Да, этого колдуна звали просто — Степан Егорович Поморцев. И был он известен всей стране своими сказками — весёлыми, хитроватыми, причудливыми и чуточку растрёпанными. Необыкновенные его сказки пронзительно пахли хвоей сосен и ёлок, растущих на высоких береговых сопках Беломорья. Они искрились кристалликами торосистых полярных льдов. И наполнялись северным шумом: криками белой совы и раз войной чайки-бургомистра, посвистом пуночки, недовольным рёвом его заполярного величества белого медведя и завыванием бесноватой и мстительной пурги — хад. А потом в сказке вдруг наступала не то мирная, не то коварная и гибельная тишина штилевого холодного океана и вековечной мерзлоты.
Когда-то в давние времена Степан Егорович плавал матросом на больших пароходах, повидал многие дальние чужеземные страны и несколько лет жил среди ненцев на заполярном острове Новом, куда сейчас уходил теплоход.
Впервые Степан Егорович приехал на остров Новый задолго до революции, укрываясь от жандармов. Знакомый капитан парохода, шедшего в Заполярье, спрятал молодого революционера в своей каюте ещё накануне отхода. Сюда жандармы без особого прокурорского указания входить не имели права. Они могли осмотреть трюмы, побывать в кубриках команды, даже заглянуть в пассажирские каюты. Но капитанский мостик и капитанская каюта были местами запретными.
Поморцев в том рейсе появился на палубе, когда пароход уже полным ходом шёл по Белому морю, держа курс в Ледовитый океан, к острову Новому, и никаких жандармов на судне, конечно, уже не было.
Да, это было очень давно, задолго до Октябрьской революции. Тогда Степан Поморцев впервые услышал от старых ненцев чудесную легенду об отважном вожде тундровиков Ваули-Ненянге, о волшебном цветке — полярной гвоздике и о стреле восстания, до сих пор разыскиваемой неуёмными одиночками-охотниками, всё ещё верящими в возвращение мятежного Ваули.
Два года прозимовал тогда Поморцев на острове. Он охотился на моржей, тюленей, песцов и записывал от поморов-зверобоев и от жителей Заполярья — ненцев — затейливые сказки, волшебные легенды и протяжные северные песни. Ненцы любили сказочника, доброго русского человека Поморцева, и называли его «тохолкода», «юре», «нинека», что по-русски означает: «учитель», «друг», «старший брат».
Маленькая пассажирка Наташа Лазарева, дочь старшего механика теплохода, стояла на палубе у борта. Начались каникулы, и проводить их Наташа будет не в городе, не в пионерском лагере, а на заполярном острове. Раньше Наташа часто бывала на судне у отца, много раз провожала его в далёкие рейсы, но в море, в Заполярье, девочка отправлялась впервые.
Был конец июня. В гости к Лазаревым с юга приезжала тётя, сестра Наташиной матери. Уезжая домой, в Крым, она настойчиво звала племянницу к себе в гости. Мать тоже уговаривала Наташу поехать с тётей к Чёрному морю. Но Наташа, к всеобщему удивлению, наотрез отказалась. Она давно мечтала пойти с отцом в рейс на его теплоходе, побывать в Заполярье, на острове Новом. А сманивал её туда своими рассказами старинный отцовский друг, метеоролог Алексей Кириллович Осипов. Он многие годы зимовал на острове.
Приезжая на Большую землю в отпуск или в командировку, дядя Алёша всегда останавливался у Лазаревых.
Мать не хотела отпускать Наташу в Заполярье даже с отцом: «Ведь там же льды, дикий холод!»
Мама боялась, мама не отпускала, а Наташа настаивала: «Поеду с папой, и никуда больше!» Отец, Пётр Иванович, посмеивался над мамой и говорил: «Поехали, доченька! Тебя там ждут! Дядя Алёша ждёт, и Илюшка Валей ждёт. Хороший мальчишка. Он на острове и родился. А на будущий год мы Илюшку к нам в гости пригласим!»
И поездка Наташи была решена.
Сейчас Наташа с нетерпением ждала отплытия теплохода.
Она была в новеньком спортивном костюме. Голубой, с белыми каёмками на высоком воротнике и на рукавах, костюм был чуточку великоват, но ведь Наташа ещё должна была расти. А главное, костюм настоящий, спортивного общества «Водник». И на ногах были отличные кеды. В таких кедах хорошо будет ходить и по песку и по тундровым болотам.
