— Так чего с тестами-то будем делать? — повторила Моя Длина.
— Сдавать, — солидно ответил Темыч. — Чего же еще с ними делать. — Впрочем, уверенность его сейчас была напускной. О том, что части класса велели за выходные подготовиться к тестированию, Темыч и четверо его друзей вспомнили только сейчас.
Это было общегородское тестирование, в котором принимали участие все московские школы. В каждой из них методом компьютерного отбора определялось по нескольку учеников из третьих, девятых и одиннадцатых классов. Они должны были сдавать что-то вроде экзамена по основным дисциплинам. Далее данные испытаний обрабатывались компьютером. А потом на их основании комиссия делала вывод о качестве обучения в той или иной школе. Проводилось мероприятие третий год подряд, и каждый раз в нем участвовали разные классы.
Узнав, что выбор пал на девятые классы, педагоги две тысячи первой не на шутку встревожились. Особенно сильная паника охватила директора Михаила Петровича и его заместителя по административно-хозяйственной части Арсения Владимировича. Дело в том, что по результатам прошлогоднего тестирования закрыли один из лицеев, который находился неподалеку от две тысячи первой. Конечно, две тысячи первая была на неплохом счету. Однако от неожиданностей никто не застрахован. Особенно, когда дело касается девятого «В», который, по словам Михаила Петровича, «являлся коллективом непредсказуемым».
Едва узнав о предстоящем испытании, директор и заместитель держали перед девятым «В» пламенные речи. Михаил Петрович в своем выступлении сделал акцент на чести школы, которую следует отстоять во что бы то ни стало. Арсений Владимирович, как бывший кадровый офицер, был по-военному краток. Предстоящее мероприятие он уподобил «генеральному сражению за жизнь родной школы» и, в заключение крикнув зычным командирским голосом: «Вперед! Ни пяди земли врагу!» — удалился напутствовать третьи и одиннадцатые классы.
Андрей Станиславович тоже не дремал. Оставив на прошлой неделе ребят после уроков, он попросту объяснил, что если они подкачают, то им в дальнейшем придется иметь дело с другим классным руководителем. Ибо он, Андрей Станиславович, такого позора не переживет и тут же сложит с себя полномочия. Это произвело на бурное содружество «В» сильное впечатление. Андрея любил весь класс.
В свои тридцать пять лет классный руководитель девятого «В» был моложав, строен, носил длинную пышную шевелюру и одевался, по большей части, не иначе как в джинсы. Кроме того, он ездил на подержанном мотоцикле «Харли Дэвидсон». Постоянно покупал модные диски и с удовольствием давал их переписывать всему своему классу. И обладал еще множеством других замечательных качеств, которые позволили Лешке Пашкову еще в пятом классе сказать, что Андрей у них — «крутой мужик».
Учителем Андрей Станиславович стал не совсем обычным путем. После десятого класса он мечтал заняться классической филологией, но на вступительных экзаменах в университет провалился. Зато попал в армию. И не просто, а прямиком в Афганистан. Там как раз тогда только что началась война. Андрей Станиславович умудрился пройти ее без единого ранения. Впечатлений, однако, вынес достаточно.
Вернувшись в Москву, бывший десантник Андрей Пирогов твердо решил: если и есть смысл что-то делать дальше, то он должен учить детей. И не чему-нибудь, а истории. Поэтому, окончив педагогический институт, он пришел работать в школу номер две тысячи один, где сам когда-то учился.
Выбор места работы преследовал тайную цель. В этой же школе преподавала математику бывшая одноклассница Андрея Станиславовича — Светлана. На исходе десятого класса у них начался бурный роман. Когда же Андрей попал в армию, Светлана неожиданно вышла замуж. Теперь роман у них возник снова. Продвигался он трудно. За его развитием следила вся школа, а особенно девятый «В», которому не терпелось отпраздновать свадьбу любимого классного руководителя.
Исключение составляла только Моя Длина. Она радовалась, когда у Андрея и Светланы наступали размолвки. По мнению Школьниковой, Светлана была совершенно не парой Андрею. «Ему нужна жена умная и с положением в обществе», — говорила Машка, имея в виду себя. Мать у Моей Длины держала фирменную французскую аптеку возле Красных Ворот, а также была официальным дилером нескольких крупных парфюмерных фирм. На этом основании Машка с гордостью себя причисляла к современной российской буржуазии и мечтала составить личное счастье Андрея Станиславовича.
