Тишина, казалось, заполнила весь воздух Берлоги. Ви знал, что цель этого визита – не только интерес к ноутбуку.
– Послушай, брат… – начал наконец Рэйдж.
– Меня сейчас не очень тянет болтать.
– Знаю. Поэтому они просили меня прийти.
Ви взглянул поверх крышки ноутбука.
– Кто это «они»?
Хотя яснее ясного кто.
– Братство переживает за тебя. Ви, ты стал очень напряженным. Чертовски нервным. И не отрицай. Все заметили.
– А, так Рэт попросил тебя сходить ко мне и сыграть роль психодиагноста?
– Прямой приказ. Но я так и так сюда собирался.
Ви потер глаза.
– Я в порядке.
– И прекрасно, даже если это не так.
На самом деле это было не так.
– Если ты не против, хочу поработать с этим ноутбуком.
– Мы увидим тебя на Последней Трапезе?
– Да-да. Конечно.
Да уж.
Ви поерзал мышкой и принялся изучать файлы. Безотрывно глядя на экран, вампир случайно заметил, что его правый глаз, тот, что с татуировками у виска, стал дергаться, словно замкнуло веко.
Два мощных кулака уперлись в стол, Рэйдж низко нагнулся.
– Ты придешь сам – или я приду за тобой.
Вишу сердито глянул на брата. Рэйдж, с его огромным ростом и умопомрачительно красивым лицом, впился в него глазами цвета морской волны.
Может, еще поиграем в гляделки – кто моргнет первым? Черт бы тебя побрал, подумал Ви.
Вот только проиграл как раз он. Через несколько секунд он отвел глаза и начал всматриваться в экран ноутбука, стараясь сделать вид, будто что-то проверяет.
– Можешь расслабиться. Буч – мой приятель, и я ради него сделаю все, что угодно. Но проблема не в этом…
– Фури рассказал нам. Твои видения исчезают.
– Проклятье!
Ви вскочил со стула, оттолкнул Рэйджа в сторону и сделал круг.
– Этот чертов болтун…
– Если тебе от этого станет легче, Рэт не оставил ему другого выхода.
– Что, король кулаками это из него выбил?
– Да ладно тебе, Ви. Когда я чувствовал себя разбитым, ты был рядом. Теперешнее ничем от того не отличается.
– Отличается.
– Потому что это ты.
– В яблочко.
Черт, Ви просто не мог этого обсуждать. Он, говоривший на шестнадцати языках, не мог найти слов, чтобы описать ужас перед будущим, охватывающий его. Будущим Буча. Самого Ви. Всей расы. Видения грядущего всегда его раздражали, но и приносили странное успокоение. Даже если Ви не нравилось то, что будет, по крайней мере, врасплох его было не застать.
Рука Рэйджа опустилась на плечо Вишу, и тот вздрогнул.
– Последняя Трапеза, Ви. Ты появишься или мне тебя забирать, как почту?
– Ага. Появлюсь. А теперь проваливай.
Когда Рэйдж ушел, Вишу вновь сел за ноутбук. Но вместо того, чтобы погрузиться в изучение компьютера, позвонил Бучу по его новому номеру.
– Привет, Ви, – заскрежетал голос копа.
– Привет.
Ви зажал телефон между ухом и плечом, наливая себе водки. Когда жидкость коснулась дна, в трубке раздалось шуршание, словно Буч перекатился на кровати или снял пиджак.
Они долгое время молчали: ничего, кроме шорохов телефонной линии, не нарушало тишину.
А затем Ви пришлось спросить:
– Ты хотел с ними остаться? Ты чувствовал, что должен быть с лессерами?!
– Не знаю.
Глубокий вдох. Длинный, медленный выдох.
– Не буду оправдываться. Я узнал этих мерзавцев. Почувствовал их. Но когда я смотрел в глаза тому убийце, мне очень хотелось его уничтожить.
Ви поднял рюмку. Когда проглотил, водка зажглась в горле самым приятным образом.
– Как себя чувствуешь?
– Не так уж худо. Правда, тошнит. Словно из-под ног ушла почва.
Опять тишина.
– Ты это видел? Еще вначале, когда сказал, что я предназначен быть с Братством… ты видел меня с Омегой?