У Наташи две толстенькие косы, заплетённые тоже голубыми лентами. Наташа одно время подумывала: а неплохо бы остричься под мальчишку, но мать воспротивилась, и отец поддержал маму. Какая же это девочка, какая это школьница без кос? А глаза у Наташи тоже голубые, глаза северянки. Это хорошо. Вот только нос чуть-чуть вздёрнут. У Наташиного отца тоже такой нос, широковатый, но от этого лицо его всегда кажется весёлым и добрым.
Словом, у Наташи всё такое же, как у отца, — и глаза, и нос, и волосы. И конечно, такой же характер, о котором мама говорит: «Упрямый. Настойчивый. Беспокойный. Вообще какой-то такой…» А Наташа считает, что характер у неё обыкновенный, и главное, отцовский. Но у папы боевые заслуги. Во время войны он служил на торпедном катере, отличился в боях и награждён двумя боевыми орденами. А совсем недавно за отличную работу на теплоходе, на котором сейчас плыла Наташа, папа получил орден Ленина.
Что ж, Наташа тоже когда-нибудь отличится, совершит что-нибудь особенное…
2. Ненецкая легенда о русском богатыре— Есть у ненецкого народа, — громко и чуть певуче, по-северному, рассказывал старик Поморцев, — такая легенда.
…Когда-то давно-предавно хорошо жилось ненцам на своей тундровой земле. Много было оленей. Несметно водились в тундре белый песец и голубой песец, рыжая и чёрно-бурая лисицы и горностай, в море-океане — тюлень, нерпа и морж, рыба всякая. И птицы разной было вдоволь.
Посмотрел однажды всемогущий бог Нум с неба на Землю и затрясся от гнева.
«Негоже так, — раздумывал Нум, — негоже, чтобы равная жизнь и на небе и на Земле была!»
И послал он на Землю своих злых духов, приказал им испортить жизнь ненцам.
Через год снова посмотрел Нум на Землю. Хуже стали жить люди, а всё-таки в каждом чуме есть мясо и сало, есть шкуры и одежда. Ненцы даже песни поют.
Опять позвал всемогущий бог Нум злых духов, стал их ругать на чём свет стоит: плохо выполнили духи приказ Нума.
Попросили злые духи у Нума, у своего повелителя, в помощь себе земных колдунов-шаманов. Согласился Нум, дал им земных шаманов. Спустились злые духи на Землю, призвали к себе шаманов, стали совет держать — сообща думать, как сделать ненцев несчастными.
Самое страшное придумал самый старый и самый хитрый шаман.
Он сказал:
— Нужно отнять у людей Солнце, и тогда не будет на Земле хорошей жизни.
Когда Солнце спустилось низко-низко, злые духи сняли его с небосвода и отдали шаманам. А шаманы спрятали Солнце под самым большим ледником. И стало в тундре совсем темно и холодно.
— Будем держать Солнце взаперти семь лет, — порешили шаманы. — Сделаем подряд семь полярных ночей. И в темноте тайно будем уводить у ненцев оленей.
А одна только полярная ночь длится несколько месяцев.
Всё холоднее и холоднее становилось в тундре. Озёра и реки промёрзли до дна. Земля покрылась ледяной корой. Пропал ягель — олений корм. Стали гибнуть олени у ненцев и звери от холода в тундре. Печальной и голодной землёй стала тундра.
Охотники возвращались из тундры без добычи. И если бы над тундрой не сияла путеводная Нгер-Нумгы — Полярная звезда, охотники не нашли бы дорогу к своим чумам и погибли бы.
Долго-долго тянулись семь полярных ночей подряд. Шаманы стали ещё жаднее.
— Пусть ещё семь полярных ночей подряд пройдёт, — порешили они. — Мало ещё мы отобрали у людей оленей.
Из тундры улетели все птицы. Ненцы стали болеть разными болезнями. Многие замёрзли, потому что не было оленьих шкур и мехов. Многие умерли с голоду, потому что не было мяса и сала, не было рыбы и морского зверя.
Прошло ещё семь полярных ночей подряд. Созвал Нум своих злых духов, похвалил за то, что испортили жизнь на Земле.
