Эви подмигивает мне и занимает позицию у стены.
Когда Зефир кивнул, она побежала так быстро, что я не могу ее отследить. Для меня она превратилась в размытое пятно, она гораздо быстрее чем Зефир, она несколько раз взбегает вверх по стене и бегает по кругу, не прилагая никаких усилий. Мое сердце стучит где-то в горле, когда я вижу, как она делает то, о чем я никогда даже не смел мечтать.
Но, так как Эви по сути отличница, она делает даже больше того, о чем ее просил Зефир.
Должно быть ей скучно просто работать в центре стены, поэтому она меняет направление: она бежит прямо до сводчатого потолка, по нему, затем вертикально вниз по стене и по полу, и обратно вверх по стене. Когда она снова оказывается в центре, то прыгает на Зефира, обвиваясь вокруг его талии.
Она протягивает руки и размещает их по обе стороны от головы Зефира, показывая нам обоим, что может с легкостью сломать ему шею, резко повернув голову в сторону. Потом она улыбается и целует его в щеку. Думаю, что Зефир ошеломлен так же, как и я, потому что у него тоже открыт рот.
— Эви, ты очень, очень опасна, — вдыхает Зефир, мягко удерживая ее руки в своих и медленно опускаясь на землю.
— Я собиралась обернуть ноги вокруг твоей талии, а потом оттолкнуть назад, чтобы вывести тебя из равновесия, но потом я подумала, нет, я всего лишь должна нажать на твою шею, от этого ты умрешь быстрее. Правильно? — спрашивает она.
Он кивает, словно он самый гордый отец в мире.
— Эви, давай посмотрим еще раз, но в этот раз подойди ко мне сзади, — говорит он, снова опуская ее на землю.
Некоторое время она снова бегает по стенам и потолку. Она ни разу не запаниковала и не запнулась, и, когда она бегает по спирали, со стороны это выглядит, как смертельный танец в воздухе, прицеливаясь в Зефира, как в свою добычу.
У меня перехватывает дыхание, и я не знаю, сколько я еще смогу дышать, когда она наконец ускользнет от меня.
— Твоя очередь, Рассел, — улыбается Эви, присаживаясь рядом со мной в центре столовой, беря бутылку воды и делая глоток.
Я гримасничаю.
— Да, я хочу. С нетерпением жду этой части. Хотелось бы научиться бегать как ветер. Это выглядит как забава, словно ты выполняешь кардио-тренировку, — отвечаю я. — Я просто не знаю, что с собой делать. Я чувствую себя как ребенок, которого взяли в вышибалы только из жалости. Я никогда за всю свою жизнь не был ребенком.
— Держу пари, ты был главарем, — улыбаясь, говорит мне Эви. — Это, вероятно, потому, что все это происходит. Видимо, это срабатывает твоя плохая карма вышибалы, — Эви дразнит меня и пихает бедром. — Не волнуйся, я позабочусь о тебе, — говорит она, и мое сердце болезненно сжимается. Я так многого хочу, что мне жаль. Я хочу, чтобы она присматривала за мной, хочу заботиться о ней. — Как твоя семья приспосабливается ко всему этому? — спрашивает Эви, кладя руку на мою спину, будто хочет утешить меня.
— Думаю, они до сих пор в шоке. Я имею ввиду, как бы ты реагировала на то, что твой сын стал свидетелем резни в магазине. Они думают, что я сейчас в программе защиты свидетелей. Они думают, что их переселили в «безопасное место» и дали новое имя и фамилию, — ссутулившись предполагаю я. — Деньги немного помогли. Я слышал от мамы, что она и Мелани очень рады, что они теперь богаты. Ангелы дали им много наличных денег. Они думают, что все средства поступили от Корпорации Seven-Eleven, что, таким образом, они хотят извиниться за то, что произошло. Там так много наличных, что ни детям, ни детям моей сестры никогда не нужно будет работать.
— Их новые личности означают, что они в безопасности от Альфреда. И это самое важное, — опуская подбородок, говорит Эви, и я вижу, что она снова чувствует вину.
Я хочу пнуть себя за то, что честен с ней. Но для меня очень сложно делать все возможное и при этом оставаться с ней честным. Я чувствую, что сейчас я ближе к ней, чем когда-либо был и в этой жизни, и в любой другой. Пусть у нее ничего нет, она по-прежнему мой лучший друг.
— Как их сейчас зовут?