– Нет, я видел нечто другое.
Но в хаосе происходящего Ви не мог проследить, к чему вело открывшееся ему тогда. В видении Ви был обнажен, а Буч обвился вокруг него, и они вдвоем парили высоко в небе, переплетясь на холодном ветру.
Господи, он сумасшедший. Сумасшедший извращенец.
– Послушай, я приду ближе к рассвету и полечу тебя рукой.
– Хорошо. Это всегда помогает.
Буч прокашлялся.
– Ви, но я не могу просто сидеть здесь и выжидать. Я хочу идти в наступление. Как насчет того, чтобы поймать парочку лессеров и устроить им пытку, заставив говорить их, для разнообразия?
– Крутовато, коп.
– Видел, что они сделали со мной? Думаешь, я буду переживать из-за проклятой Женевской конвенции?
– Дай сначала поговорю с Рэтом.
– Сделай это поскорее.
– Сегодня.
– Договорились.
Повисла очередная пауза.
– Ви… а у тебя тут есть телек?
– Плазменная панель на стене слева от кровати. Пульт… не знаю, где он. Я обычно… мне не до телевизора, когда я туда прихожу.
– Ви, старина, а что за штуки у тебя здесь?
– По-моему, они говорят сами за себя. Тебе не кажется?
Послышался смешок.
– Наверное, на это-то и намекал Фури.
– Намекал на что?
– Что по этой части ты – извращенец.
Вдруг перед глазами Ви появился образ: Буч сверху Мариссы, – тело мужчины всколыхнулось, когда девушка впилась в его ягодицы своими красивыми руками.
Затем Ви увидел, как Буч запрокинул голову, и мысленно услышал хриплый, страстный стон, сорвавшийся с губ его приятеля.
Презирая себя, Вишу опустошил рюмку водки и быстро налил еще.
– Буч, моя сексуальная жизнь – это мое сугубо личное дело. Как и мои… нетрадиционные интересы.
– Понял. Твое так твое. Но один вопрос.
– Давай.
– Когда женщины связывают тебя, они красят тебе ногти? Или просто накладывают макияж?
Ви громко засмеялся, и коп продолжал:
– Подожди… а, они, наверное, щекочут перышком подмышки.
– Догадливый.
– Я просто любопытный, – Смех Буча стих, – Ты делаешь им больно? В смысле…
Еще водки.
– По обоюдному согласию. Я не переступаю границ.
– Хорошо. Немного странновато для моей католической задницы, учитывая… ну, ладно, раз это тебя заводит.
Ви поболтал водкой в рюмке.
– Коп, ты не против, если я тоже кое о чем спрошу?
– По рукам.
– Ты ее любишь?
Несколько секунд спустя Буч пробормотал:
– Да. Люблю, черт побери.
Когда на экране ноутбука появилась заставка – переплетающийся трубопровод, Ви дотронулся до мышки и убрал расползающиеся, словно метастазы, трубы.
– И каково это?
Послышался хрип, словно Буч переместился и напрягся.
– Сейчас – попросту ад.
Ви поиграл стрелочкой на экране, заставляя ее прыгать по рабочему столу.
– Знаешь… мне нравится, что она с тобой. Вы замечательная пара.
– Вот только я – «синий воротничок», человек и, возможно, наполовину лессер. А в остальном я с тобой согласен.
– Ты не превращаешься в…
– Сегодня вечером я вобрал в себя какую-то часть того убийцы. Когда вдохнул. Поэтому так и вонял после.
Не потому, что мы дрались, а потому, что часть зла была – и опять есть – внутри меня.
Ви выругался, ужасно надеясь, что дело не в этом.
– Мы все выясним, коп. Я не оставлю тебя на темной стороне.
Он положил телефон и уставился на ноутбук, водя стрелкой по кругу. И продолжал щелкать пальцем по мышке, пока не пришло абсолютное равнодушие к пустой трате времени.
Вытянув наконец руки над головой, он увидел, что курсор замер на «Корзине». Переработка… переработка… переделать, чтобы использовать опять.
Что-то насчет Буча и того вдыхания. Обдумывая это теперь, Ви вспомнил, что, отодрав лессера от копа, он прервал некую связь между ними.
