У Вальки загорелись глаза в предвкушении тайны.
— Дядя Паша! А где у вас иголки?! — крикнул он.
— Посмотри там наверху, в жестянке, на полке где-то. — ответил Павел Егорович со двора, где он чистил рыбу, и усмехнулся про себя: — Чего это он пришивать надумал, хвост, как у кентаврёнка, что ли?
Мальчишка подставил табуретку, прыгнул на нее, стянул с полки небольшую коробку из-под чая, поискал среди катушек и пуговиц самую тонкую иглу, осторожно вставил ее в отверстие, нажал.
Медальончик неслышно щелкнул и крышка поднялась. Исследователи затаили дыхание.
— Ты уже открывал его? — шепотом спросил Валька.
— Нет, я и не знал даже, что открыть можно, мне папа подарил, когда я родился. А ему его отец, это у нас в роду так повелось, старшему сыну талисман передавать. — тоже вполголоса отвечал Кларки.
Валька кивнул, продолжая разглядывать медальон. Потом он аккуратно положил его на стол, взял из рюкзака бинокль, скрутил линзу. Так то оно получше будет.
В центре находился черный опал, над ним, чуть меньше размером – нежно-синий сапфир, под ним – ярко-красный рубин, справа зеленоватый изумруд, а слева матово-желтый полупрозрачный янтарик (не зря отец у Вальки был геологом, в камешках мальчик с пеленок разбирался) Камни были небольшие, размером с ноготь у него на мизинце. Вся эта конструкция очень напоминала компас, только без стрелки.
А на второй половинке крышки были непонятные надписи на незнакомом языке.
— Ты можешь прочитать? — Валька передал стекло и медальончик кентаврёнку.
— Не-а, — присмотрелся Кларки, — мы совсем по-другому пишем,- и он набросал на старой газете несколько букв, похожих на греческие, Валька видел такие в формулах по физике. А эти напоминали скорее египетские иероглифы.
Под центральным камнем тоже было несколько иероглифов, а если точнее, то пять. Как всякий истинный ученый, Валька применил «метод научного тыка». Он понажимал на камни, по очереди на каждый, и на все вместе — ничего не произошло, хоть камешки эти вдавливались словно кнопки. При этом надпись под опалом слегка изменялась, иероглифов оставалось по прежнему пять, но уже другой формы.
Кларки смешно наморщил лоб:
— Знаешь, я, кажется, что-то вспоминаю...
Валя уставился на друга:
— Тебе что, эта штука знакома все-таки?
— Нет, тут другое, сейчас... А, вот, вспомнил! Понимаешь, у нас там, ну, дома, была такая считалка детская, даже никто не помнит, откуда взялась. Вот, послушай:
— И правда, похоже. Все цвета совпадают. «Сквозь время», значит? Неужели и правда!..
— Ты о чем? — нетерпеливо подталкивал кентаврёнок локтем мальчика.
— Это же машина времени! — восхищенно заблестели глаза у Вальки.
— А как это?
— Ну, в прошлое там, или в будущее попасть можно — отмахнулся Валька, — только надо ведь проверить еще.
Он продолжал увлеченно нажимать на камешки, но толку не было.
— Надо код узнать, наверное. — ребенка XXI века трудно было сбить с толку какими-то кнопками. На компьютере их побольше будет.
Вошел Павел Егорович.
— Ну, что у вас тут? Помогать мне собираетесь-то?
— Дядь Паша, у нас тут такое!.. — перебивая друг друга, мальчишки рассказали про странную штуковину.
— И с чего вы взяли, что это машина времени? Совсем не обязательно. — скептически охладил их пыл Павел Егорович.
Мальчишки недоуменно переглянулись. Вдруг Валька вскрикнул, поразившись новой догадке:
— Это же пультяшка! Как же я сразу не въехал! Про портал времени в любой книжке прочитать можно!
— Час от часу не легче. – проворчал дядя Павел, — что тебе всякие фантазии в голову лезут, обычный медальон, закройте его да и пойдем рыбку пожарим, дровишки собрать поможете.
— Ничего эти взрослые не понимают, — сказал на ухо кентаврёнку Валька. – ну, ничего, вот мой папа приедет завтра, он точно нам поможет разобраться.
