стало строгим, он сурово сдвинул брови, а к Сергуне оборачивался нетерпеливо
и смотрел на него с подчеркнутой досадой -- что, мол, плетешься?
Скоро вышли из леса, а там, за лугом, виднелись телеграфные столбы.
Лешка взял круто вправо и краем леса пошел к дороге. Он уже решил, что войти
в Кропшино надо будет по дороге. Раз они идут из Гдова к своему родственнику
и собираются у него жить, то прятаться нельзя, только подозрения вызовешь.
Лешка шел и повторял в уме все, что надо будет говорить Гаврину или
объяснять немцам, когда те их остановят. Он вспоминал свою прежнюю --
придуманную -- жизнь в Гдове, родных, убитых бомбой. Эти люди когда-то жили
в действительности, только Лешка их никогда не видел и сейчас пытался
представить, какие они были.
Вышли на дорогу, и Лешка сразу увидел грузовик, который вывернул из-за
леса и ехал им навстречу. Немцы! Лешка вспомнил эсэсовского капитана и
подумал, а вдруг он убежал от наших и как раз сейчас едет в кабине этого
грузовика! Лешка посмотрел на Сергуню. Идет, бормочет, будто грузовика и не
видит. Если бы была настоящая опасность, он бы дал знать. Но как он сможет
дать знать при немцах? Сделает знак, а они его сразу и распознают. Все надо
самому.
Лешка шел по дороге навстречу грузовику. Вот он уже близко, в кабине
видны три человека. Тупой нос машины... Вот уже рядом! Лешка поспешно
опустил глаза, будто споткнулся и смотрит -- обо что.
Грузовик проехал.
Значит, ничего подозрительного немцы в них не заметили. И Лешка зашагал
бодрей.
Они шли больше часа по пустой дороге. Перешли мостик через речушку.
Никаких полицаев на мосту не было. Трус этот Матвей. А еще с винтовкой!
Поднялись на взгорок и сразу увидели Кропшино. Большая деревня
раскинулась на холмистом берегу реки. Много дворов, а за березовой рощицей
на самом высоком месте -- двухэтажное здание. Это, наверно, и есть школа.
Между домами мелькают фигурки людей. Телега проехала. Ветер доносит лай
собак.
Телега дребезжит, но не в деревне -- за спиной. За горкой ее не видно.
Немцы в телеге не поедут, Сергуня идет спокойно, правда, все время шел
сзади, а сейчас совсем рядом идет.
Стук колес сразу стал громче, и Лешка обернулся. Их нагоняла телега,
запряженная парой лошадей. И двое людей сидели в ней. Лешка увидел красную с
черным повязку на рукаве у одного и торчащий из телеги ствол карабина. Он
еще ничего не успел сообразить, а телега была уже рядом, и лошади вскинули
головы, потому что вожжи натянулись.
-- - Кто такие? -- спросил человек с повязкой. У него было широкое лицо
с черными, аккуратно подстриженными усиками. Он смотрел на Сергуню. Лешка
тоже посмотрел на Сергуню, чувствуя, как слабеют и начинают дрожать ноги. А
Сергуня стоял, наклонив голову набок, и разглядывал лошадей. Губы его
шевелились, он бормотал.
-- Чего бормочешь? -- нахмурился усатый и слез с телеги, передав вожжи
второму, молодому, со смуглым худым лицом.
Лешка пришел в себя.
-- Он не понимает ничего, -- торопясь заговорил он, -- всегда такой
был, дурачок, его Сергуня зовут!
-- Вы откуда здесь? -- усатый по-прежнему обращался к Сергуне.
Сергуня взглянул на него и замычал, растягивая рот в улыбке. Он шевелил
растопыренными пальцами, показывая на лошадей.
-- Мы из Гдова идем, -- сказал Лешка, почему-то стараясь встать перед
Сергуней и загородить его.
-- Из Гдо-о-ва-а? -- усатый быстро посмотрел на смуглого, и тот
приподнял брови. -- И куда же вы идете? -- Усатый все приглядывался к
Сергуне.
-- Мы в Кропшино идем. Это Кропшино, да? -- тараторил Лешка. -- Мы вон
сколько дней шли, у нас тут родственник, а маму с сестрой бомбой убило, мы и
.пошли. У нас документы есть, мне не дали, я маленький, а у Сергуни...
