Его слова заставили улыбнуться девушку.
- Ох, я что-то не заметила, чтобы у меня, и без этого, хоть как-то получалось отдалиться. - Вздохнув, она поддалась искушению еще глубже укутаться объятиями вампира, ощущая, как все ближе подкрадывается темнота и бессилие. Уютно устроилась во впадине ключицы мужчины, с наслаждением вдыхая аромат кожи любимого. - Ты, ведь, все время, за этот месяц, был рядом, не так ли?
Рык довольного урчания от того, что она делала, вибрировал в его груди, но слова его были наполнены горечью, когда он ответил.
- О да! Пекло! Да... Каждую, чертову минуту. Сам себе не давая прикоснуться к тому, чего мне больше всего в мире хотелось. - Макс крепче сжал руки, скользя пальцами по впадине спины девушки.
- Ты... - Девушка с трудом набрала воздуха, ощущая, как все сложнее ей это становилось делать. - Ты мог... хотел убить меня? - Едва слышно, хрипло, все же, смогла выговорить она.
Пальцы мужчина еще сильнее, почти до боли сжались на коже любимой, едва не впиваясь в тело, у которого уже не было сил ни на какое сопротивление.
- Это - было единственным, чего я боялся..., чертовски..., безумно..., до ужаса боялся за последние триста лет,... Элен. - С таким трудом, словно, это его накрывало перерождение, прохрипел мужчина, вдавливая свой страх в кожу шеи Хелен, будто не в силах оторвать от нее своих губ.
- Я люблю тебя. - Не смогла пошептать, выдохнула девушка, выпуская нить сознания, теряясь в темноте.
Уже и не слыша, ощущая, как мужчина, с благоговением, так, как самый истовый католик никогда не шептал молитву, выдыхает "Элен", накрывая своими губами ее рот...
Но... не она была той, кто признался первым.
И даже умирая, девушка наслаждалась этим.
Глава 14
Черт!
Теодорус отбросил мертвое тело, не понимая, что, дьявол побери, не так, с этими людишками?!
Кровь, вдруг, перестала нести в себе необходимые вампиру элементы? Почему он не ощущал привычного удовлетворения?!
Да нет, как казалось, все было как обычно. Жажда не мучила его, после выпитой досуха жертвы...
Казалось...?
Или, что-то, все же, терзало Древнего, заставляя в ярости раздувать ноздри, с силой втягивая в себя воздух, в попытке обнаружить...
Дьявол!
Именно! У него была цель, и ее он и искал, вместе со Стефаном. Вот это и было причиной.
Поручение.
Безусловно... ?
Какого черта?!
Что за сомнения появились в его разуме?
Рохус?
Пытался ли его заказчик воздействовать на Теодоруса, добиваясь каких-то своих целей?
Ранее, Ротан всегда следил за тем, чтобы ничего подобного не происходило. Теперь же, Стеф еще знал недостаточно, чтобы обеспечивать подобную защиту им обоим. Потому и приходилось вспоминать о настороженности и в каждом поступке - видеть тройное дно.
А разве не так и было?
Никто из них, и уж тем более, Рохус, ничего просто так не совершали.
Зачем он показал ему тот рисунок? Ту...
Вампир зарычал, недовольный сам на себя направлением, которое приняли его мысли.
Ему некогда было отвлекаться непонятно на что.
Надо было искать четвертую, которую Рохус видел в своем видении-трансе.
Мужчина раздраженно поддел ногой тело своей жертвы, переворачивая труп девушки на спину.
И еще больше злясь на себя, из-за этого выбора, из-за такого вида жертвы, разъяренно зарычал на Стефана, который мешкал, терзая собственную несчастную.
- Пошли, Стеф. У нас нет времени, потом будешь забавляться. - И не оборачиваясь, чтобы проверить, послушался ли его помощник, начал растворяться, сливаясь с тьмою.
У его создания не было особого выбора, мужчина был вынужден подчиняться воле Мастера, сотворившего его.
Теодорус был доволен своим помощником.
Тот, многое, осваивал интуитивно, находя возможности для применения и управления своей силой. Для всего же остального, у вампира были учителя его компаньону. Орден чернокнижников, который, когда-то, они с Ротаном создали и поддерживали его существование. Так что, ему было кому вверить обучение Стефана.