Глава шестая
На берегу небольшого ручейка, что протекал возле сторожки, под огромным столетним дубом, на зеленой молодой травке устроили банкет.
Расстелили скатерть-самобранку, разложили огурчики, помидорчики, зеленый молодой лучок, нарезали хлеб, а в центре поставили главное блюдо – румяных поджаристых карпов.
Аппетит на свежем воздухе прорезался просто волчий, все смели моментально.
— А рыбу тебе можно есть? А то смотри, я могу помочь. — сказал Валька, облизывая пальцы.
— Спасибо. – на полном серьезе, но со смешинкой в голосе, ответил Кларки, — я и сам справлюсь.
После обеда потянуло на разговоры.
— Дядь Паша, расскажите что-нибудь интересное, а? — попросил Валька, уютно прислонившись к теплому боку кентаврёнка.
— Ладно, слушайте. – начал рассказ Павел Егорович. – Только сперва слово дайте, что болтать не будете. Я про это никому не рассказывал, а то ведь засмеют, – мальчишки с готовностью закивали в ответ. – Было это не так давно, всего года три назад, осенью. Надумал я осмотреть свой участок, обход сделать. Нет, я конечно постоянно свою делянку проверяю, но в тот раз понесло меня к скалам, вы не знаете, наверное, это километрах в тридцати отсюда. Там народ не появляется почти, ни охотникам, ни геологам там интересу нету. Ну вот, пришел я туда, и понесло меня сдуру наверх, вроде немолодой ведь уже. Поднялся по козьей тропке, гляжу, через провал, прямо напротив, что-то навроде человека. Лохматое, огромное, бурое. Думал сперва, медведь. А он оборачивается и на меня глядит. Голова полузвериная, а взгляд такой понятливый, человечий. Махнул он мне рукой, вроде поздоровался, и в пещеру спрятался. Я прямо ни живой ни мертвый стою, не могу шевельнуться. Подождал с четверть часа, спустился, перешел через расщелину и поднялся на ту скалу, в пещеру заглянул, страшновато, а интересно. Только вот пусто внутри оказалось, куда он делся, этот «снежный человек», до сих пор не могу понять. Такая вот история...
— Снежного человека не бывает. — заявил безапелляционно Валька.
— Конечно, не бывает – тут же согласился с ним Павел Егорович. – И леших не бывает...
— Не бывает, сказки это.
— И русалок не бывает, и домовых... — продолжал дядя Павел.
— Не бывает. — все больше заводился Валька.
— И кентавров не бывает... — словно через запятую продолжал перечислять дядя Павел.
— Не быва... Ой! — Валька осекся, все рассмеялись, особенно Павел Егорович, довольный, что поймал на удочку спорщика.
С таким аргументом не поспоришь. Вот он, аргумент, сидит рядышком, пытается острым копытцем кузнечика в ручей спихнуть, а тот, не будь дурак, не дается, отпрыгивает.
— Так что, братцы, — подытожил Павел Егорович, откидываясь на траву, — не зря народ сказки придумывает, что то в этом есть. Он прикрыл глаза с явным намерением подремать. — Погоди-ка! – вдруг снова поднялся. – А ведь в лапе у того существа блестело что-то! Уж не твой ли талисманчик, малыш?
— Правда? — ахнули разом оба пацаненка.
Павел Егорович расхохотался так, что аж слезы выступили.
— Снова поймались, сказочники! Ладно, я тут покемарю с часик, — сказал, отсмеявшись, дядя Павел, — а вы идите поиграйте, только осторожней, не заходите далеко в лес, ну, и кричите, если что.
Но смех смехом, а пещера эта Вальке запомнилась...
Валька тоже не прочь был поваляться в теньке, но Кларки был полон энергии. Он растормошил друга и стал носиться по опушке, словно жеребенок. Стали бегать наперегонки, играть в пятнашки, ну, дети, что с них возьмешь.
Немного сбросив пар, решили прогуляться по лесу, побродить вокруг, не слишком далеко, конечно.
В лесу царил загадочный полумрак. Чтобы не заблудиться, шли по тропинке, проложенной, вероятно, охотниками.
