Мы были в ванной, и ты повернул меня лицом к зеркалу. Я думала, тебе это кажется сексуальным. — И снова смеюсь. — Но потом ты схватил меня за волосы. — Провожу рукой по своему затылку и крепко сжимаю волосы в кулак. От этого на глазах появляются слёзы, но я не останавливаюсь. — А затем ты ударил меня головой о раковину.
Он делает шаг в направлении двери, но я преграждаю ему путь.
— Ты никуда не пойдёшь, — предупреждаю его.
— Иди к чёрту, — огрызается он и хватает меня за футболку, но я уворачиваюсь, по-прежнему не давая ему добраться до двери. — Уйди с дороги! — орёт он, брызжа слюной.
— А знаешь, что произошло дальше? — спрашиваю я. — Ты помнишь?
— Нет, — выплёвывает он.
— Ты изменил мою жизнь.
— Ты, чёрт побери, сама этого хотела, — отвечает он. И его слова, подобно смеющимся бубенчикам, разносятся по комнате.
Моё сердце громко стучит.
Тук.
Тук.
Тук.
Но я жива, так что всё хорошо.
— Я хотела, чтобы ты надругался над моим телом? — тихим голосом спрашиваю его. Его лицо искажается гримасой. — Когда я умоляла тебя прекратить, прекратить, прекратить, было похоже, что мне этого хотелось?
Внезапно он делает шаг вперёд и хватает меня за футболку. Сжимает её в кулаке и дёргает на себя. Его эрекция упирается в моё бедро. Его что, это заводит? Конечно. Он протягивает руку и хватает меня за волосы. Почему такие мужики всегда выбирают волосы? Наверно, потому что могут. Я замираю и позволяю ему выкрикивать ругательства мне в лицо.
— Ты сама этого хотела, потому что ты чёртова маленькая шлюха, такая же, как и все остальные! — орёт он, его лицо так близко, что я ощущаю брызги слюны на своей щеке. Он замахивается, чтобы влепить мне пощёчину. И я почти вздрагиваю от боли, но потом инстинкты берут своё. Я блокирую его удар. Он дёргается и вскрикивает, когда я разворачиваю его и скручиваю ему руки за спиной.
— Каково это? — тихо говорю ему на ухо. — Чувствовать себя беспомощным?
Отталкиваю его от себя и отпускаю. Он потирает плечо, на его лице читается неприкрытая ненависть. Пытается дотянуться до меня, но я блокирую это движение и наношу удар ребром ладони ему в нос. Из ноздрей брызжет кровь, заливая ему футболку. Он снова поднимает руку, намереваясь схватить меня, но я бью его коленом по яйцам. Он падает на пол, прижимая свой детородный орган. Опускаюсь рядом с ним и заглядываю ему в лицо.
— Каково это? — снова задаю ему вопрос.
Он начинает подниматься, но я этого не позволяю. Бью его по лицу кроссовкой, и он с грохотом падает на живот. По его губам текут слюни, и он сплёвывает. Замечаю там что-то белое и присматриваюсь. Проклятье. Он только что выплюнул зуб. Этого не было в моих планах. Меня так и тянет рассмеяться, но приходится сдерживать себя. Мне нужно ещё кое-что сделать.
Прижимаю коленом его спину и тянусь за стоящей на столе лампой. Роняю её на пол, и она раскалывается на кусочки, но мне нужен только шнур. Он мычит, когда я толкаю его в спину коленом и поднимаю его руки за голову. Оборачиваю шнур вокруг его запястий и лодыжек и в такой изогнутой позе связываю его. Во время драки его ботинок где-то потерялся, так что я беру его носок и использую вместо кляпа. А потом громко зову:
— Сьюзен!
Она открывает дверь спальни и с ужасом смотрит на меня. Её глаза покраснели и опухли, и мне становится не по себе от того, что я заставила её выслушать.
— Не могла бы ты отпереть дверь? — прошу её и показываю большим пальцем в нужном направлении. — Входную.
Как только она открывает дверь, в комнату врывается полиция. Они замечают меня и останавливаются. Следом за ними забегает Пит.
— Какого чёрта? — спрашивает он.
Но я спокойна и улыбаюсь ему, объясняя:
— Это он, Пит.
— Кто? — не понимает он. И смотрит на меня как на сумасшедшую.
— Парень, который меня изнасиловал, — объясняю ему. И наконец из моей груди вырывается всхлип. — Это он. — Я показываю на тушу, лежащую на полу.
В ту же секунду глаза Пита застилает гнев. Он направляется к Бену, и я чувствую, что должна встать между ними, даже несмотря на то, что всем уже занимается полиция. Пит отодвигает меня в сторону, так что у меня не получается взять его за руку и остановить, поэтому я запрыгиваю на него, обвивая ногами талию, и прилипаю к нему как коала. Его переполняет гнев. Но я не дам разрушить его жизнь. Не позволю ему избить этого урода, даже если очень хочу, чтобы это произошло.
— Какого чёрта, Рейган? — вздыхает он и берёт моё лицо в ладони, чтобы заглянуть мне в глаза.
Опускаю голову ему на плечо, крепко обнимаю, и, наконец, позволяю эмоциям взять надо мной верх. Я всхлипываю, уткнувшись в шею Пита, пока он не опускается в кресло и просто сидит, держа меня на коленях. Полиция задаёт вопросы, и он на них отвечает. Эдвард и Сьюзен стоят, держась за руки, и девушка рассказывает обо всём, что слышала.
Я краем уха улавливаю слова «ДНК», «сбор улик» и «должно быть достаточно».