— А что случилось? — удивился Валька.
— Ну как же, драконы, кентавры, русалки, кто там еще был? Вон, пацаны рассказывают. — усмехнулся Павел Егорович.
— А, вы про это, — Валька картинно почесал затылок. – Ну, я на речке был, потом они подошли. А потом из кустов лосенок выскочил, прямо на нас. Потом он с перепугу обратно в посадку рванул, а пацаны домой. А я там остался, а потом тоже домой пошел. Вот и все.
Объяснение выглядело вполне логично — лоси, да и прочее лесное зверье, не так уж и редко появлялись в деревне и вокруг.
— Ну, в общем понятно, – подытожил Павел Егорович. – Все. Пацаны, хорош трепаться, разбегайтесь. Евгений, домой, дрова поможешь наколоть.
Он развернулся и, не слушая никого больше, направился к дому.
Все нехотя стали расходиться, такое приключение сорвалось. А Валька под хмурые взгляды пацанов отправился домой.
Когда Валька вернулся, в комнате царил полумрак, шторы были задернуты. Кентаврёнок спал, устав от пережитых волнений. Он крепко обнимал подушку, прислонившись к кровати, а второй половиной устроившись на полу.
Валька смотрел на спящего кентаврёнка и вдруг сердце у него тревожно защемило. Его новый друг выглядел сейчас так беззащитно, что мальчик решил сделать все возможное и невозможное, чтобы Кларки было хорошо. А ведь знакомы они были всего несколько часов.
Валька протер глаза локтем, с чего-то вдруг слезы выступили, ерунда какая...
К счастью, напомнил о себе желудок, и то, четвертый час уже, пора бы и пообедать. Валька совсем уже было собрался совершить рейд на кухню, когда услыхал, что лязгнула калитка. Он выглянул – возвращалась бабушка, вспомнив наконец о любимом внуке.
— Надо бы ее подготовить сперва — промелькнуло у мальчишки в голове.
— Ба, привет. – шагнул он навстречу, взял тяжелую сумку. – Чего здесь?
— Рыбки взяла у Семеновны, зять у нее с рыбалки вернулся, всю ночь ловил. Как ты здесь, обедал уже?
— Здорово! – искренне обрадовался Валька, рыбку он любил. – Да, слушай, тут ко мне друг пришел в гости...
— Ну, замечательно, зови его к столу. — бабушка уже накрывала.
— Нет, ба, ты сначала послушай. Он... Ну... Не совсем обычный... Не похож на других...
Бабушке надоел этот детский лепет, она решительно сняла фартук:
— Пойдем-ка, показывай своего друга.
Татьяна Сергеевна не была обычной заполошной и суетливой старушкой. Напротив, это была вполне солидная дама, в прошлом учительница, а в недалеком прошлом завуч, так что за свою жизнь она видела много необычного и готова была ко всему.
И все таки, увидев кентаврёнка, она не сдержалась, всплеснула руками :
— Господи, быть не может!
Кларки открыл глаза, потянулся и вежливо сказал :
— Здравствуйте.
— Так значит, это правда, что соседи на улице болтают? Мол, дети на речке чудо какое-то видели, то ли русалку, то ли кентавра. А он вот он! — бабушка уже с интересом разглядывала Кларки.
— Ба, ты только не говори никому! – предупредил Валька, — А то ведь тут такое начнется.
— Не волнуйся, — Татьяна Сергеевна погладила внука по голове. –Давайте-ка к столу, остынет все.
Шторы на кухне тоже задернули, от любопытных глаз.
Кларки отодвинул предложенный ему стул и устроился прямо на полу. При этом до стола он вполне дотягивался.
Он повертел в руках вилку:
— Странно, похоже на трезубец бога Морей, — и отложил ее в сторону.
Бабушка с внуком переглянулись, скрыв улыбки.
— Что это? – спросил он затем, взяв пальцами котлету. – Это из мяса?
— Да, из говядины, котлетка. Попробуй, очень вкусно — сказала бабушка.
Кларки положил котлету обратно, в общую тарелку, тщательно вытер руки полотенцем.
— Извините, я не ем мяса.
— Не ешь? Почему? Ты вегетарианец? — удивился Валька.
— Веге... кто? Нет, не знаю, просто мы не едим животных.
— Ох, прости, какой же я дурак!? – понял вдруг Валька. – Ба, спрячь пожалуйста котлеты, я тоже не буду.