Вальке все было интересно, и громкая дробь дятла, и трескотня сорок, и огромные муравейники. Все надо было посмотреть, и что можно, потрогать.
И такая была тишина, такой чистый воздух, такое спокойствие, что ни о чем плохом даже думать не хотелось.
Но тут...
Кларки немного замешкался у куста с какими-то ягодами, а Валька прошел вперед с пару десятков шагов.
Наверное, в лесу все первобытные инстинкты обостряются. Он как-то почувствовал неладное, поднял голову и посмотрел вверх.
Чуть выше его роста, на широкой ветке, сидела полутораметровая кошка. Она глядела на мальчика желтыми злыми глазами, и явно готовилась к прыжку.
Хотелось бы надеяться, что это домашняя кошечка, но кисточки на ушах выдавали правду. Рысь! Для 12-ти летнего ребенка просто смертельный враг.
Валька похолодел. Сердце рванулось вниз, куда-то в пятки. Бежать было слишком поздно.
Единственное, что он успел сделать, это сквозь зубы выдавить одно слово:
— Кларки...
А рысь уже отталкивалась задними лапами, урча и прижав уши к голове.
Вдруг мощный удар сшиб Вальку с ног, отбросил далеко в сторону. Мальчишка больно ударился о кочку, перевернулся, стал на четвереньки и замер, не веря своим глазам.
На его месте стоял кентарик; напротив, все на той же ветке сидела так и не успевшая прыгнуть рысь.
Они не мигая смотрели друг другу в глаза. Кларки скрестил руки на груди, его черные глаза затуманились.
Через несколько мгновений кошка зевнула и, не теряя достоинства, перепрыгнула на другую ветку, потом дальше и дальше, пока короткий рыжий хвост не перестал мелькать вдали, в густой листве.
Только теперь Валька перевел дух, поднялся, подошел к Кларки. Ни слова не говоря, он обнял друга за шею, прижался к нему и замер. Кларки крепко обхватил Вальку ладонями за вздрагивающие плечи. О чем они думали в эти минуты, пусть останется с ними.
Глава седьмая
К дому ребята вышли тихие, присмиревшие. Павел Егорович, набиравший воду в ручье, спросил:
— Что это с вами? Лешего увидали, наверное?
Валька слабо махнул в сторону леса :
— Мы там рысь видели, чуть не прыгнула; хорошо, Кларки ее прогнал-
— Рысь? – забеспокоился дядя Павел – Вот принесла нелегкая! Многолетний опыт охотника и егеря позволил ему сохранить видимость спокойствия. Он быстрым шагом прошел в избу и через пару минут вышел с двустволкой в руках.
— Вот что, вы пока в доме посидите. А я пойду погляжу, куда наша подружка забежала.
Мальчишкам уже не хотелось ни леса, ни ручья, ни прочей природы. Да и стемнеет скоро, к тому же.
Кларки пошел поговорить со своей кобылой, а Валька отправился в сторожку. Он лег на кровать и долго смотрел в бревенчатый потолок, вспоминая страшные секунды. Как себя ни успокаивай, а все-таки он повел себя как трус. До сих пор руки-ноги бьет мелкая дрожь. Он ведь даже и подумать не успел, что можно камень или палку было схватить. Еще и еще он давал себе слово перестать быть такой девчонкой, да только все не получалось.
Постепенно в комнату входил полумрак, садилось солнце.
Появился Кларки, пристроился возле Вальки, взял его за руку.
— Знаешь, как я перетрусил... – сказал он вдруг.
— Ты?!! – несказанно удивился Валька. – Ты же совсем наоборот даже!..
— Если б тебя там не было, я бы убежал, наверное.
— А ведь ты меня сегодня от смерти спас — вдруг в каком-то непонятном порыве Валька прижался губами к прохладной щеке своего друга. Тот не отстранился, глупые пацаньячи предрассудки, видимо, были ему не знакомы.
Вернулся Павел Егорович. Он громко прошаркал сапогами, зашел к ним в комнату.
— Как вы тут, спите уже?
Мальчишки только успели отпрянуть друг от друга, весьма, надо сказать, нехотя.
— Ладно, не буду мешать. Я обошел вокруг, ничего страшного не заметил, наверное, далеко вы ее загнали. Ну, спокойной ночи. — Спокойной ночи. — ответил Валька.
