Интересней другое: раз в кубрике бились на пари (похоже, ставили на то, испугаюсь я или нет), то, значит, об этом должен был знать и Павлен. Почему же он тогда меня не предупредил о возможном розыгрыше? Вот паразит! Да уж, логику инквизитора не понять...
Меж тем в кубрике продолжался оживленный разговор:
– Если бы у этой бабы нервов не было, она б своего мужика с его подружкой на улицу не выкинула!
– Да кто их, этих баб, разберет!.. – хмыкнул еще чей-то голос. – Может, в тот день у нее чувства какие-то появились! Так сказать, оттаяли на солнце! Слышь, Якуб, а та девица, которую Стылая выкинула из окошка... Она красивая?
– А то! Такая, скажу я вам, киса... – в голосе Якуба было слышно восхищение. – Все при ней, посмотреть есть на что!.. Хотя, вообще-то они очень похожи между собой.
– Кто?
– Ройзи, та самая девчонка, и моя бывшая хозяйка. Они все же родня, причем близкая. У обоих волосы одинаковые, глаза схожие, да и на лицо, пожалуй, особой разницы нет.
– Так и нет?
– Рядом поставь – их легко можно за сестер принять, только вот Ройзи молодая, веселая, голова в кудряшках, улыбается вечно, посмеяться не прочь... Заводная девка, пообщаться с ней – одно удовольствие! И цену себе знает, абы с кем шашни крутить не станет! На нее уже такие мужики западали!.. А вот от хозяйки моей бывшей хрен улыбки дождешься, или доброго слова. Прямо как замороженная, а холодом от нее так и веет! Всех своих работников в кулаке держит, продохнуть не дает... Хотя на лицо баба очень даже ничего, да и фигура у нее не из худших! Пожалуй, Ройзи с возрастом внешне станет очень похожа на Стылую, только все одно будет повеселее да пообщительней...
– Тогда понятно, отчего муж этой ледышки баб местами поменял! – вступил в разговор еще кто-то из матросов. – Уж если они так похожи, то мужик из двух одинаковых просто выбрал себе ту, что помоложе да поживей, а то рядом с этой замерзнуть можно!
– Так ведь лед топить надо!.. – вновь раздался голос Артиста. – Тем более что эта баба в моем вкусе! Я как гляну на ее грудь, так у меня в ладонях сразу зуд начитается!
– Не у тебя одного! Я тоже согласен бросать свой якорь у нее на койке и при бортовой, и при килевой качке...
Больше я слушать не стала, потому как подобных разговоров о себе за последние дни наслушалась уже предостаточно. Меня распирала злость – надо же, как лихо меня разыграли! Вопрос: что мне делать с этими шутниками? Хотя, если вдуматься, то делать ничего не следует. Уж если они мое онемение от страха восприняли как железную выдержку, то пусть и впредь так считают – может, утихомирятся со своими неумными шуточками.
Правда, во всей этой мужской трепотне меня приятно удивили и даже (чего там скрывать!) немного порадовали слова Якуба насчет моего внешнего сходства с Ройзи. Ранее об этом я совсем не задумывалась, тем более что дед всегда утверждал, будто внучка – едва ли не точная копия его умершей красавицы-дочери. Возможно, именно потому старик настолько любил Ройзи. Правда, насчет меня дедуля не говорил ничего подобного, твердил вечно что-то вроде того, мол, невесть в кого уродилось такое наказание на нашу голову!, зато красотой внучки восхищался постоянно. Что ж, спасибо тебе, Якуб, за комплимент.
Утром, когда я пришла на завтрак в кают-компанию, и посмотрела на лица мужчин, то поняла – им каким-то образом стало известно о том, что произошло на палубе вчера вечером. Ну-ну, послушаем, что вы мне скажете, потому как я не собираюсь первой говорить об этом.
Когда мы уже сидели за столом, то капитан, поняв, что у меня нет ни малейших намерений обсуждать ночное происшествие, заговорил первым:
– Госпожа Арлейн, вчера вечером, когда я увидел вас на палубе... Что тогда произошло?
– Ничего особенного... – я пожала плечами. – Или вы имеете в виду тот призрак?
– Хм, да...
