— Согласна даже на мармеладку к утру, — кивнула я, без раздумий выдергивая у нее из пальцев сигарету. — Но при ребенке чтобы я этого не видела.
— Стасямба… — восхищенная, видимо, моей наглостью, довольно протянула Неаполь, блеснув серебристыми глазами. — Я косею от твоей Мери, которая еще не Поппинс! Де надыбал? Поюзать дашь, аль забито?
— Где взял, там нет! — гордо ответил мальчик.
Боже… за какие грехи мне все это?
Пришлось вести этих двух организаторов наверх, в свою комнату, параллельно удивляясь, насколько хорошо Неаполь общается со Стасиком, не смотря на ее более чем странный словарный запас. Я думала дядя Лёша креативщик по части устной речи, но он моей новой знакомой и в подметки не годился! И ведь, что самое странное, ребенок ее не только понимал — он в ней души не чаял. И наотрез отказался уходить с начальником службы безопасности, когда тот принес из машины приличного размера чемоданчик на колесиках.
— Цыц, мелочь! — грозно шикнула на него неформалка, но и это не помогло. Под тихий смех «крокодила», как продолжила величать его Неаполь, мы приступили к повторным уговорам, но Стасик покидать нас отказался категорически. В конце концов, витиевато ругнувшись на мелкое поколение, стилист заставила меня покрутиться, тщательно осмотрела со всех сторон, бесцеремонно прощупала в самых стратегических местах, и даже покопалась в волосах. После чего, уточнив, какие вещи у меня есть, просто выгнала из комнаты вместе с хихикающим мальчиком.
Тихо качая головой, я отвела его вниз, покушать. И должна признать, так быстро этот вредный киндер еще не ел никогда! У меня же, наверное, от волнения, кусок в горло не лез. Я ограничилась лишь чашкой чая, которую тянула под насмешливым взглядом повара Тимофея и его супруги.
И да, они понятия не имели, кто такая бабайка… однако прекрасно знали в лицо гостью, разворачивающую наверху бурную деятельность. Вот нужно было заранее спросить у Стасика, кого он имеет ввиду! Хотя, я спрашивала — этот поросенок только хихикал в ответ, отказываясь сплетничать подробнее.
Впрочем, что бы это изменило?
Едва йогурт с булкой был умят за обе щеки, маленький метеор тут же бросила наверх, я едва успела зацепить его перед забегом по лестнице. Поднимались мы уже вместе, хотя шило в одном месте явно мешало кое-кому идти пешком. Отчасти я понимала его нетерпение, но сама шла, если как не на эшафот, то точно что-то около того. Меняться было страшно, меняться благодаря рукам такой неординарной девушки — вдвойне.
В какой-то момент я уже думала пойти на попятную, но в комнате меня уже ждали разложенные инструменты: хищно поблескивали ножницы, красноречиво щерились зубами самые разные расчески, матово и угрожающе блестел фен, жутко молчала лежащая на краю стола плойка…
И посреди всего этого царства, с видом отпетой ведьмы, помешивая в мисочке краску для волос, будто это колдовское зелье, довольно мурлыкала Неаполь.
Отступать явно было поздно, и пришлось мне, набрав в легкие воздуха, как перед прыжком в воду, усаживаться на заботливо подготовленный стул.
Стасик же, довольно потирая ладошки, с самым кровожадным выражением лица, уселся около раскрытого чемодана. Стилист накинул мне на плечи специальную накидку, с щелчком натянул перчатки и, пригрозив ребенку, принялся за дело.
Мне оставалось только ждать: хитрая девушка даже не собиралась посвящать меня в подробности того, что она делает, а так же в подробности того, что собирается увидеть по итогу!
Хорошо было только Стасику. Пока мне кардинально меняли цвет волос, этот… покемон, прости осспади, накрасил себе ногти на руках и ногах! Оттерли. Пока делали маникюр, он остатками краски частично покрасил некогда белоснежного плюшевого медведя… Ребенка отмыли, игрушку — нет. А пока смывали краску с моих волос, он выстриг себе челку!
Ни на минуту… вот ни на минуту его нельзя оставить!
Казалось бы, ну не три же ему года, а поди ж ты!
