– Ну? Не стесняйся, говори начистоту.
– Это несколько… мрачновато. Но мне нравится. Хотя, строго говоря, мартышки ищут друг у друга блох не от большой любви. Они ими лакомятся на обед.
Я вырвала у него тетрадь.
– К твоему сведению, такая приверженность к лакомствам и есть любовь, преданная любовь к еде!
Он с любопытством глянул на меня:
– Ты успела испытать все эти формы любви?
– Большую часть. Хотя, признаюсь откровенно, судно я не выносила.
– И волосы на спине у своего парня не выщипывала?
– Нет, у тебя идеальная спина.
Он долго разглядывал меня из-под своих длинных черных ресниц:
– В тебе заложена огромная способность к любви, но ты страдаешь. – Рен быстро дотронулся до меня, но тут же отдернул руку. – Это единственное, о чем я думаю днем и ночью. До вечера. – Он встал и, прежде чем скрыться в коридоре, с улыбкой бросил: – Не забудь оставить мне танец.
Когда он ушел, я подбежала к постели и торопливо сняла подарочную упаковку со свертка. Внутри оказалось сказочной красоты китайское шелковое платье. Я бережно приложила его к себе. Платье было любимого цвета Рена. Все оттенки синего – благородный темно-лазурный от воротничка до середины груди, постепенно темнеющий до оттенка ночного неба.
От воротника до подола платье было расшито золотыми и серебряными лунами, месяцами, звездами, планетами и свирепыми драконами. Между ними вились лозы и цветы на длинных стеблях, тоже золотые и серебряные. Маленький глухой воротничок-стойка был украшен небольшим вырезом и элегантной застежкой из серебряной тесьмы. Платье было длиной до середины икры, но не успела я приподнять брови при виде вызывающе длинного разреза сбоку, как заметила ярлычок.
Значит, Рен купил это платье. Он не заказал его волшебному Шарфу.
Тут в дверь постучал мистер Кадам, принесший две коробки.
– Прелестное платье, мисс Келси. Я принес вам туфли и заколки для волос, их только что доставили. Нилима просила передать, что примерно через час поднимется к вам и поможет с прической.
– Это самое красивое платье, какое я видела в жизни! Но зачем Рен его купил? Он мог запросто попросить любую вещь у Шарфа!
Мистер Кадам пожал плечами:
– Это платье называется ципао, мисс Келси. Оно традиционно для китайской культуры. Мать Рена и Кишана часто носила такие. Кстати, сегодня на празднике вы можете встретить похожие платья, хотя большинство женщин, конечно же, будут в индийской одежде. Сегодня вы будете выделяться в любой толпе, думаю, именно поэтому Рен и купил это платье.
– Хм. Ладно, спасибо. Тогда увидимся через пару часов.
– С нетерпением жду начала праздника.
Примерно через час Нилима, как и обещала, постучала в дверь моей ванной, где я распрямляла волосы.
– О, великолепно! Для прически, которую я имела в виду, как раз нужны гладкие волосы.
Я села на пуф перед большим зеркалом и стала разглядывать Нилиму. Она была в традиционном костюме лехенга-чоли, с короткой блузой из рыжевато-красного бархата с шелковыми вставками. Ее длинная юбка и дупатта были сплошь расшиты стеклярусом, стразами, бусинками, пайетками и гранеными хрусталиками. Длинные черные волосы прекрасной стройной индианки были завиты локонами и красиво струились по спине. На висках они были небрежно заколоты изящными золотыми заколками в виде бабочек, а тяжелые золотые серьги и браслеты завершали образ.
– Ты просто красавица, Нилима.
– Спасибо. Ты тоже выглядишь прелестно.
– Ах, если ты займешься моей прической, меня, пожалуй, можно будет выпустить в свет.
Нилима со смехом принялась делить мои волосы на прядки. Сначала я старалась следить за тем, что она делает, но ее руки порхали слишком быстро. Аккуратно зачесав волосы набок, Нилима принялась закручивать прядку за прядкой в сложный низкий пучок. Оставшись довольна результатом, она вытащила из принесенной мистером Кадамом коробки целый набор гребней. Осыпанные бриллиантами и сапфирами гребни были выполнены в виде звезд, цветов и полумесяцев.