Машинально он взял водку, рюмку и направился к дивану. Сев и проглотив спиртное, посмотрел на пинту «Лагавулина» на журнальном столике.
Затем Ви наклонился вперед и взял скотч. Отвинтил крышку, поднес к губам и сделал глоток. Затем поднес бутылку к своей рюмке и налил скотч туда. Из-под полузакрытых век он наблюдал за водоворотом смеси, видя, как водка и виски соединяются, наполовину теряя свою истинную суть, но становясь вместе крепче.
Ви поднес получившийся коктейль к губам, запрокинул голову и выпил эту гадость до дна. Затем откинулся на спинку дивана.
Устал… чертовски устал… уст…
Сон настиг его так стремительно, будто Ви ударили по голове. Но провал продлился недолго. То Сновидение, как он привык это называть, разбудило его несколько минут спустя с характерной для него жестокостью. Ви закричал, внутри будто что-то раскололось, словно кто-то применил к нему расширитель для ребер. Сердце подскочило в груди, затем забилось, все тело покрылось потом.
Ви сорвал с себя рубашку.
Все в порядке, никакой зияющей раны на теле нет. Но ощущение осталось: ужасный удар от выстрела, обрушившееся на него чувство приближения смерти.
Он прерывисто задышал. Это, наверное, из-за короткого сна.
Ви оставил водку и поплелся к столу, собираясь теснее пообщаться с ноутбуком.
Когда Совет принцепсов завершился, Марисса чувствовала себя опустошенной. Неудивительно: ведь скоро рассвет. Было множество высказываний по поводу отстранения, но не прозвучало ни единого негативного отзыва; потом сосредоточились вокруг угрозы со стороны лессеров. Совершенно очевидно, что, когда пройдет голосование, прошение примут, и если Рэт не поддержит его, Совет сочтет это доказательством недостаточной преданности короля своей расе.
Недоброжелатели Рэта ждут не дождутся удобного момента, чтобы выставить это на первый план. Триста лет его правления оставили горький привкус на языках многих аристократов, и они жаждали отыграться.
Отчаянно желая уехать, Марисса все ждала под дверью в библиотеку, но Хаверс беспрерывно разговаривал с другими принцепсами. Не выдержав, она вышла на улицу и дематериализовалась домой с мыслью разбить в его спальне лагерь, если только так можно с ним поговорить.
Войдя через парадную дверь особняка, она не позвала, как обычно, Каролин, а направилась сразу наверх, в свою комнату. Толкнула дверь, и…
– О… боже.
Ее комната превратилась в… город-призрак.
Гардеробная открыта настежь и пуста, даже ни одной вешалки. Постель разобрана, подушки исчезли вместе с простынями и одеялами. Картины стояли на полу. Картонные коробки разместились вдоль стены рядом с кофрами от Луи Вуитона.
– Что за…
Ее голос оборвался, когда она прошла в ванную. Во всех ящиках и на полках – пусто.
Когда она, спотыкаясь, вышла из спальни, Хаверс стоял возле кровати.
– Что это? – Она обвела руками вокруг.
– Тебе придется покинуть этот дом.
Сначала она в ответ лишь моргнула.
– Но я здесь живу!
Он вынул бумажник, достал толстую пачку денег и кинул ее на комод.
– Возьми. И уходи.
– Это все из-за Буча? – требовательно спросила она, – А как насчет прошения об отстранении, выдвинутого тобой? Хранители должны находиться рядом со своими…
– Не я выдвигал это прошение. А насчет человека… – Он покачал головой, – Твоя жизнь принадлежит тебе. Увидеть тебя с обнаженным мужчиной-человеком, который только что завершил половой акт…
Голос Хаверса надломился.
– Уходи сейчас же. Живи где хочешь. Я не хочу сидеть и смотреть, как ты себя уничтожаешь.
– Хаверс, это смешно…
– Я не могу защитить тебя от себя самой.
– Хаверс, Буч не…
– Однажды я уже поставил под угрозу жизнь короля, чтобы отомстить за твою честь!
Его голос эхом отозвался от стен.