Едва узнав о тестировании, Моя Длина почувствовала личную ответственность за судьбу любимого учителя. Тем более что первым предметом для испытаний оказалась история. Тут Моя Длина была достаточно в себе уверена. Вообще-то она не слишком много времени уделяла учебе. Однако к урокам Андрея Станиславовича готовилась с удивительной тщательностью. Причем читала на только учебники, но и дополнительную литературу. Так что теперь у нее был шанс обратить на себя внимание Андрея. Тем более что со Светланой у него произошел какой-то затяжной конфликт.
Теперь, стоя в школьном дворе, Моя Длина кипела от возмущения. Она считала, что Компания с Большой Спасской и Пашков проявляют непростительное легкомыслие.
— Не вижу уверенности в ваших глазах, — строго взглянула она на ребят.
— Как-нибудь справимся, — тихо ответила Таня.
— И вообще без тебя обойдемся, — мрачно изрек Тема. Он все еще был обижен на Мою Длину за «шмокодявку».
— Без меня-то как раз не обойдетесь, — Школьникова извлекла из сумки сигареты и, чиркнув зажигалкой, выпустила на Темыча густую струю дыма.
— Сколько раз просил не курить рядом со мной, — возмутился тот.
— Потерпишь, — небрежно повела мощным плечом Школьникова.
Пашков тем временем тоже закурил и с надеждой покосился на Мою Длину. Когда она бывала в хорошем расположении духа, они иногда уединялись вдвоем покурить возле пристройки для младших классов.
— Пойдем, Машка, а? — зазывно произнес он.
— Некогда мне, ребенок, — немедленно лишила его надежды та. — Так вы хорошо подготовились? — вновь пристала она к Компании с Большой Спасской.
— Нормально, — проворчал Тема.
— Смотрите у меня, — угрожающе произнесла Школьникова.
Катя и Таня фыркнули. Очень уж не вязалась с Моей Длиной роль борца за академическую успеваемость.
— Зря смеетесь, — немного смутилась Машка. И, будто прочтя мысли девочек, добавила: — Я же не просто так. Речь идет о
судьбе Андрюши.
— За нас можешь не беспокоиться. Справимся! — заверил Женька.
Впрочем, им с Темычем тестирование ничем особенным не грозило. Они были в группе запаса. А вот Таня, Катя, Олег и Моя Длина вошли в основной состав.
— Пойдемте, — поторопила Моя Длина. — Звонок скоро.
Возле дверей родного класса стояли Марат Ахметов и второй признанный силач девятого «В» — Боря Савушкин.
— Зря торопишься, — едва завидав Мою Длину, захохотал Ахметов. — Там, в классе, Андрей наш с такой девахой уединился…
— С кем? — оторопела Моя Длина.
— Представительница из методического кабинета, — любезно пояснил Боря Савушкин. — Потрясная гёрл. И прикид нормальный.
— Откуда у методистки нормальный прикид? — процедила сквозь зубы Моя Длина, одновременно словно бы невзначай распахнув оранжевую замшевую куртку, чтобы был виден фирменный знак «Валентино». — Это у меня прикид, — на всякий случай пояснила она. — А у этой вашей методистки все шмотки наверняка с вещевого рынка «Коньково».
— Может, ты и права, — произнес с нарочитым смирением Савушкин. — Только Андрей наш вроде запал.
— Ему как-то по барабану что «Коньково», что «Версаче», — изрек с громким хохотом Марат Ахметов.
Моя Длина явно встревожилась. Румянец разом сошел с ее пухлых щек.
— А ну, подсадите, — вмиг севшим голосом потребовала она.
И Школьникова поглядела на стеклянное окошко над дверью родного класса.
— Давай подсажу, Машка! — немедленно вызвался хилый Пашков.
— Не советую, — трезво оценил ситуацию Марат Ахметов. — Ты, Лешка, не в той весовой категории, чтобы такие тяжести поднимать.
— Это кто же тут тяжесть? — сжала мощные кулаки Моя Длина.
— Ну, не Пашков же, — уклончиво отозвался Ахметов.