— Ну, картошку-то можно, наверное? Жареная, с лучком.
— Может, я не пробовал. — Кларки взял более привычную ему ложку, набрал картошки, прожевал, улыбнулся. – И правда, вкусно, спасибо.
— Ну, вот и ешьте, на здоровье.
Когда с обедом было покончено, стали решать, что дальше делать.
Впрочем, решение было принято молниеносно.
— А что делать, будем родителей твоих ждать, Валя, – сказала бабушка. – Вот приедут послезавтра, а там и посмотрим.
Глава третья
После обеда Валька решил научить Кларки играть в шахматы, все равно на улицу не сунешься.
Кентаврёнок на лету схватывал правила. А сначала его очень рассмешила фигурка коня:
— Ему бы тело человека приклеить – кентавр наоборот получится, прикольно будет!.. — Сленг современных мальчишек быстро перенимался.
Пока они развлекались, на улице послышались какие-то крики, шум, беготня. Валька приоткрыл окно:
— Эй, что там? — спросил он пробегавшего мимо пацана.
— Женька себе руку распанахал! Топором! — возбужденно крикнул на бегу мелкий шкет и помчался дальше.
— Вот не везет ему... — с досадой, но и с легким злорадством подумал Валька. — Я сбегаю, гляну, чего там, — уже вслух сказал он. – А ты смотри, не высовывайся!
Мальчишка прямо через окно выпрыгнул на улицу, благо первый этаж.
На Женькин двор сбежалась почти вся деревня.
Жека сидел посреди двора, белый, как полотно. Вокруг все было забрызгано кровью. Его отец пытался затянуть рану ремнем повыше локтя. Кисть болталась на жилах, словно на веревочках.
Вальку слегка замутило, такого он еще не видел.
Вокруг пытались давать советы, большей частью бесполезные. Говорили, что на машине если везти, то только к утру в городе будут, по местным дорогам, да еще и растрясет. Лучше всего было связаться с МЧС, может, вертолет дадут.
Но тут...
Все разом замолчали, расступились. Валька оглянулся и похолодел. В ворота вошел … Кларки. Валька еще не видел таким кентаврёнка: его лицо было каким-то отрешенным, спокойным, непонятным. Он постоял секунду и пошел к Женьке, не отводя взгляд, не мигая. Подошел, присел рядом и сказал, ни к кому не обращаясь, в пространство:
— Мне нужна тишина...
Затем поднял левую руку ладонью вверх, к Солнцу, а правую протянул над раной.
— Соедините кисть и руку. — сказал он отцу парня.
Павел Егорович осторожно приложил кисть к осколку кости. Женька почти терял сознание, но держался.
А Кларки прикрыл глаза, застыл. И через мгновение тонкий яркий лучик ударил откуда-то сверху прямо в ладонь левой руки, а под правой появилось фиолетовое свечение. Оно стало разгораться, становилось все ярче. Вскоре пришлось даже зажмуриться, невозможно было смотреть. Через минуты три свечение пошло на убыль и совсем погасло.
И все с удивлением увидели, что Женькина рука стала как раньше, зажила, ни шрама, ни мало-мальски заметной царапинки. Жека недоверчиво поднес руку прямо к лицу, сжал пальцы в кулак, разжал. Все было в порядке.
— Вот значит ты какой... – задумчиво сказал Павел Егорович. – Спасибо тебе, малыш.
Он протянул широкую ладонь и осторожно пожал ладошку кентаврёнка.
Валька смотрел во все глаза. Только сейчас он отчетливо понял, что Кларки, его Кларки – СКАЗОЧНОЕ существо, а не обычный мальчишка, каких миллионы. Он один такой, ЕДИНСТВЕННЫЙ на Земле. И он его ДРУГ!..
— Женька, виновато спрятав глаза, подошел к Вальке:
— Слышь, ты это... Ну... В общем, ходи где хочешь, теперь тебя не тронет никто. Ну, и это, спасибо, в общем... — это уже для Кларки.
А кентаврёнок снова стал самим собой, он весело улыбался во весь рот, разглядывая сельчан.
Валька подошел к Женькиному отцу :
— Дядь Павел, надо бы сказать всем, чтобы не говорили об этом никому, а то приедут всякие там журналисты и ученые, все узнают, заберут кентаврёнка, опыты разные ставить начнут, или еще что...