– И после этого застать тебя с человеческим мужчиной! – Я… я не могу позволить, чтобы ты находилась рядом со мной. Я не ручаюсь, что смогу контролировать злость, которую ты во мне вызываешь. Она провоцирует меня на такую жестокость, она…
Он задрожал и отвернулся.
– Я дал указания доггенам доставить твои вещи туда, куда ты пожелаешь, но после они вернутся в этот дом. Ты же сама найдешь себе прислугу.
Ее тело полностью онемело.
– Я все еще член Совета принцепсов. Тебе придется видеть меня там.
– Мне не обязательно удостаивать тебя взглядом. Ты полагаешь, что останешься в Совете, но это вряд ли. У Рэта нет причин отклонять прошение об отстранении. Ты без пары, а я не буду исполнять роль твоего хранителя, так что никто не даст тебе разрешения присутствовать на заседаниях. Даже твоя родовая принадлежность не способна перебороть закон.
У Мариссы сперло дыхание. Боже правый… она станет настоящим изгоем. Сущим… ничтожеством.
– Как ты можешь так со мной поступать?
Он оглянулся через плечо.
– Я устал от себя. Устал бороться с потребностью защищать тебя от того выбора, который ты делаешь…
– Выбора? Будучи аристократкой, я не имею никакого выбора.
– Неправда. Ты могла бы стать достойной парой Рэту.
– Он меня не захотел! Ты знаешь это, видел собственными глазами. Поэтому и пытался подстроить так, чтобы его убили.
– Но теперь, размышляя об этом, я думаю… почему же он ничего к тебе не чувствовал? Похоже, ты недостаточно сделала, чтобы его заинтересовать.
Марисса ощутила слепую ярость. Это чувство стало еще сильней, когда брат сказал:
– И насчет выбора: ты могла бы держаться в больнице подальше от этого человека. Но ты ведь зашла внутрь. Выбрала… но хотя бы не ложилась с ним.
– Так вот в чем дело? Ради всего святого, я до сих пор девственница.
– Ты лжешь.
Эти слова доконали ее. Когда злость угасла, на смену пришла ясность мысли. Впервые Марисса по-настоящему увидела своего брата: светлая голова, вампир, преданный родителям, любящий свою мертвую шеллан… и полностью закостенелый. Человек науки и порядка, обожающий правила и предсказуемость, наслаждающийся четкой картиной жизни.
И он пытается защитить свой мирок ценой ее будущего… ее счастья… и ее самой.
– Ты совершенно прав, – сказала девушка со странным спокойствием, – Мне действительно нужно уйти.
Марисса взглянула на коробки, заполненные одеждой и вещами. Затем ее взгляд снова вернулся к брату. Хаверс делал то же самое: уставился на коробки, словно взвешивал жизнь, которую она вела.
– Конечно же, я позволю тебе оставить работы Дюрера, – произнес он.
– Конечно, – прошептала она, – Прощай, брат.
– Теперь я для тебя Хаверс. Не брат. И никогда им не буду.
Он опустил голову и вышел из комнаты.
В последовавшей за этим тишине у Мариссы появилось искушение упасть на голый матрас и зарыдать. Но на это не было времени. До наступления рассвета, наверное, где-то час.
Милостивая Дева, куда ей деться?
Глава 16
Вернувшись после встречи с Омегой по ту сторону бытия, мистер Икс чувствовал себя так, словно у него изжога. Неудивительно, если тебе скормили твои собственные кишки.
Хозяин безумствовал по разным поводам. Он хотел больше лессеров, больше истекающих кровью вампиров, больше успехов, все больше… больше… Но сколько ему ни дай, всегда будет мало. Может быть, в этом его проклятие.
Ну и пес с ним. Расчет падения мистера Икса перед ним на доске – математическое уравнение краха, начертанное мелом. Неизвестная величина – время. Сколько осталось до того, как Омега окончательно разозлится и мистер Икс будет отозван в вечность?
Необходимо ускорить процесс обучения Вана. Этот человек должен взойти на борт и занять свое место как можно скорей.
Мистер Икс подошел к ноутбуку и включил его. Сев рядом с высохшим коричневым пятном крови, он открыл манускрипты и нашел необходимый отрывок. Строки пророчества его успокоили: