— Она хорошая девочка…
Кирилл улыбнулся.
Они посмотрели друг на друга и поняли, что надо вернуться к главному разговору.
— Садись… Вот сюда, на диван. А я в кресло… Так вот, милый мой, храбрый, непреклонный Кирилл, ты был, конечно, прав, когда на меня обиделся. Но все-таки прав не «по-всякому». Ты еще мальчик… Не обижайся, быть мальчиком прекрасно. Только вы, мальчики, обо всем судите слишком решительно. Вы просто еще не знаете, что люди меняются… хотя сами меняетесь каждый день…
Кирилл слушал, опустив голову, и помусоленным пальцем оттирал с колена остатки угольной пыли, которую не смыла даже вода Туринки. Он нерешительно возразил:
— Характер все равно остается…
— И характер меняется и взгляды… Да посмотри на себя. Разве ты был таким? Ты был молчаливый, застенчивый и… не обижайся… боязливый даже. Чуть чего — в слезы. А теперь…
— Но я же, Зоя Алексеевна, не стал гадом! Ой, простите…
— Ничего. Конечно, ты не стал. Но бывают и горькие примеры… Вот посмотри.
— Привет! — бодро сказал Маус Кириллу из-под белого балахона.
— Привет! — бодро сказал Маус Кириллу из-под белого балахона.
Дед оглянулся и обрадованно кивнул. Утащил Митьку на диван и пожаловался Кириллу:
— Опять, как в прошлом году, у этого типа глотка распухшая. Мороженого стрескал три порции подряд. Родители уезжают, а он снова с ангиной.
— Чушь все это, — строптиво сказал Митька.
— Я тебе дам чушь! Из постели не смей носа показывать! Понял?
— Понял, — согласился Митька. — Я читать буду. — И спросил у Кирилла — А ты не скоро уйдешь?
— Дед, — сказал Кирилл, — тут одно дело такое… Долгий разговор.
Разговор оказался не таким уж долгим, Дед все понимал с двух слов.
— Дыба — это кто? Местный «король»? — спросил он.
Кирилл пожал плечами.
— Скорее не «король», а так, мелкий «барончик».
— У Чирка отца нет?
— Н-не знаю… Ну да, нет. Он говорил, что мать да бабка.
— Наверно, небогато живут, — заметил Дед.
— Наверно…
— Новый велосипед ему уже не купят…
Кирилл внимательно посмотрел на Деда. Дед спросил:
— Девушку эту, студентку, как зовут?
— Оля… Федосеева.
— И адрес помнишь?
Кирилл кивнул.
— Самый простой способ, чтобы поставить точку на всей истории, — пойти к этой Оле и все объяснить, — сказал Дед. — Если она человек хороший, то поймет. Попросит, чтобы в школе не поднимали шума.
— Чирок, по-моему, не пойдет, побоится, — засомневался Кирилл. — Да и денег у него еще нет.
— Ему лучше и не ходить, — сказал Дед. — Мы же не знаем, что за девушка. А вдруг она вцепится и поволокет парнишку в школу? Может, у нее такой педагогический принцип: не прощать и не жалеть. Другим в назидание.
— А кто пойдет? — удивился Кирилл.
— Ты. Расскажи все, а фамилию мальчишки не называй.
— Я?!
— Страшно?
Кирилл подумал.
— Нет, не страшно, — сказал он. — Но… понимаешь, вдруг она подумает, что я сам виноват и выкручиваюсь. Плету историю, чтобы себя оправдать… Ведь на меня и так в школе…
— Да, пожалуй… — сказал Дед. — Но без риска не проживешь.
— А деньги? — спохватился Кирилл. — Денег-то все равно нет. Их же надо отдать! Она тоже одна с матерью живет. Тоже, наверно, не миллионеры.