— Пожалуй, ты прав. – нахмурился Павел Егорович. – Погоди минутку.
Он подошел к мужикам, курившим неподалеку и обсуждавшим свалившееся на них чудо, о чем то переговорил с ними вполголоса и вернулся.
— Ну, вроде все в порядке, наши мужики народ понятливый, будут молчать, и бабам накажут. Только ведь, сам знаешь, на всякий роток не завяжешь платок. Кто-нибудь обязательно ляпнет. Отведу-ка я его на заимку. Это домик такой, сторожка, в тайге. Я же лесник, как-никак. Поживет там немного, а там видно будет.
Валька обрадовался.
— Можно, и я тоже с ним?
— Можно и вдвоем, чего уж там. Пойдем, бабушку твою уговаривать.
Бабушка согласилась. Не так быстро, как хотелось бы, но на то она и бабушка. Она собрала в рюкзак одежду, еду. Валька тоже кинул туда фонарик, бинокль, еще мелочи разные.
— Ну, на ночь глядя мы не пойдем, конечно. А завтра утречком я за вами зайду, не проспите. — сказал Павел Егорович, попрощался и вышел.
Хоть было всего девять часов, но решили лечь спать, дорога предстояла длинная, полдня почти пешком топать, как сказал дядя Паша.
Как говорится, утро вечера мудренее...
Глава четвертая
Не было еще и семи, когда Павел Егорович постучал в ставни. — Поднимайтесь, умывайтесь, одевайтесь! До жары надо успеть пройти побольше.
Мальчишкам хватило всего несколько минут, чтобы выскочить на улицу и они зашагали по просыпающейся деревне.
Вдруг Кларки остановился, как вкопанный. — Что случилось? — спросил Валька, постепенно просыпаясь на ходу.
— Я только что вспомнил, — виновато сказал кентаврёнок.
— Вчера, там, на речке, когда мы с пацанами... В общем, я там свой медальончик потерял, талисман. Я найти должен.
— Ну, давай потом, когда вернемся, куда он денется. Сейчас идти надо побыстрей.
— Нет, ты не понимаешь, – уговаривал Кларки. –Это очень важно, я должен найти!
— Ладно, не спорьте. – вмешался Павел Егорович. –Пойдем, поищем, а на заимку успеем.
Солнце еще не вошло в полную силу, но было уже довольно светло.
Стали искать. Валька, наклонившись к земле, ворошил камешки. Встав на коленки, Кларки тоже перебирал гальку. Но повезло дяде Паше. Не на берегу, а в сторонке, в траве, он заметил блестящий кругляшек, поднял.
— Эй, малыш, посмотри, не твой?
Кентаврёнок встрепенулся, подбежал, взял в руки золотой кружок на тонкой цепочке.
— Ага, мой, точно! — обрадовался он.
— Наверное цепочка порвана или застежка сломалась. Потом починим. Давай я его в карман пока положу. — сказал Валька.
Кларки нехотя передал ему талисманчик:
— Только ты смотри за ним, не потеряй, ладно?
Валька не стал рассматривать медальон, сразу сунул в карман. А напрасно – талисманчик этот был весьма любопытен. Впрочем, мы еще к нему вернемся.
Теперь ничего не мешало им отправиться в путь.
И дошли бы они к сторожке без приключений, если бы не встретилась им по дороге обычная фура, грузовичок. Шофер ковырялся в моторе, чертыхаясь вполголоса и вспоминая маму своего напарника, который запорол движок и умотал в отпуск.
А в кузове... В кузове стояла тощая, хилая, старая лошадь.
Она взглянула безразлично на пришлых, отвернулась. Потом снова посмотрела, втянула ноздрями воздух. Потянулась вперед всем корпусом, сказала что-то негромко по-своему, по лошадиному.
Кларки смотрел во все глаза. Грузовичок не интересовал его, в деревне он уже видел несколько похожих телег на колесах.
Но вот лошадь...
— Куда ее везут? — спросил он у Вальки.
— На мясокомбинат, — ляпнул тот, не подумав, и тут же мысленно приговорил свой язык к расстрелу через повешенье на электрическом стуле.
— А что такое мясо-ком-би-нат? — повторил с трудом Кларки.
— Ну, понимаешь, — стал выкручиваться Валька –это такое место, где старых лошадей держат, кормят, ухаживают за ними... — врал мальчишка, краснея от стыда за людей.
