– Эй вы! – заорал, задрав голову, Охранник. – Предлагаю перемирие и переговоры!
– Лучше бы вы сдались! – выкрикнул Алешка. – Гарантируем жизнь!
Снизу раздался смех. Дружный, но не очень уверенный.
– Наши условия! – опять заорал Охранник, а Боцман стал разуваться. – Вы возвращаете нам лодку, а мы вас не тронем!
– И разойдемся, как в море корабли, – Боцман зашвырнул свои башмаки без подметок в море.
– Наши условия! – заорал Алеха, не высовываясь из-за стены. – Мы даем вам лодку...
– То-то же! Похвально.
– Мы даем вам лодку, – продолжил Лешка, – весельную. Продуктов и пресной воды на два дня. И вы плывете, куда хотите. А мы вас не тронем.
Вместо ответа дружно забили автоматы. Но не в стену, и не в ворота, а куда-то выше.
– Сообразили, – сказала тетя Женя. – Сейчас провода перебьют.
И точно. Над замком, где проходила подводка электричества, что-то вспыхнуло, заискрило с треском, и оба провода, разрезанные очередью, упали на землю.
– Вперед! – заорал Охранник. – Мы их обесточили.
Бандиты гурьбой полезли по ступеням.
– Да где же этот Знаменский!
Положение стало не просто угрожающим, оно стало критическим. Впрочем, не знаю, что хуже. Мы совершенно безоружны. Патроны к револьверу кончились. «Порох» тоже. Остались одни бесполезные ядра, горкой лежавшие у бесполезной пушки. И тут меня осенило! Я схватил ядро – круглое, увесистое – и пустил его по ступеням. Оно охотно поскакало вниз, звонко стуча по камням, набрало скорость и самому первому бандиту вмазалось в коленку. Он взвыл, опрокинулся сам и опрокинул тех, кто взбирался позади него. И мы в эту кучу малу пустили еще несколько ядер.
Ответом послужила бессильная, но злобная ругань и бешеная, но бесполезная стрельба – мы были надежно укрыты за «крепостной» стеной и могли безнаказанно скатывать ядра на взбешенного врага. Я спустил еще один чугунный шар и выглянул, чтобы не пропустить самое интересное. Не пропустил. Бандиты шарахнулись от него так, будто это была граната. Двое из них крепко столкнулись лбами.
– Все, – сказал Охранник. – Десятое ядро. Они у них кончились, я считал. – И первый попер по ступеням.
– Считать научись, – буркнул Алешка и послал вниз сразу два увесистых «мячика».
Ничего получилось. Охранник увернулся от первого, а второе ударило его точно в лоб. Мелькнули задранные ноги, звякнул выпавший из его рук автомат.
– Удираем, – сказал Алешка. – Больше воевать нечем.
– А куда удирать-то? – спросила тетя Женя.
– Куда-куда? В кудыкину гору, – не очень вежливо, но по существу, ответил он. – Мы там дырку проделали.
– Да, – задумчиво сказала тетя Женя, – вас лучше иметь друзьями...
Пока враги не опомнились и покуда приводили в чувство своего поверженного командира, мы рванули в дом, влетели в кладовку и втроем мгновенно отодвинули шкаф вместе с посудой. Алешка шмыгнул в дыру, зачем-то прошептав: «Осторожно». За ним – я и тут же, обо что-то споткнувшись, полетел на пол. Тетю Женю, судя по ее вскрику, постигла та же участь.
– Я же сказал: осторожно, – мягко укорил нас Алешка.
– А что это здесь? – спросила тетя Женя, поднимаясь на ноги.
Ответ был оглушающим:
– Гиря от тренажера.
– Зачем? – в один голос взвыли мы.
Ответ был категоричным:
– Надо!
– Нужно изнутри придвинуть шкаф. Чтобы они нас не нашли, – наивно решила тетя Женя.
– Совсем наоборот, – сказал Алешка. – Пусть найдут.
– Но они нас догонят в катакомбах, – возразила она.
– Не догонят. Потому что нас там не будет.
Он все уже продумал. Всю тактику со стратегией.
– Мы тихонько сядем в келье, поняли?
Поняли. Разгоряченные погоней, обозленные неудачами и потерями, бандиты ринутся мимо пещерки отшельника, мимо ступеней, ведущих в грот, где пряталась «Марфа», в дальнюю глубь катакомб по нашим горячим следам, а мы спокойно выйдем из кельи, выберемся в кладовку – а тут уже – здрасьте – полковник Знаменский со своими людьми.