Понеслись духи на Землю, созвали всех шаманов, стали злую думу думать. «Если освободим Солнце, — думали духи и шаманы, — всемогущий Нум опять разгневается, потому что ненцы опять будут жить хорошо. Солнце, ещё горячее и светлое, пусть лежит под ледником и остывает».
Обрадовались такому решению шаманы:
— Последних оленей у ненцев уведём, пока они совсем не станут безоленными. А без оленей в тундре не житьё. Олень ненца кормит, олень ненца одевает. Ненцы все перемрут. Останемся мы одни. Тогда и Солнце достанем из-под ледника…
Одна за другой проходили полярные ночи. Даже шаманы потеряли им счёт.
Всё так бы и продолжалось. И погибли бы ненцы в своём родном краю. Но однажды в тундре появился русский богатырь. Он пронёсся по тундре с такой быстротой, что за его упряжкой не могли угнаться даже самые быстрые ветры. Он собрал всех бедняков ненцев и так сказал:
— Мы, русские, отказались от своего бога. Мы прогнали всех своих богатеев и попов-шаманов. Если хотите, чтобы не вымер, чтобы продолжался ваш род, берите луки и стрелы, идите в бой против шаманов. Отберите у них ваших оленей. Я вам помогу!
Семь дней тёмных и семь ночей тьма-тьмущих длилась битва бедняков ненцев во главе с русским богатырём против шаманов и злых духов. Стрелы летели подобно пурге. Не выдержали шаманы и духи, разбежались, а многие попали в плен к беднякам.
После битвы посмотрел русский богатырь на мёртвую тундру, огляделся и далеко-далеко увидел столб пара.
— Что это? — спросил он у ненцев.
— Мы не знаем, — отвечали ненцы. — Спросим у пленных шаманов. Они всё знают.
Привели пленных шаманов. Русский богатырь спросил у них, почему столб пара поднимается над тундрой.
— Это под землёй костёр горит, — отвечали хитрые шаманы. — Там хозяин тундры живёт.
Не поверил русский богатырь шаманам, пошёл туда, где виднелся пар. На пути встретил он горячую реку, что вытекала из-под ледника. Догадался русский богатырь, что обманули его шаманы. Догадался, что здесь спрятано украденное Солнце. Ударил он с силой своим острым топором по леднику — ледник раскололся. И из трещины выскочил в тундру яркий солнечный лучик.
Высвободил богатырь Солнце из-под льда, взошёл на самую высокую сопку и с силой метнул Солнце в небо. И на великую радость ненцев засияло Солнце над тундрой. Засияло пуще, чем прежде, чем при давних предках, засияло ярче и горячее.
Растаяли льды и снега. Ожили озёра и реки. Вернулись в тундру звери и птицы. Хорошо, свободно, радостно стали жить ненцы, как никогда, ни в какие времена не жили их предки.
А русский богатырь взял с собой молодых ненцев и ненок, чтобы учить их в больших городах, чтобы стали они учителями и докторами.
Проведав о таких делах, рассердился бог Нум на своих злых духов и в гневе превратил их в пыль и прах. А шаманов разогнал по тундре. Оставил на Земле вредить людям одну только злющую старуху хад — пургу. И перестал с тех пор бог Нум смотреть на Землю, а сам забрался так далеко и так высоко, что его больше уже никто не увидит. Да и раньше-то ненцы его никогда не видели.
А богатыря того русского, как говорят старики ненцы, звали Ленин. И ещё говорят, что ненцы в благодарность подарили русскому богатырю волшебный хаерад — цветок.
Такова легенда.
Теперь ежегодно, когда после долгой полярной ночи лучистое, словно вновь рождённое, солнце впервые показывается над горизонтом, заливая снежные просторы светом, всё живое оборачивается к нему. Останавливаются оленьи и собачьи упряжки, и люди затаив дыхание, с радостной улыбкой смотрят на солнце. Женщины, дети и старики выходят из домов и чумов. Даже собаки, насторожив уши, не спускают глаз с огненного диска.
В этот праздничный день ненцы вспоминают сказания и легенды о потерянном и возрождённом солнце. В этот день они особенно ясно сознают, что обновлённое солнце пришло к ним вместе с Советской властью.
А когда после ослепительного полярного лета-дня солнце опять надолго уходит за горизонт, в уютных домах на базах оседлости у ненцев ярко загораются «лампочки Ильича», могучего русского богатыря.
