– А почему бы и нет? Пикник на полу – очень необычно.
– Давай все-таки в столовой.
– Скучно.
– А я страшный ретроград. Ты еще не заметила?
– Я надеялась, что дружба со мной скажется на тебе положительно и ты почувствуешь вкус к новому! – обезоруживающе улыбнулась она. Безупречная улыбка.
Нет ничего страшнее безупречности. Хм, он это где-то слышал?
– Прости, но я не хотел бы здесь. Давай спустимся в столовую.
– Ну хорошо, хорошо… – Сьюзен развернулась и зашагала вниз.
Она была одета в синий джемпер и узкие светлые джинсы. Так как в последнее время Адриан привык наблюдать ее в платьях различной степени открытости, то этот нехитрый наряд его удивил. Однако потом ему в голову пришла мысль, что эта простота – одна лишь видимость и какой-нибудь именитый дизайнер голову сломал, пытаясь найти такое изящное решение какой-нибудь сложной художественной задачи.
– Кстати, а как тебе удалось встать так рано? – поинтересовался он.
– А я не ложилась, Бобби принес такой интересный фильм, что я начала его смотреть и не смогла остановиться.
– Любопытно. И что за фильм?
– «Элизе завтра восемнадцать».
Адриану это название ни о чем не говорило. Он старался не думать о том, как некстати приехала Сьюзен и что теперь завтрак затянется, а ему очень хочется поскорее уехать…
Сьюзен бессовестно ему наврала. Но не говорить же Адриану, что случайный почти поцелуй в машине начисто лишил ее покоя и что она до утра маялась в своей большой кровати, буквально бредя им, и твердо решила, что никуда его не отпустит. Никакого Эшингтона. Никаких эшингтонских барышень. Он создан только для нее и скоро сам об этом догадается. Непременно.
Пиццу Сьюзен отдала на кухню, чтобы там ее разогрели и порезали на кусочки.
Адриан старался есть не торопясь, но все равно обжигался пиццей.
– Сью, ты извини, я немного нервничаю перед поездкой, поэтому по-человечески пообщаться не получится, – предупредил он ее.
– Ничего страшного, в дороге пообщаемся. Или уже на месте. – Она блеснула улыбкой.
Адриан замер с ножом и вилкой, занесенными над куском пиццы.
– Подожди. Ты имеешь в виду, что…
Она хлопала ресницами.
– …что ты тоже хочешь поехать в Эшингтон? – закончил свою мысль Адриан.
– Ну да. Миссис Хиггинс меня пригласила, и я решила, что перед отъездом в Штаты неплохо было бы немного расслабиться, насладиться староанглийской атмосферой, посмотреть, в конце концов, провинцию родной страны, а то я, кроме Лондона, ничего не видела.
Адриан переваривал новость.
Сьюзен следила за его лицом, и то, что она видела, нравилось ей все меньше и меньше. Никакого энтузиазма. Похоже, он вообще не рад. Мог бы хоть изобразить некое воодушевление – из вежливости. Неужели он потерял к ней всякий интерес?
На глаза Сьюзен моментально навернулись слезы злости и обиды. Она поспешно опустила голову, сделав вид, что распределение начинки по тесту – крайне важный и занимательный вопрос.
Адриан мгновенно обрисовал себе перспективу своего дальнейшего пребывания в Эшингтоне. Тетя Маргарет, конечно, ее пригласила (интересно, когда?), но вот только Сьюзен, как ни крути, подруга Адриана, а не тети Маргарет, поэтому она почти все время будет проводить рядом с ним.
Маленький кофейный рай с Анной, прощай!
Почему-то он не мог себе представить, что Сьюзен и Анна подружатся и будут мило беседовать за чашкой чая или кофе.
Сказать, что он ее с собой не возьмет, нельзя – это будет смертельная обида на всю жизнь. Они, конечно, через какое-то время помирятся, но даже когда Адриан станет стареньким-стареньким, Сьюзен будет ему время от времени напоминать об этом грубом отказе, как до сих пор время от времени припоминает, что еще в первый год знакомства не взял ее с собой в Португалию.
К тому же Адриан чувствовал, что со Сьюзен что-то не так. И в отношениях их что-то не так. Нельзя сейчас быть резким, правда нельзя…
– Сью, а тебе там не будет скучно? – осторожно спросил Адриан. – Все-таки там не так много развлечений, как здесь. Совсем не так много.
