- Стоять! - проревел некто, явно пребывающий в подпитии.
На лестничной площадке четвертого этажа нарисовалась Андалузия - с чемоданом в руках.
- Ты куда?! - хором спросили приятели.
Лестница была слишком узкой, чтобы так просто обойти застывших мальчишек, выстроившихся в ряд.
Анька прищурилась, озирая одноклассников.
- Взрослых надо слушаться! - пошел вперед Митька. - И хорош на нас так зыркать! - Он забормотал слова гимна.
- Мать где? - за спиной у приятеля пристроился Влад.
- Надоели вы мне! Все! - крикнула Анька, как будто гранату бросила. Никто в ее чувствах и не сомневался.
- Эй! Вы чего там? А ну не трогайте ее. А то я ка-ак спущусь!
Перегнувшись через перила, на ребят смотрело помятое нетрезвое создание мужского пола в майке и тренировочных штанах. Одна тапка существом была потеряна в тяжелой борьбе с реальностью.
- Слушайся старших! - надвинулся на Леонову Митька. - Тебе что сказали? Домой идти? Вот и иди домой!
- Тебя не спросили, - прошипела Анька и выставила вперед свой чемодан, словно щит.
- А карты тебе что говорят? - Митька ногой подпер ее чемодан - зеленый такой крокодил с вещами, чуть не упавший на его ботинки. - Не послушаешься дельного совета - смерть тебе! Сама напророчила.
- Кто бы тут гадал!
- Вот и погадай! - Влад сунул Аньке в руку колоду, ту самую, украденную из магазина. - Будет так, как скажешь. И никак иначе. Правильно?
- Я на себя гадать не могу! - Андалузия все поняла.
Муранов оглянулся. Юрка непонимающе хлопал глазами. Митька нахмурился. Делать было нечего - снова ему придется подставиться…
- На меня погадай, - вышел вперед Емцов. - Я же все равно не успокоюсь, пока это дело не закончится. В драку полезу, если что! С песнями у меня не очень-то…
- Начинай, - поторопил Аньку Влад.
- Вернись в квартиру! - на площадке пятого этажа появилась Леонова-старшая. Монументальная, как памятник самой себе. Сейчас она была такой, какой ее увидел Юрка.
- Это кто? - Митька развернул Анькин чемодан, чтобы он сыграл роль стола.
- Моя мама, - буркнула Аня. - Любит играть в переодевания.
- Хреново она выглядит. - Митька с тревогой посмотрел наверх. Предыдущий вариант Леоновой-старшей ему нравился куда больше.
- Давай, давай, - поторопил Аньку и Юрка. Внешний вид ее родительницы его не обманул. Он знал, что Анькина мать в любом виде опасна.
Анька рухнула на пол перед чемоданом. Карты затанцевали у нее в руках. Змеиный Анькин взгляд уперся в Емцова. Митька старательно не отводил глаза.
- Это что вы тут делаете? - вынырнула из своей двери Баба-яга.
- Ушла отсюда! - рявкнула Леонова-старшая, но глухая старушенция, естественно, не расслышала ее слов и застыла на верхней ступеньке, будто страж-цербер у врат ада.
- Значит, так: будешь ты у нас бубновым королем, - начала плести нить судьбы Андалузия.
- Остановись! - медленно двинулась вниз Леонова-старшая.
- Ага! Это опять вы! - обрадовалась Баба-яга.
Слышать, но не слушать…
- Вы кто? - мутно посмотрел на всю эту компанию помятый пьянчуга.
- Люди! - буркнул разошедшийся Митька.
- А какие? - Анькин папаша явно ничего не понимал.
- Хорошие. Вы нам только не мешайте!
- О! О! Смотрите, хулиганы! - полезла вперед Баба-яга. Но так как смотреть одновременно на всех она не могла, то выбрала своей жертвой Митьку. Уперлась взглядом ему в губы. - Ага! Молчишь! - победно заверещала она. - Я же говорю - хулиганы.
- Я вас не слышу, - очень четко артикулируя, произнес Емцов и отвернулся.
Бабка опешила и пропустила момент, когда еще можно было кого-то остановить.
- Что? Помощников позвала? Против матери?! - зашипела Леонова-старшая.
Карты легли на зеленую обивку чемодана.
- Значит, здесь у нас - что было. - Анька ткнула пальцем в картинки, лежавшие слева от одинокого короля. - Здесь - что сейчас происходит, - она накрыла ладошкой короля, - а тут - что будет. - Она показала на карты справа от короля.
- Давай сразу с того, что будет. - Митька с волнением наблюдал, как степенно приближается Леонова-старшая. - С тем, что было, мы потом разберемся.