Ко всему этому великолепию прилагалась пара длинных серег с подвесками. Ах, что это были за серьги! В середине сверкал темно-синий овальный камень, от которого полумесяцем расходились лазурные камешки поменьше. Центральная подвеска в виде бриллиантовой звезды сверкала над россыпью более мелких синих, голубых, золотых и серебряных бусинок.
Нилима украсила мою сложную прическу гребнями, осмотрела и нашла ее вполне подобающей. Я попросила ее помочь мне надеть облегающее платье. Оно было без молнии, и я боялась порвать его по швам при первом же движении.
Нилима нашла мое платье обворожительным, но я уже чувствовала, что весь вечер буду одергивать подол, пытаясь прикрыть голую ногу. Во второй коробке, принесенной мистером Кадамом, лежали туфли – изящные серебряные лодочки на шпильке с золотой окантовкой сверху.
Я встала перед огромным зеркалом в гардеробной, чтобы окинуть взором всю картину. И не узнала девушку, глядевшую на меня. Она была экзотична. Длинная голая нога заманчиво выглядывала из разреза платья, а каблуки делали девушку еще выше ростом.
Регулярные тренировки с Кишаном сделали свое дело, я заметно окрепла. Талия стала у?же, руки налились и подтянулись. Зато бедра остались прежнего размера, отчего изгибы фигуры сделались более заметны. Нилима подвела мне глаза темно-синей подводкой и накрасила веки сверкающими золотыми тенями. Я выглядела не девушкой, а женщиной. И чувствовала себя… соблазнительной. Перестав одергивать платье, я уронила руки и улыбнулась своему отражению.
Признаться, никогда в жизни я не считала себя красавицей. Удобство я предпочитаю стилю. Но сегодня я была столь довольна тем, как выгляжу, что впервые не боялась сравнения с другими девушками. Воодушевленная этими мыслями, я взяла расписанный золотом веер на длинном шнуре, лежавший в коробке вместе с гребнями, обвязала его вокруг талии и уверенно спустилась по лестнице вниз.
Там меня уже ждали Нилима и мистер Кадам, ослепительно элегантный в белом костюме и темно-зеленой шелковой сорочке.
– Ах, мистер Кадам! Замечательно выглядите! А где Рен и Кишан? – спросила я.
– Они будут ждать нас у фонтана, – ответил мистер Кадам. Он галантно предложил нам с Нилимой опереться о его руки и добавил: – Спасибо за комплимент, но никто не сравнится с вами, милые дамы. Сегодня все мужчины будут завидовать мне!
Он усадил нас в «Роллс-Ройс», сокрушаясь, что нельзя воспользоваться двухместным «МакЛареном». Мы отъехали от дома и помчались на праздник, и я чувствовала себя Золушкой, спешащей на королевский бал.
Город сиял огнями, толпы празднично одетых людей запрудили улицы. Между домами висели гроздья разноцветных бумажных фонариков. С высокой арки, ведущей на главную площадь, на длинных лентах свисали шары из папье-маше, а открытая танцплощадка была украшена гирляндами цветов и иллюминаций.
Мы с Нилимой чинно выступали под ручку с мистером Кадамом. Сияя отеческой гордостью, он подвел нас к дереву желаний, сорвал с ветки две разноцветные бумажки и вручил нам.
– Напишите свои желания и повесьте их обратно на дерево, – проинструктировал нас мистер Кадам. – Если тот, кто загадает желание в эту ночь, будет всей душой верить звездам, его заветная мечта сбудется в течение года.
Я написала свое желание, и мы с Нилимой вернулись к дереву, украшенному сотнями разноцветных бумажек. Выбрав подходящее место, мы повесили на него свои пожелания. Теперь пришло время разыскать братьев и подкрепиться.
Обходя фланирующие группки людей, мы пробирались к большому фонтану, украшавшему главную площадь города. Мощные струи воды, подсвеченные вращавшимися разноцветными огнями, высокой дугой били в воздух. Это было очень красиво. Наш кавалер уверенно раздвигал толпу перед нами, освобождая проход.
Кишан поздоровался с мистером Кадамом и Нилимой, потом обернулся ко мне и хрипло охнул:
– Ты выглядишь… просто обворожительно. В жизни не видел такой красавицы!