Казалось бы, отчего непонятному подозрению, и какой-то... тревоге? Неуверенности?
Да что, раздери всех черт, это, вообще, было, спрашивается?! Что, исподволь, закрадывалось, словно гадюка, в мысли Древнего, сея непонятные сомнения и неуверенность?
Теодорус никак не мог в этом разобраться.
А это мешало. Отвлекало. Дезориентировало.
Не давало сосредоточиться на поисках той, которую необходимо было обнаружить как можно раньше.
Наконец, устав от непонятных сомнений, вампир принял решение.
Мужчина воплотился на одной из ночных улиц Бухареста, в нетерпении ожидая Стефана.
- Ищи сам. У тебя есть все те же сведения. - Коротко бросил вампир помощнику. - Мне, еще, надо кое-что проверить.
И Теодорус дематериализовался, сливаясь с тьмой, отправляясь в одно из убежищ Рохуса, оставляя поиски на Стефана.
Сейчас не было нужды доставлять, только обнаружить их цель, сообщая местоположение заказчику. С этим, Стеф, вполне, мог и самостоятельно справится.
А ему, еще надо было проверить то предположение, которое возникло у вампира вчера, когда он рассматривал мозаику.
Но для этого, стоило еще раз осмотреть рисунок.
Для того и возвращался вампир в те скалы.
Да, гори все в аду!!
Именно для этого!
***
Сирина осторожно повернула рукоять кинжала, пытаясь под другим углом рассмотреть узор.
Стараясь понять его значение в свете того, что она знала о себе и своей семье теперь.
И все равно - так и не могла уловить до конца смысла.
Все это время, суть происходящего, того, что было давно, что за этот месяц происходило - ускользала от девушки.
Это ее раздражало.
Сильно.
Неугодившее оружие, со звоном упало на пол, отброшенное девушкой в злости, сметая на камень, по пути, несколько пробирок и какие-то бумаги, которые лежали на столе.
Рина выдохнула, осматривая свой кабинет, который Михаэль сделал для нее, соглашаясь с тем, что вампиризм и колдовство, недостаточно веская причина, чтобы перестать быть ученым.
Ей надо было подумать еще, что-то она пропускала в этом всем. Что-то...
Небольшой вихрь тьмы закружился в центре кабинета, вызывая улыбку, у сидящего на углу стола мужчины. Михаэль всегда был рядом с ней, не желая расставаться с любимой, тем более, теперь.
Вампир протянул руки, обнимая ее, и притягивая ближе.
- Спокойней, малыш. - Михаэль провел пальцем по щеке любимой, спускаясь к губам, дразня Рину. Стараясь отвлечь от картин того, что видел в разуме девушки. - Я не хочу, чтобы ты снова и снова это вспоминала. Достаточного одного раза. Ты мне рассказала. Все, отпусти. Я решу все остальное.
- Я не могу не думать об этом, Михаэль. - Пусть и сердясь, девушка потянулась за его лаской. - Такое, знаешь ли - не забывают. Тем более, в свете того, что происходит. - Скривила она губы в горькой усмешке.
Мужчине это не понравилось.
Он прижал Рину к себе сильнее, опуская лицо во тьму локонов любимой, а потом, насмешливо посмотрел в изумрудные глаза, зная, что в его взоре, девушка видит багровые искры.
- Поспорим, милая? - Вечный легко коснулся губами ее век, рождая дрожь каждым поцелуем. - Уверен, вместе, нам не составит труда помочь тебе забыть что угодно, малыш.- Легкая усмешка была сладкой на вкус, но девушка не собиралась поддаваться.
- Мне нельзя забывать это, Михаэль. - Сирина обхватила шею любимого руками, погружая пальцы в волосы мужчины, наслаждаясь прикосновением к ним. - Нам надо разобраться, что было целью того ритуала. Я уверена, что это - очень важно. Замысел тех, кто убил моих родителей, до сих пор, нам не ясен. И это - может стать главной ошибкой.
Вампир крепче обнял девушку, внутренне соглашаясь с ней.
