Неестественная, мертвая тишина наполнилась низким отдаленным ревом, похожим на звуки шторма. Рев становился все отчетливей, перекрыл и заглушил истерический звон люстры. Без умолку звонили пожарные колокола. Искатели приключений бросились к окну.
С полок все так же пялились куклы, лошади на колесиках скалились еще ехиднее, обитатели Ноева ковчега запылились еще больше.
Продавец блеснул лысиной на солнце и приветственно дернул усами.
Д.Э. Саммерс даже не удивился, когда под взглядом хозяина сами собой завелись и поехали по игрушечным рельсам поезда.
Но на этот раз продавец ничего спрашивать не стал, а выдвинул под прилавком ящик, достал оттуда небольшую деревянную коробку и с любезным поклоном вручил Д.Э. Джейк открыл, зайцы на верхней полке выдали дробь на барабанах, мартышки ударили в тарелки, и не успел искатель приключений понять, что у него в руках головоломка, как детали посыпались на пол. Д.Э. быстро сдвинул колени, но поздно: разноцветные кубики, цилиндры, шайбы разлетелись по всему магазину. Продавец с интересом наблюдал, не двигаясь с места. Искатель приключений ползал под прилавком, сопел, приподнимал подставки деревянных лошадок, снимал с рельсов поезда.
– Да что же их так много, сто тысяч мор-рских чертей и одна сушеная каракатица!
На этих словах Джейк треснулся лбом о детскую коляску, из которой тут же свалилось на пол целлулоидное бэби. Поднял штучку, похожую на шляпку гриба. Кажется, все.
– Как это должно выглядеть? – спросил он продавца. – Что собирать-то?
Тот пожал плечами.
– Но как же? Ведь я…
* * *– …понятия не имею! – Джейк открыл глаза и обнаружил себя в постели.
Была утро. Настроение было прекрасное. Картину немного портило «два семьдесят пять, красавчик», но это, в конце концов, мелочь. Д.Э. вспомнил, как долго возился с бутылкой шерри, зажимая между колен – никак не мог открыть. Зажмурился: солнце косо отсвечивало в трюмо. В зеркале образовались цветные пятна: зеленое – от бутылки, два розовых – от грязных бокалов, синее – от флакона, заткнутого сломанной пробкой.
Джейк потянулся со вкусом, хлебнул из горлышка – воды в доме не было ни капли, и, как был, в исподнем, потащился в коридор. Вернулся, собираясь еще поваляться. И тут оказалось, что в комнату проникла фигуристая тетка и теперь роется в ящиках трюмо. Мексиканка или, может быть, португалка, в туфлях на босу ногу, на платье – пятна, вокруг глаз – коричневые круги, во рту – жевательная резина.
– У Мэй Спенсер я имела много вещей, – сообщила она в пространство, закалывая прическу выуженными гребнями. – Красива разных.
Искатель приключений не нашелся, что ответить и медленно опустился на растерзанную постель.
Тут вошла Ширли с корзинкой и всплеснула руками.
– Ой-ой! Кто к нам пришел! Ты моя кисонька!
– Ольрайт, ольрайт! – подскочила визитерша. – Никакого беспокойства!
Ширли поставила корзинку и выразительно посмотрела на выдвинутый ящик трюмо.
– Не положишь на место, помылишь или сломаешь – прибью!
– Никакого беспокойства!
– «Никакого беспокойства», – передразнила Ширли, и захлопнула ящик перед носом у тетки. – Все цацки перетаскала!
– Клала! Я клала вещи на место! – возмутилась мексиканка.
– Ну так и возьми их тогда оттуда, куда ты клала!
– У Мэй Спенсер я имела браслеты, серьги и разные брошка – много!
– Тогда, может, положишь мои гребни на место?
– Она брала меня в свой дом, – мексиканка выдула резиной пузырь, плюхнулась в кресло перед носом поднявшегося искателя приключений, прямо на его одежду, оперлась голым локтем о туалетный столик и повернулась к нему так, как будто никакой Ширли не было и в помине.
– Я не могла говорить не английски, вы знаете. Она заботилась обо мне. Лучше, чем моя мать заботилась, Мэй Спенсер.
Ширли пудрила конопатый нос.
– Слушай, проваливай, а? – взмолилась она.
– Я была шлюха, – призналась мексиканка Д.Э. – Перед тем, как пришла в эту страну.
– Да? – проявил вежливость тот, и потянул из-под нее штаны.
– Люди говорили, она мной торговала, Мэй Спенсер, – голос тетки звучал все более грозно, и, наконец, сорвался на визг. – Она не торговала мной!
Искатель приключений отодвинулся от греха подальше. Ширли в зеркале подняла брови.
– Теперь зато ты у нас святая. Святая Лола.
– У меня не было красивая одежда, ни деньги, – возразила та, внезапно успокоившись. – Никогда не было ничего, вы знаете.
– Э-э-э… – посочувствовал Джейк.
– Я вышла за мужчину, который ничего не делал, – Лола ухватила со столика пилку и взялась наводить красоту на ногти, ничуть не смущаясь ни зверского взгляда владелицы пилки, ни усилий владельца штанов. – Он заставить меня делать за него. Они все одинаковые, мужчины: ты им вещь.
Мексиканка посмотрела на Д.Э.
– Я начала работать на Мэй Спенсер, когда мне было шестнадцать.
– Мисс… – Джейк сделал выразительную паузу.
Мексиканка продолжала сидеть. Ширли открыла круглую штучку и принялась кончиками пальцем мазать щеки.
– Потом наша роза стала вянуть, – сказала она. – Кругом полно молоденьких курочек, только свистни. Болталась по улицам, пока мадам, дай Господь доброй душе, сокровище не подобрала.
Лола молча сняла туфлю и швырнула в нее. Туфля упала на трюмо прямо перед вскочившей Ширли, подняв облако пудры. Ширли закашлялась, схватила туфлю и кинулась на Лолу. Та не растерялась, вцепилась Ширли в прическу. Ширли взвыла. Обе пыхтели, ругались, валяли и возили друг друга по всей комнате так, что искатель приключений подобрал для безопасности ноги. Мексиканка, не прекращая таскать Ширли за волосы, освободила одну руку и, примерившись, с вывертом ущипнула ее за зад.