– Но ты же не умираешь там с тоски, наоборот, тебя туда как магнитом тянет! – не сдержалась Сьюзен.
– У меня есть занятие, которое я вожу с собой. Я пишу книгу.
– Отлично. Буду рисовать пасторали.
– Ну не дуйся…
– Я не дуюсь. Мне, может быть, обидно, что ты на корню губишь мою творческую карьеру. Может, у меня талант к пасторалькам!
– Ага. А ты его зарываешь в землю. Ничего, откапывай поскорее, а то в Нью-Йорке он умрет в страшных муках.
Она улыбнулась.
– Ну вот, снова солнышко выглянуло, – с облегчением констатировал Адриан. – Ладно, есть еще одна проблема. Я собирался ехать прямо сейчас. Но тебе нужно собрать вещи, правильно я понимаю?
– А я уже собрала. В моей машине три чемодана.
Эшингтон вряд ли переживет эту модную атаку. Ну ничего. Это еще не самая большая неприятность из всех возможных.
Адриан и не знал, как походит иногда на свою тетю Маргарет, мучимую мигренями.
7
По дороге к Эшингтону Сьюзен вела себя как паинька, но Адриана не покидала тревога. Он искренне надеялся, что это паранойя, а не интуиция. Кажется, скоро любимый дом тети Маргарет превратится в сумасшедший дом: тетя, Сьюзен и они с Джеймсом – гремучая смесь. Оставалось надеяться, что Джеймс уже уехал, но Адриан почему-то даже не надеялся. Бывают ситуации, в которых надежда – непозволительная роскошь.
Джеймс не просто задержался в Эшингтоне, он еще и вышел встречать Адриана и Сьюзен.
– Приветствую молодую чету! – воскликнул он.
– Джим, не паясничай, – нахмурился Адриан. – А вообще здравствуй.
– Привет! – помахала рукой Сьюзен.
– Я же просил не называть меня Джимом при дамах, – прошипел Джеймс.
– Извини, забылся. Джей. А где тетя?
– В гостиной, – бросил Джеймс через плечо.
Сьюзен не успела напомнить Адриану про чемоданы, которые ранее перекочевали из ее машины в его и теперь занимали багажник и заднее сиденье, и потому пришлось обратиться за помощью к Джеймсу.
Джеймс всегда был не прочь оказать услугу даме.
Тетя Маргарет сидела на диване и листала глянцевый журнал – это означало, что она в добром расположении духа.
– Тетя, здравствуй! – Адриан поцеловал ее и сел рядом.
– О, милый, привет! Как ты?
– Все хорошо, спасибо. А как ты себя чувствуешь?
– Сносно.
– Рад видеть вас с Джеймсом в добром здравии. Боялся, как бы тут не произошло кровопролития.
– Напрасно. Мы вполне мило пообщались. По деловым вопросам. Но сегодня он не в духе, будь осторожнее.
– Спасибо, что предупредила. Кстати, что за интриги вы со Сьюзен плетете за моей спиной? – улыбнулся Адриан.
– Со Сьюзен? – Тетя Маргарет удивленно приподняла брови. – Ну что ты, какие интриги… Ах, Сьюзен, дорогая, здравствуй!
– Здравствуйте, миссис Хиггинс. – Сьюзен светилась, как тысячеваттная лампочка. – Тут так красиво – и снаружи, и изнутри… Изумительная атмосфера!
– Я знала, что тебе понравится. А вот мой племянник обвинил нас с тобой в каких-то интригах…
– Ну, он с утра сам не свой.
– Ваши проблемы решились?
– Да. Эйд – настоящий светлый рыцарь. Приехал и спас меня, – гордо объявила Сьюзен.
– Что ж, я в нем не сомневалась. – Тетя Маргарет позвала Эмили, чтобы та проводила Сьюзен в комнату для гостей.
Адриан пошел к себе в надежде хоть немного расслабиться за закрытой дверью.
А вот вылезать через окно, чтобы сбежать к Анне, – унизительно и мужчины не достойно. Он же не романтичная школьница…
В коридоре на втором этаже ему встретился Джеймс.
– Ну что, братик, поболтаем? – осведомился он.
– Слушай, давай потом, а? Я сейчас немного не в настроении перекидываться с тобой колкостями.
– А я не собираюсь тебя подкалывать. Наоборот, хотел выразить тебе свое восхищение.
