Со Стасиком играли мы недолго, успели только опробовать новую игрушку, которую он еще не открывал. Едва взглянув на нераспечатанную коробку, я поняла, что уже видела подобное, в рекламе по телевизору. Стоил этот игровой набор немало, но мини-олигарху в лице моего подопечного, конечно, легко могли такое позволить. Удивительно только, что мальчик ее еще не открывал… А на вопрос, почему, смущенно признался, что боится приведений. С этого момента для меня стало вопросом чести его уговорить!
Ведь, как известно, если ребенок играет во что-то, значит, бояться этого он уже не будет. Убедить мальчишку хотя бы попробовать, кстати, оказалось достаточно легко, благо мне было, чем его мотивировать.
Сама необычная игра представляла собой довольно-таки интересную стрелялку с призраками: небольшой забавный скелет крутил своей непропорционально большой черепушкой по сторонам, периодически останавливаясь и проецируя на стены изображения небольших белых приведений. К скелету прилагались два пистолета. На небольших электронных экранчиках велся подсчет попаданий в цель, а встроенные небольшие динамики передавали разнообразные звуки, от карикатурных воплей мультяшных приведений, до звуков выстрелов.
Стасику понравилось! Мы около часа стреляли по призракам, и только когда ребенок стал откровенно зевать, я отправила его купаться. Еще и уговаривать пришлось.
Надо признать, что заснул ребетенок, даже не дослушав сказку. И его уже не волновали его страхи: конечно, кого бояться, если всех его воображаемых врагов мы только что перестреляли?
Наверное, это странный педагогический подход. Зато невероятно действенный!
Тихо посмеиваясь, я убрала на место сборник сказок толщиной с мою руку. Он был далеко не единственный — я едва впихнула увесистый том в стройный ряд абсолютно таких же, новеньких, цветных, ярких, блестящих, еще пахнущих типографской краской. Стараясь действовать как можно тише, убрала на место несколько игрушек с пола, тех, что не успела прибрать, пока Стас плавал в ванной, делая себе мысленную пометку сделать в его комнате генеральную уборку и разобрать вещи. После чего погасила настольную лампу, оставив включенным только ночник в виде улитки, и потихоньку вышла, оставив дверь слегка приоткрытой.
Спать к тому времени хотелось невыносимо.
Потирая шею, я решила спуститься на кухню и выпить на ночь молока… как мое внимание вдруг привлекли странные звуки. Как будто бы что-то упало, затем еще раз, затем кто-то. Негромкое шипение, сдавленные ругательства — чем ближе я подходила к спальне, расположенной практически в конце коридора, тем явственнее различала звуки борьбы!
Честно, я не знала, как поступить. Побежать и закричать? Позвонить и позвать на помощь? А может, вообще не вмешиваться?
Помнится, однажды мое вмешательство уже дорого обошлось, и повторять ошибки прошлого очень не хотелось. Застыв буквально в нескольких шагах от неплотно прикрытой двери, я долго мялась, не в силах решиться хоть на что-то. Но когда послышался отчетливый женский писк, я все-таки не выдержала!
Ругая саму себя, я приоткрыла дверь еще немного, ровно настолько, чтобы туда можно было заглянуть. И лучше бы я этого не делала, потому что первым, что я увидела, стали лежащие на полу два тела!
Это были девушка и парень, и они явно боролись. Смятая постель, разбросанная одежда, кое-какие вещи, скинутые с тумбочки — все говорило об этом. Как и сам вид молодой девушки, ее растрепанные волосы, покрасневшее лицо, и темноволосый парень, прижимающий ее запястья к ковру, нависающий сверху!
На секунду мне стало страшно. Но только на секунду. Как только девушка отчаянно дернулась еще раз, пытаясь скинуть с себя тяжеленное мужское тело я, недолго думая, схватив с тумбочки какую-то статуэтку, сделала шаг и огрела нападавшего по голове!
Не знаю, правильно ли я рассчитала силу, но… странно замерев, парень рухнул на пол, чудом не придавив свою жертву и явно потеряв сознание. Я же встретилась взглядом с напрочь перепуганными глазами несостоявшейся жертвы насилия и, облизнув пересохшие губы, хрипло спросила, роняя бронзового ангела из ослабевшей руки:
— Т-т-ты… в порядке?