– Дело в том, что ранее один из матросов уже предупредил меня о том, что вскоре мы достигнем мест, где начинаются... скажем так, разные странности. Так что вчера меня особо ничего не удивило. Как я понимаю, не случилось ничего необычного, все в порядке вещей.
Кажется, капитан Маркус не нашелся, что можно ответить на это мое заявление, а остальные мужчины обменялись взглядами. Уж не знаю, кто и что подумал, но у брата Витора по губам скользнула чуть заметная улыбка.
Больше на эту тему разговоров не было.
Прошло несколько дней, и я заметила, что моряки уже не провожали меня ухмылками или неприязненными взглядами. Скорее, в глазах мужчин читалась заинтересованность. Что ж, уже неплохо, а уж если учесть, что некоторые из матросов даже почтительно здороваются со мной, то можно считать, что мои дела обстоят не так и плохо.
Все эти дни я по-прежнему старалась проводить больше времени в своей каюте, а если выходила на палубу, то, как правило, при этом старалась быть не одна, а с нашими святыми отцами. Вернее, у меня вошло едва ли не в привычку ежедневно разговаривать с ними. Почему? Ну, прежде всего мне не хотелось подвергнуться еще одному розыгрышу, а еще... Просто я уже успела покрыть цифрами и расчетами едва ли не всю чистую бумагу, что взяла с собой, и, честно говоря, это занятие мне уже поднадоело. К этому времени я обсчитала все возможные варианты будущих вложений денежных средств, новые идеи в голову не лезли, а одиночество и бездействие стали угнетать, снова вспомнился Евгар, суд, развод...
Нет, уж лучше со священниками разговаривать, чем сама с собой, или же рвать сердце ненужными воспоминаниями. Будем считать, что во время морского путешествия я, наконец-то, решила подумать о своей душе. Вообще-то давно пора этим заняться... Пусть большей частью наши беседы касаются богословских тем, но разговор то и дело переходит на мирские интересы. Надо сказать, что отец Витор оказался весьма образованным человеком, поговорить с ним – одно удовольствие, а вот брат Арн больше отмалчивался, или же сыпал цитатами из священных книг.
Вот и сегодня мы сидели в кают-компании, и обсуждали одну из проповедей Святого Фрамиона, вернее, говорили святые отцы, а я слушала, изредка вставляя слова, причем очень старалась, чтоб эти мои слова соответствовали теме разговора. Каюсь: я имела лишь отдаленное представление о Святом Фрамионе, этом немыслимо праведном человеке, и уж тем более не знала о том, что он оставил после себя целую библиотеку наставлений, поучений и назиданий. Если говорить откровенно, то я бы и дальше спокойно жила без обширного запаса знаний о высоконравственном житие и богобоязненности, тем более что сейчас одним из этих нравоучительных текстов меня едва ли не вгоняют в сонное состояние. Ну, раз такое дело, то надо постараться не зевать уж очень откровенно и сделать все возможное, чтоб не заснуть, а вместе с тем сохранить заинтересованный вид. Разумеется, в любое другое время я бы и слушать не стала все эти разглагольствования о высшей справедливости и наказании за грехи, но чем-то надо занимать излишек свободного времени! Все же идут уже десятые сутки с того самого времени, как я покинула родной город...
Внезапно с палубы донесся крик матроса, причем в его голосе был испуг. Что произошло?
В мгновенье ока мы оказались на палубе, и увидели там моряка, который в полной растерянности указывал рукой на море – это, мол, тут, совсем близко... В чем дело?
Из сбивчивых слов моряка стало понятно, что он только что увидел рядом с кораблем плывущую лошадь. Не знаю, что подумали другие, но мне подумалось – у парня нелады с головой, или же ему просто привиделось невесть что. Может, на солнце перегрелся? Ну, подумайте сами, какая может быть лошадь посреди моря?! Откуда ей тут взяться?! Правда, капитану слова растерянного матроса явно не понравились, и его без того недовольное лицо стало еще более хмурым.
Насколько мне известно, капитан Маркус уже дважды ходил в Зайрос, и за это время успел неплохо узнать здешние воды. Я уже знала, что сходить в ту заморскую страну и вернутся назад – это считается большой удачей. Очень хочется, чтоб у нашего капитана и третий рейс в Зайрос оказался бы успешным, и мы вернулись назад живыми и здоровыми.