– Да что ты говоришь?! – притворно изумился Адриан.
Он не любил таких прелюдий. Джеймс, для которого отношения между ними были гораздо больше соперничеством, чем братской любовью, наверняка сейчас влепит какую-нибудь гадость. В последний раз они тепло общались на Рождество, когда Джеймс приезжал домой на каникулы и родители были еще живы.
– Я совершенно серьезно. Я наивно полагал, что ты ничего не понимаешь в женщинах. Что ж, признаю свою ошибку. – Бесстыжие глаза Джеймса смеялись.
– Лучше поздно, чем никогда, – прокомментировал Адриан его последнюю фразу. Ему даже знать не хотелось, что конкретно Джеймс имеет в виду.
– А еще лучше – быстро и темпераментно.
– Ты о чем? – Вопрос все-таки не удержался на губах.
– Об Анне.
Адриан ощутил, как сжимаются челюсти и виски прокалывает тоненькой иголочкой боль.
– Так вот, я всегда почему-то думал, что ты выбираешь женщин холодных и недоступных. Исключительно за эстетическую ценность. Но Анна, Анна… – Джеймс выразительно возвел очи горе.
– Джим, если ты еще что-нибудь хочешь сказать на эту тему, то подумай хорошенько и промолчи, – посоветовал Адриан.
– Знаешь, я сначала гадал, – Джеймс проигнорировал его слова, – а не сыграет ли против меня то, что я твой брат. Я, как человек честный, скрывать этого не стал… В общем, я поражен. Приятно поражен. Люблю, когда женщины кричат.
До Адриана медленно, словно по капле – яд, доходил смысл сказанного Джеймсом. Он сделал над собой усилие и разжал стиснутые до боли кулаки.
– Так ты с ней?.. – Голос не слушался и был хриплым. Но на окончание вопроса сил все равно не хватило. Воздух царапал горло, как песок. Земля стремительно вывинчивалась из-под ног.
– Ага. Остался страшно доволен. Ты же не против? Мы с тобой оба люди приезжие, обязательств никаких, даме – одно только удовольствие…
– Циник. – Это было самое нежное, что Адриан мог сказать сейчас обожаемому брату. Ну надо же быть таким чудовищем…
Он хлопнул дверью своей спальни, да так, что Сьюзен высунулась в коридор, чтобы проверить, все ли в порядке.
Адриан прижался лбом к косяку. Невозможно. Или все-таки возможно? Он же так мало о ней знает. Да и, собственно, с чего бы ей себя сдерживать? С ним, Адрианом, ее ничто не связывает, кроме ненавязчивого, приятного общения. А Джеймс… Джеймс – мачо. Самец. Рядом с ним любой синий чулок расцветет и почувствует себя суперзвездой, не то что нормальная, здоровая, красивая женщина…
Отчего же тогда так хочется выть? Или кого-нибудь убить?
Может, лучше порадоваться за Анну и ее пылкое женское счастье в лице любвеобильного Джеймса?
Ну уж нет, увольте… Это было бы чересчур. Он еще не настолько силен духом.
Хотя какое он право имеет вот так беситься и ревновать? Она давала ему обет верности? Или он давал ей понять, что между ними что-то может быть? Нет, нет и еще раз нет… Как глупо!
Вот если бы Сьюзен внезапно влюбилась и стала с кем-то встречаться, кипятился бы он так?
Да плевать, если честно, на личную жизнь Сьюзен, лишь бы она была довольна и ее никто не обижал!
Анна – другое дело. Она на самом деле никогда не была просто другом – она была женщиной, которой он, как мальчишка, как идиот, не решался коснуться! И кто теперь виноват? Джеймс, который не вовремя приехал? Сьюзен, которой он не вовремя понадобился в другом городе? Анна, которая не стала дожидаться от него того, чего он не обещал?
Виноваты либо все, либо никто. Но так как Адриан в первую очередь чувствовал вину за собой, то к данному случаю больше подходил вариант номер один.
Только от осознания собственной ошибки не легче. Мерзко на душе, как ни крути. Его брат переспал… с его женщиной. Да, черт подери, он именно так ее и воспринимал – как свою женщину, и незачем было пудрить мозги – и себе, и ей, и всем окружающим!