На нем были темно-синие широкие брюки и винно-красная, в тонкую синюю полоску, рубашка с длинным рукавом. Растрепанные темные волосы и сверкающие золотые глаза, словно магнит, притягивали взоры стоявших рядом девушек.
Кишан поклонился и подал мне руку:
– Позвольте сопровождать вас!
Я засмеялась:
– Я буду счастлива прогуляться с таким красивым молодым человеком, но сначала нужно спросить разрешения у нашего папочки.
Мистер Кадам улыбнулся:
– Развлекайтесь, дети мои. Но только если кавалер даст слово привести даму сюда к началу церемонии фонарей.
Когда Кишан повел меня в толпу, я спросила:
– А… где Рен?
– Он ушел сразу после того, как мы сюда приехали. Сказал, у него какое-то дело.
– Понятно. – Я чувствовала невольное разочарование, хотя находилась в более чем приятном обществе.
– Идем! Давай подкрепимся, – предложил Кишан.
Мы пошли мимо лотков, ломившихся от самой разной еды. Здесь продавалось все на свете, даже леденцы. У одной женщины был целый лоток с леденцовыми розами. Разносчики предлагали крохотные, на один укус, канапе. Мы решили попробовать всего понемножку.
В результате нам достались крекеры с пряным персиковым чатни, пирожки-самосы и крохотные кусочки бхара байган, оказавшиеся печеными на огне баклажанами, фаршированными йогуртом со специями. Мы также отдали должное китайским закускам, роллам, вонтонам и дим сумам. Я даже отыскала на одном лотке попкорн, но он был с карри, поэтому пришлось от него отказаться.
Кишан развеселился, увидев, как я сморщила нос:
– Как ты можешь полюбить Индию, если ненавидишь карри? По-моему, это все равно, что жить в Китае и морщить нос от риса.
– К счастью, помимо карри в Индии полно блюд и специй, от которых я в восторге!
– Ладно, но в таком случае мне будет сложно накормить тебя.
– Пожалуй, оно и к лучшему. Я не хочу, чтобы мое платье треснуло по швам.
– Хм-м, – протянул Кишан, выразительно глядя на меня. – В таком случае ешь побольше, ни в чем себе не отказывай!
Вскоре мы столкнулись с мистером Кадамом и Нилимой. Рена по-прежнему нигде не было.
Нилима взяла меня под руку.
– Идем на церемонию фонарей!
– А что там нужно делать?
– Увидишь. – Нилима рассмеялась. – Идем скорее!
Огромная толпа уже собралась возле моста. Организаторы праздника приветствовали собравшихся с высокой деревянной платформы. Мистер Кадам стал переводить для меня.
– Они благодарят нас за то, что мы пришли, и надеются, что праздник пришелся нам по душе… Теперь ведущий рассказывает о древней истории города и о достижениях последних лет… Ага, наконец-то! – Мистер Кадам радостно всплеснул руками. – Отцы незамужних дочерей могут взять фонари. Стойте здесь, дочурки, я скоро вернусь!
Для отцов заневестившихся девушек были открыты коробки с фонариками в форме цветов. Мистер Кадам купил два. Красный он вручил Нилиме, белый достался мне.
– Что нужно делать?
– Опишите мужчину, за которого хотите выйти замуж, – ответил мистер Кадам.
Я испуганно охнула:
– Вслух?!
– Нет, на бумаге или, если хотите, мысленно. После этого девушка бросает свой фонарик в огонь – если загаданный мужчина где-то рядом, или в воду – если суженый пока далеко.
Я посмотрела на Кишана, который многозначительно подмигнул мне.
– Э… – выдавила я и сглотнула.
Нилима повернулась ко мне:
– Готова, мисс Келси?
– Д-да.
– Отлично, ведущий уже попросил одиноких женщин сделать шаг вперед.
Она схватила меня за руку и потащила туда, где уже стояли остальные девушки. Раздался удар колокола, и мы зажгли свои фонарики от свечей. После второго удара колокола вереница хихикающих невест стала мелкими шажками продвигаться вперед, и каждая девушка по очереди делала свой выбор на глазах у ликующей толпы.
