Она произнесла это таким горьким тоном, что Влад вздрогнул. Но не от жалости. А от того, что не понимал, что огорчает Стасю. То, что она отказалась тогда от него, или то, что успешный бизнесмен, которым стал скромный парень Владик, достался не ей?
— Ты была счастлива в этой своей жизни, которую выбрала? — тихо произнёс он, потому что его волновали даже не её мотивы, а то, обрела ли она своё счастье, которое было видно и понятно только ей.
Стася не отвечала, только молча теребила бахрому на диванной подушке, а взгляд её снова стал потупленным.
— Ясно.
Они молчали, каждый о своём. Влад перебирал в памяти всё то, что случилось с ним в последнее время и радовался произошедшему. Теперь у него будет совсем иная жизнь, которую он сам выстроит, повинуясь своим желаниям и чувствам, а не тому цинизму, что он так усердно взращивал в себе. Оставалось только закончить всё то, что он начал сам несколько месяцев назад.
— Я собираюсь снова выйти на работу, — буркнула Стася, не поднимая глаз.
Влад ответил молчанием. Совсем недавно эта новость вывела бы его из себя и он бы рвал и метал, злясь на всех и вся из-за этой идеи, а сейчас… Сейчас её пожелание было для него очень даже удобным выходом.
— Хорошо, — кивнул он, поднимаясь на ноги. — Я подниму тебе зарплату, чтобы ты могла, если, конечно, захочешь и дальше оставаться жить в этом доме. Машину можешь тоже оставить себе, я попрошу Стёпу, чтобы он переоформил её на тебя, у него есть генеральная доверенность от моего имени.
Вот так вот просто окончилась его любовь, которая пришла призраком из прошлого, и превратилась теперь в сухое и деловое окончание всяческих отношений. Но Влад ничего не чувствовал. А вот Стася окинула его злобным взглядом, который он не заметил, осматриваясь в гостиной и словно вспоминая, не забыл ли он здесь что-нибудь ещё.
— Ладно, я поехал, — всё так же сухо и по-деловому произнёс он, направляясь к выходу из дома. — Удачи тебе, Стася.
Улыбнувшись Станиславе, которая снова опустила взгляд и не смотрела на него, он пошёл в сторону ворот, предвкушая свою поездку с женой в Исландию. И от этой мысли внутри светлая грусть заменилась светлой нежностью.
А Стася смотрела вслед ему в окно, и если бы Влад мог видеть этот взгляд, он бы понял, что прошлое, которое он так просто смог вычеркнуть из своей новой жизни, сдаваться пока не собирается. И никуда не ушло.
Часть 10.2
Это был абсолютный провал, который выбил Стасю из колеи, чего раньше с ней почти никогда не случалось. А самое страшное, что она видела: Владу это принесло облегчение. Увидев их вместе с этим чёртовым Игорем, который встретился ей на пути совершенно случайно, Влад испытал облегчение! В тот момент, когда она увидела на его лице именно эту эмоцию, она поселила в её душе совершенно чёткое осознание: Владислав лишь ждал удобного момента, чтобы сказать ей слова прощания. Но как? Почему? Где и когда она упустила тот момент, и не заметила, что перестала быть ему нужной? Ведь всё было так хорошо в начале, она видела, что Влад настолько погрузился в неё, в её образ и в её возвращение, что порой это доходило до каких-то абсурдных вещей. Он был рядом, несмотря на то, что многие внутренние ощущения для него бывали болезненными. Он ревновал, вскипал эмоциями, ругался, кричал… Он доказывал себе и всем вокруг, что она только его и больше ничья! И куда всё это делось теперь?
Стася медленно прошла в ту комнату, в которой совсем недавно они с Игорем занимались сексом, так же медленно собрала валявшиеся то тут, то там вещи, постоянно прокручивая в голове свою жизнь, начавшуюся с того самого момента, как она вошла в тот злополучный чил-аут. В чём и когда она ошиблась? Тот Влад, что был с ней рядом каких-то пару месяцев назад, увидев её с другим, устроил бы и ей, и этому самому «другому» отличную взбучку, но никогда бы не ушёл из её жизни, вздохнув с облегчением. Что же делать теперь?
Стася так же неспешно приняла душ и переоделась, потом наложила на лицо лёгкий макияж, — всё равно стирать в клубе и наносить яркий — и отправилась в «Time out». Возможно, увидев, что её «угроза» снова начать работу в клубе, приведена в исполнение, Влад станет вести себя по-другому. А если нет… Придётся пораскинуть мозгами, чтобы придумать что-то более действенное.