Сейчас, когда уже все позади, я признаюсь, что недооценил Алешку. Сначала было так, как задумано. Мы притаились в келье, даже дышали через раз. Слушали, как по дому громыхают бандиты, как все беспощаднее близится создаваемый ими шум... И – радостный вопль:
– Вон они куда делись! Боцман, дыра здесь!
Засверкали в темноте лучики фонариков, прогромыхали, поругались, споткнувшись о гирю, бандиты и затихли вдали. Вернее – в глуби.
– Пошли, – скомандовал Лешка. – На выход.
Мы вышли из кельи. И уже было полезли обратно в дыру, как он сказал:
– Это еще не все! Помоги мне.
Я услышал, как загремел в его руках спичечный коробок. Вспыхнула ярким светом в темноте спичка. Затеплилась и разгорелась свеча. Мы стояли в том самом месте, где подземный ход ограничивался сверху узким, испещренным трещинами карнизом. С карниза свисала веревка.
Алешка привязал ее к гире:
– Тяни изо всех сил.
Не споря и не спрашивая, я потянул веревку, и гиря, покачиваясь, повисла в проходе.
– Сматываемся, – решительно сказал Алешка, поставив свечу на гирю так, что язычок ее касался веревки и тут же начал ее лизать. Алешка что-то быстро положил на пол, под гирю, и повторил: – Даем деру!
Не споря и не спрашивая, мы просочились в дыру и стали за ней по обе стороны.
– Что ты подложил под гирю, Алексей? – строго спросила тетя Женя.
И он спокойно ответил:
– Маленький кусочек динамита.
Ну да, мало ли... Может, что-нибудь взорвать придется?
Сейчас свеча пережжет веревку, и гиря бухнется на динамит. Не зря он эту брошюрку изучал: «если нет детонатора, динамит можно взорвать ударом тяжелого металлического предмета».
Так и случилось.
В глубине пещеры ухнуло, из отверстия выбило волну горячего воздуха. Загремели осыпавшиеся камни карниза, надежно отгородив нас от бандитов. И надолго заперев их в бесконечных катакомбах.
– Вот и все, – печально сказал Алешка. – Теперь они будут бродить там, без пищи и света, всю оставшуюся жизнь.
А тетя Женя осматривала кладовку. Никаких особых повреждений от взрыва здесь не случилось. Шкаф, правда, опрокинулся. Со всей посудой. И в общем-то все. Ну, еще окна вылетели, вместе с рамой. А так вроде и ничего особенного. Полки рухнули немного. И кухонный комбайн сорвался и разлетелся по кладовке всеми своими составными узлами и агрегатами.
Тетя Женя уперла руки в бока, но сказать ничего не успела – снаружи послышался шум моторов. Прибыл полковник Знаменский со своими орлами-волкодавами. И мы пошли их встретить. Над пляжем висел вертолет. С него прыгали в песок бойцы в камуфляже, а другие прикрывали их выставленными в дверцы стволами.
– Эй! – крикнула им тетя Женя, перевесившись через зубец стены. – Вовремя прибыли! Гильзы на пляже соберите!
Офицер поднял голову и помахал ей автоматом:
– Где эти бандюки?
– Фиг найдешь! – Алешка пристроился рядом с тетей Женей. – Они во тьме веков бродят. – И ловко сплюнул вниз.
Офицер засмеялся и стал взбираться наверх. И тетя Женя напоила их всех кофе, поблагодарила за выручку и отправила обратно. Наказав передать горячий привет полковнику. За своевременную поддержку. Вертолет подобрал бойцов, втянул в себя трап и, чуть накренившись, взял курс на город.
– Так, ребята, – сказала тетя Женя, когда мы остались одни. – Мне тоже надо отлучиться, только Р.М. дождусь. А вы оставайтесь здесь и больше не воюйте. С вами побудут двое моих товарищей. Приглядят за вами. Я ненадолго, дня на три всего отъеду. А вы пока тут порядок наведите. Годится?
– Не очень, конечно, – согласились мы. Нам уже стало скучно.
Но ненадолго. Вскоре пришел наш прекрасный белый катер с нашими пансионерами, и тетя Женя прямо на причале объявила Р.М. о том, что задерживает ее как представитель правоохранительных органов и доставит в город, где ей придется нести ответственность за организацию ряда тяжких преступлений.
– Собирайте вещи, гражданка Кривулько.