— Ну, я-то да, — ошеломленно выдавила из себя девушка, по виду моя ровесница. Неуверенно усевшись, она провела ладонью коротким волосам цвета роскошного платинового блонда, подстриженным под ассиметричное каре, длинное спереди и короткое сзади, и иронично так поинтересовалась. — А вот за что ты вырубила моего мужа?
Му… кого?!
Глава 8
— Мда-а, — только и произнёс Максим Леонидович, подпирая щеку кулаком.
И все. Этим коротким словом он одновременно выразил все свои впечатления за сегодняшний день, и при этом не сказал ровным счетом ничего. Может, конечно, оно и к лучшему…
Стыдно было неимоверно!
Стыдливо пряча глаза, сжав ладони езду колен, я только ниже склонила голову, чувствуя, как пламенеют щеки. Парень, сидящий напротив меня, в ответ на это только хмыкнул, продолжая прижимать к черноволосой макушке специальную круглую грелку со льдом…
Так состоялось моё знакомство со вторым сыном своего работодателя.
— Ой, да ладно вам всем! — явно не выдержав гнетущей атмосферы, довольно громко возмутилась несостоявшаяся жертва насилия, звонко опустив на стол круглый поднос с чашками, в которых плавно качнулся какой-то незнакомый травяной сбор. — Ничего страшного не произошло!
— Да ну? — иронично вскинул брови её, как оказалось, свекр. Ибо девушка, нуждавшаяся, как мне казалось, в помощи, на самом деле приходилась пострадавшему не кем-то, а законной женой!
От многозначительного взгляда миллиардера моё робко желание как можно скорее, но незаметнее взять одну из чашек, чтобы хоть как-то занять руки, пропало моментально.
— Ой, да бросьте, Максим Леонидович, — присаживаясь на свободный стул, укоризненно посмотрела на него невестка, носящая красивое имя Кристина. — Вы-то сами догадываетесь, как это выглядело со стороны? Лиз, ты не обращай на них внимания, ладно? Никита сам виноват. У него пунктик на моей безопасности, и его уроки самообороны иногда носят самый неожиданный характер, а уж о месте и времени его проведения вовсе говорить не приходится. Я-то уже привыкла, остальные домашние тоже — уже давно внимания не обращают. Даже охрана по дуге обходит и только посмеивается. А ты человек в доме новый, столько новой информации, людей и обязанностей сразу, что все и не расскажешь за один раз, не говоря уже о том, чтобы запомнить.
— Да, но… — попыталась робко оправдаться я, но мгновенно скисла под ироничным взглядом брюнета и вздохнула только, все-таки берясь за чашку с чаем. — Извините.
— Я постараюсь это как-нибудь пережить, — откровенно ухмыльнулся Никита Максимович, которого, произошедшее, кажется, не слишком-то и смущало. По-моему, его даже внушительная шишка на собственном затылке не очень-то и волновала!
По крайней мере, он сразу категорично отказался ехать в больницу для оказания первой помощи и осмотра — по всей видимости, у меня после моих недавних травм было недостаточно сил для причинения кому бы то ни было вреда здоровью легкой или средней степени тяжести.
Да и слава богу!
— Пережить? — не глядя на него, хмыкнул Максим Леонидович. — Я бы посмотрел, как бы ты пережил проломленный череп. И как бы это пережил я!
— Пап, хватит, — отбросив на стол ставшую ненужной грелку, Никита откинулся на спинку стула, слегка прищурившись. — Перегибаешь. И не такое проходили.
— Это было… — попытался вскинуться миллиардер, но начавшаяся перепалка была остановлена легким покашливанием Кристины, которая невозмутимо поднесла чашку к губам, спокойно попросив:
— Прекратите. Вы, оба!
Мужчины оба, как по команде, довольно резко на нее посмотрели… но спорить, к моему удивлению, не стали!
А Кристина, как ни в чем не бывало, улыбнулась уже мне:
— Лиза, не слушай их. Ситуация неприятная, но тебе вполне простительна, тем более ты поступила правильно. Ну, с точки зрения здравого смысла. Я рада, что рядом со Стасом будет такой неравнодушный человек, как ты.
Максим Леонидович только скептично хмыкнул, но комментировать, как это ни странно, не стал. И тоже принялся за травяной отвар, который, как было сказано ранее, способствовал успокоению, расслаблению и хорошему сну.