В общем, за это время хлебнули мы сполна. Чтобы впредь обойтись без жертв, пришлось пожертвовать телефоном, и пока мелкий вредитель, ни капли не раскаявшийся в содеянном, смотрел новый выпуск мультиков на Ютубе, Неаполь ухитрилась меня подстричь, высушить и даже заплести, напевая что-то себе под нос. И, как только она закончила с моими бровями и макияжем, в комнату без стука вошел начальник службы безопасности. Хотя, если точнее, вошли только его ноги, все остальные части тела были закрыты многочисленными пакетами…
— О ништяк, крокодилиус любимиус! — довольно подпрыгнула Неаполь, потирая руки. Она было дернулась в сторону входной двери, но остановившись, шлепнула мне по затылку, когда я попыталась подсмотреть в зеркало. — Кудыть, душа моя? Стоять, бояться, мну еще не кончил! А ты бросай шмотье, и драпай, мерси боку за помощь.
Посмеиваясь, Дмитрий Денисович выполнил просьбу. А Неаполь, намеренно прикрыв мне глаза, провела мимо зеркала, и заставила сесть на ковер рядом с горой пакетов, в которых уже вовсю копошился пронырливый Стасик. Оказывается, за то время, что он ел, а я чаевничала, шурстрая неформалка успела заказать через интернет целый, полноценный гардероб с доставкой на дом.
Там было все, начиная от нижнего белья и заканчивая обувью. Несколько комплектов домашней, повседневной одежды, пижама, спортивный костюм, красивый шелковый комбинезон на выход, маленькое коктейльное платье, шорты, парео и даже купальник! Кепка, шляпка, и обувь: удобные легкие кеды, новенькие балетки, кроссовки и бархатные туфельки на небольшом каблучке.
Все это было брендовым и, по словам Неаполь, не слишком дорогим. Как раз в той ценовой категории, за которую уже не стыдно, но и светских львиц на тусовке уже не затмишь. И все моего размера, ничего вызывающего или дикого, словом, как раз все то, что было нужно! Включая пару рюкзаков, спортивный и кожаный, а так же крохотную дамскую сумочку.
На меня тут же напялили новые вещи, срезав этикетки, не смотря на мои жалобные протесты — Неаполь на сто процентов была уверена, что она ни в чем не ошиблась. И только потом, заставив обуться, снова закрыв глаза, торжественно подвели к зеркальному шкафу. Лопающийся от радости Стасик громко отсчитал «раз, два, три» и я, наконец, смогла себя увидеть.
Но… себя ли?
— Ого! — только и смогла выдавить, рассматривая в зеркале незнакомку. Невысокую, стройную. Мою излишнюю худобу ловко спрятали под приталенной клетчатой рубашкой с закатанными до локтей рукавами, двумя расстегнутыми верхними пуговицами немного подчеркнув, но не сделав упор на мои достоинства. Так как шорты были под запретом, как и лосины с леггинсами, под рубашки мне выделили несколько пар бриджей из тонкой джинсы, не слишком свободных, но и не обтягивающих на грани приличия. Вдобавок к ним, на укороченные белые носочки обули тканевые кеды с резиновым носом, на запястье водрузили спортивные часы, вещь скорее необходимая, нежели стильная. Маникюр, согласно требованиям, был очень короткий, но нежный, французский и очень аккуратный.
А в остальном… Что сказать в остальном, я не знала. Лицо посвежело, аккуратно выщипанные брови придали взгляду открытость и лукавую глубину. Макияжа было минимум, разве что ресницы подкрасили, да бальзам на губы нанесли. А вот волосы… Изрядно отросшие за последнее время, они здорово мне мешали и путались. Но Неаполь не стала их сильно укорачивать, только подравняла кончики, оставив длину немного ниже лопаток. И при этом сменила цвет с обыденного темно-каштанового на сказочный золотисто-русый!
Честно, мне тут же захотелось распустить обе косы-дракончика, чтобы как следует полюбоваться на эти медовые с золотом переливы. Яркий, мягкий, сочный цвет мне удивительно шел, сделав вроде как даже моложе, здоровее и намного, намного красивее.
Да и узнать меня теперь было весьма проблематично.
— Ты волшебница, — с трудом выдавила из себя, продолжая с недоверием рассматривать свое новое отражение в зеркале. — Это точно я? Правда?
— Тю-ю-ю, — фыркнула довольная донельзя неформалка, скоро пакуя в чемодан все свои орудия пыток, которые мне уже вовсе не казались таковыми. — Да не ма за що, кисянь! Зефирку такую делать тока в радость!