Профессор почему-то нисколько не удивился. Мне даже показалось, что он с каким-то облегчением проводил Р.М. взглядом, когда она снова спустилась на катер. Теперь уж ему не придется раздумывать за столом над вилкой. А Р.М., стоя на палубе, погрозила нам кулаком. Это было смешно. И мы рассмеялись. А Алешка вдруг закричал: «Подождите!» и бросился вверх по лестнице. Скатившись по ней обратно, он перепрыгнул на катер и что-то передал Р.М. Я думаю – ее любимые медные сережки.
Когда катер вернулся, на причал сошли двое товарищей нашей Лягушки по оружию. Один товарищ – девушка, по имени тетя Света, другой товарищ – парень, по имени дядя Серж. Они оба были в форме и с оружием. И еще они были, как мы узнали, муж и жена. И, в общем, они нам понравились. Тетя Света сразу же пошла на кухню, готовить нам пищу, а дядя Серж сказал:
– По приказу Евгении Семеновны вы поступаете в мое распоряжение с целью наведения порядка на вверенной мне территории.
– Тетя Женя сказала, – нагло соврал Алешка, – что она для наведения порядка вас вызвала. А нам велела никуда не лезть и ни во что не вмешиваться.
Тем не менее мы дружно взялись за работу. Особенно дядя Серж. Он даже развел цемент и так заделал дыру в подземелье, что она стала совсем невидной. Ни на взгляд, ни на ощупь. Потом он поставил на место шкаф, убрал всю битую посуду, вставил стекла. И даже ловко собрал весь разбежавшийся по углам кухонный комбайн. И ловко починил его. Тот стал такой же новенький, каким был до взрыва. Но не работал.
– А на фига он нам такой? – спросил дядя Серж Алешку. – А давай его в ущелье сбросим. Во грохнет.
– У! Давайте! – восхитился Алешка.
И они дружно перетащили комбайн на подоконник и столкнули его вниз. И долго, свесившись из окна, смотрели, как он падает на дно ущелья. И слушали, как он там грохнул об камни. И с этой минуты они стали друзьями. А тут тетя Света позвала нас ужинать. И мы собрались в столовой. Но было как-то непривычно. Никто не напоминал про мытье рук и не делал замечаний. Никто не заводил коротких песен про подлодку и пароход. Только Профессор все время что-то привычно искал то в кармане, то под тарелкой. Но было очень уютно и спокойно. Одни друзья за столом. И никаких врагов.
И всю ночь мы спокойно проспали, не строя никаких планов, не опасаясь никаких бандитов. А наутро Алеха сказал:
– Хватит дрыхнуть. Пора отплывать за кладом.
– Куда еще? – я отвернулся к стенке.
– В Средиземное море.
Глава XII
ОЧаровательная Марфа Васильевна
Я ничего не стал ему говорить, ничего не стал объяснять. Ни в чем не пытался убедить. Я только молча показал ему фигу и натянул одеяло на голову.
– Ну и дурак, – не обиделся мой младший брат. Он знал, как втянуть меня в дискуссию.
– Почему? – не мог не спросить я. Из-под одеяла.
– Потому что вернется наша тетя Лягушка вместе с полковником Знаменским, и они заберут у нас лодку. И мы еще им сейф отдадим.
Я откинул одеяло, сел. Действительно, когда у нас еще будет такая возможность – поплавать под водой на такой очаровательной Марфе Васильевне? Проникнуть в сказочный мир? Да еще поднять золото «Тасмании»? А?
Видимо, это «А?» я произнес вслух, потому что Алешка отозвался однозначно:
– Бэ! – И стал аргументировать: – Мы с тобой отыскали «Марфу», спасли украденный сейф с деньгами, загнали бандитов в катакомбы. А что нам за это? Лодку отдадут ученым, деньги – вкладчикам, бандитов отловят как осенних мух и ордена получат. Знаменский генералом станет. А мы?
– Да не мечтаю я стать генералом!
– А кто тебя просит? Пока Лягушка в городе, мы с тобой быстренько смотаемся за золотом. За три дня вернемся. Пусть тогда забирают «Марфу»: мы уже наплаваемся.
Это точно. Забегая вперед, скажу: наплавались мы... до ушей!
Мне, конечно, как старшему брату, нужно было бы проявить предусмотрительность, взвесить все опасности и возможные последствия и отговорить младшего брата от этой дурацкой затеи. Но кто бы смог отказаться от такой возможности? Вот вы бы смогли? То-то же.
И мы начали быструю и строго конспиративную подготовку к плаванию. И с каждым шагом вся эта затея казалась все проще и проще. Пока вдруг один Алешкин вопрос не ввел меня в состояние шока.
– А Средиземное море, – спросил он, – оно за границей?
Ни фига себе капитан у нас!