— Роберт и Ханна Бэкенгем, и их две прекрасные дочери, Саша и Меган, — напоминаю я ей, словно я говорю о двух абсолютно незнакомых мне людях. — Для меня мои сестры всегда будут — Скарлетт и Мелани, — говорю я, словно снова их вижу.
Не в ближайшее время. Не с теми проблемами, которые я могу обрушить на них. Я никогда не появлюсь там, пока не буду уверен в том, что смогу защитить их.
— Ты знаешь где они? — спрашивает Эви.
— В общем-то я и не спрашивал. Так как если я узнаю, то случайно могу и проколоться, — пожимаю я плечами. — Или быть замученным, и выдать информацию кому-нибудь вроде Альфреда. В общем-то я знаю где они, и на данный момент — это очень хорошо. Я знаю их имена, и если уж на то пошло, я смогу их найти.
Эви просто кивает, потому что лучше чем кто-либо знает, как важно сохранить информацию в секрете. Кажется, некоторое время она обдумывает все то, что я ей сказал, тем временем я встаю и обираюсь заняться делом.
— Зефир, у тебя есть мечи? — спрашивает она.
Она выглядела так, словно оценивает мои способности.
— У меня их много. Но я не один из них не привез с собой. У Рида их даже больше чем у меня. Когда дело доходит до таких вещей, он старой школы, — объясняет Зефир.
— Как думаешь, у него есть что-то из того, что знакомо человеку, который жил в девятнадцатом веке в горах? — все еще глядя на меня, спрашивает его Эви
— Дай подумать, Клеймор в то время еще не вступил в игру, но горцы использовали его больше, чем кто-либо еще. У них была своя конструкция, как, например, — Рассел, — изучая меня, говорит Зефир.
— Думаю, с мечем Расселу было бы привычнее. Есть тот, с которым он бы мог потренироваться? — спрашивает Зефира Эви, и я начинаю понимать, куда она клонит.
— Понял, дай мне минуту, — говорит Зефир, оставляя нас одних.
— Что ты задумала? — поворачиваясь к Эви, спрашиваю я.
— В действительности ничего, но я все думала о том, что ранее ты рассказал не в библиотеке, а твой рассказ о Леандере и Айп. Ты сказал, что ты был солдатом в Хейландсе, — изучая мое лицо, объясняет она. — Я просто подумала, что у тебя уже должна быть определенная подготовка, тебе просто нужно взять его — попробуй поразмыслить как Леандер, и тогда, может быть, ты сможешь вспомнить его смекалку, и она поможет тебе в твоих тренировках.
Когда она это сказала, мое сердце екнуло от радости.
— Так ты веришь мне, — улыбаюсь я, пытаясь не выказывать своего восторга.
— Конечно, я верю тебе. Это видно в твоих глазах — и я вижу это. Только я не знаю, что с этим делать, — отвечает она.
Ей тяжело от всего, что она узнала. Я хочу помочь ей, потому что она уже и так испытала слишком много боли.
— Здесь нечего делать. Это то, что есть — или было то, что было — что угодно. Хочешь знать в чем ирония?
— Я не знаю, в последнее время в моей жизни было слишком много иронии. Смогу ли я справиться с этим? — спрашивает она, пытаясь поддразнивать, но в ее словах слышу что-то, она пытается защитить себя от того, что я могу сказать ей.
— Думаю, да. Когда ты была Айп, на нашей свадьбе, когда мы произнесли наши клятвы, ты сделала мне один подарок. Это был превосходный меч, которым ты некоторое время пользовалась. Рукоять была очень сложным переплетением кельтских узоров, которые выглядели словно путешествовали внутри друг друга, образуя бесконечность.
— Я дала тебе меч в качестве подарка на свадьбу? — с сексуальной улыбкой говорит Эви, от которой тает мое сердце.
— Да, ты это сделала. На лезвии твоего оружия кое-что было написано, то, что я никогда не забуду, — отвечаю я, пытаясь не потеряться в ее улыбке.
— Что это было? — спрашивает она, и я могу сказать, что ей это действительно интересно.
— Ну, это было на Гаэльском языке, но примерный перевод звучит так: Пусть то, что впереди или позади этого воина, никогда не отнимает у меня то, что внутри него, потому что это принадлежит мне, — цитирую я и вижу, как ее глаза снова наполняются слезами.
Она кивает, пытаясь контролировать эмоции.
