Излечи мою душу - Ши Катерина 16 стр.


Мы вышли из машины, встали так, чтобы нас не было видно.

- Сами не пойдем, дождемся группу захвата, - проговорил товарищ Сан Саныча и похлопал меня по плечу.

- Нужно зайти незаметно, да как тут разберешь, кто и где живет. Там минимум восемь семей проживает, - взял слово мой друг.

- Вот ребята приедут и решат этот вопрос. Доверим это дело профессионал.

Группа приехала на микроавтобусе через час. Они быстро оценили ситуацию, осмотрели строение, что-то переговорили между собой.

- Работаем, - послышался приказ старшего из них.

Парни в масках быстро добрались до дома, а затем скрылись в полуразрушенном подъезде.

Ульяна.

Анатолий сидел рядом со мной и покручивал в руках телефон. Он о чем-то думал и изредка посматривал в мою сторону. Потом резко встал и вышел из помещения. У меня даже не хватает смелости последовать за ним в отрытую дверь. Лишь сжала пальцы на руках как можно сильнее, чтобы весь страх ушел в боль.

После его ухода в дверном проеме появился мужчина, странно мне ухмыльнулся и закрыл дверь. Я сжалась на кровати, обхватила колени руками и неосознанно стала раскачиваться из стороны в сторону. Сколько я нахожусь в этой комнате? День, два или больше? Из-за отсутствия окон дни и ночи смешались воедино. Я не знала, утро сейчас или ночь, какая за окном погода. Только мигающая лампочка, от которой дергалось веко. Наверное, из меня хотят сделать истеричку, раз поместили в такие условия. И я на грани.

Не знаю, сколько прошло времени, несколько минут или час, но вернулся Толик с ножницами в руках. Именно в этот момент внутри меня все оборвалось. Сейчас он будет делать то, что просила его ненормальная мать. Я дернулась в сторону двери, но была ловко поймана за талию и опрокинута на кровать. Мужчина сел на меня сверху, полностью обездвиживая.

- Куда же ты так спешишь? Мы сейчас оправим старшему брату привет от тебя.

Ножницы оказались вблизи моего лица, я зажмурилась так сильно, как могла. Потом услышала режущий звук и почувствовала, как Толик слезает с меня волосы.

- Вот и подарочек!

Открываю глаза и смотрю на обрезанные волосы в его руке. Он ненормальный, он страшный, я хочу быстрее отсюда выбраться. Я больше не могу!

Истерика накрывает мгновенно, слезы льются из глаз ручьем, меня трясет так, как будто началась лихорадка. Анатолию мое состояние не нравится.

- Не реви, - приказывает, не просит. А я остановиться не могу. Резерв моих сил закончился. Мое терпение подошло к концу.

Мужчина стал трясти за плечи, да так сильно, что голова из стороны в сторону ходит. Даже губу себе до крови прикусила, но истерика на спад не идет. Даже после пощечины не прекращается.

Мужчина выбегает из комнатки, громко ругаясь и рыча. А я выхожу следом и сразу спотыкаюсь на ровном месте, падаю. Глаза режет от яркого света, но поднимаюсь и бегу куда-то вперед. Справа от меня комната, затем еще.

- Вернись, тварь! – взревел Толик так, что уши заложило.

А я бегу, потому что там потертая и старая входная дверь, с закрытым глазком и цепочной щеколдой. И я почти до неё добираюсь. Но сильная рука хватает за волосы, резко тянет назад. И я падаю на спину, больно ударившись о деревянный пол.

Из соседней комнаты выбегает молодой парень лет девятнадцати.

- Облава! – кричит он.

- Вот же Мирон! А! Нашел, спорим, это его рук дело! Как я не догадался? Ничего, последний ход все равно будет за мной! Слышишь меня?!

А я не слышу, только боль чувствую из-за сильной руки, которая сжимает волосы. Анатолий одним рывком поднимает меня на ноги, отступает со мной в одну из комнат. Подводит к открытому окну, присаживается на подоконник.

- Ты умеешь летать, девочка? Сейчас мы проверим, если ли у тебя крылышки…. Но сначала.

Откуда взялся в его руке нож, не знаю. Но он быстрым движением удобнее перехватил мои волосы.

- Я не парикмахер, поэтому не обижайся, - хрипло рассмеялся он, осыпая ноги моими волосами. Он отрезал приличную часть моей густой шевелюры и разбросал по полу.

- Ты только представь, что подумает Мирон, увидев это…, - мечтательно закатил глаза и резко закинул меня на плечо. – В твоих интересах помалкивать, маленькая.

Он спрыгнул с подоконника на землю. Благо был первый этаж, а окна располагались очень низко. Но меня все равно хорошенько тряхануло, морщусь от боли, но молчу.