Лешка срывающимися пальцами расстегнул на Сергуне пальто и достал из
его кармана две бумажки. Полицай взял их и долго рассматривал. Потом сунул
себе в карман и подошел к Сергуне.
-- Ну-ка, что ты за псих, малый, дай-ка погляжу... Он просунул руки под
пальто Сергуне и ощупал его, брезгливо отворачивая лицо. Потом прощупал
мешок. Сергуня мычал и испуганно отстранялся. Полицай вдруг щелкнул пальцами
перед его лицом. Сергуня отпрянул и оступился. Он что-то очень быстро
забормотал, неуклюже выставляя перед собой руки.
-- Ладно, не шебутись, -- сказал полицай и посмотрел на смуглого. --
Видал -- психов нам только не хватало.
Он впервые посмотрел на Лешку и поманил его. Лешка подошел.
-- И кто же у вас тут родственник?
-- Дядя Гриша. Гаврин.
-- Ну? -- полицай удивленно переглянулся со смуглым. -- А тут и нет
такого.
Лешка похолодел. Неужели какая-то ошибка? Тогда -- все...
Полицай больно ухватил Лешку за ухо и притянул к себе.
-- А ну говори, куда идете! Правду, правду говори!
Но тут Сергуня вдруг тонко и как-то визгливо закричал, схватил Лешку
сзади за плечи и потянул к себе. А полицай держал его за ухо и отпустил не
сразу. Совсем растерявшись от боли, не зная, что теперь делать, Лешка
услышал, как Сергуня громко и неразборчиво говорит, прижимая Лешку к себе.
-- Ну, тихо ты, разорался! -- прикрикнул полицай. И одновременно Лешка
услышал, как Сергуня еле
слышно шепнул: "Врут!.." И Лешка сразу вспомнил, что Сергуня ходил же
ночью на встречу с Гавриным и сказал, что все в порядке. Он вырвался из рук
Сергуни и затараторил:
-- Да дядя Гриша, он же здесь должен быть, куда ему деться, он
ветеринар, он мне дядя, он мамин родственник!..
Полицай молча посмотрел на смуглого и полез на телегу.
-- Документы... -- прошептал Сергуня над Лешки-ным ухом.
-- А документы?! -- закричал Лешка, бросаясь к телеге. -- Дяденька,
отдайте!
-- Полезайте сюда, -- сказал полицай, -- оба, ну! Лешка полез было на
телегу, но увидел, что Сергу-
ня стоит и опять глазеет на лошадей. Он подбежал к нему и потянул за
руку.
-- Сергуня, идем! Поедем с дядями!
Сергуня безропотно забрался на телегу и сел на сено. За ним и Лешка
залез. Смуглый стегнул вожжами лошадей, и телега загромыхала по дороге.
Куда и зачем их везут, Лешка не понимал. Он видел только, что полицаи
вроде бы им поверили. А почему документы не отдают? Но все это было уже не
так важно. Главное, что Сергуня пришел на помощь в самый трудный момент.
Сергуня здесь, с ним, все видит и поможет, когда нужно. Лешка был счастлив!
Телега быстро катилась, ветер летел навстречу, и Лешка осторожно нашел в
сене руку Сергуни и сжал ее. И тогда Сергуня обнял его, прижал к груди и
стал что-то напевать, чуть заметно похлопывая по его руке ладонью. Смуглый
обернулся, равнодушно поглядел на них и снова стал смотреть на дорогу.
Въехали в деревню. Лешка сразу увидел двух немецких солдат, они шли по
улице и разговаривали. Один нес плетеную корзину с луком. Немцы даже не
посмотрели на телегу. Вообще в деревне было довольно людно. Люди были и во
дворах, и по улице шли. Пробежали двое мальчишек. Женщина шла с полными
ведрами.
У Лешки стеснило грудь, как всегда бывало, если он входил в комнату,
где много незнакомых людей. Он был застенчив. Вот так же боялся он и не
хотел входить, когда мама впервые привела его в школу, во второй класс. Со
всех парт смотрели на него, они-то все были знакомы между собой, он один был
чужой.
Но сейчас он не один -- с ним Сергуня.
Телега остановилась.
