- Ого! - хохотнул кто-то из парней за спиной. – Как же всё запущено!
И ответ оттуда же, но приглушённо:
- А в этом кто-то ещё сомневается? – уже девичий голос. – После такого-то!
Оставалось только сделать вид обоим, что это их не касается совершенно.
Секунда…
Глаза в глаза…
Мелькнувшее бешенство в одних. И поднимающийся тихий протест в других.
Пока тихий.
- Ну, пойдём…
Дин кивнул, развернулся и пошёл в сторону выхода из зала, уже зная, куда он приведёт своего Зверя и что с ним сделает. По крайней мере – попытается.
Медленно по лестнице, ведущий на второй этаж, где становилось всё тише и всё напряжённее внутри.
- Дин! Ты меня на расстрел ведёшь, да? – не выдержал Свят дико давящего на нервы молчания.
- Ну, что-то вроде того, - желчно, угрожающе.
- А как на счёт помилования? Дин! Ну? Она же сама… Ну сама же!
Свят, глядя в спину идущего впереди Ангела, ощущал смешанное чувство вины и восторженного возбуждения: Дин его приревновал!
И это вкупе с тем самым протестом, и из-за вредности характера, но больше оттого, что его собирается «казнить» тот, у кого, по большому счёту, тоже рыльце в пушку, если хорошенько припомнить прошлое.
А Дину хотелось рычать.
На него даже та приличная порция шампанского мало подействовала из-за злости.
- Заткнись, лучше заткнись вот сейчас! - покачал он головой. - И не улыбайся… Зарою прям тут.
- Да не улыбаюсь я! С чего ты взял? – Свят невинно вскинул бровки, попытавшись стереть дерзкую улыбку, всё это время освещавшую его физиономию.
- Жопой чувствую! – рявкнул Дин, резко оглянувшись, наткнулся на то самое счастливое выражение лица, и скривился в досаде. - Бляха… Ну вот же ты сволочь!
- Ну, Ангел! – Свят ускорил шаг, хватая за локоть взбешенного Дина, тут же вырвавшегося.
- Не трогай меня! Вся рожа в помаде, сука! Пока не отмоешься, не прикасайся ко мне даже!
- Не отмоешься? – до Свята дошло, куда направлялся с ним Дин – в туалет. – Значит так, да?
- Да, так! – Ангел почти орал. - Мне что, десять раз повторить? Одного раза недостаточно?
Свят мазнул взглядом по стоявшим в сумраке коридора нескольким оглянувшимся на них парням, отметив, что там есть и чужие, и свои, а ещё то, что Дин даже не заметил, что они не одни.
Дин тем временем завернул к двери туалета, резко её открывая и театральным жестом приглашая внутрь:
- Прошу! И только попробуй что-нибудь возразить!
- Пфф… Напугал типа! - Свят начал демонстративно замедлять шаг, засовывая руки в карманы брюк.
И тут его схватили за руку и, не церемонясь, впихнули в туалет, где по счастью никого не оказалось.
- Твою ж… Что творишь?! Я сам не могу зайти, что ли?
Тут Дин и начал понимать, что его Зверь, вместо того чтобы чувствовать себя виноватым после всего, что натворил, тоже взбешён.
Совершенно не имея желания сглаживать ситуацию, пытаясь избежать взрыва, как это у них бывает в последнее время при ссорах без Яна, он поддал жару:
- Можешь! Да, ты - можешь! С бабами лизаться можешь! А потом делать вид, что ничего «та-ко-го», блядь, не произошло!
Свят, приоткрыв от возмущения рот, не понимая его действий, пялился на метавшегося по туалету Дина.
А потом, когда Ангел всё-таки нашёл в углу сломанную указку и вставил её в ручку двери, как-то даже расслабился, что указка предназначалась не для его задницы.
Ему ли не помнить, как Дин, обладавший вовсе не геракловским телосложением, в минуты гнева не раз скручивал его в бараний рог.
- Отмывайся, давай! – Дин развернулся от двери, а Свят увидел, как влажно блеснул его лоб от испарины. – Или помочь?
- Какого ты орёшь? А? Ты у нас святой? «Ангел» не имя у нас, а это… профессия, типа, да? Никогда хуйни не творил? Память отшибло? Может, напомнить кое-что, а? – Свят тоже далеко не шептал, негодование захлестнуло с головой.