— Рассел, это любовь, которую ты заслуживаешь. Я изранила твое сердце также, как и ты мое. Я всегда буду любить тебя, но теперь мы разные. Ты всегда можешь на меня положиться, но теперь у нас есть еще кое-что. Я уже не просто человек, а еще и наполовину ангел, и эта часть меня требует чего-то другого, чего, возможно, моя душа и я…. - она останавливается и вытирает скатившуюся слезу. — Прости.
— И ты меня тоже, — шучу я и отворачиваюсь от нее, потому что не хочу видеть ее боль, которая является зеркальным отражением моей.
Зефир возвращается с двумя мечами и ставит их у одной из стен тренировочного зала. Под мышкой у него была пара деревянных мечей, почти таких же длинных, которые были у него в запасе.
— Как твоя рука? — зло усмехаясь спрашивает он, бросая мне один из деревянных мечей.
— Чувствую себя как дома, Зи, — отвечаю я, слегка потрясенный тем, что не лгу.
Хотя оружие сделано из дерева и предназначено только для тренировки, мне это так знакомо, что я поражаюсь, что мои руки выполняют незамысловатые движения обхватывая оружие, как будто я всю жизнь с ним практиковался. Я закрываю глаза, фокусируясь на своей жизни в качестве Леандра, вспоминая детали этой жизни. Я почти чувствую запах воздуха, которым он… эээ я… дышал в то время.
Я открываю глаза и вижу, как Эви и Зефир наблюдают за мной, в то время как я вплетаю в меч сложные узоры, рассекая им воздух, словно он мой враг. Заставляя деревянное лезвие петь, я рассекаю воздух по изогнутой траектории. Я хорошо пользуюсь обеими руками, проверяя свои навыки обращения с оружием.
В одно мгновение ко мне приходит уверенность в том, чего мне действительно не хватало после всех этих мытарств, и это не обман. Я заслужил это… только не в этой жизни.
— Мило, — говорит он, беря имитацию другого меча.
Когда его меч обрушивается на меня, я уже готов к этому. Я ожидал этой атаки, инстинктивно я знал, что он будет делать, и знал, как противостоять ему. На моих губах расползалась медленная улыбка, когда мой меч блокировал его.
Я отступил на шаг назад, пока он с силой ударяет его меч о мой, я соприкасаюсь с ним и ударяю своим мечем ему в бок. Когда Зефир обретает почву под ногами и поворачивается, чтобы посмотреть на меня, то выглядит немного недовольным.
— Ты прошел обучение, — обвиняет он меня.
— Много, много, много лет обучения, Зи. Давай попробуем с настоящими, да? — усмехаюсь я, возвращая ему деревянный меч.
Взглянув на Эви, я вижу, как блестят ее глаза, и, если бы я был человеком заключившим пари, я бы сказал, что она гордится мной.
— Черт, Эви, ты все продумала, не так ли? — говорю я, и это звучит как комплимент, но вижу, как мои слова снова производят на нее обратный эффект.
— Не совсем, но я работаю над этим Расс, — с печальной улыбкой говорит она, и в ее взгляде появляется что-то такое, то поднимает в моем разуме красный флаг.
Я раньше уже видел этот взгляд. Я уже знаю, что вижу. Я помню выражение лица Айп, когда сказал ей, что возвращаю ее домой, когда думал, что болен и умираю. У нее был такой же взгляд… и тогда, когда я очнулся в Seven — Eleven, после того, как Альфред ранил меня. Я видел этот взгляд: этот ее посмотри-ты-снова-жертвуешь собой.
— Рыжик, что ты задумала? — осуждающим тоном спрашиваю я, отпихиваю предлагаемый Зефиром меч и угрожающе надвигаюсь на Эви.
— Что? — виновато спрашивает Эви.
Она стреляет взглядом в Зефира, чтобы оценить его реакцию на мои слова. Она что-то задумала — что-то, что она не хочет, чтобы знал Зефир. Она пытается скрыть от меня свой взгляд.
Я впадаю в ступор, когда она бросает на меня свой умоляющий взгляд. Она незаметно качает головой, а потом снова смотрит на Зефира, который тоже наблюдает за ней.
— Мне просто интересно, вспомнишь ли ты какое-нибудь оружие, из нашей прошлой совместной жизни, которая я бы тоже хорошо знала, — прочищая горло говорит она.