-- Ветеринар дома? -- крикнул усатый.
За забором во дворе стояла высокая женщина с морщинистым, хмурым лицом.
Она выбивала половик, развешанный на заборе.
-- В школу пошел, -- она посмотрела на Лешку и Сергуню без интереса и
снова стала выбивать половик.
Выехали на гору, к школе. По дороге Лешка заметил еще нескольких
немецких солдат, а в двух дворах стояли мотоциклы, один с пулеметом.
Школьный двор был огорожен глухим дощатым забором. В открытые ворота
видны были грузовик, легковая машина и часть здания. У грузовика толпились
солдаты. Перед воротами ходил часовой с автоматом.
Полицаи поехали не в ворота, а вдоль забора. Обогнули школу. Тут стоял
какой-то сарай и на столбиках было укреплено длинное бревно с вбитыми в него
сверху подковами. "Лошадей привязывать", -- догадался Лешка.
Возле сарая стояла крупная гривастая лошадь с мохнатыми ногами. Ее
держал под уздцы немецкий солдат, а рядом стоял человек в кожаном полупальто
и что-то делал на лошадиной спине. Наверно, это и был ветеринар. Полицай
спрыгнул с телеги и поманил его. Тот подошел. В руке у него была щепка с
намотанным на ней бинтом.
Усатый, ни слова не говоря, смотрел на ветеринара, а тот недоуменно
переводил глаза с него на Сергуню. Лицо у него было очень бледное,
веснушчатое, рыжий чуб торчал из-под фуражки. Он отбросил щепку и шагнул к
телеге.
-- Сергей... Сергуня, что ли?
Сергуня еле заметно толкнул Лешку локтем.
-- Дядя Григорий? -- Лешка встал в телеге, засуетился. -- Мы к вам
пришли! Маму убило бомбой и Зину! И дом разрушило!
-- А это Лешка никак? -- спросил у полицая ветеринар.
-- Вам видней, -- полицай перестал пристально вглядываться в
ветеринара, отвернулся, постукал сапогом о сапог.
-- Откуда вы их привезли? -- не слишком-то радостно спросил полицая
Гаврин, помогая Сергуне слезть с телеги.
-- На дороге встрелись, -- полицай полез в карман, достал Сергунины
документы и отдал Гаврину.
-- Значит, поубивало там всех, -- Гаврин покачал головой. -- Этот --
зятя моего брат. От рождения тронутый...
Сергуня стоял перед ним, бессмысленно улыбался и трогал кожаное пальто.
-- А пацана еще таким видел, -- Гаврин показал низко от земли. -- Да-а,
не ждал, не гадал, а семьей обзавелся.
Ветеринар всячески показывал, что он не рад встрече, и хотя Лешка и
догадывался, что так надо, но ему казалось, что ветеринар и на самом деле
огорчен, и проникался к нему неприязнью.
-- К себе возьмете или как? -- спросил усатый.
-- Придется. Не выгонишь же...
-- У старосты на учет пусть встанут, -- усатый залез на телегу, смуглый
чмокнул и дернул вожжами.
-- Чего тут учитывать! -- усмехнулся ветеринар и кивнул отъезжающим: --
Ладно, я зайду.
Полицаи уехали, и Гаврин сказал, не меняя тона:
-- В деревню идите потихоньку. Я догоню.
Он пошел к больной лошади, а Лешка дернул Сер-гуню за руку, и они пошли
назад, вдоль забора.
Когда они проходили мимо ворот, Лешка увидел немецкого офицера,
невысокого, довольно полного человека, с короткими пухлыми ручками. Лицо у
него было добродушное, какое-то даже наивное, словно готовое в любой момент
безмерно удивиться. Он подходил к воротам с другой стороны, рядом с ним шел
парень повыше его ростом, в солдатских немецких штанах и сапогах, в ватнике,
туго стянутом по узкой талии ремнем. Кепка у него была надвинута по самые
брови. Он шел с независимым видом и что-то рассказывал офицеру. В руках
парень бережно нес кулек, свернутый из газеты. Пз кулька торчал черный
птичий хвост. Офицер -- Лешка определил, что это майор, -- внимательно
слушал парня, словно все, что тот говорил, было чрезвычайно интересно для
него.