Ощущение дежавю не покидало Стасю, когда она направлялась в сторону всё того же чил-аута, в котором танцевала тогда для Влада. Весть о том, что сегодня в клубе снова танцует Слава разнеслась очень быстро и почти мгновенно её танец заказали для привата. Приват, так приват, решила про себя Стася, затягиваясь тонкой сигаретой и ожидая, когда придёт назначенное время. Она была уверена, что это задумка Влада. Быть может, он решил начать всё с начала, узнав, что она сегодня снова приехала работать. Сейчас она войдёт к нему и он покажет ей всё, что показал бы пару месяцев назад, узнав о том, что она не выполняет его полуприказ… Да что уж там? Самый настоящий приказ не работать больше в клубе.
От этой уверенности на душе стало совсем легко, и Стася улыбнулась своему отражению в зеркале. Всё же, это было верное решение, — идти наперекор Владу, потому что именно эта тактика действовала всегда на «ура».
Затушив окурок в пепельнице, она легко поднялась на ноги, несмотря на многосантиметровые шпильки, и направилась в сторону своего «рабочего места».
Влад и вправду был в чил-ауте, — Стася сначала услышала его раскатистый смех, а потом уже решилась на то, чтобы войти. Что за ерунда? Трясётся, как малолетняя девчонка, в то время, как мужики рядом всегда предпочитают видеть уверенную в себе женщину-кошку. Будь этот мужчина инженером в захудалом НИИ или владельцем клуба. Им важно чувствовать, что добыча ускользает от них и может вполне прожить и сама по себе… Охотники, мать их так!
Сделав глубокий вдох, Стася толкнула перед собой двери в помещение и шагнула внутрь.
Все разговоры мгновенно затихли и она, надев на лицо дежурную улыбку, задержала свой взгляд, встретившись им с Владом. Справа послышалась шутка Степана:
— Ой, кажется, сейчас нас всех погонят со своих мест. — И его громкий смех поддержали несколько неуверенных смешков.
Но Стася поняла: не погонят. Влад не собирается никого никуда просить выйти. Он быстро окинул её взглядом, словно хотел удостовериться, что это действительно она, а потом холодно улыбнулся, поднялся на ноги и… пожав всем на прощание руки, направился в сторону выхода.
У Стаси ещё мелькнула на секунду мысль, что сейчас он подхватит её под руку и вытащит прочь, но и это ощущение рассеялось, когда за её спиной захлопнулась дверь.
Вернув на лицо дежурную улыбку, Стася вновь вернулась взглядом к ожидающим её мужчинам и начала свою работу.
На душе было погано. Причём, это чувство было новым, потому что носило оттенок лёгкой боли, чего со Стасей не случалось довольно давно. Ей было обидно, горько и больно… И поделать с этим она ничего не могла.
— …Стёпа сказал. Он пока за главного, вроде шеф сегодня утром улетает куда-то с женой, — донёсся до Стаси обрывок разговора двух девиц-коллег.
Она прислушалась, делая вид, что стирает броский макияж.
— С женой? — хмыкнула одна из девушек. — Интересно…
Последовала многозначительная пауза. Очевидно, они переглядывались, кивая на Стасю — все были в курсе её романа с «шефом». Но Станиславе было всё равно на их перешёптывания. Улетает с женой? Что ж… прекрасно!
И стоило покидать родной город для того, чтобы попасть в почти такие же тона, какими была окрашена окружающая природа? И климат, изобилующий сыростью, влажностью, прохладой и ещё Бог ведает, чем, был совершенно такой же, что и в Питере. Но Злата, которая с огромным восторгом восприняла эту поездку, была счастлива, и это было главным. Влад иногда даже замирал на мгновение, пытаясь запечатлеть в памяти эти минуты и то, как блестят глаза женщины, находящейся рядом с ним. Слушая в очередной раз что-то о королях и первых поселенцах, и не понимая ровным счётом ничего из сказанного, Влад то и дело возвращался взглядом к серьёзному лицу Златы, на котором застыло выражение искреннего интереса к происходящему. Он покачался с пятки на носок, терпеливо ожидая окончания экскурсии, потому что сегодня он планировал отвести жену в ресторан, а потом… Потом уже можно было делать шаги к примирению, ведь — подумать только! — они жили в разных номерах в отеле. И хоть это и вызывало внутри Владислава искры ленивой злости, он понимал, что пока по-другому быть не должно. По крайней мере, сегодня после ужина, он собирался предпринять первые шаги к примирению, и очень надеялся, что Злата не решила окончательно вычеркнуть его из своей жизни.