И это не ложь. Она думает об этом, но она все еще что-то скрывает. Теперь я знаю ее. Она больше ничего не может скрыть от меня. Поскольку, я знаю ее так долго, что она этого даже не помнит, для меня она как открытая книга. Наверное, это потому, что раньше, она никогда не могла мне убедительно врать — я всегда мог видеть ее насквозь.
Зефир обеспокоенно наблюдает за нами обоими.
Он тоже смотрит на Эви, пытаясь понять, что же не так, и почувствовать то, что почувствовал я, но я сомневаюсь, что он что-то скажет, так как она может выбить из ангелов все дерьмо. Нет никаких сомнений в том, что она что-то задумала, но возможно, пока не время вытягивать из нее это. По крайней мере пока слушает Зефир.
— Когда ты была Айп, ты хорошо владела луком, ты была гораздо более точной чем я, и я тоже это знаю, — отвечаю я. — Давай посмотрим… ты можешь использовать кинжал, ятаган, строп, чакрам…
— Что такое чакрам? — спрашивает Эви с облегчением глядя на меня за то, что я сменил тему.
— Это диск для метания с острыми краями, — отвечает ей Зефир.
Он идет ближе к нам, думаю, потому, чтобы увидеть, скажу ли я еще что-то.
— У тебя есть какие-нибудь кинжалы? — оборачиваясь, спрашивает Зефира, Эви.
— Если это оружие, то у Рида точно есть, — ясно излагает Зефир.
— Я выберу оружие для Эви, чтобы она тоже попробовала. Позже, я покажу тебе комнату, где хранится оружие, и ее систему безопасности, которая используется для ее открытия.
И в мгновение ока Зефир исчез.
Я наблюдаю за Эви, которая совершенно случайно подбирает одни из принесенных Зефиром мечей.
Она пробует его вес в своей руке, в то время как я беру второй меч.
— Покажи мне, как правильно его держать, — подойдя ближе ко мне, говорит Эви
Я протягиваю свою руку чтобы показать ей, а затем она повторяет мои движения, я встаю позади чтобы поправить ее руку так, чтобы ее пальцы крепко обхватили рукоять, чтобы компенсировать длину руки.
— Ты хочешь сохранить свою власть, но ты должна быть расслаблена, так ты сохранишь гибкость своих движений, — шепчу я ей на ухо, положив одну руку ей на талию, а вторую, на ее вытянутую руку. Если твой захват достаточно крепкий, то движения более жесткие, а если захват более расслабленный, ты рискуешь потерять контроль над своим оружием…. Рыжик, что ты задумала? — снова спрашиваю я, удерживая ее руки и склонившись над ее телом, пытаясь увидеть ее лицо.
— Ш-ш-ш Рассел, — говорит Эви, на мгновение зажмуривая глаза. Она оборачивается и смотрит через плечо, проверяя нет ли поблизости кого-то из ангелов. Не увидев никого поблизости, он шепчет мне в ухо. — Нам нужно поговорить, но не здесь. Это должен быть приватный разговор… только ты и я. Сегодня вечером я зайду к тебе в комнату, ок? — умоляюще глядя на меня, говорит она.
— Да… хорошо, — соглашаюсь я.
Она что-то замышляет, и это серьезно — серьезней не бывает, очевидно, поэтому она не хочет, чтобы ее слышал кто-то из ангелов.
— Спасибо, Рассел, — вздыхая с облегчением отвечает она.
Ее руки немного дрожат, так что я накрываю их своими, в попытке успокоить ее. Она действительно расстроена, думаю я, наблюдая за тем, как она пытается сохранить самообладание.
Зефир возвращается, когда я снова начинаю практиковаться с мечем, а Зефир показывает Эви как работать с кинжалами. Он в ее руках
Он начинает медленно показывать ей как им пользоваться, но через несколько минут Эви начинает пользоваться оружием, как делала это всю свою жизнь. Я понимаю, что Зефир в беде, она поворачивает в руках кинжалы на триста шестьдесят пять градусов, а затем ловит их ладонями помощью своих гибких запястий.
Потом они начинают пикироваться. Выпад и уклон и Зефир уходит от нападения, Эви встречает его атаку своей собственной, не давая ему атаковать. Когда Зефир загоняет ее в угол, она уходит от его атаки перепрыгивая через его голову, найдя для него эффективную позицию. Она смертоносна, и, даже если она ничего не помнит из своей прошлой жизни, кажется, она все еще обладает знаниями о своей прошлой жизни. Это единственное объяснение, которое я могу придумать, глядя на ее способности сражаться как воин, не имея подготовки в этой жизни.