Я к содержимому своей чашки пока не притрагивалась, продолжая держать ее в руках, просто боясь лишний раз пошевелиться. Однако подозревала, что как только опустеет кухня, моими стараниями опустеет и весь чайник разом! После таких-то приключений, мне, наверное, нужно выпить ведро седативного, а никак не скромные двести миллилитров…
— Тут ты права, — резонно заметил парень, поднимаясь из-за стола. — По крайней мере, мальчишку теперь не страшно будет выпускать из дома без охраны. С такой няней она ему просто не понадобиться.
— Издеваетесь, да? — тоскливо вздохнула я, нахохлившись, глядя на полу улыбку — полу ухмылку брюнета. Честное слово, по ней было непонятно, то ли он ерничает, то ли серьезно пытается меня похвалить!
— Ни в одном глазу, — вскинул тот бровь, опираясь двумя ладонями на спинку стула, на котором сидела его жена. — Главное, не перепутай Богдана с кем-то другим. У него череп не настолько крепкий. Фотографию дать?
— Черепа? Я погуглю, — вяло огрызнулась я, различив уже неприкрытую, хотя и не обидную подколку. Точнее, попыталась огрызнуться — в итоге вышел только очередной тяжелый вздох.
— Точно? — не сдержался скептично настроенный Максим Леонидович.
— Богдана сложно не узнать, Рыж так тем более, — допив свой чай, снова решительно вмешалась Кристина. Девушке, как я успела заметить, легко и играючи удавалось погасить зарождающийся конфликт и любые искры зарождающихся противоречий между двумя этими мужчинами. — Болтливое рыжее чудовище с прущим со всех сторон позитивом всегда вызывает неоднозначное первое впечатление. Да и вообще… у нас в семье нет никого, кто бы познакомился друг с другом при обычных, скучных обстоятельствах. Можно сказать, Лиза, что ты просто продолжила старую добрую традицию.
Я только кисло улыбнулась.
Конечно, в чужой монастырь со своим уставом не ходят, но… От таких правил и традиций я предпочла бы отступить!
— Нормально все, не переживай, — успокаивающе хлопнул меня по плечу Никита. — Жить буду.
— Пойдем уже, живунчик, — фыркнула на него Кристина и, взяв за руку, потянула прочь из столовой, не забыв добавить на прощание. — А вы, Максим Леонидович, не будьте так строги к Лизе. Ложитесь лучше спать, утро вечера мудренее.
— Угу, — отозвался мужчина… и, после ухода супружеской пары в просторном помещении воцарилась неприятная тишина, не сулившая мне ничего хорошего. И в тот момент, когда я, не выдержав давления, собралась уже писать заявление по собственному, миллиардер вдруг усмехнулся и вполне добродушно. — Ну, что сжалась вся? Иди спать, хватит с тебя на сегодня приключений.
— Спать? — вскинула я голову, не сразу поверив услышанное.
— Спать, спать, а ты что подумала? — с не меньшим удивлением посмотрел на меня мужчина. — Что я тебя посреди ночи отправлю вещи собирать?
— Ну-у-у…
— Так, — хлопнув ладонями по столу, мой начальник поднялся. — Всё. Спать! Я еще не совсем из ума выжил, чтобы сопливую девчонку на улицу гнать из-за такой мелочи.
— Но я же…
— Неприятно, некрасиво, но правильно — это та характеристика твоего поступка, которую можно назвать единственно верной. На этом дискуссию предлагаю закончить. А теперь живо в постель, и чтобы до утра я тебя больше не видел!
Что ж… кто я такая, чтобы спорить с владельцем столь гостеприимного дома?
Однако пыла моего только и хватило на то, чтобы покинуть столовую, бегом преодолеть коридор, холл и половину лестницы… и все. На этом силы закончились. День действительно выдался насыщенным и на эмоции и на события. Так что, проверив Стасика и убедившись, что мальчишка крепко и сладко спит, в свою комнату я уже буквально заползла и со стоном, совершенно без сил рухнула на кровать.
Когда зазвонил оставленный на прикроватной тумбочке мобильник, отвечать как-то не хотелось. И только смутная догадка о том, кто может мне позвонить в такой час, заставила меня все-таки принять вызов, несмотря на все принятые раньше решения:
— Алло.