…Между тем теплоход прошёл всю реку и вышел в открытое море. Просторное, с одной стороны уже безбрежное, море было спокойно, и солнечные отблески искрились, словно тонули и вновь вспыхивали на его лазурной глади.
3. Легенда о вожде восстанияМоре для Наташи, впервые оказавшейся на его бескрайних просторах, было уже сказкой. Полный и загадочный горизонт можно увидеть только на море. Из-за горизонта приходят легенды и сказки. Так думала Наташа, потому что вскоре на теплоходе, при лёгком морском волнении, она узнала о другой легенде, словно пришедшей из-за горизонта. И опять её рассказывал старый сказочник Поморцев.
То была легенда об отважном Ваули-Ненянге, об умном и сильном Ваули — вожде ненецкого народа, о том славном герое тундры, что поднял своих соплеменников на смелое восстание, о Ваули, который долгое время был грозой тундровых богатеев многооленщиков и царских воевод. Он стоял за правду, защищая безоленных бедняков.
…В прошлом веке, лет полтораста назад, на Большой земле, в тундре, появился возмутитель спокойствия, молодой ненец Ваули, по прозвищу Ненянг, что по-ненецки означает «Комар».
В те времена, как и теперь, большие стада оленей паслись в тундре, но владели теми стадами ненецкие богатеи-кулаки, а безоленные бедняки были у них в батрачестве, в пастухах. Жили безоленщики, вечно забитые, в беспросветной нужде. Все ненцы должны были платить в царскую казну ясак — налог мягкой рухлядью. Назывались мягкой рухлядью песцовые и лисьи меха. Если мехов хватало на ясак и ещё немного оставалось, то жалкие остатки их ненцы выменивали у русских торговцев на муку, чай и табак.
С горечью смотрел благородный Ваули на нищенскую жизнь своих соплеменников. Долго думал молодой охотник, как помочь беднякам. И надумал. Кликнул Ваули клич по тундре, собрал своих ближайших молодых товарищей, таких же, как он сам, метких стрелков-охотников, в летучий отряд.
Как говорится о том в легенде, молва о Ваули и о его призыве к восстанию понеслась по тундре быстрее оленьих упряжек. Несли молву на стремительных крыльях чудесные сказочные птицы. За молвой по ненецким стойбищам помчались быстрые оленьи аргиши[2] со смельчаками. Были у этих смельчаков особые стрелы — сигналы к восстанию. Этими стрелами звал Ваули-Ненянг своих соплеменников на борьбу против богатеев, царских воевод и чиновников.
На лёгких оленьих упряжках отряд Ваули всегда неожиданно и молниеносно налетал на кулацкие стада и угонял оленей. Свою добычу Ваули раздавал беднякам ненцам.
Пожилые и старые ненцы и ненки и даже ребятишки знали отважного Ваули, любили его за добрые дела. Тайком все они ему помогали. Отряд Ваули быстро рос, а его внезапные налёты на стада и кулацкие чумы становились всё более дерзкими. И тогда царские воеводы послали в тундру много-много солдат и казаков.
Однажды Ваули и несколько его товарищей попали в засаду и были схвачены. Их привезли в Обдорск.
— Тогда это было село, — пояснил Поморцев своим слушателям, — а теперь Обдорск большой город и называется по-другому— Салехард.
Захваченных зачинщиков восстания сослали ещё дальше, на восток. Но вскоре все они бежали из ссылки.
Ваули не испугался преследований. Он снова собрал отряд, и ещё больше прежнего. Помимо отряда, сторонников у Ваули в тундре становилось всё больше и больше. Под надёжной защитой повстанцев и с их помощью легче стала жизнь, и ликовала бедняцкая тундра. Зато всё сильнее озлоблялось на Ваули многооленное кулачьё.
Перед очередной ярмаркой в Обдорске Ваули уговорил многих ненцев не платить пока налог и не менять меха у торговцев. Он сказал, что потребует установить новые цены на меха, более выгодные для тундровых охотников.
До Обдорска, до купцов и царских воевод, дошёл слух, что полуторатысячный отряд Ваули приближается к селу. Перепуганные чиновники и воеводы послали гонцов за помощью, за казаками.
Но Ваули, предупреждённый об опасности, не пошёл в Обдорск, а царские войска идти в тундру побоялись.
Тогда чиновники пустились на хитрость, на обман. Они приказали местному князьку и богачу Тайшину ехать в тундру для переговоров с Ваули.