Мужчина бежал вдоль каких-то металлических гаражей, потом был старый покосившийся деревянный забор – все это я лишь краем глаза заметила, так как в моем положении было неудобно смотреть по сторонам. Могла только цепляться пальцами за спину мужчины и дышать через раз.

- За нами бегут, не успеем, - доносится голос справа, - брось её и скроемся, - поступило разумное предложение.

Но Толик лишь опустил меня на землю, схватил за руку и потащил за собой.

- Шевели ногами!

Но я не собиралась ради него стараться. Тем более, если за нами спешат те, кто поможет мне. Стала упираться и вырываться, тормозя мужчину. И это было моей ошибкой. Никогда нельзя идти против того, кто сильнее. И тем более против того, кто со своей головой не дружит. Но в тот момент я думала, что смогу вырваться, смогу убежать или задержать преступников. Жалкая и необдуманная попытка, за которую я поплатилась…

Глава шестнадцатая.

Мирон

Я ждал недолго. Просто нервы не выдержал и поплелся следом. Пусть буду стоять в тени деревьев, но как можно ближе к этому дому. Ведь там, в одной из квартир находится Ульяна.

Долго всматриваюсь в окна на втором этаже. Разглядываю старые занавески в одном из окон. Потом смотрю на заколоченную раму. Где же прячется Толик? Здесь или нет?

Меня отвлекают крики, наверное, они и стали для меня толчком для движения. Я рванул в подъезд, совсем не заботясь о том, что могу помешать или стать целью для «брата». На глаза попадается выбитая дверь на первом этаже, в неё и устремляюсь.

Краем глаза замечаю, как мелькает спина одного из бойцой. Устремляюсь в комнату и замечаю, как парень выпрыгивает из окна. А я замираю, смотря на пол. Под ногами волосы Ульяны. Они везде – у окна, под столом, даже часть оказалась на небольшой кушетке. Порыв ветра разносит светлые пряди по комнате, а я закрываю глаза всего лишь на миг.

Не помню, как выпрягаю из окна, как бегу вперед за всеми, хотя значительно отстаю. Но ускоряюсь по-максимуму. Нагоняю группу бойцов быстро и резко торможу. Потому что на другом конце небольшого заброшенного участка стоит Толик и держит за шею Ульяну.

Вся одежда девушки в крови, лицо разбито. Она неуверенными пальцами хватает Анатолия за руку, стараясь удержаться на ногах. Взгляд пустой, убитый. Смотрит сквозь нас, словно никого перед ней нет.

- Мне нужен брат! – орет Толик, - иначе удавлю её, мне терять нечего!

И я выхожу перед ним, но смотрю исключительно на Ульяну, на мою маленькую девочку, которую не смог защитить, не уберег. Внутри все сжигается от боли, но что она по сравнению с той, какую испытывает Уля. Она цепляется за меня взглядом, словно не веря в то, кто перед ней. Разбитые губы что-то шепчут, даже прочитать по ним ничего невозможно.

- Как тебе девочка? – истерически, с надрывом кричит Толик.

Он прекрасно понимает, что все кончено. Но сделает все возможно, чтобы сломать меня. Только я предпочитаю, чтобы это его кости под моими кулаками трещали, чтобы его лицо напоминало месиво.

- Отпусти её, - прошу, реально прошу.

- Зачем, мне нравится смотреть на тебя такого! Разбитого, растоптанного, потерянного. Это замечательно! Я об этом мечтал! Мама бы мною гордилось!

И снова смеется, выставляя перед собой Ульяну, прикрываясь ею как щитом.

- Убери своих шавок! Они меня нервируют, - дергает девушку, причиняя ей боль, а я сам ощущаю, как внутри все сворачивает.

Мужчины за моей спиной отступают, а я продолжаю стоять и стараюсь смотреть на Ульяну, потому что за спиной Толика крадется парень из группы захвата. И мне нельзя его выдавать. Лучше тянуть время, переводить внимание на себя, но не смотреть на бойца.

- Тебе же я нужен, отпусти её. Если хочешь, хоть убей, но её больше не трогай.

- Твоя смерть была бы слишком простой и неинтересной. Я люблю наблюдать, как противник мечется, как страдает, как находится в неизвестности. Потом даю возможность передохнуть, поверить в иллюзию победы. И снова ударяю…. Я ведь проработал такой идеальный план. Сначала твоего друга неплохо замял между самосвалами, дождался, когда родного брата выведут из равновесия, и уже собирался поехать к тебе домой, да птичка выпорхнула из клетки сама. Представляешь? Я надеялся на долгий и мучительный путь, подстраховался везде, даже продумал, как охрану у дома вырублю. А тут девочка едет к тебе…. Грех было не воспользоваться случаем.