Дядя Павел прикрыл дверь, потом грузно улегся на топчан, поворочался и захрапел.
— Слушай, я давно спросить хотел, а откуда ты наш язык знаешь? Или вы там тоже по-русски говорили? — спросил Валька.
— Да я и сам не знаю, просто как встретились с тобой, так я сразу и научился.
— Понятно. — и Валька решил поменьше удивляться в будущем, уж слишком невероятным был его друг.
— Кларки, спокойной ночи — сказал вполголоса Валька.
— Пусть твое сердце увидит рассвет... — ответил ему кентаврёнок.
— Ух ты, здорово! – вскрикнул восхищенно Валька. – А как у вас «Доброе утро» говорят?
— Пусть твое сердце встретит закат.
— Красиво — улыбнулся мальчик и закрыл глаза.
* * *Утром Вальку разбудил вкусный запах дымка. Он вскочил, наспех натянул шорты и футболку, выскочил из дома. Павел Егорович и Кларки мирно беседовали о чем-то возле костерка. Было чуть-чуть прохладно, набежали легкие облака. Валька поздоровался, пробежался умыться к ручью, на ходу взъерошив прическу у кентаврёнка. Настроение было преотличным. И пусть сюда сбегаются все рыси, медведи и леопарды, он уже ничего не испугается, когда рядом с ним такой славный друг.
— А мы вот картошки испечь задумали — сказал дядя Павел, когда Валька присел рядом.
И тут появились гости.
Темно-зеленый «газик» подъехал почти неслышно, трава скрадывала шорох шин.
Первым выскочил Женька, сын Павла Егоровича. Улыбаясь, он подошел к отцу, пожали друг другу руки, обниматься, естественно, не стали, не барышни.
Потом появился водитель, в милицейском кителе, с тремя звездочками на погонах. А потом...
— Папа!.. – крикнул Валька и тут же повис у отца на шее, затем плавно переселился к маме. – Мам, привет! Приехали наконец-то!
— Ну, рассказывай, что тут у вас творится. – весело сказал отец, подходя к костру.
— Привет, Егорыч, вот, привез тебе гостей, — сказал старлей дяде Паше.
— Добрым гостям всегда рады — Павел Егорович был рад за Вальку, но присутствие участкового радости приносило мало.
Ольга Николаевна, стройная молодая женщина, весело осматривалась по сторонам:
— Валя, ну а где же твой друг? И бабушка вчера нам весь вечер про него рассказывала, и вся деревня гудит, как улей.
И правда, где же кентаврёнок? За этой суматохой мы совсем про него забыли. Валька метнулся в дом, пусто. Обежал вокруг сторожки. И появился, держа смущенного Кларки за руку.
— Здрасьте, — поздоровался тот, застенчиво глядя из-под длинных ресниц.
— Ой... – мама так и присела – Чудо какое... А мы все не верили... — она подошла ближе, протянула руку и тонкими длинными пальцами погладила Кларки по голове. А он чуть не замурлыкал в ответ.
Папа Вальки, конечно, был более сдержан. Но и он не сразу пришел в себя, смотрел, широко раскрыв глаза, почесывая переносицу.
Участковый Афанасьев, по долгу службы повидавший всякое, был невозмутим. Подумаешь, мол, кентавры, и не такое видали.
В костер была подброшена картошка, появилась, как водится, «злодейка с наклейкой», водочка то есть.
Старлей, правда, пытался что-то возразить, мол, на службе. Но сопротивление было вялым и ненатуральным.
Все сели у костра, чуть в стороне, жара все-таки, облака разошлись и Солнце вступало в силу.
Детям налили «колу». Кларки подозрительно понюхал темную жидкость с шипящими пузырьками, попробовал. Холодный вкусный напиток пришелся по вкусу.
Разобрали горячую, закопченную картошку, пропустили по первой. За встречу.
Когда прошла вторая, заговорили на серьезную тему.
— Что будем с нашим чудом расчудесным делать? — спросила мама Вальки.
— Здесь ему долго нельзя, прознают быстро. Шила в мешке не утаишь, — покачал головой Павел Егорович. – Вот ты власть, Матвеич, что скажешь?