- Это за порогом, на пороге, перед порогом, - не слушала Митьку Андалузия. Ее некрасивые короткие пальцы скользили по разложенный рубашками вверх картонкам. - В мечтах, в мыслях, в действительности…
- К реальности давай ближе! Не тяни!
Леонова-старшая медленно спускалась по лестнице. Как заевшая пластинка, в Митькиной голове «включился» гимн.
- Остановись! - будто гром пророкотала гадалка из Алансона.
- Судьбу не остановишь! - Анька расправила карты. - Значит, что было у тебя: измена и болезнь. - Под ее пальцами мелькнули семерка бубей и восьмерка треф. - Сейчас у тебя - ошибка и столкновение с человеком, который решит твою судьбу. - Из-под ее ладони показался трефовый туз и восьмерка червей. - За порогом тебя ждут перемены в жизни. - Об этом Аньке сказали две черные девятки.
- Как всегда - ошибка! - перегнулась мать через присевшую на корточки дочь. - Эта карта означает смерть! - Она ткнула ногтем в трефового туза.
Анька перевернула карты, лежавшие над королем.
- Тебе угрожали! - Король пик. - Ты избежал опасности. - Семерка червей. - Ближняя дорога принесет тебе радость. - Маленький ноготок стукнул по бубновой шестерке.
- Все не так! - потянулась к картам Леонова-старшая.
- Слова сказаны! - Анька остановила ее руку. - Он победит!
- Вы тут никого не можете победить!
- Смотри! У него под сердцем - хорошие новости! - Аня подняла над головой восьмерку бубей.
- Не обманывай, дочка! Он сейчас на перепутье. - Леонова-старшая потрясла отобранной у дочери картой. - И от того, какую дорогу он выберет, зависит его судьба. - С неприятным хрустом карта сломалась в ее холодных пальцах.
- Он ее уже выбрал! - и Аня тоже потрясла в воздухе другой картой. - Перед ним сейчас преграда, достойная его. И он ее преодолеет!
Леонова-старшая бросила в лицо дочери обрывки карты.
- Неблагодарная! - взревела она. - Хочешь моей смерти?!
- Хочу свою жизнь!
- А нет у тебя жизни! Она - в этих картах! - Леонова-старшая все же дотянулась до расклада. Цветные картинки посыпались на грязные ступеньки.
- Насмешит тебя - разговор, обрадует - известие, - заторопилась Андалузия, уронив на пол уцелевшие карты. - Сердце успокоится любовью!
- Чушь!
- У тебя впереди еще пятьдесят лет жизни, и никто не помешает тебе ее прожить так, как тебе захочется!
- Он умрет! - рявкнула гадалка.
- У него будет жена и трое детей. - Анька схватила Митьку за руку. - И ты ничего не сделаешь против этого гадания!
Влад быстро зашептал слова песни. И не прервался, даже получив от Леоновой-старшей такой взгляд, от которого полицейские на дорогах превращаются в каменные столбы.
- Если хочешь жить, будешь сидеть дома и носа на улицу не высунешь! Увижу в твоих руках карты - руки переломаю. Ты меня знаешь!
- Мари! Ну ты как-то… полегче… - нетвердым голосом произнес помятый мужчина, но Леонова-старшая остановила его движением руки:
- Не перебивайте меня! А то я вас всех тут уничтожу!
Аня поднялась, разглядывая последнюю карту.
- А еще у него будут некоторые проблемы из-за женщины, у которой внезапно что-то случится со здоровьем.
- Что?! - Леонова-старшая мгновенно побледнела и шагнула вперед.
Чемодан недовольно крякнул, соскользнул на ступеньку ниже, и ленивой лягушкой запрыгал вниз по лестнице. Леонова-старшая оступилась, громко охнула - и покатилась вслед за чемоданом.
- Накаркала! - прокомментировал падение гадалки Влад.
- Под руку сказала, - поморщился Юрка. Он представил себе это падение - наверное, это очень больно!
Леонова-старшая, катясь по лестнице, продолжала бушевать. Она грозила им всеми небесными карами, обещала разнести по кирпичику школу, а вместе с ней - и город, по камешку, сровнять Россию с землей, выпить озера и осушить болота…
Но ее никто не слышал и не слушал. Анька улыбалась! Впервые за все это время.
- Ну вот, Андалузия, а ты уезжать собралась, - усмехнулся Митька.
- Балбесы, - сдалась Анька Леонова. - И никакая я не Андалузия. Я в Алансоне родилась! Поняли?
Все дружно закивали.
- Мне кто-нибудь поможет? - закричала с нижней площадки Леонова-старшая. - Как же больно!
- Да иду я, иду, - испуганно пробормотал мятый субъект.
- У меня сегодня просто неудачный день, - Анькина мать погрозила ребятам кулаком.
- Это точно, - устало согласился с ней Емцов.