И, да..., он знал, что любимая это ощущала.
Но, гори все в аду!, и он чувствовал, какую боль приносили те воспоминания ей!
Мастер не желал, чтобы Рина страдала.
Мужчина обещал ей только радость и удовольствие от существования.
И, дьявол побери все!! Михаэль собирался выполнить это обещание. Цена не имела значения для Вечного.
- Твоя боль не поможет нам, малыш, не так ли?
Мастер приподнял девушку, усаживая на стол, сдвигая бумаги и приспособления, которые ровным слоем покрывали столешницу, так, чтоб их глаза оказались на одном уровне.
- Я позволил тебе исследовать то, что наш враг прислал нам, хоть и не хотел, чтобы ты делала это. Но, - Михаэль приложил палец к губам любимой, не давай той перебить себя..., пусть и так, ощущал ее возражения, слыша их в своем сознании.
- Тихо, милая. - Вампир усмехнулся, зная, что этим ее злит. - Я не считаю, что твое постоянное истязание себя, раздумыванием над теми событиями - то, что может нам как-то помочь. Позволь мне подумать над этим, и забрать твою боль. Ты же - часть меня.
Вампир убрал пальцы, накрывая ее рот губами, и снова целуя.
Прекрасно осознавая, что их жажда друг в друге, отвлечет ее, позволит отдалить и сделать терпимой боль, которую девушка воскрешала, стараясь помочь в понимании ему.
Михаэль ощутил, как подалась Сирина навстречу, и довольно зарычал, чувствуя, как печаль оставляет девушку.
Мужчина скользнул по ее щеке ртом, чуть прикусывая скулу клыками, прошелся легкими, дразнящими поцелуями вниз, обводя тонкие черты, и со стоном, погрузил свои зубы в бешено стучащий пульс на шее Рины, лаская нежную кожу губами.
Ее кровь все так же манила его, напевая их мелодию страсти.
Всегда.
Вечно.
Наслаждаясь тем, что и с ее губ сорвался стон, упиваясь реакцией Сирины.
Он обхватил ладонью затылок девушки, удерживая запрокинутую голову, и настойчиво скользнул второй рукой в вырез платья любимой, загораясь от ощущения того, как заполняет его ладонь ее грудь. Не в силах сдержать довольной усмешки, натирая пальцами уже напрягшийся сосок, заставляя его еще больше сжиматься.
Дьявол!
Эта чертова ткань раздражала мужчину, мешая в полной мере наслаждаться прикосновением к коже любимой. Он не собирался подобного терпеть, ощущая, как ее ладони, скользят по его груди, дразня и лаская.
О, да!
Михаэль обожал этот звук, с которым разрывался шелк, убирая всякие преграды между ними.
Его рык перешел в рев, когда он почувствовал, как ее зубы погрузились в его тело, чуть царапая ключицу.
Мастер сходил с ума от влажного звука ее тихих глотков, упиваясь этим ощущением.
От одного ее прикосновения, болезненно напрягаясь и желая.
И превращая в лоскутья платье девушки, мысленно простонал ее имя, не имея ни капли желания, самому перестать пить кровь любимой.
"Сирина".
Реакция Рины ... удивила вампира.
Она отстранилась от мужчины, вырываясь из его рук с пораженным вздохом.
Вызывая непонимание... и...., наверное, это было растерянностью?
Ад!! С ней он познавал весь спектр человеческих ощущений, о которых предпочитал бы не вспоминать! Даже после обращения девушки.
Но Михаэль тут же забыл о своем раздражении, едва увидел глаза любимой.
В них плескался ... страх.
Это ... заставило напрячься Мастера, не давая в полной мере разобрать, замелькавшие в ее разуме картины.
- Что случилось, малыш? - Он ненавидел, когда она боялась. Больше всего именно от этого, желая ее защитить. Потому что, сам когда-то, оставил девушку наедине с тем, что вызывало в ней этот ужас.
Мужчина сжал пальцы, не давая Сирине отстраниться, прижимая ее к своей, обнаженной ее стараниями, груди. Укутывая собой. Стремясь дать защиту даже от придуманных кошмаров.
Ну чего могут страшиться Вечные?
- Чего ты боишься?