Дин шмыгнул, исподлобья глянув на предостерегающе приподнятые брови Свята, явно имеющего в виду случай со снятой шлюхой и то, что Ангел с ней вытворял, чтобы досадить своему Зверю.
- Да я… Да мы… Ты же знаешь, сволочь! Знаешь, почему ТО было! А сегодня, сейчас, там, с этой кретинкой ты лизался не для того, чтобы меня позлить! Ты даже надеялся, что я этого не вижу! Думаешь, я не понял?! Ненавижу тебя!
Свят сглотнул и, развернувшись, молча, на ходу так же расслабляя галстук, срывая его и небрежно засовывая себе в карман брюк, побрёл к умывальнику.
- Тут неделя… Неделя какая-то - и всё! Я уеду поступать! А ты вместо того, чтобы со мной быть рядом, с тёлками лижешься! – звенящий от дикой обиды голос, заглушённый громким пинком по мирно стоящему возле раковины мусорному ведру, улетевшему в угол.
Свят умывался. И очень старался сдержать себя.
- Дин… Дин, ну это же выпускной! А мы учились в разных классах! Помнишь, нет? – Свят спокойно попытался вразумить злющего любовника и понимал при этом, что Дин прав, чёрт бы его побрал! Прав.
- Я помню… Да! Только сейчас оба наших классах были в одном помещении! В одном!
Не выпрямляясь, Свят шумно выдохнул и опёрся руками о раковину, глядя на стекающую воду.
- Извини. Хватит истерить. Всей школе слышно…
- А когда тебя волновало то, что о нас узнать могут? А? – всё-таки сбавив тон, но со срывающимся дыханием поинтересовался Дин, из вредности не желая услышать этого «извини». – Или уже стрёмно?
- Что ты несёшь?! – с силой оттолкнувшись от раковины, заорал Свят, пара шагов к Дину, отталкивая к дверям спиной, как всегда попытавшись прижать его хоть к чему-нибудь, показывая своё превосходство и силу, лишая возможности сопротивляться от близости тел, как с самого начала их отношений. – Да, я облажался! И что? ЧТО?! Извинился же! Или мне ещё на колени встать надо было?!
Сверкающие взгляды, с плещущимися в них негодованием, злостью, яростью, смятый в захвате пиджак на груди.
Неожиданный разворот, и настолько сильно впечатанное спиной в дверь тело Свята, что на несколько секунд от этого замерли оба: Дин понял, что переборщил, причинив действительно сильную боль своему Зверю, а Святу хоть и было больно, до кашля, до желания присесть и согнуться, перед этим обязательно заехав по морде Дину, всё же пришлось это стерпеть - сейчас он увидел его перепуганные глаза.
И на подсознательном уровне уже знал, что этот порыв злости был им обоим только на пользу.
После такого Дин перестанет и дальше его «строить».
Свят всё-таки закашлялся. Не смог сдержаться.
- Охтыжбля… Прости… Я не хотел так сильно… Больно, да? – потерянный Ангел, в мгновение ока растеряв свой запал, оставил в покое пиджак Свята и смотрел ему в лицо, касаясь пальцами влажной после умывания щеки.
– Зверь… Зверь… Прости… Я такой дебил… Слышишь? Скажи что-нибудь, а?
- Сказать? – прохрипел Свят, постепенно приходя в себя, тяжело дыша. – Я скажу…
- Хотя, можешь мне даже врезать… Свят, прости… Ну, пожалуйста! – а вот это уже был шёпот.
И в зелёных, почти трезвых глазах, было столько сожаления, что не простить возможности не осталось.
- Ты дебил, Ангел. В этом ты точно не ошибаешься! – очень спокойно выдал Свят, глядя на вздрагивающие, приоткрытые губы напротив. – Псих ты, бухой! Создание, ебанутое на всю голову! – и сжал плечи взъерошенного Дина, уже сам притягивая его к себе.
И Дин, расслабляясь, с облегчением выдыхая, с громадной благодарностью вжался животом в очень ощутимый пресс Свята, касаясь губами коротких волос, закрывая глаза, забираясь руками под полы пиджака, гладя ладонями поясницу Зверя сквозь тонкую рубашку, переживая и свою дрожь от эмоционального возбуждения, и того, кого обнимал.