— Влад, — раздался рядом тихий голос Златы. — Ты уснул что ли?
Он и вправду так глубоко ушёл в свои мысли, что не заметил, как окончилась экскурсия и к нему подошла жена.
— Нет, котёнок, я просто задумался, — улыбнулся он, тут же задавая вопрос, чтобы она не стала расспрашивать о его мыслях, ибо те были довольно далеки от пуританских: — Идём ужинать?
Злата кивнула в ответ и, взяв его под руку, направилась к выходу из музея, делясь впечатлениями от услышанного.
На улице было пасмурно и прохладно, короткий световой день сменился сначала сумерками, а потом — чернильной ночью, хотя на часах по времени был только вечер. Они неспешно брели по улочкам, держась за руки, подолгу молчали, потом вдруг, будто спохватившись, начинали говорить наперебой, а Влад вдруг понял, что он не узнаёт сам себя. Точнее, узнаёт, но, скорее, не того, что был раньше со Златой, а того, кем он был ещё до переезда в город. И, тем не менее, и этот Влад был другим, совершенно новым и иным. И ему было комфортно…
— Совсем скоро всё закончится, — грустно улыбнулась Злата, сидя напротив Влада в ресторане при отеле и вяло ковыряясь в тарелке с салатом.
— Завтра ночью, — ответил Влад, понимая, что и он не хочет покидать Рейкьявик, но поделать было ничего нельзя, дела в Питере требовали его присутствия.
— Ладно. - Злата старалась выглядеть не слишком расстроенной. — Но я хотела сказать, что это было чудесно! Я давно так не отдыхала душой.
— Не грусти. — Влад взял ладонь жены в свою и слегка сжал её. — Ты знаешь, говорят, тут иногда бывают землетрясения. — Он нарочно округлил глаза, и Злата хихикнула. — Пожалуй, лучше убраться отсюда, пока нас хорошенько не встряхнуло.
— Ну, тогда действительно, находиться тут становится опасным, — поддержала шутку Злата.
«Похоже, так и есть», — решил Влад, но думал он совершенно не о землетрясениях.
Их номера располагались друг напротив друга, и обычно Влад, проводив жену до двери, дожидался, пока она скроется в номере, после чего спускался в бар, чтобы посидеть в одиночестве и просто подумать обо всём. Но сегодня Злата чуть задержалась, словно ждала чего-то и Влад, абсолютно неуместно чувствуя себя пятнадцатилетним мальчишкой, неловко притянул её к себе. Ему так хотелось ощутить вкус её губ под своими, потому что он так давно не целовал свою собственную жену!
Первое прикосновение было таким нежным и носило острый привкус дорогого коньяка и аромата цитрусовых. Вначале это был даже не поцелуй, а, скорее скрещение двух взглядов, когда Влад, прежде, чем углубить поцелуй, встретился глазами с глазами жены и прочёл в них, что она хочет того же, что и он. А потом он с тихим рыком, ворвался в тепло её рта языком, с удовольствием ощущая, как она вцепляется в его плечи. Злата ответила, да ещё как! Неужели он снова получит сейчас то же самое, что уже успел прочувствовать раньше? От этого предвкушения все тормоза сносило напрочь, так сильно хотелось этой необузданной страсти, льющейся через край.
Им сейчас было всё равно, что они не одни в этом отеле и что их в любой момент могут увидеть постояльцы или служащие, та страсть, которая пылала сейчас между ними, накрывала с головой. Хотелось только ощущать касания и поцелуи, чувствовать себя единым целым с тем, кто рядом. Влад до боли вжимался в тело Златы, словно пытался слиться с нею в одно, и ему до зуда в ладонях хотелось ощутить бархат её кожи, почувствовать вкус её тела, в этот раз неспешно и неторопливо. Так, как этого заслуживала только она.
Он на миг отстранился, потому что почувствовал, что именно сейчас нужно расставить все точки над «i», чтобы дальше шагнуть вперёд вместе со своей женой. Слушая её сбивчивое дыхание, он прислонился лбом к её лбу и, проведя большим пальцем по щеке Златы, задал вопрос, о котором потом пожалел многократно.
— Когда ты собиралась сказать мне о нашем ребёнке?