— Сколько я тебе должна? — с трудом сдерживая порыв кинуться ей на шею от распирающего меня чувства благодарности, спохватилась я. — У тебя есть мобильный банк?
— Тьфу, мамзель, иди ты в баню! — скривился стилист, отправив мне такой укоризненный взгляд, что срочно захотелось провалиться сквозь землю. — Что б я, да за бабки пахала на благо пацана? Да, шкет?
— А то! — гордо возвестил довольный донельзя Стасик, помогающий или больше мешающий в сборе средств по уходу за ногтями. Из всей компании он, по-моему, был довольнее всех, и его не смущала даже слишком короткая челка, которую удалось привести в более или менее приличный вид.
— И все-таки, мне неудобно…
— Неудобно будить мою небритую любовь, когда та храпит с похмелья, — расхохоталась девушка. — Всё остальное ништяком. Бабосики за тряпки с твоей кредитки, всё остальное — подарок фирмы. Лады?
— Лады, — вздохнула я, понимая, что спорить бесполезно. — Спасибо.
— Всё в ажуре! — захлопнув чемодан, щелкнула та пальцами. И, потрепав ребенка по волосам, принялась его щекотать. — Да ради прЫнца, я вся готовая хоть век менять и стиль и имидж всех, кто здесь кукует!
— Ну Неаполь, ну не надо! — упав на пол, принялся хохотать Стасик, когда девушка с упоением перешла на его бока. Наверное, именно в этот момент я действительно поняла, что стилисту сегодняшняя незапланированная работа была только в радость… и что деньги для нее точно не самое главное в жизни.
И для меня, в последнее время, это самая весомая характеристика людей.
Интересно, а как на мою смену имиджа отреагируют остальные? Дядя Лёша, остальные работники… Кирилл? Понравится ли ему?
Наверное, последний вопрос волновал меня почему-то больше всего. И я даже знала, почему, хотя старательно гнала от себя эти мысли подальше. Мне скорее сейчас следовало подумать о реакции самого главного критика — Максима Леонидовича. Одобрит ли он? Теперь ему за меня не будет стыдно?
Что он скажет вообще, и…
И, кажется, как раз сейчас мне предстоит прекрасная возможность это проверить!
Мысленно чертыхнувшись, я пулей спустилась вниз, понимая, что могу опоздать. Глядя на часы, забежала в кухню и там, едва не вписавшись в дверной проем, попросила, запыхавшись:
— Тимофей, коньяк, срочно!
— А, шеф приехал? — понимающе усмехнувшись, мужчина отложил в сторону блестящую поварешку, которой помешивал что-то вкусно пахнущее, булькающее в кастрюльке на плите. Убавив мощность плиты, он вытер руки о полотенце и потянулся к шкафчику. — Это ты хорошо придумала, Лизок, он после работы всегда нервный. Тебя не признать, кстати. «Бабайка» постаралась?
— Она самая, — невольно улыбнулась я, поглядывая то на часы, то на движения повара, кажущиеся мне уж слишком медленными. И все-таки не смогла не поинтересоваться. — Хорошо получилось? Правда?
— Да, правда, правда, — рассмеялся мужчина, выставляя передо мной маленький круглый поднос с пузатым фужером коньяка и блюдцем с тонко нарезанным лимоном. — Тебе идет. Беги уже, пускай начальство одобрит, а то спать же не будешь, нервная вся.
— Так заметно? — вздохнула я, забирая и аккуратно удерживая драгоценный «успокоительный напиток».
— Ну, еще б незаметно было! — покачал головой Тимофей, улыбаясь. — Первый день в доме, дышать без разрешения боишься.
— Ничего не могу с собой поделать. Постараюсь исправиться!
— Дело привычки! — послышалось мне вслед. Если честно, такая поддержка мне нравилась — я как-то с самого начала не чувствовала себя здесь чужой. Ко мне отнеслись доброжелательно, с пониманием, как к своей, за что я всем была очень благодарна.
И все равно, я боялась сделать что-то не то, боялась ошибиться. И, признаваясь самой себе, больше всего я боялась ни потому, что буду выглядеть глупо… а потому, что своими поступками и поведением могу подвести Кирилла. Он же меня сюда привел!