Анна…
А что для нее я? Кто? Друг или мужчина? Адриан усмехнулся. Был бы мужчиной – не легла бы с моим братом…
То, что они с Анной две недели наслаждались духовной близостью, а с Джеймсом у нее все произошло за два дня, только добавляло огня ему в кровь и полынной горечи в мысли.
Выходит, что правы циники, которые отрицают дружбу между мужчиной и женщиной. Но ведь они со Сьюзен… Ай, не время обмозговывать свои отношения со Сью!
Интересно, как Анна поведет себя дальше? Поблагодарит за то, что все так удачно сложилось и она обрела в лице Джеймса любовника своей мечты? Скажет, что глупо все получилось? Или будет играть в молчанку, делая вид, что ничего не изменилось, не произошло?
Адриан ощутил тупую боль в зубах – так сильно он стиснул челюсти.
А что бы она ощутила, оказавшись на его месте?
Адриан всегда старался подавлять в себе низменные порывы, поэтому появление следующей мысли его насторожило. Но он все-таки позволил себе ее подумать.
В другой раз Адриан отругал бы себя за пошлость мышления и мелочную мстительность. Но эта женщина определенно что-то с ним сделала…
Все-таки утреннее недомогание не прошло бесследно. Анне понадобилось шесть секунд, чтобы понять, что человек, который возник на пороге кофейни, – Адриан. В течение следующих мгновений она без мыслей и без чувств наблюдала, как он проводит к столику красивую, дорого одетую девушку, отодвигает ей стул, поворачивается к Анне, кивает…
– Здравствуй, Анна. – Такое чувство, будто воздух сгустился и звук в нем стал распространяться, как в воде.
– Привет. – Она нашла в себе силы улыбнуться. – Как поездка?
– Все благополучно, спасибо. Сваришь нам по чашке кофе?
– Конечно.
– Сью, какой ты будешь? Кстати, разреши тебе представить Анну, одну из немногих моих знакомых в этом городе.
«Одна из немногих знакомых»… Вот, значит, какой у нее статус!
– Анна, это Сьюзен, моя подруга.
– Очень приятно, Анна. – Анна улыбнулась так, что занемели губы, и кивнула.
– Можно меню? – Сьюзен наивно хлопнула ресницами. Два раза.
– Боюсь, у меня нет меню. Я варю любой кофе по желанию гостей, – почти хищно улыбнулась Анна. На самом деле меню у нее было, просто она никогда им не пользовалась, да и заходившие к ней люди в нем не нуждались. И неизменно оставались довольны.
Сьюзен хотела чего-нибудь необычного, и Анна готовила для нее индонезийский кофе – с какао. Адриан попросил простого кофе по-варшавски. Анна думала, что расколотит все чашки, рассыплет кофе и чай, перевернет джезву – но нет, руки послушно и уверенно делали свое дело, и только губы подрагивали, если их плотно не сжать.
Она очень старалась держать спину прямо и от этого чувствовала себя деревянной. Вот и хорошо, деревяшки не впадают в истерику…
Анна и не подозревала, что у нее такое самообладание. Когда Дерек от нее ушел, она ревела три дня так, что лицо стало походить на подушку. Может, дело в том, что он ее тогда не видел. Интересно, если бы он сидел в кресле и наблюдал за тем, как она справляется со своим новым статусом брошенной женщины, она так же улыбалась бы, варила кофе, делала вид, что все нормально?
Хотя это явно не тот случай. Никакая она не брошенная женщина – Адриан не мог ее бросить хотя бы потому, что никогда с ней не был. Да, они провели вместе немало времени, провели приятно, но ведь дружеские беседы ни к чему не обязывают? Было бы смешно, если бы он теперь по гроб жизни должен был хранить ей верность или спрашивать разрешения на то, чтобы прикоснуться к другой женщине.
И все же… как мерзко на душе!
Анна поежилась. Вот уйдет эта парочка – и плевать на все, устроит себе два часа перерыва, все равно скоро начнется мертвый час. Можно будет выпить еще аспирина, согреться в душе, поспать хотя бы полчаса – а потом играть в то, что начался новый день и вот эта сцена навсегда отошла в прошлое.
– Анна, можно еще какой-нибудь десерт? Сью говорит, что у тебя так вкусно пахнет, что невозможно удержаться на диете, – проговорил за ее спиной Адриан.
Надо же, она так глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила, как он подошел к стойке. А если бы это был какой-нибудь грабитель? Нужно повнимательнее к безопасности.