— Лиза, признайся честно, мне лучше из дома вообще не уезжать?
— Только ты надо мной не издевайся, — узнав хорошо знакомый мужской голос, от которого всегда по спине бежали мурашки, тихо вздохнула в темноту, невольно радуясь собственной лени, не позволившей мне включить верхний свет. И, перевернувшись на бок, невесело спросила. — Тебе уже обо всем рассказали, да?
— Не хочу тебя расстраивать, но охрану для особняка Полонских подбирал я лично, — послышался в динамике мягкий смешок Кирилла. — И естественно, я всегда в курсе всех событий. Особенно… таких.
— Мне ужасно стыдно, — снова скуксилась я, слегка постучав себя кулаком по лбу. — Так глупо получилось!
— Да перестань, — укорил меня мужчина, в голосе которого не было ни издевки, ни насмешки. — Ты правильно поступила.
— Ты, правда, так думаешь? — не вставая с кровати, я стянула кеды и растянулась прямо на покрывале, с трудом сдерживаясь, чтобы не зевнуть.
— Ну, если сам пострадавший не имеет никаких претензий, кто мы такие, чтобы с ним не согласиться? — разумно заметил Кирилл.
— Звучит логично, — невольно согласилась я, подтягивая к себе поближе подушку, кажущуюся сейчас такой уютной, такой мягкой, такой удобной…
Кажется, я довольно громко зевнула вслух.
— Устала?
— Ты не представляешь, насколько, — тихонько согласилась я, даже не смущаясь и не краснея за свое некультурное поведение. Только слегка наморщила нос. — Не думала, что случиться сразу столько всего. Это еще сложнее, чем с двадцатью детьми разом! Ну или я просто потеряла сноровку. Ты не думай, я не жалуюсь, мне тут правда, очень нравится! Но кажется, я сейчас засну на середине разговора.
— Ну, пожалуй, тогда не буду тебе мешать. Отдохни, как следует и…
— Нет, не надо, — неожиданно самой для себя, напрочь перебив мужчину, не дав ему договорить, робко попросила я. Не знаю, что в голову пришло и как я вообще на такое осмелилась… но его голос так успокаивал, что прекращать разговор не хотелось. — Поговори со мной, пожалуйста. Хотя бы еще немножко.
— А как же соблюдение дистанции в духе «начальник-подчиненная»? — только и спросил Кирилл, без малейшего сарказма и иронии в голосе. В этом был он весь: если и подтрунивал, то всегда только по-доброму, скорее просто интересуясь и констатируя факт, чем желая просто и грубо подстебнуть ближнего своего.
А я… а я настолько устала и хотела спать, что даже смущаться и идти на попятную не было сил.
— Извини, — буркнула я толи в трубку, толи в подушку. — Это было бы правильно. Но…
— Но в абсолютно незнакомой обстановке, среди чужих людей, тебе просто нужна человеческая поддержка если не кого-то родного, то хотя бы просто знакомого?
— Да, — невольно согласилась, снова зевая. — Такое ощущение, что мы знакомы очень давно. Лет сто, наверное. Хотя и плохо знаем друг друга. Наверное, я кажусь тебе непостоянной, да?
— Вовсе нет, — послышался мягкий смешок, и мне показалось, что Кирилл немного понизил голос. Возможно, чтобы не услышал никто посторонний, а может и для того, чтобы мне было легче заснуть. По крайней мере, мне очень хотелось верить во второе. — Твои поступки наоборот, на редкость логичны.
— И скучны?
— Я этого не говорил.
— Знаю, — и снова зевок в моем исполнении, на этот раз уже совсем тихий, с закрытыми глазами и полностью уплывающим сознанием. — Ты никогда не говоришь ничего обидного. Даже случайно…
— Спокойной ночи, Лиза, — уже совсем за гранью реальности, в полусне, полуяви услышала я очень мягкое и, даже наверное нежное. — Сладких снов.
Я действительно заснула вот так, банально отключившись во время разговора. И, надо признать, в этом было что-то такое… неуловимо приятное, значительно греющее душу. Да и сам Громов оказался вовсе не обижен на такое мое поведение, и как-то незаметно, по его инициативе, вечерне-ночные разговоры очень скоро вошли у нас в привычку.