Анька взглянула на стену и тоже захромала вниз:
- Василиса идет!
- Ну, колдуньи! - восхитился Митька.
Леонова-старшая поднялась. Взгляд ее можно было сравнить разве что с взрывной силой мегатонной бомбы. Она исподлобья недобро смотрела на веселившихся семиклассников, что-то беззвучно шепча. А потом словно из воздуха у нее возникла в руке карта - пиковая шестерка. Потом она достала еще одну пиковую шестерку, и еще одну…
- Аннетта!… - грозно начала она.
- Маша! Не надо! - заканючил помятый мужчина.
- Тряпка! - обрушила на него свой гнев Леонова-старшая.
- А почему так много шестерок? - от усталости Митька соображал туго.
- Она мне подменила колоду! - застонала Леонова-старшая, повиснув на помятом мужчине.
- А что, предвидеть это нельзя было? - простодушно спросил Пулейкин.
- Вон отсюда! Все!…
И мальчишки с готовностью сбежали.
Эпилог
Все будет хорошо!
Понедельник неожиданно оказался тринадцатым числом. Это сочетание сразу дало плохие результаты.
На восьмой класс ругались все. Утром - родители, в школе, с первого же урока - учителя. Леонова-старшая решила натравить на них весь мир - сообщила, что после разгрома Василисиной квартиры они принялись за квартиру Андалузии. Директор грозил им полицией. Химичка рьяно цокала каблучками, бегая туда-сюда перед доской. Алевтина Ивановна смотрела на ребят с печалью.
- Даже не знаю, что с вами теперь будет, - сообщила она тоном священника на похоронах. - У вас нет представления, как дальше жить!
- Почему это нет? - привычно начал спорить Емцов.
- Нет, Митя, нет. Сочинения вы написали безобразно! Пулейкин, Емцов - вы остаетесь переписывать! Вербицкая! От тебя я этого не ожидала! Коготков? Нечего улыбаться! Царей в нашем мире уже не существует! Или ты собираешься изобрести машину времени и вернуться в прошлое? Хаецкая, Пустячная - о деле надо думать, а не о безделушках! Иначе так можно всю свою жизнь проспать! Леонова где?
Анька не пришла. Как примерная дочка, она отправилась провожать маму на вокзал. Зачем ей школа, если она все и так знает заранее?
- Какая хорошая фантазия у девочки! Так все четко прописать!
Митька хихикнул.
- Емцов! Я бы на твоем месте плакала!
- Обязательно, - согласился Митька, пытаясь сделать серьезное лицо.
- Да что же это за класс!
Влад хрюкал от смеха, скрывшись за спиной у Коготкова. Пулейкин улыбался. А Василисе прятаться уже было некуда. Она смеялась, опустив лицо в ладони.
Вчера вечером Анька рассказала им, как она специально обманывала мать, устраивая неправильные гадания, пугала и запугивала ее эсэмэсками, а под конец подменила колоду, заранее зная, что все закончится хорошо.
Когда ты в этом убежден, так все и происходит.
- Ну ладно, нагадай мне стать президентом, так и быть, - смилостивился Емцов.
Собрались они у Василисы. В уголочке, у шкафа, сидели тихие Оля и Лера. После всего пережитого они предпочитали ни во что не вмешиваться.
Анька перетасовала колоду.
- Ты же опять не поверишь. - Теперь она улыбалась. Сегодняшний день растопил в ее душе лед и превратил Аньку в нормального человека.
- Если хорошее предскажешь - почему бы и не поверить, - заявил Емцов. - Только о плохом мне не говори. Все равно не запомню.
- Не быть тебе президентом, - с явным удовольствием сообщила ему Анька. Митька помрачнел, но ничего сказать не успел, потому что Леонова быстро добавила: - Будешь дипломатом!
- С чего это вдруг? - по привычке не поверил Митька.
- На роду тебе так написано. А Василиса, как и хотела, выучится на переводчика и уедет жить во Францию.
- Ой! - Васька прижала руки к груди, хотя и без карт знала, что все будет именно так.
Они давно уже поняли, что будущее зависит только от них. От того, что они сами захотят!
- Муранов поэтом не станет, - продолжала Аня. - Выпустит одну книжку - и забросит это дело. А Пулейкин будет работать в книжном бизнесе. Жизнь у него сложится хорошо.
- А у нас? - напомнили о себе девчонки.
- И у вас все будет хорошо!
Примечания
1
Песня «We will, we will rock you» группы «Queen» из альбома «News of the World». Данные строчки переводятся так:
Дружище, ты мальчик, но так сильно шумишь,
Играя на улице. Однажды ты вырастешь
и превратишься в мужчину…
2
Дружище, ты молод, но уже знаешь, чего хочешь.
Ты кричишь во всеуслышание, что однажды
мир будет твоим.