— Понятно — сказал тихонько Кларки. Уж вранье-то кентаврёнок чуял сразу.
Он подошел поближе, обнял умную лошадиную морду, всю в облезлых катышках, стал гладить худую жилистую шею. Они забыли обо всем, общались, словно были знакомы всю жизнь. Наверное, Кларки вспомнил о своей маме...
Смотреть на это было просто физически невозможно. Валька проглотил комок, вставший у него в горле и шепотом сказал: — Дядя Павел, так нельзя, это неправильно. Сделайте, пожалуйста, что-нибудь!
Павел Егорович подошел к шоферу, о чем-то поговорил с ним, тот отказывался, мотая головой. Потом парень все-таки выглянул из-за капота, увидел кентаврёнка и ... забыл закрыть рот.
— Сколько живу... – начал было он. – Ладно. Забирайте, только мне ведь отчитываться придется, с меня высчитают.
— Вот, держи, хватит? — Павел Егорович вынул несколько смятых рублевок.
Шофер открыл борт, подставил доски. Кобыла торжественно спустилась на землю. А Кларки так обрадовался, что дал круг почета галопом вокруг грузовика, подняв целое облако пыли.
— Ну вот, сделали доброе дело, теперь и дальше идти можно — улыбался Павел Егорович.
Пока наши герои, болтая между собой, шагают по узким лесным тропкам, вернемся к началу нашей истории. И посмотрим, что происходило в стране Кларки после гибели его сородичей.
* * *Едва стихли последние крики, как шаман вошел на пепелище. Вслед за ним вбежали победители и стали собирать нехитрые пожитки, уцелевшие в огне.
Шамана не интересовали вещи. Волоча медвежьей шкурой по тлеющим углям, он осматривал убитых. На взрослых он бросал равнодушный взгляд, но вот детей тщательно переворачивал, заглядывал в лица, стерев копоть и грязь. Убедившись в ошибке, шагал к следующему телу. Его лицо постепенно становилось все недовольнее и злее.
Он бродил по стойбищу, приказывал воинам разбирать полусгоревшие хижины. Но все было напрасно – Кларки словно растворился в воздухе. А искал шаман, конечно же, нашего кентаврёнка.
Осмотрев всех, уже отчаявшись, шаман подошел к задней стенке забора и тут же увидел сдвинутые в сторону доски. Он с трудом протиснулся в щель, увидел тропинку, идущую вверх и сразу все понял, воспрял духом. Уж теперь-то беглец будет схвачен!
И шаман получит наконец-то заветный медальон...
Глава пятая
Ну, и кто придумал, что пешие прогулки полезны для здоровья? Если это так, то Валька оздоровился лет на двести вперед. Через полчаса он перестал поддерживать беседу, через час натер ноги в своих супермодных кроссовках, а через полтора часа его пришлось посадить верхом на спасенную кобылу с редким именем Маруська. Кларки и Павел Егорович посмеивались над всадником, но им то что, лесным жителям, им не понять тонкую натуру городского романтика.
К полудню наконец-то добрались. Домик выглядел очень сказочно, маленький, бревенчатый, полускрытый в тени густых деревьев, он весьма напоминал избушку на курьих ножках, присевшую отдохнуть.
Едва вошли, Валька перебрался на лежанку и блаженно застыл. Вот оно какое, оказывается, счастье!
— Вы тут располагайтесь, а я пойду рыбки пожарю. Татьяна Сергеевна положила три карпика, душевная женщина. — сказал Павел Егорович.
Валька немного отлежался, стянул эти чертовы кроссовки, и пересел к столу.
— Кларки, иди, посмотрим медальончик твой, может починить получится.
Кентаврёнок перебрался поближе.
Валя достал золотой кружок, заботливо завернутый в половинку тетрадного листа, из кармана и положил на стол. Мальчишки склонились над ним.
Цепочка целая, повезло, просто застежка оказалась слабоватой, не выдержала небольшой потасовки.
Сам же медальончик выглядел как-то неброско. Он был без каких-либо надписей, рисунков, больше всего напоминал карманные часы-«луковицу», только раза в три меньше.
Валька и так, и эдак вертел его в пальцах, с надеждой заглянуть внутрь. Бесполезно – не было ни малейшей щели. Но, внимательно присмотревшись, мальчик заметил сбоку крохотное отверстие, не больше макового зернышка.