– Да ладно, – не смутился он. – Доберемся. У меня и карта есть. – И он гордо показал мне выдранный из «Энциклопедии» лист.
– Ты бы еще из атласа контурную карту предложил!
– А что? Элементарно, Ватсон. – И он повел пальцем по карте. – Мы где? А, вот – Черное море. Чешем напрямую, от берега до берега, вот сюда, видишь, пролив Босфор, понял? Оттуда – шнырь, и в Мраморное море. А дальше вообще ерунда. Дандарделы...
– Дарданеллы, – вздохнул я.
– Ну! И вот тут вот меж островов, меж островов, – он повилял ладошкой как рыбка хвостиком. – Тут еще пролив, видишь, какой большой, не застрянем. А тут уже по Средиземному морю, и плюх прямо в этот, вот... Гиблар...
– Гибралтарский пролив.
– Ага! И вперед!
– Куда? – заорал я. – Куда вперед? Там уже Атлантический океан! Так и почешем? Вокруг Земли?
– А нам куда надо-то? – опомнился капитан – любитель золота.
– Вот, – показал я. – Мессинский пролив. Между Италией и Сицилией. Видишь, Италия на старинный сапог похожа. А вот здесь, у самого его носка, – пролив.
– Сцилла и Хариеда, – вспомнил великий мореплаватель. – Ну и все ясно.
Куда уж ясней! Шнырь – Босфор, шмыг – Дандарделы, плюх – Гиблартар. Элементарно, Ватсон.
И мы начали подготовку к экспедиции за золотом. Для начала стали таскать из кладовки консервы. И прохладительные напитки. Прятали их под кроватями. Потом сказали дяде Сержу, что нам хочется погонять на Горбунке и что тетя Женя разрешает нам доплывать на нем до Камней. Что мы, мол, и собираемся сделать.
– Вообще-то, – неуверенно сказал он, – Семеновна предупредила меня, чтобы я не очень-то вам доверял... – Какое коварство с ее стороны! Или предусмотрительность. – Ну уж ладно, сгоняйте. Но чтоб к обеду вернулись.
– Это смотря что на обед будет, – сказал Алешка.
– Поторгуйся мне!
Торговаться мы не стали и обещали в «час полуденного зноя» вернуться в замок. Нам нужно было, во-первых, перетащить продукты на борт «Марфы», во-вторых, проведать ее и, в-третьих, немного ее освоить, изучить получше. Потренироваться в управлении перед дальней дорогой.
Мы сложили награбленные продукты в Лешкин рюкзачок и спустились на пляж. Но тут нас ожидало препятствие в виде Профессора, который прогуливался по кромке берега, о чем-то размышлял и наслаждался «часом утренней свежести». Пришлось сунуть припасы под лестницу. О чем мы скоро пожалели.
«Марфа» была в порядке. Она мирно дремала меж камней, высунув из воды свою горбатую спину с двумя глазами. Мы привязали Горбунка к подходящему камню и забрались в лодку.
Алешка сразу сел в капитанское кресло и разложил на пульте свои шпаргалки.
– Так, молодые люди, – в манере Профессора сказал он. – Начинаем ходовые испытания.
Пристегнулись, закрыли люки.
– Погружение! – скомандовал Алешка сам себе. По-моему, «Марфа» стала для него чем-то вроде любимой игрушки. И он совершенно не боялся ее сломать. И абсолютно не боялся, что она выйдет из повиновения.
Послушная первой кнопке, «Марфа» не спеша пошла в глубину. В иллюминаторах сначала поиграли зайчики, потом в них заголубело, засинело, затемнело. На табло пошли сменять друг друга цифры. Как в лифте. Только наоборот: в лифте, чем ниже спускаешься, тем цифры меньше, а здесь они непрерывно росли по очереди. Скоро стало совсем темно, и вот уже на табло двести метров под уровнем моря. И тут вдруг раздался какой-то тревожный прерывистый писк, а цифры стали плавно менять свой цвет – из голубых, приветливых, они, прямо на глазах потемнев, превратились в темно-красные, цвета опасности.
Мы сообразили, что «Марфа» нас предупреждает: глубже нельзя, корпус не выдержит давления воды.
– Пошел наверх! – крикнул я.
Лешка, почти наугад, ткнул сразу две кнопки – погружение замедлилось, «Марфа» застыла в глубине, а потом начала, почему-то задирая нос, вначале не спеша, но все быстрее идти наверх. Вскоре она стояла уже в воде вертикально как ракета... да не стояла, а наращивая скорость, неслась к поверхности моря.
– Тормози! – в панике заорал я. – Сейчас из воды вылетим!