Силясь отдышаться и отчаянно желая как-то избавиться от колющей боли, она впилась ногтями в удерживавшие ее сильные руки и набрала воздуха через нос. Ощутив при этом запах, заставивший ее глаза распахнуться…
…и встретиться с потемневшими от беспокойства синими очами.
В панике она прижалась к влажному крепкому телу, глотнув того воздуха, который выдыхал Эйдан, заглушивший рвавшийся из нее крик жарким поцелуем.
Зрение прояснилось, и она узнала окружающую обстановку — плитку, устилавшую пол ее ванной, ледяные брызги, обдававшие ее откуда-то сзади, и полностью одетую фигуру, плотно прижимавшую ее к себе.
Перестав дергаться, она обвисла на нем, чувствуя после пережитого ужаса огромное облегчение оттого, что оказалась в надежных объятиях.
Он прервал поцелуй и сделал резкий вдох, однако продолжал прижимать ее к себе так, что между ними даже не проскальзывала вода. Грудь его была теплой, составляя резкий контраст со стекавшим по ее спине ледяным потоком.
— Х-х-холодно, — пожаловалась Лисса, обнимая его за плечи. Повернувшись, он отвел от нее струю, и лишь стиснутые зубы указали на то, что это далось ему нелегко. Лисса попыталась отступить, освободить руки, чтобы изменить температуру воды, но он держал ее крепко. — Д-дай мне сд-д-д-делать п-п-потеп-п-лее.
Он выполнил ее просьбу не сразу, как будто ему не хотелось выпускать ее из объятий. Потянувшись, Лисса повернула ручку, и вода стала нагреваться. Вокруг них заклубился пар. Она снова подняла глаза и увидела его хмурый взгляд и сердито сжатые губы.
— Я же говорил, чтобы ты не спала, — процедил он.
— Я и не собиралась.
Ее руки обвились вокруг его талии в тщетной попытке согреться, и Эйдан отреагировал на это движение, ухватившись за край ее рубашки и потянув вверх. Наверное, не выгляди он так грозно, она оказала бы сопротивление подобной дерзости. А может быть, и нет.
— Ты меня так напугала, что всю дурь разом вышибло, — пробормотал он, полностью сосредоточившись на раздевании.
Она двигалась с ним вместе, повинуясь его молчаливым приказам, так как по его сосредоточенности понимала, что этот человек, как никто другой, привык и умеет нести на себе тяжкое бремя ответственности. Хотя мокрая одежда и липла к коже, он раздел ее практически мгновенно. Специалист. Абсолютная уверенность в том, что раздевать женщин ему приходилось часто, лишь усилила ее интерес.
— Ну так вот, — угрюмо начал он. — Как я уже говорил, дурь из меня с перепугу вышибло, и… Хм. — Он прижал ее к себе так крепко, что она охнула, но тут же расслабилась, доверяя себя его надежной силе. — Короче, не бойся, — грубовато заверил он. — Я о тебе позабочусь.
Она чуть не расплакалась. В отличие от многих других в ее жизни, без конца говоривших, что ей следует делать, чтобы чувствовать себя лучше, — ходить к врачу, принимать препараты, употреблять здоровую пищу, — Эйдан полностью снимал с нее это бремя, которое она передала ему с радостью.
— У меня кошмар был хуже некуда, — призналась она. — Какой-то дикий стук, лязг металла, скрежет, треск и вдобавок еще жутчайший вой.
— Ты не должна медленно погружаться в сон, — сказал он и слегка встряхнул ее, чтобы подчеркнуть важность своих слов. — Ты должна проваливаться в сон, причем очень быстро.
Откинув назад голову, она заметила в его взгляде муку и поразилась тому, что он и впрямь переживает за нее.
— Ты и сам меня пугаешь.
— Нет, — покачал головой Эйдан. — Ты веришь мне. Ты нуждаешься во мне.
— Вот это и пугает.
С ним она чувствовала себя в безопасности, страх не оказывал на нее воздействия, когда она находилась в его объятиях. Но это чувство зависимости от чего-то столь нового само по себе было пугающим. И можно ли вообще верить тому, что абсолютно непонятно?
Его губы уверенно и нежно скользнули по ее губам, раздразнив ее уже возбудившиеся чувства. Она провела языком по контуру его нижней губы, желая продлить удовольствие. Дрожь в ее животе усилилась, но затем преобразовалась во что-то иное.