Да, случай был подходящий. Потому что я расслабился, поверил в эту иллюзию и поддался игре Толика. И проиграл. Этот раунд, так же как и все предыдущие, были за ним. Он играл нами как фигурками на шахматной доске. Сам делал шаги, сам уступал, чтобы потом ударить. Шах и мат, Мирон. Шах и мат.

Толик порывается еще что-то сказать, но боец уже добрался до него. И моя задача вытащит Ульяну, забрать, прижать к себе. Когда подбежал к девушке и подхватил на руки, Анатолия уже скрутили, опустили лицом на землю.

- Подельники не далеко ушли, - отозвался кто-то, - их на трассе перехватили уже.

Уля смотрит на меня из-за прикрытых век, и уголки её губ чуть заметно дрогнули.

- Больно, - шепчет очень тихо.

А я не знаю, что ответить. Потерпи? Держись? Как в таких случаях успокаивают человека? Она натерпелась на всю жизнь вперед…. Лишь осторожно прижимаю к себе, боясь даже представить, какие травмы могут у неё быть. Нам нужен врач и срочно. Однако, как и предполагал, в этом месте есть подобие больницы, но ни препаратов, ни хорошего врача не нашлось. Поэтому быстро едем в районный центр. Там нас уже поджидает бригада врачей, которая помогает уложить Ульяну на каталку.

Её увозят быстро, не позволяя идти следом. Остаюсь внизу, хожу из стороны в сторону. Вот и все закончилось….

Сначала набрал матери.

- Как Тимофей? – устал насколько, что даже забываю элементарные правила приличия.

- Спит наш маленький, плакал сегодня долго и громко…. У вас там как?

- Хорошо, мам, теперь хорошо. Уля в больнице…, - мать вздыхает, - Толик задержан. Я не знаю, когда мы вернемся, она в очень плохом состоянии.

Мама уверяет, что справится. Тем более, рядом Оля. Хотя мальчик уже соскучился по маме, но они сделают все возможное и невозможно.

- Дай Олю, - прошу её.

- Слушаю, - отвечает взволнованно.

- Что с Сергеем? – слова Анатолия до сих пор в ушах звенят.

- Пришел в себя, дал показания. Все с ним в порядке, врачи дают хороший прогноз. Плюс сам он богатырь, быстро поправится…

Хотелось бы мне в это верить.

- Хорошо, спасибо Оль, следи за ним.

Отключаюсь и сажусь на старый скрипучий стул, который каким-то чудесным образом оказалась в отремонтированном помещении. Вообще в голове как-то пусто. Словно выключили свет, и мир померк перед глазами. Даже представить себе не могу, как буду вытягивать из этого мрака Ульяну. Её безжизненные глаза вгрызлись мне в память. Она, как сломанная кукла, и не только внешне, но и внутренне. И один сын её из-за грани вытащить не сможет.

***

Врач появился спустя несколько часов, снял маску с лица.

- Девушка находится в тяжелом эмоционально-подавленном состоянии. Сейчас спит под действием снотворного. Сильных повреждений нет, только ссадины и гематомы. Сломан нос и два зуба выбито. Легкая степень сотрясения. Всю необходимую помощь оказали, дальше только время, - мужчина протянул мне листок, - нужно купить эти препараты, - киваю, забирая бумагу, - вас в отдельную палату поместить?

- Да, только в отдельную. Оплата сразу?

- Нет, после выписки. У нас пробудете несколько дней, потом отвезем вас в город.

Не теряя ни минуты, побежал в аптеку, купил целый пакет лекарств и вернулся в больницу. Врач оставил свой номер телефона, для экстренных случаев, и отвел в палату к Ульяне.

Моя маленькая девочка лежала перебинтованная на белом подушке. И казалось, ничем не отличалась по цвету от наволочки. Лицо опухшее, с синими разводами.

Сажусь рядом с ней и осторожно глажу пальцы с поломанными ногтями. Скольжу взглядом по шее, отмечая отпечатки пальцев Толика. И мне так хочется его убить. Не ждать разбирательств, а просто зарезать, как свинью. Чтобы на земле таких тварей больше не было.

Я так и просидел всю ночь у кровати Ульяны, поглаживая её по голове, плечам, шее. Осторожно целуя короткие волосы и говоря о том, как сильно её люблю…

Глава семнадцатая.

Ульяна.

Голова гудела и болела. Нет, болела не только голова, но и лицо, руки, шея…, казалось, даже кончики пальцев ломит. С трудом разлепила глаза. Один глаз смогла открыть только чуть-чуть, потому что все лицо опухло и болело. И именно этой щелочкой я пыталась рассмотреть мир вокруг себя. В окне светила яркая луна, напротив, на стене над столом горел ночник.

Назад Дальше