- Всё… Прекращай… Успокаивайся… Конца света не случилось. Те, кто мне нужен - у меня есть. На остальных мне насрать. А то, что поцеловался… Ну, понесло просто. Да и не хотелось девчонке настроение портить, опускать при всех. Порадовал разок, подумаешь!
Дин молча слушал и кивал, постепенно утихомириваясь, чувствуя, как его гладят по спине.
- Невыносимость ты ходячая… Ангелочек, ага!
- Кто бы говорил! – потёрся носом Дин о мочку уха с серёжкой.
- Да ладно… Куда я денусь от тебя? Или ты от меня? Дурдом… Не мечтай даже.
- Я и не мечтаю, - улыбнулся Дин.
- Ой-й-й… Ох-ре-неееть… Хорошо-то как! - вдруг протянул Свят, стискивая до писка тело в своих руках, прижимаясь к его шее горячими губами. – Прикинь, аж голова кружится…
- Гад… Тебе всегда нравилось, что я от ревности с ума схожу, да? – усмехнулся Дин.
- Ну… Как-то да.
Свят вздохнул, а Дин знал, что он сейчас улыбается.
– Чокнуться просто… Вроде бы, знаю тебя столько месяцев, а всегда крышу срывает, когда ты такой - бешеный, глаза сверкают… Прям молнии метал! Ты такой… Дин, ты же очень редко показываешь, что ревнуешь! Слышишь? А? О-чень ред-ко! Но, суко, так метко! Сдуреть просто. Обожаю тебя! У меня аж в ушах горячо…
Дин хихикнул, а потом прошептал:
- Мне же тебя убить хотелось, кретин! Правда.
- Это я уж почувствовал, поверь! До сих пор еле дышу, – тихонько засмеялся Свят, всё ещё испытывая ноющую боль внутри. – И знаешь, я так подозреваю, что это почувствовали очень многие. И там, в зале, и те, кто тут… за дверью.
Дин поднял голову, разглядывая лицо своего Зверя, убирая мокрые пряди чёлки, закрывающие его глаза.
- Да ну, пофигу уже!
- Ы-ы-ы… Кайф!!! Знаешь, я Ленке даже благодарен, что она так тебя на эмоции вывела.
- Вот ты монстр! Ну… А хули вообще? Пусть знают, что на самом деле всё серьёзно.
Свят взял Дина за подбородок, гладя большим пальцем под губой, вызывая у того практически размягчение мозга и дрожь в коленях.
- Будем вместе, Зверь? – почти прошептал Дин. - Дадим им всем просраться напоследок?
Свят, накрыв языком верхнюю губу, с восхищением смотрел на растрепанного, взволнованного Дина, не веря тому, что он сейчас говорил.
И это после всех его истеричных запретов на открытые проявления чувств в школе?
- Пусть завидуют? – улыбнулся Свят и, не выдержав больше, притянул к себе Ангела, беря в плен его губы, рот, погружая обоих в омут глубокого поцелуя на пару минут.
***
- Какого… - вырвалось у Дина, когда выходя из туалета, открыв двери, наткнулся взглядом на притихший, с интересом уставившийся на них народ, которого стало в несколько раз больше, чем было до.
- Всё окей… Не парься. Мы орали… Помнишь? Акустика-то зашибись… Этажи пустые… Да и вообще, народ не привык в школе по углам ссать, – тихонько проговорил сзади Свят, подталкивающий сдерживающего смех Дина.
- Понятно, мать их… Ну что, пойдём?
Развернулся, подмигнув, взял улыбающегося Свята за руку и повёл его за собой.
Пусть и не трезвые, люди всё же не слепые и, конечно, некоторые из танцующих наблюдали эту странную сцену – по залу, никого и ничего не боясь, парень ведёт за руку другого парня.
Растрёпанные и внешне, и внутренне: один с болтающимся на груди спущенным узлом галстука, другой вообще без него, с расстёгнутым воротом, мокрыми волосами.
Но ещё примечательнее выглядели блестящие глаза обоих, и не факт, что никто не подумал, что парни покурили травки или приняли что потяжелее, хотя даже сигаретами от них не пахло.
Для многих происходящее не было странным. Для них удивительным оказалось другое: всё, что столько месяцев являлось только предположением, поводом для сплетен и разговоров по углам, наконец, стало явным.