Подойдя к воротам, офицер скользнул взглядом по Сергуне и Лешке,
задержался немного, снова внимательно посмотрел на Сергуню и пошел в ворота,
поманив парня за собой. Часовой отдал ему честь.
"Ну все! Это Краузе, и он нас распознал!" -- подумал Лешка.
Но Сергуня как-то даже весело шел вниз, к деревне, бормотал что-то,
вертел головой. Лешка не чувствовал в нем волнения, как это было на дороге,
и тоже понемногу успокоился.
14
Прошло десять дней. Лешка и Сергуня жили в доме у ветеринара.
Собственно, дом был не его, а высокой молчаливой старухи Евдокии Ивановны.
Гаврин перед войной приехал сюда работать и снимал у Евдокии Ивановны
полдома. У него был туберкулез, и в армию его не взяли.
Сергуня и Лешка поселились во времянке -- маленьком домике, стоявшем в
конце огорода. Во времянке была печка, а в сарае, за домом, полно было
березовых поленьев. Лешка должен был сам их колоть, но потом как-то Сергуня
стал ему помогать. Лешка противился сначала, но вид дурачка, колющего дрова,
никого из деревенских не удивил, и Лешка успокоился.
Сергуня велел Лешке как можно быстрей завести знакомства с местными
ребятами и особенно с тем парнем, которого они видели с майором Краузе.
Сам Сергуня никуда не ходил, сидел целыми днями во времянке или возле
нее на лавочке. А Лешка рыскал по деревне. Ветеринар с ними общался мало,
при хозяйке он всячески показывал, что они для него обуза. А Евдокия
Ивановна один раз только расспросила Лешку про родных, узнала, что всех
убило при бомбежке, сурово погладила Лешку по голове и больше с ним почти не
разговаривала. Однажды только спросила, совсем ли Сергуня тронутый и нельзя
ли его научить плести корзины или хотя бы вязать веники. Лешка сказал, что
можно попробовать. Плести корзины оказалось Сергуне не под силу, а
изготовление веников он осилил. Евдокия Ивановна сказала, что будет
продавать их немцам.
Немцев в Кропшине было около роты, пулеметный взвод мотоциклистов и та
команда, что помещалась в школе. Команда, очевидно, несла караульную службу
в лагере для военнопленных, который находился в лесу километрах в шести-семи
от деревни. Каждый день ут-ром и вечером грузовик с солдатами уезжал по
дороге в лес и скоро возвращался, но уже с другими солдатами. На эту лесную
дорогу немцы никого из местных не пускали.
Все это Лешка узнал от Кольки Козодоя, с которым познакомился в первые
же дни. Колька жил через дом от них. Почему его прозвали Козодоем, Лешка не
выяснил. Может, потому, что у них во дворе жила коза?
Колька был на два года младше Лешки, своей компании у него в деревне не
было: ребята постарше не принимали его из-за болтливости, а с младшими
играть ему было неинтересно. Поэтому он ухватился за знакомство с Лешкой и в
первый же день выложил ему все, что знал про свою деревню. От него Лешка
узнал, что за два дня до их прихода немцы привезли на подводе четверых
убитых и положили их на улице перед бывшим сельсоветом, где теперь сидит
староста Шубин. Убитые пролежали весь день. Немцы велели сказать, если
кто-нибудь опознает их. Но это были незнакомые люди, и никто не опознал. И
тогда немцы велели похоронить их.
Про парня, разговаривавшего с майором, Колька сказал, что зовут его
Пашка, что ему шестнадцать лет и он ни с кем не дружит. Пашка очень
зазнается, хотя самого его из школы выгнали перед самой войной за
неуспеваемость. Теперь он только одним увлекается: пропадает целыми днями в
лесу, ловит птиц или стреляет их из рогатки и носит майору Краузе, а тот
делает из них чучела. Краузе так по-русски говорит -- никогда не поверишь,
что немец. И вообще он ничего, не зверствует. Пашке сапоги дал, и штаны, и
деньги дает, поэтому все ребята Пашку презирают. Не так, конечно, как
предателя Шубина, бывшего продавца сельпо, но все же...
Были в деревне трое ребят старше Кольки и Лешки, которые держались
особняком. У них были какие-то свои секреты, и собирались они у речки,