Максим Леонидович проявил чудеса пунктуальности, объявившись, как то и было обещано, ровно в семь вечера. Я успела в последний момент, пристроив все раздобытое на кухне богатство на круглом столике в холле и, естественно, этот натюрморт стал первым, на что обратил внимание владелец дома по возвращению.
— Та-а-ак, — скидывая начищенные туфли, нехорошо протянул миллиардер. Натянув удобные домашние тапки, он подошел ближе, окидывая меня взглядом. — Вид не настолько плох, чтобы глушить коньяк до ужина. В чем подвох?
— Ну-у-у, — смутилась, невольно шаркая подошвой кеда по полу. Максим Леонидович выразительно кашлянул… и я тут же призналась во всем и сразу. — Этим видом занималась Неаполь!
— Та-а-ак! — повторился мужчина, но уже с куда более многозначительной интонацией. Впихнув мне в руки свой портфель, он расстегнул обе пуговицы на пиджаке и, нервным жестом ослабив галстук, схватился за коньяк. — Это исчадье ада еще здесь?
Я только кивнула, машинально вжимая голову в плечи.
— Ты… — прошипел Максим Леонидович… и, не став добавлять ничего больше, опрокинул в себя дозу крепкого алкоголя. И, по случайному стечению обстоятельств, именно в этот момент стилиста угораздило появиться вверху лестнице вместе со своим чемоданом и Стасиком.
Я уж думала, что всё, вот он — конец моей несладкой жизни!
Но миллиардер посмотрел, как заливисто хохочет неформалка, спускаясь, как ребенок, пыхтя от усердия, учится быть джентльменом и помогает ей тащить тяжеленный чемодан, едва уловимо вздохнул… и молча зажевал всё это дело лимончиком.
Похоже, мое убийство в первый же день работы откладывалось!
— Ба, ба, ба, какие люди! — увидев хозяина дома, расплылась в улыбке Неаполь, раскидывая руки так, будто бы хотела его обнять. — Все так же молод, суров, прекрасен!
К сожалению, или к счастью, Полонский ей настолько рад не был. И только усмехнулся почти добродушно, отставляя пустой бокал обратно на столик:
— Опять ты, скелет в пирсинге?
— Вах, огонь мужчинка! — ни капли не обидевшись, почти натурально вздрогнув плечами, восхищенно мурлыкнула девушка. — Не будь верна я питекантропу, да я б… Да с радостью!
И, не сдержавшись, от всей души, абсолютно бесцеремонно хлопнула миллиардера по заднице!
Максим Леонидович замер, будто заледенел за какую-то секунду. Перевел взгляд на Стасика, активно закрывающего рот ладошками, на довольно улыбающуюся Неаполь, явно не испытывающую ни малейших угрызений совести. Затем медленно, очень медленно перевел взгляд на меня…
— Еще коньяка? — не зная, что еще сказать, робко предложила я.
Слава богу, за происшествие, меня не четвертовали, не придушили, и даже не уволили. Как оказалось, подобный стиль общения непривычным являлся только для меня одной, остальные же к выходкам Неаполь давным-давно привыкли. Но я-то и понятия не имела о том, что это за фрукт, а главное, с чем его едят!
Правда, как показала практика, не едят, а запивают — вторая доза коньяка миллиардеру все-таки понадобилась. И после нее, а так же прощания со стилистом, и вкусного, сытного ужина, мой наниматель окончательно раздобрел, и с видимым удовольствием, а так же некоторым удивлением слушал, как Стасик бодро отчитывается ему о хорошо проведенном времени.
Наверное, мужчине было непривычно, что ребенок вообще с ним заговорил: насколько я успела понять, они не слишком-то близко общались и не слишком ладили. Но Стасёнка буквально распирало желание поделиться новыми впечатлениями и эмоциями, а Полонский, к моему огромному облегчению, не стал его перебивать или останавливать. Он проявил интерес к его жизни, а это уже немало!
Мальчишка попробовал было попросить еще и поиграть с ним перед сном, но на такой подвиг несколько ошарашенный просьбой мужчина явно был не готов. Но Стасик не расстроился отказом, ему и так на сегодня хватило впечатлений.
Да и не только ему, если честно. Я сама-то всё произошедшее переваривала с трудом!
После ужина Максим Леонидович ушел в свой кабинет, попросив его не беспокоить, Тимофей, уже закончивший с готовкой, тоже удалился в свой дом. Потихоньку разбредались и горничные, и огромный особняк постепенно погружался в сонную, усталую тишину.