Подошли к борту корабля... Все в порядке, хороший солнечный день, почти нет волн, легкий ветерок... Прекрасная погода! Естественно, что никакой лошади рядом с кораблем и близко нет. Я уже собиралась, было, что-нибудь сказать по этому поводу, как вдруг неподалеку от корабля из воды показалась чья-то голова, и все заранее приготовленные слова застыли у меня на языке.
Это, и верно, была настоящая лошадиная голова, сидящая на красивой, сильной шее. Я бы даже сказала, что голова и шея отличались необычной изящностью, присущей лишь самым дорогим породам лошадей. Красота... Но откуда она взялась здесь, эта лошадь?
Тем временем животное приблизилось к кораблю, и стало понятно, что по голове и шее лошади идет не всем привычная грива, а красивый плавник с длинными зубчатыми иглами. Ничего себе! Когда же существо оказалось совсем рядом с кораблем, стало заметно и все остальное: голова и передняя часть тела этого создания, и верно, один в один напоминали лошадиные, но затем тело приобретало змееобразный вид и заканчивалось рыбьим хвостом. Проще говоря, задних ног у этой так называемой лошади не было. Что же касается передних ног, то сверху они были точь-в-точь конские, но вместо копыт я увидела огромные перепончатые лапы, внешне весьма напоминающие лягушиные. Да и шкура существа была покрыта зеленоватой чешуей, очень мелкой на корпусе, но постепенно переходящую во все более крупную по направлению к хвосту... Хорошо еще, что размерами это существо всего лишь немногим превышало среднюю по величине лошадь. Конечно, это более чем странное создание, но, тем не менее, удивительно красивое и грациозное!
Я услышала, как капитан, негромко ругнувшись, позвал к себе Павлена, который стоял рядом, и приказал ему:
– Быстро передай экипажу: чтоб все вели себя тихо, никаких криков и шума, и чтоб никто не вздумал хоть чем-то бросаться в этого... Каждый, кто нарушит приказ, потом пусть пеняет на себя.
– Понял... – Павлен направился к морякам, тем более что к этому времени они уже были на палубе: как видно, испуганный крик матроса услышали все.
– Гиппокампус... – растерянно произнес отец Витор.
– Что?.. – не поняла я.
– Это гиппокам, или гиппокампус... – пояснил отец Витор, не отводя взгляда от существа, которое пока что спокойно плавало неподалеку от судна, не высказывая никакой агрессии. – Морской конь. Иногда его еще называют морской лошадью с рыбьим хвостом.
– Оно опасное?
– Вообще-то нет...
– Это еще как сказать... – пробурчал капитан, не отводя глаз от странного существа. – Может, в ваших ученых книгах и написано, что морские кони не опасны, но встречаться с ними все одно не стоит.
– Почему?.. – спросила я.
– Знаете, какие это сильные твари? А уж про то, с какой невероятной быстротой они могут передвигаться в воде – о том я уж и не говорю! Просто летят в толще воды! Если несколько таких тварей вцепятся зубами в дерево, то очень скоро прогрызут в нем хорошую дыру.
– Простите, я, очевидно, что-то не поняла! Эти морские кони... Для чего им надо грызть дерево на нашем корабле?
– Ну, если бы на нашем судне перевозились лошади – тогда да, в этом случае нам бы стоило всерьез встревожиться... – заговорил отец Арн. – Я не раз читал, что гиппокампусы чуют своих земных сородичей даже на расстоянии, и плывут на их запах. Могут напасть на корабль, чтоб добраться до находящихся там лошадей. В той же книге утверждалось, что морские кони живут табунами, точно так же, как и их земные собратья. Естественно, и те, и другие не любят чужих жеребцов, и готовы едва ли не сразу же вступить с ними в схватку, но не прочь увести чужих кобыл, так сказать, для пополнения табуна.
– Ну, уж и табуна...