— И не Темыч, — добавил Боря Савушкин.
Моей Длине очень хотелось врезать по физиономиям признанных силачей класса. Однако сейчас они ей были нужны в качестве подъемной силы. И, уняв гнев, она скомандовала:
— Подсади, Маратик!
— Это мы можем, — проявил широту натуры Ахметов. — Мне-то какая разница. Что на тренажере заниматься, что тебя подсаживать.
— Для группы плечевых мышц хорошее упражнение, — подхватил Боря Савушкин, который каждый день после уроков качался вместе с Маратом в одном спортзале.
Минуту спустя Школьникова вознеслась на плечах двух признанных силачей к застекленному окошку. Картина, представшая ей, и впрямь наводила на размышления. Возле доски стояли Андрей и какая-то стройная девица. Одета она была хоть и неброско, но явно не с рынка «Коньково». Моя Длина сразу определила: шмотки качественные. «Методистка, а туда же, — с возмущением подумала Школьникова. — Наверняка у нее какой-нибудь спонсор крутой». Однако фирменные шмотки соперницы Моя Длина бы пережила. Куда хуже было другое: наглая методистка явно положила глаз на Андрея Станиславовича. Склонившись к уху классного руководителя, она что-то ему нашептывала. Андрей очень внимательно слушал, время от времени с одобрением кивая головой.
— Шепчи, шепчи, — угрожающе пробормотала Школьникова. — Все равно скоро уберешься обратно в свой методкабинет. Вот там и ищи себе подходящую канцелярскую крысу.
— Машка! Ты там чего? — не расслышал Пашков. — Тесты какие-нибудь увидела?
— Увидела, — раздалось сверху змеиное шипение Моей Длины. — Сдает тут одна тест.
— Как? Уже сдают? — заволновался Лешка. — Чего же мы тут стоим.
— Они другое сдают, — куда лучше разобрался Ахметов в смысле слов Школьниковой.
— Как другое? — удивленно спросил Женька. — У нас же сейчас история.
— И там, в классе, своя история, — выразительно поиграл бровями Марат Ахметов. — Это Школьникова у нас все не верит.
— Все принца своего ждет, — хохотнул Боря Савушкин.
В это время не подозревающий слежки Андрей Станиславович ласково посмотрел на девушку-методистку и вдобавок одарил ее обаятельной улыбкой. А тут еще Савушкин и Ахметов со своими дурацкими шуточками! Чаша терпения Школьниковой переполнилась.
— Ну, ты! Ну, вы! — с яростью уставилась она на коротко стриженные головы Марата и Бори.
— Правда-то глаза колет! — не почувствовал угрозы Моей Длины Марат.
В следующую секунду он горько раскаялся. Машка изо всех сил заехала ему ногой в ухо. Почти одновременно та же участь постигла Савушкина. Силачи хором взвыли и покачнулись. Именно тут Андрей Станиславович резко открыл дверь класса.
Марат и Боря, и без того, практически, потерявшие равновесие, одновременно упали. Причем Марат придавил Темыча, а Боря — Пашкова. Но тяжелей всех пришлось Андрею Станиславовичу. На него с воплем «Спасите!» — приземлилась Моя Длина. Неподготовленный человек столь неожиданной атаки с воздуха, вероятно, не выдержал бы. Но за плечами классного руководителя девятого «В» как-никак стоял Афганистан. Видимо, только поэтому Андрей Станиславович смог удержаться на ногах.
Школьникова, мигом придя в себя, расценила падение на руки классного руководителя как большую удачу и отпускать его не торопилась.
— Школьникова! Перестань! — пытался отделаться от ее пылких объятий учитель.
— Ах, Андрей Станиславович! — восклицала Школьникова. — Вы спасли мне жизнь.
— Раз спас, то встань, пожалуйста, на пол, — потребовал Андрей Станиславович.
— Интересно у вас тут тестирование проходит, — раздался еще один голос.
Андрей Станиславович обернулся. Возле него стоял директор две тысячи первой школы Михаил Петрович. Его появление было столь неожиданным, что Андрей Станиславович так и замер в объятиях Моей Длины.
— Так, так, — в свою очередь изумился директор. — Я что-то забыл: у нас тестируется сегодня история или физкультура?