"Зов". - Прошелестел ее голос в его мозгу. - "Тогда ты впервые услышал меня, ведь правда?"
Ему не надо было уточнять, о каком дне говорит Сирина.
- Да, милая. Но раньше это не пугало тебя настолько. Даже..., когда стоило бы. - Попытался обратить все в шутку Михаэль, испытывая недовольство от того, что ему не удается успокоить девушку. Она сопротивлялась влиянию любимого.
- Нет, ты не понимаешь, Михаэль. - Рина шептала ему в кожу. - Тогда, я впервые смогла это сделать. Почему? Не для того ли, чтобы максимально сосредоточить всю силу моей линии крови во мне одной, их - так убили?
Руки вампира почти до боли сжались на любимой. Словно боясь, что кто-то попытается забрать у него Сирину.
- Мы проверим это. - Прорычал Михаэль, пытаясь умерить ярость от подобного предположения и того, что могло следовать из него. - Обязательно проверим. - Пообещал мужчина девушке, несмотря на свой гнев, нежно скользя рукой по ее волосам, стараясь дать покой любимой, пусть сам и толики его не испытывал.
***
Лезвие меча блеснуло под слабым лучом лунного света.
Ему нравилось это оружие.
Хотя, нет!
Не просто нравилось!
Нет, черт побери!
Он любил мечи!
Грегори осторожно положил клинок в специальное крепление и поднял голову, осматривая остальную часть своей коллекции, стараясь занять чем-то руки.
Да, чтобы там ни говорил Михаэль, подшучивая над страстью друга к холодному оружию, но не было для Грегора ничего более притягательного...
До недавнего времени..., прогнусавил противный голосок внутри.
Ад!
В попытке отвлечься, вампир снял со стены парные кинжалы, проверяя балансировку.
Ну и плевать, что он делал это десятый раз за последний час.
Мужчина любил свою коллекцию, потому и делал это.
Ха, вампир-коллекционер!
Ему самому было смешно.
Но, что поделаешь?!
У всех есть свои... причуды, разве не так?
И, вообще, он был достаточно сильным, чтобы заткнуть рот любому, кто попробовал бы смеяться над этим увлечением Грегори.
Не то, чтобы кто-то особо нарывался на драку.
А жаль.
Впрочем, о нем-то и знали лишь двое.
Макс имел другие проблемы, как ранее, так и теперь, и не считал себя достаточно объективным, чтобы высказываться о специфике других.
А Михаэль, в замке которого и хранил Грегори свою коллекцию..., не заходил далее усмешек, намекая на то, что другу стоило бы родиться на пару веков раньше.
Вероятно, в этом был смысл.
Но и сейчас, мужчине никто не мешал получать удовольствие от этого всего...
Ага, только он сам..., занимая голову глупыми мыслями.
Ха!
Что-то вампир загостился у Михаэля.
Не то, чтобы у Грегори было еще какое-то место, хоть отдаленно соответствующее понятию дома.
Ох, нет!
Ему и не хотелось чего-то подобного.
Грегори был перекати-полем и чертовски наслаждался этим.
Его не так-то и легко было найти, а это - было огромным плюсом, по мнению вампира.
В конце концов, он был не настолько силен, как Михаэль, не так ли?
Но в этот раз, Грег едва корни тут не пустил.
О, да, ладно, с Сириной в этом замке стало веселее.
Этого нельзя не признать. Особенно, если смотреть на то, что творил ради нее Михаэль.
Мужчина усмехнулся, подбрасывая один из кинжалов в руке, перехватывая то кончик лезвия, то рукоять.
А уж Макс - тот просто служил неиссякаемым источником развлечения в последние дни.
Жаль, его теперь сложнее было достать.
Обидно потерять такого противника для боя...
В Бухаресте, совершенно очевидно, есть с кем подраться, разве не так...
Демон!
Это, определенно, становилось проблемой!
Мужчина тряхнул головой, не обращая внимания на то, что длинные волосы закрывают глаза.
Зачем ему глаза, коли он, все равно, видел только одну картину, что открывая веки, что прикрывая их?
Ох, нет! Он не будет настолько придурком, чтобы отрицать очевидное!