Резко выдохнув, он отстранился, продолжая соприкасаться с ней лбом, так что вода с его волос капала ей на щеку. Атмосфера вокруг них изменилась. Ее тревога сменилась совершенно иной формой безрассудства.
Глаза Эйдана закрылись, пальцы принялись расстегивать пуговицы рубашки. Лисса отступила и охнула, когда ее промерзшее тело охватил откуда-то хорошо знакомый внутренний жар.
Стейси повесила в клинике на стене календарь, но ни один из мужчин, изображенных на его страницах, не годился и свечку держать для Эйдана Кросса. Мало того что он обладал мощной рельефной мускулатурой, все его великолепное тело буквально дышало откровенной силой и чистейшей мужественностью. При этом он был строен, подвижен и гибок.
— Потрясающе! — выдохнула она, прежде чем он поцелуем отключил ее рассудок.
Чэд никогда не пробуждал в ней подобного вожделения. Да что там, она просто не представляла себе, что такое вообще возможно — кого-то столь страстно желать.
Взгляд, которым ответил Эйдан на ее восхищение, был опаляющим, жаждущим. И не оставлял сомнений.
Лисса и сама не была неуклюжей дурнушкой, но великолепие Эйдана просто ошеломляло. В нем имелось нечто непостижимо манящее, порождавшее ощущение того, что в нем… всего больше. Больше красоты, больше решимости, больше сексуальной энергии. Он был больше, чем просто мужчиной, хотя она и не могла понять, откуда это проистекало. Он виделся божеством!
Неожиданно смутившись, Лисса отвернулась. А когда он, взяв ее за локоть, развернул обратно, удивленно заморгала.
— Не отворачивайся, когда я смотрю на тебя, — самоуверенно прогромыхал он.
— Ну, я тоже на тебя смотрю, — ответила Лисса.
— Кончай прятаться.
— А что ты так раскомандовался?
Его глаза сузились. Потом он отпустил ее, расстегнул ремень, и все прочие мысли развеялись без остатка, поскольку она полностью сосредоточилась на нем и на том факте, что он сейчас окажется голым.
Эйдан рванул ремень — и просторные брюки, несмотря на застегнутую молнию, опали к ногам. Где-то на задворках ее сознания промелькнуло некоторое удивление тем, что он напялил штаны, которые ему так велики, но куда большее внимание привлек напряженный член, достававший почти до его пупка.
У нее пересохло во рту. Огромный, с пульсирующими венами, он представлял собой дивный сон, ставший явью.
Откуда ты взялся?
Из твоих снов.
И он был мокрым и становился еще влажнее. Лисса хихикнула.
Эйдан чуть отклонился назад, выгнул бровь и слегка ухмыльнулся, отчего ей захотелось погладить его по щеке. Он был слишком самоуверен, чтобы счесть, будто ее хихиканье как-то соотносится с его внушительным членом, и это ей понравилось.
— Давай-ка помоемся, — произнес он, снова подтягивая ее к себе, затем налил на ладонь жидкого мыла и стал намыливать ее тело.
Она удивленно вздрогнула, когда он коснулся ее груди. Он пытался придать себе невинный вид, но порочный блеск в глазах выдавал его. Лисса никогда не пасовала перед вызовом, а потому собрала в руку пену со своего живота и намылила его член.
А он в ответ стал намывать ее между ног. Не оставшись в долгу, она взялась за его яйца. Лисса часто дышала, реагируя на его интимные, собственнические движения, что не укрылось от Эйдана, с неподражаемым умением подстроившего свои действия под ее восприятие. В них не было ни намека на замешательство или молчаливые вопросы, обычные для других мужчин, когда они вступают в отношения с новой партнершей. Впрочем, и Лисса держалась с ним в той же манере и мыла ему яйца, словно имела на это полное, неоспоримое право.
Эйдан рассмеялся, и суровое выражение его лица смягчилось.
— Да ты умелица, жаркая штучка.
— Сам такой. — Она бросила выразительный взгляд на его неуемные руки. — Более чем умелец.
Подавшись вперед, он поцеловал ее в лоб, что было проявлением нежности на фоне всех прочих, греховных, распаляющих в ней чувственность, телодвижений. Руки его безостановочно скользили вверх и вниз по ее телу, доведя до того, что она со вздохом закрыла глаза. Кровь ее разгорячилась, разум полностью растворился в столь умело наложенных им чувственных чарах. Лоно ее уже болезненно напрягалось в ожидании и предвкушении того, что, как она знала, должно случиться. Если все это был сон, то ей не хотелось просыпаться. Никогда в жизни она не испытывала такого желания, потребности столь настоятельной, что у нее захватывало дух, а колени слабели, и в итоге ему пришлось поддерживать ее.
— Это было по весне в Кабо? — спросила она, задыхаясь.
— А?
Он чуть отстранился. Глаза его были полузакрыты, но в них полыхал огонь вожделения.
— Ну, когда мы встретились. Кабо, Сан-Лукас. Это последний случай, насчет которого я помню, что ничего не помню.
— А, понял. Нет.
Взяв за плечи, он повернул ее к себе спиной, и его сильные пальцы принялись втирать шампунь в ее волосы, а заодно и массировать голову.
Лисса обмякла, словно лишившись костей. С невероятным умением он массировал ей плечи и поглаживал спину до тех пор, пока не смыл, отправив вместе с водой в слив, последние остатки кошмара. Она чувствовала мозоли на его руках и силу, таившуюся за этой заботой и лаской. Когда он, обхватив, увлек ее вместе с собой под душ, она приникла к нему, преисполненная доверия, которому вроде бы неоткуда было взяться.
— Но у нас с тобой был секс, — настаивала она, и при одной мысли о том, что это мог быть за секс, ее пробрала сладкая дрожь.
Он не проявлял нетерпения и держался так, словно времени для него не существует. Если то же самое происходит и когда он занимается любовью…
Он облизал мокрую раковину ее уха:
— Что-то в этом роде.
Лисса откинулась, встретившись взглядом с синими глазами, опушенными густыми ресницами.
— Ага. Помой меня. — Он сунул ей бутылочку. — Хочу почувствовать на себе твои руки.
Покачав головой, она потянулась за мылом. И ведь порывалась было сказать «нет», чтобы малость сбить с него спесь, но уж больно ей хотелось прикоснуться к нему. Так хотелось, что даже ладони зудели от нетерпения.
Намылив руки, она заскользила ладонями по его груди, восхищаясь твердыми как камень мышцами. Издав низкий стон, он закрыл глаза и схватил ее за бедра, а голову откинул назад, словно в порыве блаженства.
Эйдан буквально купался в ее ласке, вбирал ее, получая несказанное удовольствие от каждого прикосновения к восприимчивой точке. Ее, в свою очередь, возбуждало то, что столь могучий и опасный мужчина размякает в ее руках, как комок глины. А в том, что он опасен, у нее сомнений не было. Это угадывалось по его глазам. Они казались древними, все повидавшими, изнуренными, не под стать его годам. И было еще что-то в том, как он смотрел на нее, как двигался, в командных нотках, проскальзывавших во вроде бы обыденных фразах. Этот мужчина всегда держался настороже. Но сейчас он позволил себе расслабиться. Обнажился для нее, причем не только внешне.
Она с удовольствием вымыла его с головы до ног спереди, а потом и сзади. Со спины он выглядел столь же великолепно.
Когда он снова повернулся к ней, Лисса загнала его под душ и старательно прошлась пальцами по его волосам, чтобы смыть шампунь. Он был таким высоким, что ей приходилось вставать на цыпочки, и она, временами теряя равновесие, прислонялась к нему грудями. Его напряженный член упирался ей в живот, но попыток пойти дальше он не предпринимал.
— Ну, полагаю, я чист. — Он остановил ее, взяв за руки и мягко отстранив.
Лисса в растерянности прикусила нижнюю губу. Кивнув в знак согласия, она открыла стеклянную дверцу и взяла ближайшее полотенце, но вытираться не стала, а, обернув его вокруг себя, направилась к шкафчику, извлекла оттуда еще одно чистое полотенце и, не оборачиваясь, протянула его Эйдану.
И услышала, как смолк позади шум воды.
— Ну как, не хочешь на меня посмотреть? — мягко спросил он, переплетая свои пальцы с ее, отчего по ее руке пробежала дрожь.
Она выдернула руку и пошла к двери, чувствуя растерянность и неудовлетворенное возбуждение. Ей казалось непостижимым, как после всех этих столь интимных прикосновений он вдруг мог отступиться. Торчавший член и похотливый блеск в глазах выдавали несомненное желание, но он неожиданно ударил по тормозам.
Ну и зачем, спрашивается, его занесло сюда, к ней домой, если он, доведя ее до безумия, не хочет в постель?
— Дам тебе возможность побыть одному, — буркнула Лисса и взялась за дверную ручку, но Эйдан удержал ее, заключив в объятия. Прижал к своей голой груди и уперся ей в зад торчащим членом.
— Поговори со мной. — Его жаркие губы шевелились у ее шеи. Ее передернуло от всеподавляющего желания, сердце бешено колотилось. — В чем дело, Лисса? — Взяв пальцами за подбородок, он развернул ее лицом к себе и приник к губам, а затем подал бедра вперед, чтобы она ощущала его присутствие со всех сторон. — Я пытался сохранить рассудок, — шепнул он ей, — а не обескуражить тебя.
Застонав, она попыталась сопротивляться, но тут же сдалась. Его язык, проникнув к ней в рот, стал двигаться вперед и назад, и ее язык, встретившись с ним, начал вторить этим движениям. У нее судорожно сжалась матка. В это время он взял в руки ее грудь и сдавил ее, отчего та мгновенно набухла. Колени Лиссы подогнулись, но он держал ее крепко. Его язык и бедра ритмично двигались туда-сюда в извращенной имитации того, чего она так страстно желала.
— Еще! — потребовала она, впившись ногтями в его плоть.
Его рука на ее шее дрогнула.
— Не здесь. Лучше в твоей постели.
— Сомневаюсь, что смогу до нее добраться. — Она извивалась, терлась задом о его огромный член.
— Это всего лишь за дверью.
— Слишком далеко!
Он встал на колени и, пристроившись на уровне ее ягодиц, принялся их ласкать. Свободной рукой он залез под полотенце и добрался до истекающей влагой промежности.
— Ты такая жаркая, такая влажная, — низким голосом произнес Эйдан. — Я мог бы засадить в твою щелку сзади, поиметь тебя прямо здесь, именно так, как это нравится тебе. Именно так, как это нравится мне.
Его пальцы, имитируя только что описанное им действо, скользнули в нее и быстро задвигались туда-сюда.
— Да! — Она откинула голову ему на плечо, ее губы раздвинулись в стремлении принять в себя как можно больше его. Ее язык, совершавший беспрестанные лижущие движения, дрожал. — Сделай это!
— Я мог бы завалить тебя на столик перед зеркалом и любоваться нашим отражением. Ты бы смотрела, как я тебя имею.
В его груди зародилось рычание, свидетельствующее о настоящем сексуальном голоде. Этот хриплый голос заставил ее соски затвердеть, а влагалище сжаться вокруг его пальцев.
— Эйдан! — воскликнула она.
— Но я не стану это делать, Лисса. Сейчас не стану. Сейчас я хочу насладиться тобой, разложив тебя голой на постели.
Поскольку вожделение разгорячило его кожу, ноздри ее заполнил густой пряный запах. Знакомый до боли, до того, что узнавание заставило туго сжаться ее матку. Его рука, соскользнув с шеи, легла ей на грудь и стиснула ее, вызвав мгновенное набухание. У нее подогнулись колени, однако он крепко удерживал ее, и все это время обрабатывал ее рот дурманящими поступательными движениями языка, в такт которым еще и двигал вперед-назад бедрами, порочно имитируя то, чего на самом деле страстно желал.
— Я собираюсь заставить тебя кончить тысячей разных способов, — пообещал он. — И пальцами, и губами, и членом. Я собираюсь довести тебя до полного, окончательного изнеможения. Ты заснешь как убитая… когда я дам тебе заснуть.
Лисса застонала. Такого желания, как сейчас, ей не доводилось испытывать никогда в жизни.
— Я не могу ждать, — произнес он, и его слова прозвучали мрачной угрозой, возбудившей ее еще сильнее. — И не стану. Пойдем к тебе в постель, где мы сможем начать. Я хочу расположиться с удобством, потому что это надолго.
— Я… я не могу идти.
Отпустив на мгновение, Эйдан наклонился и подхватил ее на руки:
— Открой дверь.
Она, продолжая покусывать и целовать его шею, протянула руку назад, чтобы нашарить вслепую дверную ручку.
— Мы быстрее попадем в постель, если ты посмотришь, — заметил он с теплой усмешкой.
— Тогда придется от тебя оторваться.
— Ничего, покусать меня ты еще успеешь.
Лисса повернула голову ровно настолько, чтобы открыть дверь, и Эйдан, издав смешок, попятился в спальню вместе с выплывавшими из ванной клубами пара. Расстояние между ванной и постелью он преодолел всего за несколько широких шагов, а когда опустил ее, она, приподнявшись на колени, тут же на него навалилась.