На Андрея Станиславовича сейчас было жалко смотреть. Очки у него съехали на кончик носа. Пшеничные усы обвисли. В глазах застыло страдание.
— Тут вот… — едва выдавил он из себя… — Девочка сверху упала.
— Сверху? — посмотрел на потолок Михаил Петрович.
Тревога его объяснялась просто. Старое здание две тысячи первой школы уже много лет нуждалось в капитальном ремонте. Денег, однако, вышестоящие организации выделяли чересчур мало. Школу титаническими усилиями приходилось ремонтировать по частям. Поэтому Михаил Петрович и его доблестный заместитель Арсений Владимирович каждый день ожидали очередной аварии. К глобальным поломкам последнего года относилась лестница, которая, по словам Михаила Петровича, «встала». То есть вообще-то она еще находилась на месте, но ее пришлось закрыть. Теперь вся школа пользовалась лишь одной лестницей, что, как однажды с присущей ему военной образностью заметил Арсений Владимирович, «значительно повышает шансы поломки последнего средства подъема преподавателей и учащихся на разные этажи здания». Вот почему сообщение об упавшей девочке повергло Михаила Петровича в ужас.
Правда, взглянув на потолок, он немного успокоился. Потолок был цел. Верней, его поверхность испещряли трещины, и довольно глубокие. Однако директор усомнился, чтобы хоть сквозь одну из них могла упасть отнюдь не худенькая Моя Длина.
— Вы говорите, она на вас сверху упала, Андрей Станиславович? — переспросил директор.
— Во всяком случае, не снизу, — успев отделаться от Моей Длины, отвечал учитель.
— Она поскользнулась! — решил спасти положение Женька.
— На потолке? — строго посмотрел на него директор.
— Не! На Ахметове! — вмешался Пашков.
— Интересно у вас получается, — стремился дойти до сути происшествия Михаил Петрович. — Значит, у вас Ахметов теперь ходит по потолку?
— Я на полу стоял, — обиженно произнес Марат.
Тут раздался спасительный звонок. Михаил Петрович, поняв, что ничего страшного не произошло, удалился.
— А ну, быстро в класс! — скомандовал Учитель. — И чтобы держались на высоте.
— Ах, — томно вздохнула Моя Длина. — Мы для вас, Андрей Станиславович, даже жизнью согласны пожертвовать!
— Жизнью не надо, — стараясь не встречаться с влюбленным взглядом Школьниковой, ответил тот.
Тут в девятый «В» заглянули отобранные для тестирования ученики параллельных классов.
— Та-ак, — уткнулся в список Андрей
Станиславович. — От моих остаются…
И он прочел в алфавитном порядке фамилии участников тестирования из девятого «В». В их числе оказался и Тема.
— Я же в запасе, — попытался возразить он.
— Именно так, — подтвердил Андрей Станиславович. — Наташа Ильина заболела. Вот мы, Темка, тебя и ввели в основной состав.
— Очень мило, — пробубнил себе под нос
Темыч и мрачно уселся за парту.
— Кстати, что это у тебя с лицом? — Андрей Станиславович только сейчас заметил сине-зеленый фингал под глазом у Темыча.
— Бандитская пуля! — заржал Марат Ахметов. — Разборка в наилегчайшей весовой категории!
— Маленькие всегда самые драчливые, — игриво проговорила девушка-методистка. — Знаете, Андрей Станиславович, они таким образом самоутверждаются.
Темыч надулся и засопел.
— Нет, Темка наш не такой! — немедленно принялся возражать методистке Андрей Станиславович. — Ты писать-то сможешь? — заботливо посмотрел он на мальчика.
— Смогу, — с гордым видом отозвался Темыч.
Вообще-то с историей у него было все в порядке. Но одно дело отвечать, когда подготовился. И совсем другое — когда вопрос может относиться ко всему курсу с пятого по девятый классы. Тем более что прогулка в Питер изрядно травмировала Темину психику. Физическое состояние тоже не радовало. В общем, он с удовольствием бы отправился домой. Однако присутствие Кати не позволяло ему пойти на попятный. Нет, будь что будет, но он должен выдержать это испытание.
Андрей Станиславович раздал листки с заданиями и карточки для ответов. Затем представил девушку-методистку. Оказалось, что ее зовут Альбиной Васильевной.