Перед костром возвышалась деревянная платформа, с нее можно было бросать фонарики в быстрый ручей, который уносил их к реке. Нилима сказала, что платформу выстроили специально для того, чтобы женщинам не пришлось пачкать свои изящные туфельки. Кроме того, это делало выбор более волнующим, поскольку зрители до последнего мгновения не могли догадаться, куда полетит фонарик.
Стоя в очереди, я искала глазами Рена, но его по-прежнему нигде не было. Зато Кишан сиял, как начищенный четвертак. Нилима первой взбежала на платформу и бросила свой фонарик в воду. Я проводила глазами светящийся цветок, уплывавший по ручью, потом шагнула вперед и задумалась. Огонь или вода? На какую-то долю секунды я вспомнила о Ли, оставшемся в Орегоне, и даже вздохнула при мысли о том, насколько проще была бы моя жизнь, если бы я выбрала его. Но потом я вспомнила, почему так случилось. Я ведь не любила Ли.
Я отдала бы все на свете за то, чтобы вернуться назад и заново прожить наши с Реном орегонские недели. Каким мучительно-кратким было наше счастье… Я снова посмотрела на Кишана и улыбнулась. Я знала, что мой выбор за Индией. Мужчина, которого я хотела назвать своим, живет здесь. Поэтому я без колебания бросила свой фонарь в огонь и услышала снизу радостные крики Кишана и мистера Кадама.
После церемонии Кишан пригласил меня на танец, мистер Кадам и Нилима присоединились к нам. В этот раз мы с Кишаном танцевали совсем не так, как год назад, когда он только-только вернулся домой. Он до сих пор слегка сбивался на быстрых мелодиях, зато оказался очень чутким и искусным в медленных танцах. Он нежно и властно прижимал меня к себе и медленно раскачивался, двигаясь в такт музыке. Мне не на что было смотреть, кроме как него, и вскоре оказалось, что не так-то просто сопротивляться этому красивому мужчине и безмолвному призыву его сверкающих золотых глаз.
Когда танец кончился, Кишан нахмурился и сказал, что по местной традиции мужчина может танцевать с девушкой только один танец, после чего обязан возвратить ее отцу и встать в очередь, чтобы дать всем претендентам возможность произвести впечатление на родителей красавицы. Нилима была уже плотно окружена мужчинами, жаждавшими ее внимания, но что самое удивительное – в толпе нашлись охотники и на меня! Теперь я поняла, почему Кишан злился.
Мистер Кадам, с видимым удовольствием руководивший всем мероприятием, представил мне нескольких человек, время от времени переводя их слова для меня, правда, это требовалось не так уж часто. Почти все мои «соискатели» говорили по-английски. Кишан стоял возле мистера Кадама и так грозно смотрел на поклонников, что некоторые в конце концов от нас отошли. Он использовал любую возможность, чтобы потанцевать со мной и обратить в бегство соперников.
Рена по-прежнему не было видно. В конце концов я смирилась с этим и решила, что не позволю ничему испортить мне настроение.
Проводив меня на место после четвертого танца, Кишан, как истинный кавалер, пригласил Нилиму. Когда они отошли, мистер Кадам вызвался принести мне прохладительный напиток, и тут, как назло, золотой веер соскользнул с моего пояса и упал на землю. Я уставилась на него, с досадой топнув ногой. Веер был совсем рядом, но как наклониться за ним в таком узком платье?
Теплый голос негромко промурлыкал мне на ухо:
– Позволь мне…
– Рен! – Я обернулась к нему и громко ахнула. На нем были белые свободные брюки и приталенная синяя рубашка в тонкую полоску, распахнутая на горле. Темно-синий, ночной цвет рубашки идеально совпадал с цветом моего платья. Рен улыбнулся, и мое сердце пустилось вскачь.
Он сделал два шага ко мне, наклонился за веером – и вдруг застыл на месте. Его глаза медленно скользнули вдоль выреза моего платья. Рен даже не думал прикасаться ко мне, но я кожей чувствовала, как его взгляд ласкает меня, неторопливо поднимаясь по моей голой ноге от щиколотки до верхней части бедра. Я пошатнулась, у меня закружилась голова. То, чего Кишан мог добиться, прижав меня к себе, Рен умел делать одним взглядом. Он медленно выпрямился, откровенно любуясь моим нарядом, потом его глаза остановились на моем лице.