Часть 11.1
Только что она сгорала в прикосновениях и поцелуях, которые обжигали своей бесстыдностью и одновременной закономерностью. Таяла от губ и рук любимого мужа, готовая отдаться ему прямо здесь — в коридоре отеля. И тут же вопрос, словно ледяной душ, который мигом отрезвил. Ребёнок… Влад откуда-то знал про ребёнка, но ведь это был только её маленький секрет, которым она пока не хотела ни с кем делиться! Даже Дина и та, насколько поняла Злата, лишь догадывалась о малыше, но ничего не знала наверняка. И вот… Ощущение, что на её личное посягают, охватило её целиком, и она ничего не могла с ним поделать. Да, оно было совершенно неверным, ведь Влад имел на этого ребёнка такие же права, как и она. Но только не сейчас… Ведь она ещё ни в чём не уверена. Это только её мир, в котором она едва выстояла на ногах и стояла ещё некрепко, и любое вторжение в него, пусть даже самое правомерное — это угроза.
Руки сами сжались в кулаки, а сбившееся дыхание стало прерывистым. Воздуха не хватало.
— Этот ребёнок не имеет к тебе никакого отношения, — выдохнула она полушёпотом, видя то, чего так опасалась. Лицо Влада превратилось в маску, по которой невозможно было прочесть настоящих эмоций — только злость и холодность, которые сковали черты.
— То есть, как это? — вскинул он бровь, складывая руки на груди, но, не отступая ни на шаг, так, что между их телами почти не было свободного места.
Злата чувствовала, что задыхается, будто ей кто-то мигом перекрыл кислород, от абсурдности и неожиданности происходящего. Так быть не должно, он не должен - не должен! - вести себя настолько эгоистично… Она снова потеряла ту хрупкую надежду, которая, было, упрямо потянула свои ростки навстречу жизни.
Потеряла…
— Вот так вот. Это только мой ребёнок, и только я имею на него право, — выпалила Злата, изо всех сил защищаясь от этого знакомого, но такого ненавистно-любимого Влада.
— С каких пор у нас женщины сами по себе заводят детей? Опять шалит Святой Дух?
Влад просто пылал сарказмом, а Злата вдруг ощутила неимоверную усталость. Она устала бороться одна за то, чтобы быть счастливой. Устала верить в то, что у неё в принципе есть такая возможность. Она устала верить в это за двоих. А теперь уже даже за троих.
— Нет, Влад. Нашалил явно не он, но это будет только мой ребёнок, — произнесла она усталым, но твёрдым голосом. И тут же тонко вскрикнула - прямо рядом с её головой врезался в стену кулак Влада.
— Чёрт побери, Злата, ты что творишь? — заорал Влад, пугая её так, что она инстинктивно прикрыла рукой плоский живот. — О, Боже, маленькая, прости! — Влад обхватил её лицо ладонями, а она не смогла сдержаться — разрыдалась от испуга и от того, что произошло так неожиданно. Обида и боль волнами расходились по телу, мешая говорить, и сосредотачивались где-то в груди, в которой нестерпимо жгло. — Я не хотел тебя ударить, ты что?!
— Пусти меня, — из последних сил закричала она, вцепляясь тонкими пальцами в его руки и впиваясь в них ногтями, чтобы только он отступил. Чтобы только всё закончилось. — Пусти!
Влад сделал шаг назад, а на лице его было написано выражения раскаяния и горечи. Но было уже поздно — Злата не собиралась больше оставаться с ним один на один ни на секунду. Торопливо вставив электронный ключ в замок, она быстро влетела в номер и смогла выдохнуть только тогда, когда за ней закрылась дверь.
Ей было грустно, больно, одиноко, обидно… Слёзы сами по себе катились из глаз, а в голове царили совершенно незнакомые эгоистичные мысли. Она не заслужила такого отношения к себе. Не заслужила! Она была рядом всегда и старалась поддержать во всём. Она на многое закрывала глаза, принимая мужа таким, как он есть. А с его стороны было лишь потребительское отношение, просто она всегда с ним мирилась. Но сейчас она думала и анализировала, почему всё произошло так. Потому что сама допустила?
Ведь она была рядом, даже тогда, когда Влад был никем. Да нет… Это неверное определение. Он всегда был очень важным человеком. Для неё. И ей было совсем неважно его положение. А вот люди вокруг…Сначала у него был взлёт, и в тот момент рядом с ним вдруг «нарисовалась» толпа друзей, которые его боготворили и буквально смотрели ему в рот. Владу нравилось это, ведь он всегда любил это восхищение, пусть оно и было искусственным.