– Так оно и есть...– хмуро подтвердил капитан. – Морские кони в одиночку редко показываются, обычно плавают стаями, вернее, табунами. Я однажды это видел... Там и взрослые особи, и самки, и детеныши – все, как у земных лошадей. Пасутся обычно там, где есть водоросли, да и стаей легче и от врагов отбиваться, тем более что сил у морских коней просто немеряно! Правда, характер у них далеко не сахарный. Мне не раз говорили о том, что этих красавцев легко можно вывести из себя, а когда они приходят в неистовство – вот тогда их надо всерьез остерегаться. Сами понимаете: если рядом с кораблем вынырнет пара десятков таких вот лошадок, находящихся далеко не в лучшем расположении духа, и они начнут раскачивать корабль, или грызть его, то ничем хорошим это не кончиться.
– А зачем им земные кобылы?.. – не поняла я. – Они же не смогут жить в воде! Утонут...
– Жаль, что морские кони этого не знают... – покосился на меня капитан. – Кстати, эти водные твари совершенно не могут обитать вне моря, на суше. Умирают едва ли не сразу же после того, как оказываются на берегу. Да и поймать их почти невозможно – едва ли не любую сеть порвут своими острыми плавниками...
Словно подтверждая слова капитана, из воды показалось еще несколько лошадиных голов, у которых вдоль спины шли длинные плавники. Я с удивлением отметила про себя, что у парочки из этих вновь показавшихся особей был вполне нормальный лошадиный окрас, правда, чуть отливающий зеленью. И как же грациозно они передвигаются в воде!..
– Вы, святые отцы, можете утверждать все, что угодно... – мрачно уронил капитан, не отрывая взгляда от прекрасных водяных созданий, которые спокойно плавали возле корабля. – Я ваших ученых книг не читал, но разговоров от бывалых моряков наслушался, и потому вот что я вам скажу: раз нам встретились морские кони, то надо быть настороже. Понятно, что тут не мелководье, но, по всей видимости, и глубокими здешние воды не назовешь. Здесь на дне может быть невесть сколько водорослей, целые заросли, которыми питаются морские кони. Там, где водорослей мало, эти лошади с плавниками не живут. И не только они...
– Это вы к чему?.. – поинтересовался отец Витор.
– Частенько именно рядом с этими животными обитает морской народ.
– Какой? Русалки?
– Ну, вообще-то на морском дне живут не они одни, там и без них всякого добра навалом... Кстати, русалки тоже любят прятаться в водорослях. Что же касается морских коней, то с ними эти морские девчонки уживаются вполне мирно, вернее, обитают едва ли не в дружбе и полном взаимопонимании.
Вот только русалок нам еще не хватало! Я, разумеется, о них наслышана, причем говорят разное, от хорошего до самого плохого, но в любом случае встречаться с ними что-то не очень хочется.
– И что можно ожидать от встречи с этими богопротивными созданиями? – нахмурился отец Арн.
– Трудно сказать... – капитан потер лоб ладонью. – Вообще-то русалки стараются держаться на расстоянии, близко к кораблю не подплывают, но иногда у них получается выманить людей за борт. Очевидно, каким-то образом эти хвостатые умудряются воздействовать на человека.
– Зачем им нужны люди?
– Не знаю, но понятно, что не для доброго дела. Вы ж понимаете, что никто из пропавших так никогда и не нашелся. Если кто-то сиганет с корабля, то русалки враз утащат его на дно. Может, девицы таким образом развлекаются...
– И как же защититься от русалок?
– Для начала стоит надеяться, что ни одна из этих хвостатых девок здесь все же не появится. Ну, а если они все же сюда приплывут... Тут одна надежда на вас, святые отцы: надо будет читать молитвы, отгоняющие нечисть, причем читать без остановки – эти морские обитательницы святые речи на дух не выносят.
– Уже хорошо...
– Мне говорили... – я вновь вмешалась в разговор, – мне говорили, что скоро начнутся плохие места...
– А вы как думаете, отчего моряки не любят заходить в здешние воды?.. – с трудом сдержал раздражение капитан. – Или отчего новые земли, то бишь этот Зайрос (чтоб его!), открыли не так давно? Да потому что до него доходит далеко не каждый корабль, в здешних водах многое пропадает безвозвратно, и оттого-то ранее сюда никто особо не совался – выходило себе дороже. Вы даже представления не имеете, сколько здесь сгинуло кораблей! Не места тут плохие, а воды злые, и кого только в них не водится! Раз морских коней встретили, то вскоре и еще кое-кого можем увидеть из числа тех, кого на воде не принято упоминать вслух...